Черная башня в душе

Масштабность, грандиозность и далеко идущие последствия - вот что всегда отличало замыслы Джаниты. Сюда же можно включить и неповторимость. В самом деле, разве мог кто-то ожидать, что некто сможет остановить настоящий Мор, пятый по счету, в столь невообразимо сжатые сроки: меньше чем через год? И, тем не менее, Джанита сделала это, прославив свое имя на добрую половину Тедаса. Однако то, что намеревалась сделать Тавриция Оринус дальше, с возвращением в Тевинтер, должно было затмить все достижения командора Серых стражей и прочих героев современности на многие века вперед. Ведь речь шла, ни много ни мало, не только о масштабной перекройке карты мира, но и о преображении самого мира! Звучит весьма самоуверенно и пафосно, даже банально, если добавить сюда еще и стремление к всеобщему благу, которое якобы двигало Таврицией. Впрочем, доля скептицизма уменьшится, если начать всматриваться в детали. Как всегда, у Тавриции был при себе готовый план, довольно четкий и подробный. Не менее ясно выглядела и конечная цель. Сказать больше, она была подробно расписана в одном из томов того самого учения «Тало-Маверис». Как оказалось, то было не просто руководство по созданию и использованию абсолютного оружия. Та разрушительная магия исключительной силы была лишь средством для достижения цели. А какова же цель? Это было, ни много ни мало, избавление ныне живущих народов от острых насущных проблем, и прежде всего прекращение давних конфликтов, которым уже исполнилось по нескольку веков. Непримиримая вражда Белой Жрицы и Черного Жреца, разделившая Тевинтер и весь остальной Тедас; не слабеющее противостояние Андрастианских народов и кунари-иноверцев, удерживаемое в узде от открытой войны одними лишь Лломеринскими соглашениями; извечная угроза порождений тьмы, что разрослись ядовитой лозой по некогда густонаселенным Глубинным тропам… И, конечно же, ко всему прочему необходимо добавить извечный конфликт магов и храмовников, а сюда же и вражду между волшебниками и всем остальным миром, напуганным разрушительными возможностями магии. Весьма печально, что на фоне этого страха большинство напрочь забывают о созидательной силе колдовства. – А ведь эта сила столь же велика, сколь и разрушение. А, может, и еще больше… – Магия, обрученная с точной наукой, может сотворить неслыханную благодать и принести в наш мир блага, о которых многие и помыслить не могли! Разве только в своих самых сокровенных мечтах. – С воодушевлением говорила Тавриция, увлеченная своей мечтой. – Только посмотри, Лили: посмотри, как несчастен наш мир! Он искалечен Морами, отравлен эпидемиями, очерствел от бесконечных религиозных столкновений и идеологической вражды. – Нескончаемая война с кунари в Сегероне, священные походы Белой Жрицы, идущие один за другим, конфликты между городами Вольной Марки, оккупационная борьба Орлея и Ферелдена, которая лишь недавно закончилась, но может вспыхнуть с новой силой в любой момент. – Подумай, во сколько жизней обходится эта вражда: сколько подающих надежды юношей и девушек, драгоценного человеческого ресурса бездумно уничтожается на полях сражений! И ради чего?! – Всплеснула руками Тавриция, давая волю эмоциям. – И если бы только это. А как же болезни и эпидемии, проносящиеся одна за другой? «Красная чума» в Неварре, «Лломеринская лихорадка» на северо-востоке, «Псовое бешенство», которое лишь недавно закончилось в Ферелдене... – Это ведь сотни и тысячи смертей, невинных и бессмысленных! – С негодованием продолжала сокрушаться Тавриция по поводу бездумной траты людского ресурса в масштабах мира. – Я уже не говорю про огромные жертвы среди угнетенных, эльфов и рабов. Разве кто-нибудь кроме них самих ведет подсчет смертей в эльфийских гетто или рабских поселках Тевинтера? – Продолжала гневно осуждать пороки нынешнего мира Тавриция, изумляя Лелиану. – И, наконец, ко всему прочему можно еще добавить массовую безграмотность и невежество: только посмотри, как мало людей вокруг умеют элементарно читать, не то, что писать! А уж о всеобщей антисанитарии и грязи даже вспоминать не хочется… – Брезгливо поморщилась Тавриция. – Нет конца и края проблемам, которые надо решать. Нынешний век, век дракона, только начался, но уже принес нашему миру столько несчастий и бед, что сейчас многие смотрят в будущее со страхом. И не без причины. – Здесь, пожалуй, Лелиана была полностью согласна со своей подругой. – Что еще печальней, - это всеобщее равнодушие и бездействие. Большинство привыкли смотреть на окружающие их беды сквозь пальцы, примирились с ними и не желают ничего менять в лучшую сторону. Даже не помышляют об этом. – А разве у них есть такая возможность? В большинстве случаев? – В следующий миг осторожно спросила Лелиана. – В большинстве случаев нет. Да это и не нужно. – Махнула рукой Тавриция. – От них требуется лишь одно: захотеть жить лучше. – А возможность подарю им Я. – С непоколебимой уверенностью, но без самодовольства, заявила Тавриция. – Я видела ЕЕ, Лили: картина-утопия, воплощение прекрасного будущего, которое осчастливит ВСЕХ. – Мой предок, Аврелий Оринус, он смог воссоздать ЕЕ. Пускай только частичку, в масштабах одного только небольшого города. – Но уже одного этого достаточно, чтобы вообразить масштабы тех благ, что принесет тот грандиозный замысел! – С восторгом продолжала Тавриция, давая волю чувствам. – Только представь, Лили… Город, в котором нет рабства и нужды в утомительном физическом труде: всю тяжелую работу делают машины. – Город, где нет бесправия и расовых предрассудков: эльфы, гномы и люди равны между собой. – Город, где царит чистота, а развитая медицина доступна каждому: там нет грязи, болезней и эпидемий. – Город, где грамота, книги и сложные науки открыты для всех. Любой может приобщиться к открытому кладезю знаний и использовать его для воплощения своей сокровенной мечты. – Аврелий Оринус смог создать такой город, однажды. Он сотворил чудо, намного опередившее свое время. И это было прекрасное зрелище, образ настоящей утопии - окно в мир счастливого будущего для всех… – Мечтательно протянула Тавриция, завороженная успехом своего далекого предка. Ее увлеченность идилличной мечтой поразила Лелиана: никогда прежде она не видела свою подругу в столь восторженном состоянии. Ее Джанита всегда казалась собранной и серьезной, скептичной и прагматичной до мозга костей. А сейчас она мечтала о чем-то несбыточном, будто наивная девчонка, но с привычной серьезностью, и это слегка тревожило Лелиану. – Жани… – Осторожно обратилась к подруге девушка-бард, как прежде. – То, что ты рассказала, это действительно прекрасно. – Но ведь ты сама понимаешь, что это - лишь мечта. Утопия. Идеал, к которому можно стремиться, но которого нельзя достичь. – В этот момент Тавриция посмотрела на свою подругу с хорошо знакомой загадочной улыбкой. Ее лицо напугало Лелиану: обычно Джанита смотрела так на нее, когда у нее был наготове план, и она была уверена в его осуществимости. А уверенность этой девушки редко бывает беспочвенной… – Посмотри, даже Аврелий Оринус, которым ты так восхищаешься, не смог осуществить эту мечту. Где теперь этот город-утопия? – Вопросительно воскликнула Лелиана, пытаясь образумить подругу. – Разрушен. Опустошен, разграблен и забыт, много веков назад, еще до Первого Мора: где-то посередине Молчаливых Степей. – Честно призналась Тавриция, без тени колебаний. – Иванэсса видела его, Лили: она организовала экспедицию в Молчаливые степи и нашла остовы этого города. – Мечтательно протянула Тавриция, не похожая на саму себя. – Все, что от него осталось. Но и этого было достаточно, чтобы … – Жани, этого города больше нет! – Воскликнула Лелиана, всерьез испугавшись из-за состояния своей подруги: в какой-то момент мысль об одержимости демоном гордыни уже мелькнула в голове девушки. – Ты сама сказала, что он был разграблен и забыт еще до Первого Мора. Аврелий Оринус не справился. Он не смог воплотить эту мечту до конца. Он даже не смог удержать ее малую частичку в нашем мире. – Почему ты думаешь, что сможешь? – В этот момент Тавриция вновь посмотрела на свою взволнованную подругу с той же загадочной улыбкой. – Потому что я знаю, что именно Аврелий сделал не так. И скажу больше: он знал, с самого начала, что его постигнет неудача. Что его город-утопия не приживется в нашем мире и будет проглочен, как простуда борющимся организмом… – Еще до того, как этот райский уголок был достроен, Аврелий много думал о его судьбе, оценивал реакцию остального мира на свое творение, предсказывал последствия и размышлял о допущенных ошибках. – Обо всем этом он написал в своем трактате: в том самом «нулевом томе», который нашла Иванэсса в архивах Национальной библиотеки Тевинтера. – Помогая себе руками, без устали объясняла Тавриция. – Аврелий сам признал, что его город-утопия появился не в то время, что мир был не готов принять этот дар. Он знал, что за печальная судьба ждет его творение и сожалел о том, что станет с жителями… – Тем не менее, своей цели он достиг: ведь он рассчитывал не создать «город на века», не воплотить в жизнь свою мечту, а лишь показать нам ее - породить пример для подражания и дать нам, своим потомкам, цель, которой можно будет достигнуть, когда мир будет готов. – Как понять, что мир готов? Аврелий написал и об этом: из его трактата я знаю, что нужно сделать, чтобы Тедас смог принять эту утопию. Не как воплощение дикого безумия, а как благодать. – И теперь Я могу это сделать: воплотить в жизнь то, о чем писал Аврелий. – С воодушевлением и пугающей уверенностью заявила Тавриция. Лелиана, слушавшая свою увлекшуюся подругу, лишь скромно, с укоризной, покачивала головой: Жани, что с тобой происходит? – Аврелий Оринус, мой великий предок, оставил нам с Иванэссой в наследие все необходимое. Он проделал самую сложную работу за свою ста тридцатилетнюю жизнь. – И теперь нам осталось лишь следовать плану и сделать то, о чем он говорил. – Жани… – Непоколебимая, даже слепая уверенность Тавриции действительно пугала. В какой-то момент Лелиана напрочь забыла о своей обиде за случившееся: сейчас ее куда больше беспокоило нездоровое состояние подруги, которая вдруг превратилась в безумную мечтательницу. Но так ли велико на самом деле было ее безумие? – Ты боишься меня, Лили? – В какой-то момент догадалась Тавриция. – Ты думаешь, что я одержима демоном? – Лелиана в ответ смущенно кивнула. – Знаю, мои слова не убедят тебя, но это не так. Я очень осторожна в обращении с демонами: ведь меня специально обучали защищаться от них. – Кроме того Тания, генерал Ройс и другие члены экипажа обучены распознавать одержимость. Если бы я поддалась искушению, они бы уже убили меня по моему же приказу, который был отдан заранее. – Рассудительным тоном объясняла Тавриция. – Послушай, Лили, то, о чем я говорю тебе, - это не сказки. Все подробности плана расписаны в «нулевом томе» трактата «Тало-Маверис». И сейчас он у меня с собой… – Иванэсса передала мне книгу, пять месяцев назад. И я могу показать ее тебе. – С этими словами Тавриция нарочито медленно, дабы не провоцировать настороженность подруги, запустила руки в кожаную сумку, что принесла с собой, и вызволила оттуда древний, потертый временем увесистый фолиант. Связь этой книги с магией можно было буквально прочувствовать: особая аура, окружавшая древний артефакт, витала в воздухе, пугая Лелиану. Действуя осторожно, девушка-бард не сразу прикоснулась к фолианту, словно опасаясь получить удар каким-нибудь древним проклятьем. Тем не менее, когда Тавриция положила увесистую книгу в руки вздрогнувшей подруги, ничего страшного не произошло. – Здесь довольно много текста. К тому же он на тевинтерском. – Призналась Тавриция. – С другой стороны, нам еще восемь дней плыть до «Гранитной бухты», и у нас под рукой есть словарь-переводчик. Кроме того, у тебя тоже есть кое-какие познания в тевинтерском после путешествий по руинам в Ферелдене. – Обнадежила Лелиану подруга. Та, в свою очередь, все еще пыталась «переварить» все то, что услышала из уст замечтавшейся подруги. Безусловно, идеалистичная картина, нарисованная то ли воображением самой Тавриции, то ли фантазией ее далекого предка, впечатляла. Вот только этот замысел сулил СТОЛЬКО масштабных и радикальных изменений, что со стороны действительно был похож на бредовую сказку. Однако Лелиана знала Джаниту: ее возлюбленная никогда не хваталась за идею, не видя способа воплотить ее в жизнь. И, в конце концов, если вспомнить, надежда остановить Пятый Мор меньше чем за год тоже многим казалась фантастической и несбыточной… – Хорошо. Предположим, что все это может сработать. Идея невероятная, даже безумная, но допустим, что осуществимая. – Осторожно отложив в сторону фолиант, рассуждала вслух девушка-бард. – Скажи, КАК именно ты намереваешься «подготовить» наш мир к воплощению этой утопии? – Что ты собираешься сделать? Подчинить весь Тедас власти Тевинтерской империи, как в старые времена? Склонить все народы перед лицом Черной башни Минратоуса? – Да, но не только это. – Честно призналась Тавриция, не видя смысла лукавить. – На самом деле это лишь часть плана, одно из необходимых условий, и не самое первое. В действительности придется сделать гораздо больше… Под «гораздо большим» Тавриция Оринус подразумевала весьма грандиозные изменения, которые должны были полностью перекроить карту Тедаса, причем не только наземного, но и той его части, что была под землей. Масштабный поход на Глубинные тропы, освобождение древних гномьих городов, возрождение старинных тейгов, ныне служивших лишь богатыми склепами - кладезем для самых отчаянных мародеров и грабителей. И, конечно, для этого требовалось в первую очередь избавить мир от угрозы Порождений тьмы, раз и навсегда. Для этой цели Тавриция намеревалась направить огромные средства Империи в помощь гномам Орзаммара, чтобы распространить «панацею Бервиса» по всем Глубинным Тропам и сжить со свету темных тварей как расу. Далее им оставалось углубиться в недра подземелий, найти оставшихся архидемонов и умертвить их, чтобы навсегда покончить с угрозой Моров и не допустить их повторения в будущем. После этого ничто не помешало бы древней гномьей империи возродиться и вновь охватить своим влиянием всю подземную часть Тедаса. Помощь в восстановлении утраченного наследия в обмен на передовые технологии и богатства недр, за разумную цену. В конечном счете, все народы поверхности выиграли бы от торговли с гномами, а их хитроумные машины, прототипы которых Тавриция уже видела в мастерских Орзаммара во время Мора, должны были помочь избавить Тедас от утомительного и опасного физического труда. Все, что нужно было гномьим изобретателям, - это люди, материалы и деньги. Конечно, большой масштаб подразумевал огромные траты, на что требовалось немалое время. И все же Тавриция нисколько не сомневалась в том, что этот замысел, этот стремительный технологический рывок вперед с лихвой окупит себя, причем достаточно быстро. Меньше чем за столетие жители поверхности смогут собрать желанные плоды. В конечном счете, механизация труда сделает рабство попросту ненужным. И когда закон о полном запрете работорговли - неслыханный шаг для Тевинтера - будет подписан в Черной башне Минратоуса, то уже спустя десятилетие никто из соседних народов не посмеет назвать родину Тавриции «империей рабов». А что же эльфы и их сложные отношения не только с тевинтерцами, но и со всеми людьми, как расой? Тавриция намеревалась решить и эту проблему, и для этого ей нужно было ни много ни мало подарить эльфийскому народу новую родину, а также вернуть украденное у них наследство. Руины Элвенана, древнего королевства долийцев… Бесчисленное множество легенд сложено вокруг его падения: одна невообразимее другой. И все же, вопреки общепринятому мнению о том, что это наследие утрачено навсегда, в Империи все еще оставались люди, которые знали, где искать потерянные города эльфов. Для этого нужно было лишь глубоко капнуть. Очень глубоко, и все же… А как же кунари и их непримиримая вражда с остальным Тедасом? В этом вопросе Тавриция выступала на стороне жителей материка, обрекая кунарийцев на изгнание или добровольное сожительство на условиях терпимости. Собственно, по замыслу юной леди Оринус, кунари должны были первыми испытать на себе сокрушительный удар магии «Тало-Маверис». Стоило только представить себе ту мощь, которую раскрывали страницы зловещего трактата: огромная, невообразимо могущественная сила, способная уничтожить разом целый флот в десятки судов или стереть с лица земли сорока тысячную армию, вместе с городом, за считанные минуты! По замыслу Тавриции, этот акт массового уничтожения должен был поставить воинственных кунари на колени, а вместе с тем предупредить жителей остальных стран от неразумного сопротивления. – Так, значит, вот как ты намереваешься начать свой «праведный поход»: объединить все народы под своим началом силой! – С упреком воскликнула Лелиана, напуганная масштабным замыслом подруги. – Твоим первым шагом станет установление тирании Тевинтера и возврат к мировому господству магов, которых до смерти боится весь остальной мир! – Получается, что ты исполнишь замысел той самой несуществующей магистра Адвис, которой пугала меня все эти месяцы. – С возмущением заявила Лелиана, гневно смотря на Таврицию и требуя объяснений. – Лили, дорогая, ты обращаешь внимания совсем не на то, что нужно! – Принялась оправдываться ее подруга. – Ты говоришь о тирании? А я говорю об освобождении Тедаса от угрозы кунари, которых сейчас ныне живущие народы боятся куда больше Тевинтера. – И не забывай: еще до того, как я потребую от остальных народов забыть о своей вражде и войти в состав империи, мы с гномами Орзаммара уже начнем кампанию по истреблению порождений тьмы, а также по восстановлению Элвенана и возвращению его в руки долийцев. – Иванэсса убедила меня: нынешний Тевинтер скрывает в себе достаточный потенциал, чтобы приступить к первым шагам нашего большого замысла. Возможности империи сильно недооценены остальными странами. И это хорошо, на первое время. – Тоном хорошего стратега рассуждала Тавриция. – Только представь, Лили, как все изменится, когда весь мир узнает, что Тевинтер взялся за очищение Глубинных троп. Империя, которую все винят в появлении порождений тьмы, как учит нас церковь, сама исправит свои ошибки и избавит Тедас от Мора. Кто как не Тевинтер должен сделать это?! – С восторгом восклицала Тавриция. – А помощь гномам, примирение с эльфами, поэтапное избавление от рабства и технологическая революция? – Когда будет достигнут первый результат, Лили, все остальные страны будут не только бояться Тевинтера, но и любить его. Они увидят, что наша империя может измениться к лучшему, что мы можем учиться на своих ошибках, и что лишь в единении с нами ключ к светлому будущему. – Ты говоришь так, будто уже репетируешь речь перед обращением к своим будущим подданным. – С легкой усмешкой заметила Лелиана, осторожно поглаживая по руке усталую Джаниту. Без сомнений, столь длинный рассказ порядком утомил Таврицию. Неудивительно, ведь их беседа длилась уже несколько часов: за это время слуги дважды обновляли посуду с фруктами и водой на столике у кровати. Пожалуй, стоило остановиться на рассказанном и дать Лелиане время все обдумать и осмыслить: все-таки масштаб замысла Тавриции был слишком грандиозен, если относиться к нему серьезно. И все же у Лелианы оставался ряд вопросов, которые она хотела задать прямо сейчас, перед тем, как Тавриция оставит ее одну. – Скажи мне, Жани: почему ты не поделилась своим замыслом со мной раньше? Почему скрывала все это от меня? – Ты не доверяешь мне? – С ноткой обиды спросила Лелиана, желая, наконец, разобраться в чувствах между собой и любимой. – Нет, это не так. – Сразу же ответила Джанита, без тени лукавства. – На самом деле я боялась… Боялась того, что будет, если ты не примешь мой замысел, если не пойдешь за мной. – Но сейчас у меня нет выбора: ты загнала меня в угол, потребовала правды. И я обязана быть с тобой честной. Ведь я люблю тебя, Лили. – Проникновенным тоном добавила Джанита, со все той же искренностью и дрожью в голосе. – Ноо… но ведь прежде ты не требовала этого от себя. Я имею в виду честность. – Рассудительным тоном заметила Лелиана, тем не менее, не отстраняя от себя подругу. – Да, ты права. Я пошла на это сознательно: надеялась сохранить свой замысел втайне до конца. – С тяжелым вздохом согласилась Джанита, виновато опустив голову. – Что же до истории о моем прошлом, рассказывать об этом во время Мора было неуместно и опасно: если бы эта правда всплыла наружу, вряд ли мне удалось довести войну с порождениями тьмы до победного конца. Ты понимаешь. – Лелиана после недолгих раздумий согласно кивнула. – Почему я не поведала тебе о себе и своих замыслах после Мора? Все просто: на самом деле я лишь хотела провести несколько счастливых месяцев с тобой, любимая... – Я знала, что наше расставание неизбежно, что в скором времени долг позовет меня в Тевинтер, и это будет концом нашего общего счастья. – Я лишь хотела растянуть ее - нашу идиллию - насколько это возможно. Ты ведь помнишь нашу жизнь в Хайевере: те два месяца в замке, в покое и достатке? – Мечтательно протянула Тавриция. Лелиана при этих словах также улыбнулась, краями губ. – Но, если ты хотела быть со мной в это время, тогда почему отсылала так далеко от себя, за море, на другой конец Тедаса? – Недоумевала Лелиана. – Потому что мне действительно нужна была твоя помощь: все это время ты была среди тех немногих, кому я могла полностью довериться. И ты настоящий мастер в своем деле. – С улыбкой похвалила девушку-барда ее подруга. – Мне, правда, жаль, Лили, что наши разлуки оказались такими долгими. Но если забыть об этом, то было увлекательное приключение для тебя, разве нет? Признайся, это ведь и вправду было похоже на Большую Игру в Орлее, по которой ты скучаешь? – И вновь Джанита была права: на самом деле, несмотря на все неудобства, Лелиана и вправду по большей части играла все эти месяцы, охотясь за врагами Иванэссы и направляя их по ложному следу. – Пойми, дорогая: я хотела сделать для тебя, как лучше: старалась заботиться о тебе, как могла. – Проникновенным тоном признавалась Джанита, взывая к своей подруге. – Но все же ты собиралась бросить меня. И рассказать правду о себе: хотя бы какую-то часть. Так ведь? – Продолжала допытываться Лелиана. Джанита в ответ согласно кивнула. – Я рассчитывала на твое разочарование, Лили. Рассчитывала, что ты возненавидишь и забудешь меня. – Не без труда призналась девушка, понуро опустив голову. – Мне хотелось, чтобы в итоге ты увидела во мне лицемерную беспринципную эгоистку, одержимую банальной жаждой власти. Так было бы проще для нас обеих… – Проще? – С недоумением переспросила Лелиана. – Да. Я хотела, чтобы ты думала, будто мною движет только идея захватить трон в Черной башне и ничто иное. Тогда ты не стала бы меня искать, а попыталась бы забыть и начать новую жизнь, подальше от Тевинтера. – С болью в голосе рассказывала Джанита: было видно, что ей тяжело даются эти слова. – А почему ты решила, что я возьму и все брошу, вместо того, чтобы погнаться за тобой из мести? – На всякий случай уточнила Лелиана. – Потому что я знаю тебя, Лили, и знаю, что ты не пошла бы на такой риск ради одной лишь обиды. – В следующий миг призналась Тавриция. – Я надеялась, что ты трезво оценишь свои шансы и, в конце концов, оставишь затею соваться в Тевинтер. – Это страшное место, Лили: там тебя ждут опасности куда серьезнее того, что ты видела в Неварре или Амарантайне. И там я не смогла бы приглядывать за тобой и скрываться от тебя одновременно. – Что еще важнее, я ни в коем случае не хотела вражды с тобой, не хотела причинять тебе боль. – Все понятно: моя жизнь против твоего грандиозного замысла по перековке всего мира. – С некоторым скептицизмом бросила Лелиана, отмахнувшись от возражений Джаниты. Не стоит: девушка-бард итак знала, что ответит на это ее подруга. Требовать от нее другого, наверное, было бы слишком эгоистично. Джанита привыкла жертвовать ВСЕМ во имя высшей цели. – Но сейчас все изменилось. Ты здесь, со мной, а это значит, что мой прежний план провалился, и нам вместе нужно решить, что делать дальше. – Рассудительным тоном заключила Тавриция, поднимаясь с места. – И что ты предлагаешь? – С некоторой насторожённостью спросила Лелиана, инстинктивно подавшись назад и словно боясь своей подруги. – Выбор. Я предлагаю тебе выбор. – Многозначительно заявила Тавриция. – Теперь ты знаешь все обо мне. Никаких недомолвок и умалчиваний: тебе открыта вся моя жизнь: кто я такая, что сделала в прошлом и что намереваюсь сделать. – Тебе открыто все. И я оставляю за ТОБОЙ право выбрать: идти за мной или покинуть меня. – На последних словах голос Джаниты чуть дрогнул: без сомнения, ей был бы очень неприятен такой исход. Однако она уважала мнение своей любимой и не смела решать за нее. – Мы будем в «Гранитной бухте» через восемь дней. За это время я прошу тебя еще раз обдумать все, что ты услышала сегодня. Если у тебя будут вопросы, не стесняйся обращаться ко мне. – По прибытию в «гранитную бухту» я смогу высадить тебя на дороге в Киркволл, если ты откажешься идти со мной. Или же мы вместе отправимся в Минратоус навстречу нашему общему будущему. – Нашему и всего Тедаса. – С некоторой торжественностью заметила Лелиана. – Выбор за тобой, Лили. Прошу подумай обо всем как следует. – С этими словами Джанита нежно погладила ладонь подруги, а затем поспешила удалиться, жестом подозвав одного из слуг прибрать на столе. – Да, и еще одно: я постараюсь переселить тебя в каюту получше, как только мы частично отремонтируем корму. Пока что у нас слишком мало места для размещения припасов, так что… – С виноватым тоном пояснила Джанита, указывая на ароматные тюки с благовониями и кислой сталью, между кроватями в комнатке. – Если захочешь проветриться, выходи, не стесняйся. Никто на палубе не посмеет тебя тронуть, обещаю. – С заботой заключила Джанита, закрывая за собой дверь. – До встречи, дорогая. По причине, неведомой самой Лелиане, последние слова подруги горечью отозвались у нее в горле, причиняя сильную боль. В те мгновения Тавриция Оринус предстала перед девушкой-бардом все той же Джанитой, столь хорошо знакомой ей. И сразу же Лелиану пронзила боль утраты при мысли о том, что прежняя счастливая жизнь закончилась: что то было лишь зеркало ее собственных грез, разбившееся о жестокую реальность. Предательство и обман были неотъемлемой частью жизни настоящего барда: за время, проведенное в Большой Игре Орлея, Лелиана уже свыклась с этой мыслью и старалась не привязываться к кому-либо из окружающих ее людей. Появление Джаниты сильно изменило ее жизнь, наполнило ее неповторимым нежным теплом, которого девушка-бард прежде не знала. И пускай Лелиана привыкла сеять ложь вокруг себя и слышать ее в ответ, она жила мыслью о том, что между ней и ее возлюбленной нет никаких секретов. И вот теперь жестокая и циничная правда встала перед ней ребром: образ Джаниты был лишь верхушкой высокой башни лжи, которую возвела Тавриция Оринус для своей подруги. Но самое, пожалуй, ужасное, это то, что Лелиана не могла просто взять и возненавидеть Джаниту. Ведь сегодняшний вечер стал настоящей мукой для них обеих. Сомнений не было: Джаните также тяжело рассказывать правду о себе, как Лелиане слушать. И, похоже, ее чувства к девушке-барду были все-таки настоящими… Ах, лучше бы все это было ложью, от начала и до конца. Ну, почему, почему этот сложный реальный мир так жесток! Не в силах терпеть снедавшую ее боль, Лелиана вежливо отозвала слугу, маячившего подле нее и старавшегося угодить гостье. Дождавшись, когда дверь каюты закроется за ним, девушка в следующий миг прыгнула на постель, уткнулась лицом в простыню и громко зарыдала, накрыв голову подушкой. Вокруг не было никого, кто мог бы потревожить Лелиану, а мокрая простыня под щеками пахла солеными слезами и приторными благовониями.