***
— ЛерЛерыч, открывай! — Мелкие пакости были недостойны ни гордого эльфийского мага, ни врача первой категории, но Степан не смог удержаться от ответа на манеру, в которой его пригласили. — То, что я уже полгода проедаю заначки, ещё не значит, что я резко постарел до пенсионного возраста! — донеслось из-за двери. — Замок на тебя настроен, заходи. Из прихожей открывался вид на кушетку в гостиной, на которой лежал Мортон, осунувшийся, с напряженно подогнутой ногой и безучастным лицом. — Валера, что с тобой! — Профессиональные рефлексы и приятельские чувства взяли верх над язвительностью. — Со мной всё в порядке, не считая того, что Сидорыч меня опять развёл на бабки. — Ещё один Валерий Симонов, более похожий на себя, вышел из кухни с чаем и бутербродами. Степан машинально ощупал свою голову на предмет незамеченных травм. — Феноменальное сходство, особенно если свет правильно поставить, — рассмеялся кухонный Валерий, на лице диванного же не дрогнул ни один мускул. — Какое ещё сходство, причём тут этот твой Сидорыч, и причём тут я? — Степан любил дружеские шутки, но это был перебор. — Дышите медленнее, Ваше Высочество, не ровен час замок сожжете! Я сейчас всё объясню, ты иди сюда, бери бутербродик. Сидорыч при том, что этот аферист от снабжения нашел в моём лице единственного лоха, который купит кибера с 45% работоспособности за сумму большую, чем дают в DEX company за сданного на утилизацию. Киборга ты, кстати, за меня и принял, я не специально, честно. — Ну Сидорыч и сходство понятно, а я-то тут причём? — Бутерброды с домашней бужениной задобрили так и не пообедавшего хирурга. — Тебе всю историю, или сначала анамнез и работа, а жалобы на мою нелёгкую долю — потом? — Всё выкладывай, и ещё пару бутербродиков — с утра не жравши. — Да на здоровье, опять пробегал как ужаленный весь день небось, скажи мне: от твоей беготни у кого-то грануляция активнее идёт? Вот только… Что для тебя: «Quaecumque vero in vita hominum sive medicinam factitans, sive non, vel videro, vel audivero, quae in vulgus efferre non decet, ea reticebo non secus atque arcana fidei meae commissa»? — Клятва Гиппократа на латыни, место о священности врачебной тайны, она-то тут причём?! — При всём, особенно, если ты будешь её хранить. — А у тебя был повод усомниться в этом?! — Степан почувствовал себя оскорблённым. — Что ты, что ты, просто дело деликатное. Ты понимаешь, я ведь не просто купил сломанного киборга, я купил сорванного сломанного киборга. Степан поперхнулся чаем и в ужасе уставился на диван: — Это уже не смешно!!! — А я и не смеюсь. Технически это действительно сорванный киборг, в том смысле что возможность срыва у него есть, но расчленёнку он ещё не устраивал. То, что работники пера и микрофона называют «срыв» и иллюстрируют живописно развешанными по веточкам кишочками, с медицинской точки зрения называется острый психоз на фоне боевой психологической травмы. При разработке «шестёрок» какой-то гений, вурдалаков ему под одеяло, задействовал конечный мозг в роли сопроцессора — нет, прирост вычислительной мощности офигительный, а то, что иногда в этом сопроцессоре сознание зарождается и едет крышечкой на фоне окружающего пиздеца и ненормированной эксплуатации — кто ж знал. Массачусетская машина ведь только начала себя вести, а эти ещё бегают, прыгают и стреляют. Представь, что будет, если люди узнают, что это пушечное мясо на самом деле живое. От того я секретность и развёл. Степан ошарашенно думал об услышанном и вспоминал признаки паранойяльного бреда. — Вот только не надо смотреть на меня как на психа — как специалист говорю: в бреду всегда есть какой-то ключевой искаженный или вымышленный факт, а всё, что я сейчас несу, можно проверить и подтвердить. Все те ужасы про сорванных киберов в новостях и факт того, что я ещё жив, имеют объяснение в генетике и психологии. Любому живому существу всегда остаётся право на стрессовую реакцию — «Бить или бежать», атаковать или прятаться. Выбор здесь иррационален и зависит от темперамента и наследственности. Ну и несложно представить, куда наследственность склонит «стандарт породы» уберзольдата, об которого всю жизнь ноги вытирали. А Савва до этого самого выбора не дошел, и если бы не наше с ним внешнее сходство и не моя тяга собирать всякий хлам, так бы и прятался за систему, пока было бы куда бежать… Да, Савва, можешь расслабиться. Теперь этот эльфийский маг крови от нас никуда не денется. Степан оглянулся на кушетку — киборг действительно отмер и… затравленно вжался в подушки. — Нет, ты, Валерка, точно рехнулся. А вдруг он передумает быть белым и пушистым и открутит тебе голову? — А вдруг на меня флаер упадёт? Или это ты мне вернул на тему профпригодности? Но я тебя не хвастаться новым экстремальным развлечением позвал, я тебя позвал его чинить — его так охренительно транспортировали на списание, после последнего ранения, что у него неправильно срослось сухожилие под левой коленкой, он из-за этого ходить не может. За вашими латино-мясницкими подробностями к нему, у него самодиагностика покруче полевого сканера. — А чего это он от меня шугается так? — Степан поглядывал на киборга с опаской. — Ну во-первых, он, как и все служивые, страдает ятрофобией. А во вторых, ты тут шумишь, дёргаешься — у киборгов утилита есть, которая язык тела пересчитывает во вполне конкретные обобщённые показатели стресса и агрессии, вот парень и пытается сделать всё, чтобы ты его не загрыз. Степан представил себя, по-эльфийски худощавого и на голову меньшего, чем Валерий, вгрызающимся в глотку кибера, и совсем не изящно заржал. — Всё таки ты не Мортон, шаман северных орков, а грузовик. Грузовик с проблемами и их решениями, только всё вперемешку, и, пока не вытянешь, не поймёшь — где что. Командуй своему умному — пускай снимает штаны и жалуется. — А зачем мне ему командовать, он и сам всё слышал. Только одна проблемка — «боли не чувствуют» из рекламного буклета следует читать как «не осознают», порыв орать и бегать он-то в себе подавит, но с местным обезболиванием будет всё же гуманнее. А за понесённые расходы и переживания к тысячетраву и резерву на роль боевого мага мы добавим новую кирасу, смотри какую красоту я нарисовал. — Когда ж ты такую чеканку надолбаешь, тут работы на год, не меньше. — Я же сказал — мы. Я Савву научу, а у него и сила удара и координация получше наших с тобой будет, да и разметку подводить постоянно не нужно — он её на внутреннем экране смотреть будет. — И всё-то у тебя учтено, и всё-то у тебя запланировано, комбинатор. — Ну так мне по профессии поведение моделировать положено, кстати, про профессию, у вас в клинике местечко не освободилось? — Не освободилось, Игоря Семёныча из кабинета разве что вперёд ногами вынесут. — Ну и ладно. Савва, расслабься ты уже. Дядя Стёпа не кусается.***
Операцию провели прямо на кушетке в гостиной, благо киборги особо не кровят и сепсиса не боятся, особенно если потом обильно кормить. Заказанная на дом кормосмесь была съедена Саввой без энтузиазма, ЛерЛерыч только вздохнул: — Ну извини. Я не думал, что она такая гадкая, но ведь полезно и быстроусвояемо, а тебе восстанавливаться надо. Держи конфетку и не смотри на меня такими глазами. — А почему Степан называл вас ЛерЛерычем и Мортоном, «Валерка» я понял, оно есть в словаре как сокращённое от «Валерий». — ЛерЛерыч — сокращение от Валерий Валериевич, только меня это прозвище бесит — сразу представляется такой ворчливый старикашка с гулким неразборчивым голосом. А Мортон — это псевдоним в клубе ролевиков нашем, «Братство света». Кто такие ролевики объяснять или сам в сети найдёшь? И давай меня на ты, я не такой уж и старый, чтобы мне двадцатипятилетний парень говорил «Вы». — С даты моего изготовления прошло только 4 года и 27 дней. — Угу, только выглядишь ты на 25. Ведёшь себя максимум на 10, правда, но это дело не беда.