Черная башня в душе

      Итак, я снова здесь, и мое путешествие в прошлое продолжается. В последний раз мы остановились на чудовищном преступлении, совершенном в Орзаммаре на благо науки. Виновный, маньяк-ученый Бервис, при поддержке Джаниты, командора Серых Стражей, использовал созданную им рукотворную болезнь, чтобы заразить Порождения тьмы смертоносной чумой и сократить их поголовье. Ценой успеха стали двадцать пять невинных, подло обманутых жизней, чьи надежды на лучшее были грубо растоптаны чужим цинизмом. Несмотря на это, Бервис и Джанита, разумеется, считали, что дело того стоило. Болезнь, распространенная среди порождений тьмы через тех подопытных, которых отдали им на заклание, прогрессировала очень быстро, и уже через пару недель мы увидели первый результат. Сбылось то, что предсказывал Бервис: порождения тьмы умирали от его «панацеи», что бездомные кошки во время «кошачьей чумы». Теперь победа гномов и освобождение предместий Орзаммара были лишь вопросом времени. Между тем для нас, спутников Джаниты, пришла пора возвращаться обратно на юг Ферелдена, к обороне Логейна, где дела шли не лучшим образом – во всяком случае, до тех пор, пока не прибудет гномья тяжелая пехота.       Увы, поездку к южному барьеру пришлось отложить: еще до того, как спуститься с Морозных гор по дороге к имперскому тракту, мы вынужденно стали участниками очередной драмы, затронувшей целый народ. Конечно, масштаб того эпизода явно не тот, что у истории в Орзаммаре. Однако оттого глубина трагедии не становится меньше. Что же до сюжета нашего нового злоключения - все произошло про большей части случайно: можно сказать, этот эпизод буквально свалился нам на голову из ниоткуда. Все началось с остановки в невзрачной приграничной деревушке Драум-Форпс, что стояла на обрывистом, продуваемом всеми ветрами скалистом плато, по обоим краям от глубокой расщелины, расколовшей селение напополам. Судя по внешнему виду, это холодное серое поселение некогда служило форпостом на западной границе Ферелдена. Здешняя природа явно не отличалась гостеприимством: по сути, Драум-Форпс был выстроен на голых промерзлых камнях, из которых, кстати, и сложили его внешнюю стену. Не отличались дружелюбием и местные жители, сразу насторожившееся при виде Джаниты и Тлика, одетых в магическое одеяние. Впрочем, до конфликта дело не дошло: поручительные бумаги эрла Валлахера, заверенные тейрном Логейном, подействовали весьма убедительно, а там, где этого оказалось недостаточно, свое дело сделало влияние Джаниты. Так что вопрос с проходом в деревню был улажен, и далее нашей следующей задачей стал поиск сколь-нибудь теплого и уютного ночлега перед долгой дорогой.       Поначалу дела шли своим чередом, без неожиданностей: обращение за помощью в конюшни, прогулка по двум местным рынкам, визиты в обе таверны: Драум-Форпс, стоящий на двух краях расщелин, во многих смыслах был раздвоен. Затем, внезапно на нашем горизонте появился одинокий солдат, участник битвы при Остагаре, отправленный в тыл после тяжелого ранения в грудь и руку. Поначалу мы не обратили на него должного внимания, однако тот ветеран буквально вцепился в нас, признав в Джаните и Алистере Серых Стражей. Будучи крайне настойчивым, он яростно просил проследовать с ним в ближайшую таверну: там, по его словам, находились преступники, которых нам следовало разоблачить. С этого и началось наше злоключение, которое явно не входило в план…       – Знаете, кажется, я развиваюсь. Ну, в том, чтобы влипать в неприятности... Раньше я старался, делал всякие глупости. Теперь мне и этого не надо: проблемы сами меня находят, и ходить далеко не надо! – Именно так выразился Алистер о происшествии в той деревушке, когда все кончилось. Довольно метко, если подумать.       Увы, до конца было еще далеко. Но пока перенесемся в ту самую таверну, куда так настойчиво приглашал нас незнакомый ветеран битвы при Остагаре. В тот момент что мы знали о нем? Только то, что его зовут Освин, он был свидетелем памятного поражения Ферелдена на юге от Порождений тьмы, но не дезертировал, а покинул поле боя на санитарной повозке. А что же до тех самых «преступников», которых так стремился изобличить он? Кто они, откуда Освину известно об их преступлениях и почему это дело должно касаться Серых стражей? Увы, наш новый знакомый был весьма немногословен и больше подталкивал нас к таверне. Однако то, что удалось вытянуть из него, звучало как минимум интригующе, если относиться к его словам всерьез. Освин заявил, что те хасиндские «разбойники» ни много ни мало причастны к поражению Ферелденской армии при Остагаре! Довольно резкое заявление. И на чем же основывались его выводы?       Лишь на том, что Освин при отступлении от Остагара видел трупы ферелденских гонцов в некоем брошенном хасиндском лагере, где символика на утвари походила на ту, что он заметил у «бандитов». Довольно мутная история, если подумать. Вообще Освин не успел нам многого рассказать. По словам ветерана, повозка, в которой перевозили его вместе с еще двумя ранеными, волей злого случая оказалась в стороне от имперского тракта: к тому моменту Остагар был захвачен Порождениями тьмы, и всю дорогу наводнили их солдаты. Оказавшись в глубокой канаве, протянувшейся бороздой вдоль тракта по правой стороне, Освин и остальные раненые вместе с возничим стали свидетелями мрачного зрелища: целая груда трупов, преимущественно ферелденских гонцов, сваленная на окраине свеже брошенного хасиндского лагеря. Там же ферелденцы нашли «неоспоримые» доказательства того, что именно лесные варвары были причастны к убийству их соплеменников. Главной же зацепкой стали племенные знаки на домашней утвари, брошенной в лагере. По словам Освина, он заметил точно такие же символы на одежде тех самых "бандитов", которых сразу же невзлюбил. Остальные подробности, по его мнению, предстояло добыть нам, Серым Стражам: ведь мы также не могли оставаться равнодушными к тем, кто был причастен к поражению армии при Остагаре? Признаться честно, с каждой минутой наше желание связываться с Освином и его «бандитами» становилось все меньше. Говоря откровенно, этот неряшливого вида взбалмошный ветеран не вызывал доверия, так что мы держались с ним настороже.       Впрочем, те типы, на которых указал Освин при входе в таверну, выглядели не менее подозрительно, по крайней мере для ферелденцев. Неудивительно, ведь те самые «бандиты» были хасиндами, беженцами с юга и при том весьма хорошо вооруженными. Вполне естественно, что местные смотрели на них как на дезертиров, бежавших из-под Остагара: Освин, в отличие от них, выбыл из строя из-за ранения в руку и грудь. Эти же пятеро, косо смотрящие на других, со стороны казались настоящей бандой головорезов, чужих не только для местных селян, но и для всего Ферелдена. Все-таки отношения между варварами-хасиндами и Ферелденцами складывались не лучшим образом: так что последние были бы только рады избавиться от чужаков из южных болотных лесов. Так и случилось…       Поначалу хасинды, устроившиеся отдельным островком за одним из столиков, повели себя весьма равнодушно, стараясь не обращать внимания на нападки Освина. Что же касается нас, мы не спешили вмешиваться, не имея особых оснований помогать тому ветерану: в конце концов, весомых улик у него не было, а его нападки легко можно было списать на вражду между народами. Затем внезапно все переменилось: в какой-то момент один их хасиндов вдруг резко вскочил со своего места и принялся угрожать Освину топором. В следующий миг его приятель чуть отодвинулся назад от столика, резко вскинул руку и…       БЕРЕГИСЬ       Поздно: кинжал, брошенный варваром, за мгновенье пронесся над столом и вонзился прямо в открытую шею Освина. Издав короткий булькающий звук, ветеран, захлебывающийся собственной кровью, развернулся к нам и с гримасой боли на лице рухнул на дощатый пол. Его последние слова разоблачения мы так и не услышали. Вслед за гулким звуком, с которым тело Освина рухнуло на землю, по всей таверне пронесся гомон недоумения и недовольства. В следующий миг вооруженные Ферелденцы все как один потянулись за оружием: очевидно, они не простили бы хасиндам убийство соплеменника. Варвары были в ловушке, однако сдаваться не собирались: тот метатель, что так ловко убил Освина брошенным кинжалом, уже потянулся за следующим. В этот раз его целью был кто-то из нас.       ОСТОРОЖНО       Реакция Джаниты была быстрой и смертоносной, как удар молнии. Неудивительно, ведь это был именно он!       – КХААааа…– В следующий миг яркая грозовая вспышка змеей сверкнула в воздухе над столом, ударив хасинда в грудь. Забившись в конвульсиях, варвар с выпученными от боли глазами встал на месте, опрокинув стул, а затем рухнул на пол обмякшим, дымящимся зловонными парами телом. Запах горелой плоти и паленой кожи резко ударил в нос, вызывая тошноту. Между тем на этом драка не заканчивалась: одного предупреждения хасиндам было явно мало.       БЕРЕГИСЬ       РАЗРЯД И вновь в воздухе прозвучал неприятный трескучий звук рукотворной молнии. «Ручная гроза» Джаниты, мелькнув в воздухе белой змеей, больно ужалила второго варвара, поднявшегося было нам навстречу с топором. Его смерть была такой же быстрой, как и у предшественника. Третий варвар, пользуясь случаем, выскочил вперед, целясь увесистым железным шаром на цепи в лицо Джаните.       БЕРЕГИСЬ       БЛОК       ВЫПАД       В этот миг впереди возник Алистер, готовый принять удар на себя. Отразив выпад хасинда, наш рыцарь с силой ударил врага мечом по руке, а затем, подавшись вперед, приложил эфесом по лицу и опрокинул на землю, напоследок ударив острым краем щита.       ЕЩЕ ОДИН       Четвертый варвар также набросился на Джаниту, полагая ее самой опасной среди нас. Впрочем, добраться до нее ему не удалось.       ВЫСТРЕЛ       ВТОРОЙ       ТРЕТИЙ       Две моих стрелы, пущенные в спешке, поразили хасинда в грудь и плечо, заставив отшатнуться. Третья же попала в глаз, поставив точку в нашей борьбе.       Итак, все кончено: четверо хасиндов мертвы, остался лишь один. Один лесной варвар в полном окружении, посреди целой толпы столь ненавистных ему жителей равнин.       – Вот и все, болотная крыса. Допрыгался!       – Смотри, мы тебя-то на ремни порежем… За то, что нашего погубили и на Серых руку подняли.       – Спокойно, парни. Ща возьмем его, тепленьким.       – Эй, постойте. Что он делает?!       – Гниль болотная, ты че творишь?       Как и следовало ожидать, сдаваться хасинд не собирался. Оценив свое положение, варвар в следующий миг начал импровизировать, прорываясь к дальней стенке с лестницей на второй этаж и бесцеремонно опрокидывая столы. Грубо вырезанные деревянные тарелки и кружки с мясными несвежими закусками и пресным элем с «обиженным» стуком падали на дощатый пол, резонируя с возмущенными выкриками ферелденцев. Внезапно дело приняло куда более серьезный оборот…       – Эй, смотри: у него в руке бомба!       – Щас бросит! – Проклятье! Берегись!       ВЗРЫВ       В следующий миг склянка с жарким содержимым янтарного цвета разбилась о нехитрое убранство прихожей. Мгновенье спустя жидкое пламя - эссенция огненной магии - с жутким шипением выплеснуло наружу, жадно заглатывая сухое дерево и дыша хмельными ароматами таверны, отчего, кажется, разгоралось еще сильнее. Воздух вокруг быстро заполнялся едким густым дымом, от которого остановилось трудно дышать. Повсюду звучали встревоженные крики посетителей, оказавшихся запертыми в огненной ловушке.       – Скорее, отсюда есть еще выход?       – Там, за барной стойкой. Быстрей, нужно выводить всех!       – Что за?!       – ААА!       ВЗРЫВ       Проклятый хасинд оказался предусмотрителен и заранее припас вторую склянку с «жидким огнем». Мгновенье спустя огненное зарево вспыхнуло и над барной стойкой, охватив тех несчастных, что уже столпились там и отрезав выход остальным.       – Кхе-хке, в ловушке. Что же, кхе, делать?       – Наверх, на второй этаж! Кхе-кхе. Лестница.       – Ха.. кхе-кхе…синд. Там!       РАЗРЯД       Для последнего варвара все тоже было кончено: пользуясь всеобщим замешательством, варвар попытался сбежать через лестницу на второй этаж, но там его и настигла рукотворная молния Джаниты. Увы, сильный дым мешал магессе сосредоточиться, а потому заклинание вышло слабым. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы остановить варвара. А дальше…       ВЫСТРЕЛ       Все решил внезапный залп одного из арбалетчиков-ферелденцев, что оказался неподалёку. Итак, все кончено: варвары мертвы, и теперь посетители таврены могли заняться исключительным собственным спасением.       – Кхе-кхе-кхе. В…выход. Пути нет.       – Конец. Кхе-кхе.       – Кхе-кхе-кхе. Т.. тлик! Кхе-кхе, дверь!       В тот момент наш маг-целитель смог показать все достоинства и своей земляной магии. Дыша сквозь свой неизменный платок, Тлик, мучимый кашлем, как и мы, все же смог прочитать заклинание. В следующий миг струйки земляных песчинок, подобно нитям, просочились сквозь дощатый настил, поднимаясь вверх по велению пальцев мага. В след за тем доски на полу, выбитые изнутри, разлетелись в стороны, а высвободившийся земляной вал подхватил часть пылающей прихожей в таверне и буквально вынес ее на улицу, словно в совке для стружки.       – Вот оно. Кхе-кхе. С…свобода!       – В… кхе-кхе, все наружу!       Долго уговаривать взволнованную толпу не пришлось: в следующий миг все посетители сплошной массой высыпали наружу, не особенно боясь раздавить кого-то в такой давке. Нам повезло: те из посетителей, что выглядели особенно браво, грубо растолкали остальных, освобождая нам дорогу. Как раз вовремя: из-за едкого дыма было почти невозможно дышать, все вокруг расплылось перед глазами, а ноги едва слушались. Очевидно, в тех склянках с жидким огнем было намешано что-то еще… Оказавшись на свежем воздухе, в объятиях морозного поветрия и посреди белого снега, все почувствовали себя намного лучше.       Между тем, времени отдыхать не было: это еще не конец.        – Вон там, смотрите: еще варвары!       – Лошадей угоняют, выродки!       – Конюх убит!       – Ну, все, гниль болотная. Только попадись нам. Держи их!       – Алистер, Борг, по коням. Быстро! – Громкий командный голос Джаниты звучал довольно бодро после той заварушки в таверне.       Все дело в настойке выносливости, которую выпила Командор, чтобы разом восполнить силы. Конечно, она знала о неприятных последствиях для живота, что придут вечером, но тогда это было неважно. Повинуясь ее указаниям, Алистер и гном-берсеркер Борг сделали тоже самое, а затем вскочили на коней и помчались вместе с Джанитой вдогонку за хасиндами. Я же, вместе с Тликом и остальными осталась в деревне, чтобы помочь затушить пожар, позаботиться о раненых и, быть может, отыскать в здешних окрестностях еще хасиндских бандитов. Но сперва нам всем следовало прокашляться и отдышаться…       Что же до той самой погони, в которую умчалась Джанита с Алистером и Боргом, она длилась недолго, и в тот раз обошлось без происшествий, несмотря на местами крутые повороты и опасные кочки, на которых без труда могли сломать ноги лошади на полном скаку. Из двух беглых хасиндов не уцелел ни один, что весьма расстроило нашего Командора: безусловно, ей хотелось заполучить пленного, чтобы с его помощью пролить свет на неожиданно обнаружившую себя хасиндскую угрозу. Увы, все, что удалось вытянуть Джаните из умирающего предводителя банды, это слепое безразличие и равнодушие к своей смерти.       – Неважно. Пусть смерть нашла нас здесь, это уже не имеет значения. Мы выполнили свой долг при Остагаре. Наш народ отомщен, и теперь это проблема Ферелдена. Остальное неважно. Неважно! Ха!       Последним, что сделал тот хасинд, по рассказу Алистера, был плевок кровью в лицо Джаните. Та уже собиралась продолжить допрос, не обращая внимания на дерзкий жест, но умирающий варвар залился диким кровавым кашлем и после недолгой агонии смолк навсегда, после чего его тело обмякло. Итак, бандиты мертвы, а их тайна так и осталась неразгаданной. Казалось бы, на этом все и закончится. И все же одна зацепка нашлась: родовой значок, прикрепленный к груди предводителя варваров. Белый трилистник…