Черная башня в душе

По прибытию в Редклиф нас ждал, безусловно, теплый прием: очевидно, до эрла Эамона уже дошли слухи об успехах Джаниты в Орзаммаре, равно как и весть о первых отрядах гномьей пехоты, только-только добравшихся до южной границы Ферелдена. Помнится, в тот вечер хозяин Редклифа распорядился устроить небольшой пир, и слова «Серые стражи» не сходили с уст гостей до поздней ночи. Впрочем, несмотря на заслуженное признание и сладкую приятно журчащую лесть, лицо Джаниты не покидала тень сосредоточенности и выжидания. Очевидно, она ждала возможности обсудить с эрлом Эамоном то щекотливое дело, о котором он обещался поведать. Что же, ждать пришлось довольно долго: наконец, после того как гости разошлись по комнатам, а за праздничным столом остались лишь самые стойкие завсегдатаи с остатками хмельного, эрл Эамон пригласил Серых Стражей в свои личные покои. Там Алистер и Джанита и узнали причину, сковывавшую хозяина Редклиффа в движениях и не позволявшую ему всерьез заняться борьбой с Порождениями тьмы. Речь шла о его сыне, Тэорде, которого в тот момент не было при дворе. Это и стало большой проблемой для Эамона: шестнадцатилетний Тэорд, его сын и законный наследник, сбежал из родового замка, вместе со своей матерью, Изольдой. Неизвестно, что именно толкнуло юношу на столь резкий поступок: было ли это нелепое юношеское наваждение, страстный необдуманный ответ на обидное ему решение оцта, или же здесь таилась угроза посерьезнее. Именно это Эамон и поручил выяснить Серым Стражам: как оказалось, Тэорд не просто сбежал, но перед тем весьма ловко обчистил отцовский кабинет и выкрал крайне ценные бумаги с весьма деликатным содержимым. Увы, эрл Эамон наотрез отказался обсуждать с Джанитой и Алистером подробности написанного: больше того, хозяин Редклифа настаивал и просил их обоих не прикасаться к содержимому тех записей, взывая к чести Серых Стражей. В конце концов, Джаните должно было быть достаточно слова, данного Эамоном - обещания немедленно начать полномасштабную кампанию против Порождений тьмы, как только его семейные дела будут улажены. Что же, на этом праздник был окончен: далее нам предстояло недельное путешествие через всю страну, с запада на восток, к морю, а затем на борту парома к пределу Брейделя. Глубока же была обида Тэорда на отца, раз он решил искать убежище так далеко - у «Островного лорда»! Выбор покровителя также выглядел весьма любопытно: живя на острове, хозяин предела Брейделя всегда дистанцировался от политических дрязг своих «коллег» по власти, но при том защищал интересы Ферелденской короны. А спокойствие эрла Эамона сейчас было важно для нее. Что касается нас, как известно, «островной лорд» весьма придирчив к личности гостей, однако посчитал нас достойными вступить на его землю и отведать Брейдельского гостеприимства. Так что нам не пришлось долго обивать пороги у внешних ворот цитадели. К слову, прием, организованный «Островным лордом», немногим уступал пиршеству Эамона: кто-то шутил, что предел Брейдель негостеприимен именно потому, что его хозяин разорился бы на пирах, если бы пускал к себе в дом всех подряд. Разговоров за столом было много и, признаюсь, на сей раз они пришлись по душе моему слуху: в конце концов, «Островной лорд» не зря был известен в Ферелдене как человек утонченных вкусов и ценитель зарубежной моды, в особенности, Орлесианской. Безусловно, этим он меня изрядно увлек, и, кажется, своей болтовней я в какой-то момент стала досаждать Джаните. Судя по ее лицу, она хотела поскорее уединиться с хозяином дома и обсудить нечто важное. Всегда сразу к делу… Такой она была, наша Джанита: вообще, мне редко доводилось видеть ее расслабившейся - она всегда держалась так собранно, серьезно и сосредоточенно. Впоследствии я научила ее тому, что называется простыми женскими радостями. А пока… Надо заметить, «Островной лорд» сразу же заявил о своем активном участии в общей борьбе с Порождениями тьмы: несколько паромов с беженцами, принятые за последние месяцы, три сотни солдат в помощь гарнизону Денерима и еще сорок отрядов конницы, отправленных на передовую, на юге. По его мнению, цифры говорили сами за себя. Конечно, как и в случае с большинством северян, можно было потребовать и большего от хозяина острова. Тем не менее, Джанита пришла к нему не за этим. Вопрос, который ее волновал, не для посторонних ушей. К счастью, «Островной лорд» не стал изворачиваться и уклоняться от расспросов: уединившись с Джанитой в своем кабинете, он открыто поведал ей о том, где находится Тэорд и напомнил о своем нейтралитете в семейных дрязгах между власть имущими. Другими словами, он просил Серых Стражей воздержаться от всяких беспорядков и громких сцен внутри замка - все это тревожит гостей и портит им аппетит. Но вернемся к Тэорду. Тот, как выяснилось, со своей матерью устроился в местной церкви. Сейчас юноша активно помогал недавно прибывшим беженцам, преимущественно впечатлительным девицам, оправиться от шока после встречи с порождениями тьмы, или слухов об их бесчинствах. Кому-то и этого было достаточно. Почему одним лишь дворянкам? Все потому, что только для них нашлись уютные места в замке «Островного лорда»: беженцы же более простого происхождения ночевали в хлевах и сараях простых селян. Впрочем, ошибочно полагать, будто это была безвозмездная помощь для дворян: за те несколько дней, что мы провели в замке лорда, я не раз слышала о своего рода «десятинном сборе», который платили состоятельные гости хозяину дома, за кров и убежище. Что же, «островной лорд» всегда был известен своей деловой хваткой. Увы, это было еще не все: однажды, во время прогулки по рынку, у основания замка, мне довелось слышать о так называемом «десятом налоге» - подушной подати, которую платили новоприбывшие гости за право проживать на острове. Конечно, это был лишь слух, однако неизвестно, сколько в тех словах было правды. Так или иначе, нас это не касалось: Джаниту волновало лишь одно - личность сына Эамона и, что еще важнее, бумаги, которые он украл у своего отца. Тэорд… Должна признать, поначалу я представляла его несколько иначе: до прибытия в предел Брейделя мне казалось, что мы встретим капризного холеного впечатлительного мальчишку, думающего лишь о себе и эгоистично поставившего свои личные обиды превыше общей беды, охватившей страну. Все оказалось не совсем так - по крайней мере, в том, что касалось манер. Конечно, Тэорду явно недоставало мудрости, и в тот момент он так и не осознал в полной мере весь масштаб угрозы, нависшей над страной. Тем не менее, кажется, он был сознательным юношей и, в конце концов, признал глупость своего поступка после разговора с Джанитой, которую уважал и восхищался ее достижениями Стража. Увы, в дело вмешалась мать юноши, Изольда: будучи куда более категоричной, она наотрез отказалась возвращаться обратно к мужу, опасаясь за будущее сына. По ее словам, в близком кругу эрл Эамон был сущим тираном - деспотом, разрушавшим личность мальчика и использовавшем его наподобие сосуда, который насильно наполнял угодными себе идеями. «Идеальный наследник», послушная безвольная марионетка, отплясывающая перед публикой по велению скрытой в тени руки - вот кто требовался Эамону. Напоследок, Изольда также призналась в ненависти, которую отец питал к своему сыну - из-за его частично Орлесианского происхождения. Когда-то это не имело значения для Эамона, однако несколько лет назад все внезапно изменилось: с тех пор его жена и сын жили в замке Редклифф словно в заточении, постоянно выслушивая нападки и оскорбления по поводу их «неподобающего» происхождения. Дошло до того, что даже придворные слуги позволяли себе наглость оскорблять эрлессу и ее ребенка подобным образом: неслыханная дерзость, которую разрешал эрл! Так выглядела картина со слов самой эрлессы. Должны ли мы были верить ей? Вряд ли бы мать согласилась на столь рискованный побег от властного мужа ради своего сына, если бы в том действительно не было нужды. В любом случае, все эти подробности нисколько не волновали Джаниту: она пришла сюда за сыном эрла и, что важнее, его бумагами, и не собиралась отступать. Увы, Изольда, мать Тэорда, дала понять, что сама также не уступит. Она даже не согласилась отдать Серым Стражам бумаги, дабы те оставили ее сына в покое. По ее словам, эти записи - единственное спасение для беглецов: до тех пор, пока они у них, эрл Эамон не посмеет в открытую тронуть их, из-за боязни, что скрытая в бумагах правда всплывет на поверхность. Но что это за правда? Леди Изольда лишь обмолвилась, что записи в тех бумагах рассказывают некие мрачные подробности эпохи Орлесианской оккупации и что все это как-то связано с прошлым всего Южного Ферелдена. После этих слов Джанита твердо решила заполучить записи, любой ценой. Что же, вскоре она нашла того, кто подарил ей надежду. Придворный лекарь Тэорда, Февин - низкорослый круглоголовый мужчина с прищуренными хитрыми глазками и тонким голоском - тайком поведал о некоем душевном расстройстве, которым страдал мальчик. Очевидно, это последствия нескольких потрясений, что переживал Тэорд одно за другим. Сначала тирания отца и жизнь в заточении, в окружении всеобщей нелюбви, затем резкая смена обстановки, в одночасье разрушившая привычный мир, и, наконец, прибытие на далекий остров, который, по сути, немногим отличался от прежней клетки, хотя бы потому, что беглецам просто некуда было податься. Одиночество, волнение, страх не покидали Тэорда ни на минуту: лекарь Февин поведал о том, что часто видел мальчика, отлучающемся по ночам из своей комнаты. Кажется, он часто посещал местную часовню, в замке «Островного лорда». С этого все и началось… В течение нескольких последующих дней жизнь в замке, доселе казавшаяся относительно спокойной, растеряла всякую иллюзию покоя: то, что произошло внутри замковых стен, за следующие четыре дня, переполошило всех обитателей и не на шутку их испугало. Все началось с осквернения алтаря Андрасте в часовне замка: проклятый безбожник, святотатец, обезобразил позолоченную реликвию у дальней стены зала, обмазав ее крысиной кровью! Как это ни ужасно, но подозрения сперва пали на Тэорда: кое-кто из слуг заявлял, что видел в ту ночь юношу, похожего на него, в подвале, с кухонным ножом, а также слышал пронзительный крысиный писк. Придворный лекарь Февин также заявлял, что сына Эамона не было в постели долге время. Наконец, дворцовый смотритель - горбатый человек с хищным орлиным лицом и пронзительным взглядом, нашел в горшке с цветами окровавленный нож, невдалеке от покоев Тэорда. Впрочем, то были лишь совпадения да домыслы: Изольда настаивала на том, что у придворных слуг не было ни единого веского доказательства против ее сына и требовала у хозяина замка проявить должное уважение к почетному гостю и оградить его от подобных нелепых обвинений. Что же, эта история закончилась извинениями Тэорду от имени «островного лорда» и выговором прислуге, за поспешные выводы и необдуманную клевету. Вторая ночь прошла вполне благополучно: дабы успокоить страхи прочих обитателей замка, Изольда дозволила замковому смотрителю, Серым Стражам, лекарю Февину и еще нескольким приближенными «островного лорда» наблюдать за сном своего сына попеременно, всю ночь. За это время Тэорд ни разу не выказал желания отлучиться из покоев и не проявил себя каким-либо необычным способом. Увы, третья ночь вновь породила повод для недобрых слухов и домыслов… Страшная история для благородных девиц: некто неизвестный в маске проник ночью в покои одной из гостей «островного лорда», дворянки из Хайевера по имени Элли. Усыпив охрану, он зашел внутрь, запер за собой дверь, а затем изнасиловал девушку, предварительно привязав ее к кровати и заткнув рот кляпом, дабы не поднимать шума. Совершив свое злодеяние, мерзавец заставил ее вдохнуть пары «настойки беспамятства» и тем вверг жертву в легкое забытье, после чего благополучно скрылся, не оставив следов. Ужасное преступление, последствием которого стала вполне ожидаемая паника и истерия: очевидно, с этого момента никто из благородных девиц, гостивших в замке, не мог чувствовать себя в безопасности. «Островной лорд», как мог, успокаивал своих гостей, уверял их, что для предостережения подобных случаев будут немедленно предприняты самые серьёзные меры. Дабы остановить панику, хозяин замка утроил внутри дворцовую стражу, распорядился поставить дополнительные замки на гостевых дверях и выдать хозяйкам комнат ключи от них, для запирания изнутри, а также поставил дополнительных смотровых во всех кладовых и хранилищах. Как оказалось, неизвестный преступник не принес яд забытья с собой, а выкрал его компоненты со склада с лечебными травами. По сути это была даже не отрава, а особая разновидность Корня Смерти, что встречается в паре экзотических рецептов для лечения столь же необычных болезней: при смешении с Пестроцветом и порошком Каварелли корень вызывает эффект беспамятства. На то чтобы избавиться от него нужно время - от недели до месяца и больше. Увы, у «Островного лорда» не было столько времени: ему нужны были ответы, как можно скорее - кто был тот мерзавец, что надругался над несчастной Элли. К сожалению, его жертва, потрясенная совершенным над собой, впала в кому. Лекарь Февин и его коллеги так и не смогли вывести ее оттуда. Оставалась одна надежда - Джанита из Серых Стражей и ее магические способности. Лишь она могла попытаться вернуть сознание пострадавшей девушки из Тени, где та пребывала, будто в заточении. Безусловно, такое решение нельзя было назвать популярным: страх перед магией и ее возможностями отпугивал от Джаниты остальных гостей «островного лорда». Впрочем, сам хозяин замка оказался более смелым человеком: в конце концов, маловероятно, что Джанита стала бы умышленно причинять вред незнакомой никак не связанной с ней дворянке. Впрочем, для успокоения остальных своих гостей «островной лорд» все же допустил храмовников и служителей церкви в зал исполнения ритуала: Джанита, проявив тактичность, не стала возражать. В конце концов, для вхождения в Тень ей требовался лириум, который в тот момент можно было найти лишь в церковных запасах. Что же до самого ритуала, продлился он сравнительно недолго: поиски потерявшейся в Тени дворянки заняли чуть более полутора часов. Когда же Элла, наконец, пришла в себя, всех присутствующих ждали шокирующие подробности. Прежде всего, ей удалось разглядеть лицо насильника, запрыгнувшего на нее: в какой-то момент мерзавец, увлекшийся похотливой игрой со своей жертвой, сорвал с себя маску. Конечно, обстановка не позволяла полностью рассмотреть лицо насильника: и все же лунного света сквозь открытое окно оказалось достаточно, чтобы запомнить отличительные черты. Каково же было удивление всех присутствующих, включая меня, когда единственным мужчиной в замке, подходившим под описание Эллы, оказался юный Тэорд! Признаться честно, сперва почти никто из нас в это не поверил. Лично я была убеждена, что пострадавшая явно что-то напутала. Конечно, в последние дни Тэорд держался довольно настороженно и был явно чем-то встревожен. Однако то, в чем его обвиняли… Нет, не может быть: трудно поверить, чтобы этот благородный юноша был способен на такое злодеяние! Увы, пострадавшая Элла упорно указывала на него: когда сам Тэорд случайно вошел в зал, где проводился ритуал, узнавшая его жертва в испуге закричала и принялась отползать к краю постели, умоляя увести его подальше от нее. Ее испуг был искренним, в этом сомневаться не приходилось, равно как и глаза юноши, выдавшие его. Это был взгляд преступника, пойманного с поличным. Однако то было еще не все: помимо осознания западни, в которой он оказался, в действиях Тэорда чувствовалось что-то еще. Казалось, будто он очнулся после некоего транса и до сих пор с трудом осознает, что происходит. Напуганный и сбитый с толку юноша в ужасе сбежал, расталкивая по пути встречных слуг и гостей замка, растревоженных криком девушки. Джанита, я, лекарь Февин, хозяин замка и еще несколько слуг побежали за ним, однако теперь уже в сопровождении замковой стражи, предусмотрительно вызванной «островным лордом». Мы нашли беглеца в часовне: стоя на коленях перед алтарем Андрасте, якобы оскверненным им же две ночи назад, Тэорд громко и страстно молился, прося об избавлении от терзавшего его душевного недуга. Кажется, в этот момент он и сам верил в то, что болен. Увидев нас, Тэорд вновь зашевелился: в тот момент он более всего походил на загнанного зверя- напуганного, отчаявшегося, способного на что угодно, от безысходности. Даже голос родной матери, Изольды, не мог вернуть его в чувство. В отчаянии Тэорд внезапно напал на того священника, что попытался приблизиться к нему: ударив мужчину ножом в грудь, убийца в следующий миг нанес ему точный удар в сердце, через подмышку. Святая Андрасте, какая точность и скорость - разве неподготовленный неопытный мальчишка был способен на такое? Кажется, мы многого не знали о сыне Эрла. Впрочем, нам так и не довелось узнать всей правды: следующая выходка Тэорда стоила ему собственной жизни. Как я уже говорила, Джанита была в составе той группы, что преследовала беглеца до часовни. В какой-то момент она и Тэорд встретились взглядами, и в следующий миг юноша будто обезумел. Не помня себя от ярости, он бросился на Серого стража, подняв нож для удара и что-то выкрикнув на непонятном наречии. Увы, Джанита и не думала церемониться: оглушив нападавшего вспышкой энтропической энергии, командор Серых стражей в следующий миг пронзила его насквозь магической стрелой, а затем нанесла последний удар, разбив череп навершием посоха. Это был конец: треск ломающихся костей, короткий вскрик и вслед за тем убийца мертвой куклой рухнул на каменные плиты часовни, под завывающий плач своей матери. То был тяжкий удар для Изольды - удар, вынести который она была не в силах. В сердцах проклиная Серых стражей, женщина в следующий миг сорвалась с места, но не ради мести, а затем, чтобы спрыгнуть с края балкона вниз, навстречу бритвенно острым скалам и милосердному морю. Стража и храмовники, опомнившись, помчались было за ней, но было поздно: все, что им оставалось, это со скорбью объявить о смерти жены эрла Эамона, чье тело поглотили жадные морские волны, брызжущие солеными всплесками будто слюной. Итак, Тэорд и Изольда мертвы. Каким бы ужасным ни казалось такое стечение обстоятельств, оно сыграло на руку Джаните, которой все еще нужно было исполнить поручение Эамона - найти и вернуть его бумаги. Конечно, эрл взял с нас слово, что мы не притронемся к содержимому тех документов. Однако вы же не думаете, что Джанита могла упустить шанс прикоснуться к порочной тайне влиятельных людей? Что же, как оказалось, Эамону и вправду было что прятать от своих соседей-баннов: в документах, найденных нами в шкафу с бельем Изольды, рассказывалось о торговых сделках, которые проворачивал молодой эрл в эпоху Орлесианского ига, втайне от своих товарищей по сопротивлению. Не буду вдаваться в излишние подробности: скажу лишь, что молодой эрл Эамон вел двойную игру, с одной стороны поддерживая восстание против орлесианцев, а с другой - периодически помогая Орлею подавлять наиболее опасные очаги сопротивления. Теперь понятно, почему эрл так старался вернуть эти бумаги. Не ясно лишь одно - почему он не уничтожил их раньше? Быть может, все дело в Изольде, которая предусмотрительно сняла копии с документов и все это время берегла их у себя втайне от мужа, с расчетом использовать в трудный час? Так значит, Тэорд не крал их из кабинета отца: должно быть Эамон соврал об этом, дабы добавить драматизма. Неважно. В любом случае, предусмотрительность Изольды сыграла с ней и ее сыном злую шутку, погубив обоих, вместо того чтобы сберечь. Очень скоро мне удалось выяснить правду о случившемся с Тэордом в замке «островного лорда»: оказалось, что безумные необъяснимые поступки юноши были вовсе не случайностью. Не зря мне казалось, будто сын Эамона все эти дни держался так, словно действовал против воли, подобно несчастной марионетке в руках искусного кукловода. И кукловодом тем была Джанита! Магия крови, зловещее запретное учение, коварное искусство по овладению чужим разумом и его порабощению... Кто мог предположить, что наш предводитель окажется причастна к этой гадкой магии! Как она могла поднять руку на ребенка - невинное дитя, в отчаянии бежавшее из плена деспотичного отца, чтобы обрести покой и попытаться найти свой путь в стороне от жестокого родителя? Разве Тэорд уже не согласился вернуться в Редклифф и вернуть отцу его бумаги? Разве он не встал на путь исправления? К чему такая жестокость? Неужели все дело только в Изольде, противившейся воле Джаниты? Как оказалось, была и другая причина. Орлесианцы… Острые уши Джаниты уловили признаки их участия в событиях, происходивших на острове: как оказалось, послы Орлея уже обращались к Тэорду и предлагали помощь и убежище, в обмен на бумаги отца, однако юноша отказал им, равно как и мать. Однако Джаните этого было недостаточно: пускай Тэорд проявил характер однажды, можно ли было надеяться, что он не устоит перед соблазном, когда Орлесианцы обратятся к нему в следующий раз? В конце концов, они могли начать действовать более решительно. Джанита не желала давать им шанса, а потому сделала ход первой - так она объясняла свое решение. Но разве это справедливо? Разве желание уберечься от опасности оправдывает принесенную жертву? Осквернение алтаря Андрасте, изнасилование невинной девушки, убийство священника, смерть ребенка и самоубийство его матери… В тот вечер, когда мы покидали предел Брейделя, закат, светивший нам в спину, окрасился кровью. Пусть мы еще не знали всей правды о случившемся, тяжесть недавних событий угнетала нас. И лишь наша предводительница, стоявшая на носу корабля, держалась уверенно и невозмутимо, как всегда. А глаза - ее взгляд светился серебром. И холодом... Возвращение бумаг эрлу Эамону немало обрадовало его и побудило к немедленному действию. Едва убедившись в том, что записи надежно спрятаны и готовы к уничтожению, хозяин Редклиффа тут же распорядился отправить на юг, на помощь Логейну, несколько отрядов конницы, а вслед за ними - почти полтора десятка обозов с припасами и снаряжением, под конвоем трех сотен бойцов пехоты. Очень скоро его примеру последовали и землевладельцы-соседи: небольшая объединенная армия численностью в двести конных воинов плюс свыше шестисот пехотинцев выступила маршем по южному имперскому тракту, в сторону оборонительных рубежей. Своей цели Джанита достигла. И пускай ценой успеха стали несколько невинных жизней - нашу предводительницу это не слишком волновало: во всяком случае, она сама призналась, что поступила бы точно также, будь у нее выбор и возможность начать все сначала. Впрочем, не могу сказать, что Джаните были совершенно безразличны последствия ее жестоких решений: просто по мере того, как Мор продолжался, число их росло, и с каждым прожитым днем у нашей предводительницы оставалось все меньше времени на сожаления. Жестокая роль - быть безжалостным лидером. И все же многих из нас не покидало ощущение, что Джанита стремилась получить свое слишком быстро и несколько перегибала палку. Конечно, я говорю о магии крови... Тот случай, в замке «Островного лорда», немало напугал всех нас и не позволял спать спокойно с тех пор. Алистер, младший Серый страж, в прежние времена проходивший обучение на храмовника, насторожился более всех: после того случая он еще несколько месяцев пристально следил за нашей предводительницей, будто надсмотрщик. Увы, у него были основания так себя вести: к сожалению, тот инцидент с магией крови, в пределе Брейделя, оказался далеко не последним…