Светало.
Блеклые лучи солнца медленно поднимались над горизонтом; жёлтый круг стал проглядывать через стянувшиеся за ночь тучи. Грязно-белые облака рассасывались по небу, уступая ночной грозе место ясного дня. Разводы на окнах, роса на траве, и пронизывающий до костей холод каменных стен. Александр не сомкнул глаз, сидя перед металлической отполированной дверью, в которой мог увидеть собственное отражение искаженной картинкой. Под глазами пролегли тёмные круги, сказались и те бессонные ночи, которые он проводил до появления Моргенштерн в своей жизни. Сколько Лайтвуд не спал? Неделю-две. Немного пошатывало, и голова отказывалась думать чаще. Но ему это не послужило помехой обеспокоенно просидеть всю ночь у двери в медицинский кабинет. Перед взором сновали медсестры, периодически сменяясь врачами. Парочка из них даже знала Алека. Привалившись к плечу брюнета мирно сопела Изабель, обняв по-детски руку брата. Во сне Иззи была ещё краше, как считал Алек. Без косметики и маски сильной и независимой она нравилась ему больше, потому что в таком случае она была его сестрой, а не девушкой, с которой он рос. Также Лайтвуд задумался о том, что боится потерять Иззи. Он бы с ума сошёл, если бы на месте рыжей находилась его любимая маленькая сестрёнка. Но и от того, что это была Кларисса, легче не становилось. Бредовые мысли терзали душу. А что, если она хотела покончить с собой из-за дурацкой шутки Джейса? Или что бы случилось, будь на его месте другой сосед снизу? Отважился бы кто-нибудь нарушить ночной режим пансиона и покинуть свою комнату для выяснения причины? Долгие часы начинали угнетать. Парню не терпелось увидеть Клэри своими глазами, взять её за руку и сжать в ладони хрупкую кисть. Пока никаких известий, ни слова от доктора или медсестры. А он волновался. — Алек, — прошептал нежный голос, и парень повернулся в сторону звука. Хмыкнул, увидев прекрасные глаза Изабель. — Как она? — Не знаю, — обнял крепче сестру он. — Ты замёрзла, лучше бы тебе пойти одеться теплее, или вовсе остаться в постели. До подъёма ещё пара часов, воскресенье как-никак. — Не хочу оставлять тебя, — она вытянула свою руку вдоль его, сцепляя пальцы в замок. — Я буду в порядке, — соврал Александр, понимая, что не будет. Невозможно быть в норме ни морально — после увиденного, ни физически — после пережитого. В памяти застряли события ночи: разбитая раковина, разбросанные вещи, кровь, и мертвенно-бледная девушка, с яркими рыжими волосами, раскинувшимися по каменному полу. Парень закрыл глаза, пряча лицо в ладони и поджимая ноги к груди. Внезапно так захотелось реветь. Всё происходящее давило на него, замещая привычное смятение и ярость на боль с несокрушимым чувством ответственности. Брюнетка прижалась сильнее к брату, оставляя ласковый поцелуй на виске. — Алек, тебе стоит сходить принять душ. И хорошенько вымыть руки, — с последним девушка помедлила, обращая внимания на руки Алека, на которых засохла кровь. — И переодеться во что-нибудь чистое. Пожалуйста, — умоляюще посмотрела она, убирая его ладони от лица. Так он хотел спрятаться от реальности. — Я посижу здесь, и когда вернешься ты, я пойду. Александр нерешительно кивнул, поднимаясь с пола. Глаза невольно скользнули по маленькому окошку в дверях, куда он сначала потянулся, а потом сам себя одёрнул, заставляя уйти в направление главного корпуса. Чем быстрее он смоет с себя последствия Клэриной глупости, тем быстрее вернется назад. Погода поистине оказалась шельмоватой и не оправдала надежд. Через пару часов слабослепящего солнца небо превратилось в поле серых туч, грозно надвигающихся друг на друга. Тяжелые капли дождя ударили по окнам, звонко отскакивая от стёкол. Разводы после дорожек скользящей воды разукрасили унылые окна, делая их при этом чище, чем они были. Клариссу перевели в палату, предварительно сменив одну капельницу на другую. Случай был обычный, для специфики школы — самое то; но впервые Александр стал свидетелем, а не участником. Одно дело смотреть, как забирают кого-то из учеников, до которых ему и дела нет; одно дело, когда забирают тебя; но ночью он ощутил то, что каждый раз, наверняка, чувствовали его близкие. Алек сменил сестру через час, вернувшись в чистой одежде и с тёплым пледом. Мокрые волосы были взъерошены, а слегка прилипшая футболка к ещё влажному телу свидетельствовали о том, что парень не стал ждать, пока тело высохнет после горячих капель воды. Изабель, в свою очередь, проводила парня к самой дальней палате и пообещала вернуться через пару часов с крепким кофе. Палата представляла из себя большую оборудованную комнату со светло-голубой штукатуркой на стенах, панорамными окнами с системой жалюзи, кроватью и неизвестными Алеку железными блоками, называемыми парнем «херовины, которые пикают». Он робко проскользнул в палату, пока никто не видел. Но при виде маленького ангела с капельницей и новыми швами под больничной рубашкой, потерял дар речи. Ноги пустили корни в паркетный пол, не желая ступать дальше. Она так обездвижено лежала, что он начал опасаться и сомневаться, не мертва ли она? Но нет. Отпустив зародившуюся внутри панику, парень заметил, как поднимается и опускается её грудь. С облегченным выдохом он подошёл к кровати, накрывая девушку поверх одеяла пледом. Озноб пронзил самого Александра, стоило ему увидеть мурашки от холода на её коже. Место для себя Лайтвуд нашёл в плетеном кресле у панорамного окна. Душевные терзания утомили парня настолько, что спустя пару минут его взволнованных взглядов на Клариссу, веки начали предательски слипаться. Трепетный взмах ресниц, и вот уже тьма поглощает его. Алек сильно вымотался. Грохотание разыгравшегося ливня за окном действовало как колыбель.***
Утро выдалось для Джейса нелёгким. После того, как Изабель ночью сообщила, что что-то произошло с Клэри и Алек сейчас с ней, Эрондейлу захотелось оказаться рядом со своим другом и поддержать его. Вместе с Изабель они отправились в больничный корпус, нарушая все правила школы, которые гласили, что ученикам «Исцеления» запрещено покидать свои комнаты после отбоя. Оказалось, что Лайтвуд каким-то образом «случайно» оказался на другом этаже и обнаружил покидающую жизнь девчонку. Несмотря на то, что Кларисса пыталась вклиниться в их компашку и занять в ней место в иерархии, Джейсу не было до неё никакого дела. Девчонка и девчонка; пройдёт время, и она сама сменит своё окружение. Сонный и помятый блондин спускался в пижамных вещах в столовую, когда мимо него пролетела Иззи. По брюнетке было видно, что в отличие от него, та в кровать не вернулась и скорее всего провела ночь в больничном корпусе. — Иззи, Иззи, — позвал девушку Джейс, хватая её за локоть, чтобы та остановилась. — Что такое? — Лайтвуд бросила на него уставший взгляд, по которому стало ясно, что парня она даже не заметила. — А, Джейс, это ты. Девичьи ладони скользнули по лицу, заглаживая назад тёмные пряди волос. Устала. — Вы что, не спали всю ночь? — удивился блондин. — Да, точнее нет. Точнее, — язык заплетался, а голова отказывалась думать и формулировать мысли, — я немного вздремнула, а вот Алек — нет. — Как Клэри? — поинтересовался из вежливости Джейс. — Думаешь, она правда пыталась покончить с собой из-за того, что произошло тогда во дворе? Сам парень верить в подобную ерунду отказывался. Его совесть до последнего взывала к тому факту, что вполне разумная и адекватная девушка не станет резать вены из-за глупой шутки. И тут до Джейса дошло, что он даже не знает, что именно произошло с рыжей. Лайтвуд объяснить не соизволил, лишь обвинил Эрондейла в том, что это его вина. — Я не знаю, что думать, Джейс, — помедлила Изабель, заглядывая в янтарные глаза друга. — Зачем ты вообще её поцеловал? Глаза девушки стали тусклее, в них погас свет. Будто она боялась ответа и уже успела пожалеть о том, что предосторожность не её конёк. Тонкие пальцы задержались поверх руки Эрондейла, отчего брюнетка поспешила одёрнуть свою руку. Джейс не мог не заметить это, и его свободная — после того, как Изабель отпрянула — рука легла на талию Лайтвуд. На губах появилась лёгкая улыбка, словно вздёрнись уголки губ выше, и она сочла бы это за очередную его игру. — Ревнуешь? — улыбался нахал. — Что было, то прошло, — рот искривился в печальной усмешке. Не поднимая глаз, Иззи стиснула руки, плавно уходя от блондина. Да, это вроде не сложно: держать себя в руках и смотреть каждый раз по-новому. Если бы девушка только знала, на самом ли деле всё так плачевно, как выглядит со стороны. Но думать о прошлом было пустой тратой времени, и они оба об этом знали. Любил ли кто-то всё ещё…? Нет. Наверное, нет… Джейс проводил девушку взглядом, оценивая то, как же чертовски прекрасна была Изабель: внешность противоречила характеру. Снаружи огонь, а внутри вода. С Клариссой, на которую парень успел положить глаз, они были абсолютно разные. Рыжая была так же прекрасна, но в обратном порядке: её спокойствие снаружи подпитывалось взрывами внутри.***
Мышцы нарывали дикой болью, пробирающей до костей. Вперемешку с адской усталостью девушка ощутила тяжесть собственного тела, будто оно было непосильной ношей. Привкус медикаментов горчил на языке, а витаминный состав, вводимый в кровь с помощью капельницы, придавал ощущения сонливости. Тяжелые веки еле разлепились, пропуская свет в зрачок и попадая на хрусталик. Пышно обрамленные ресницы несколько раз вспорхнули, прежде чем девушка смогла сфокусироваться. Головная боль и скользящая по телу прохлада заставили рыжую приподняться, чтобы ознакомиться с незнакомым помещением. Моргенштерн не рассчитала силы, опрокидывая что-то на пол при попытке встать. Звенящий отголосок, исходящий от пола, потревожил чуткий сон брюнета, мирно спящего до этого в кресле. Голубые глаза встревоженно распахнулись; он встал ещё не до конца проснувшись, но уже преодолел жалкое расстояние и накрыл плечо девушки ладонью, жестом приказывая вернуться назад. — Ты с ума сошла? — начал Лайтвуд, не задумываясь о том, что в действительно хотела сделать Клэри. — Тебе нельзя вставать, доктора сказали, что ты очень слаба… — Доктора? — не поняла Кларисса, пытаясь пошевелить рукой, в изгибе которой торчал катетер. Во рту пересохло, отчего девушка рефлекторно облизала губы, замечая, как те сухи. Александр понял с первого раза, поднося стакан воды ко рту девушки и помогая ей сделать несколько глотков, за что Моргенштерн была очень благодарна. — Что случилось? — легла она обратно, оглядывая комнату, в которой находилась. — Что случилось? — усмехнулся Алек, всем видом показывая раздраженность. Он, от греха подальше, поднялся с кровати, отходя к окну и разводя руками. — Даже не знаю, — громко признался брюнет. — Я нашёл тебя при смерти, Кларисса. Без сознания, — при воспоминании его голос дрогнул. — Всю в крови, и…если бы, — Лайтвуд запнулся, — если бы… я хоть немного опоздал… — Немного не рассчитала. Всё вышло из-под контроля, — поспешила опередить его Моргенштерн, прежде чем он мог бы договорить. — Из-под контроля? — вспыхнул Алек, повышая тон. — Какого к чёрту контроля? Ты могла умереть! — Но не умерла же, — с нотками безразличия кинула Кларисса. Слова подействовали на Александра как яд, он отшатнулся, ошарашенно глядя на девушку в белом. Как она могла с такой лёгкостью давать оценку своей жизни? Как она вообще смела предполагать, что ничего страшного не произошло? — Ты пыталась покончить с собой! И если бы я тебя не спас, — ткнул он пальцем в её сторону. — Оу, — засмеялась нервно Клэри, — так ты меня спас? Каждая последующая реплика была произнесена с такой иронией, что Лайтвуд начал ощущать, как терпение покидает его. Он уже подготовил в голове длинный монолог-нотацию о том, как глупо было с её стороны пытаться покончить с собой из-за парня, как дверь в палату распахнулась, и в больничные покои вальяжной походкой зашёл Джейс. Блондин, не обратив внимания на взъерошенного друга, пыхтящего от злости, направился к рыжеволосому ангелу. На постель, совсем рядом с пальцами рук, упала охапка белых роз. — Привет, сумасшедшая, — очаровательно улыбнулся Эрондейл. — Прости, меня долго не пускали к тебе, и я решил ненадолго отлучиться, чтобы привезти тебе это, — он указал на букет, который девушка растерянно осматривала. — Как ты себя чувствуешь? — рука потянулась к девичьей щеке, нежно касаясь румянца. — Такая бледная, — продолжал Джейс с улыбкой. Клэри вся эта ситуация смутила. Она проглотила язык, увидев сексуально-обворожительного парня в белом кэжуале, да ещё и с розами для неё. Он смотрел ей в глаза, осторожно заправляя выбившуюся рыжую прядь за ухо. От таких действий бы потекла любая, не оставив после себя и следа. — Прости меня за ту глупую шутку, Кларисса, — тихим и низким тембром произнёс парень. Алек с недовольной миной наблюдал за тем, как ловко играет словами Эрондейл, намекая на ту правду, которая на самом деле была ложью. От его слов Лайтвуду захотелось ругаться, он ведь напыщенно хитрил прямо сейчас. Джейс даже ждать не стал и половины того времени, что он, Алек, провёл возле Клэри. — Можешь оставить нас, Алек, — не глядя на друга, бросил через плечо блондин. Алек задохнулся от ярости, собираясь надрать задницу Эрондейлу. — Я снова здесь, и сам справлюсь с Клэри. Смоляные брови сдвинулись к переносице, а между ними пролегла морщинка. «Какого чёрта он тут несёт?» — думал Александр, не сдвигаясь с места, — «Думал так просто может ворваться, прервать их с Клариссой разговор, и выставить его за дверь?». Негодование — первая эмоция, посетившая открыто физиономию Лайтвуда. Он перевёл взгляд синих, как океан, глаз в сторону девушки. Внутри сверкнула молния, собирая все хаотично подавленные частицы гнева в одну большую грозу, которая могла превратиться в нешуточный шторм. Душа заметалась по телу, вытесняя через кожу злобу и ненависть. Руки рефлекторно сжались до побелевших костяшек, до боли заскрипела и челюсть. Алек понимал: надо уходить. Если он не уйдёт, дабы избежать конфликта, белые просторы палаты могут окраситься молодой кровью. Но парень до последнего стоял в оцепенении, пуская молнии глазами в Клариссу. Он ждал её решения. — Алек, можешь идти, — тихим голосом подтвердила рыжая. Невинный взгляд зеленых глаз возвратился к Эрондейлу, а маленькая ладонь легла на белые бутоны роз. Девушка улыбнулась, искренне наслаждаясь витающим в воздухе запахом цветов. Джейс и правда постарался, съездив в город за цветами. Но вот его ложь не только не впечатлила Лайтвуда, но и разозлила. Возможно, Джейс и не соврал, но то, как изысканно он подал правду — хуже обычного вранья. Быстрые шаги раздались в нескольких метрах от юных людей, а затем проскочил сквозняк, перед тем как дверь в палату захлопнулась. Алек, еле сдерживая эмоции, несся по длинному коридору, не замечая преграждающих ему путь мыслей. В голове была несусветица, никак не вязавшаяся с тем, что только что произошло. Он, как покорный осёл оставил её как призовой выигрыш другому парню. Навстречу шла переодетая и посвежевшая Иззи, держа в руках подставку с тремя стаканчиками кофе. Она встретила брата непонимающим взглядом, замечая в его голубых глазах ярость, оттеняющую глубокий цвет радужек. — Алек, ты куда? — остановилась брюнетка. Но парень останавливаться не намерен. Он взмахнул рукой, выбивая из рук младшей Лайтвуд горячие напитки, которые накрыли её с головы до ног. Кипяток врезался в кожу, не только тела, но и лица. Изабель зашипела от боли, зажмурив резко глаза. После она услышала только скрип дверей главного входа. Алек ушёл.