Turkish Delight

      Вот и появился четвертый герой в этой истории. Спасибо большое, дорогой автор. Тебе ж мало меня запихнуть в Турцию и заставить влюбиться в самого красивого парня на планете Земля (попроще-то вариант подсунуть – скучно, да? Да и кому нужны рассказики со страшными персонажами? Не про «суровой реал» сюжетик)! Мало выставить дураком! Надо подлить масла в огонь, разнообразить «сопле-мыло» еще одной дополнительной «сопле-мыльной» линией. А зачем?       Чтобы, конечно же, я кой-чего понял в финале. И почему нельзя написать просто галимый ПВП? Я бы потрахался вволю и поехал домой. Но кого волнуют мои желания...       - Илюха! Оззи! – взвизгнула Дашка, просияв лицом, волосами, руками и ногами и, слетев со ступенек помпезной лестницы, ведущей на наш этаж, повисла на шее у моего бывшего друга. Оззи, скинув сумку и распахнув объятия, подхватил ее под попу (руки убрал, скотина рыжеволосая!), устроив с удобством на своей талии. Еще и морду рожи наглой подставил под поцелуи. Дашка же, как обезьянка, вцепилась в него конечностями и засыпала сочными чмоками. В целом, это нормально. И можно сделать вывод о том, насколько мы все втроем были близки. Более того...       Оззи был влюблен в Дашу. Лет с десяти и до самого отъезда в столицу. Можно сказать, преданно и верно сох по ней (что не мешало ему, впрочем, заводить бесчисленные «любови» - Оззи всегда пользовался популярностью у девочек), но сестра, будучи старше на два года, которые тогда ощущались весомой разницей, никогда не воспринимала его внимание и неуклюжие попытки ухаживать всерьез. Для нее он – Данькин лучший друг. А Илюха рядом с Дашей терял свои обычные развязность и дерзость, каждый раз млея от любого ее взгляда. Забавное было зрелище... И мы очень много времени проводили втроем.       Наверное, еще и поэтому я не рассказал сестре о том, что произошло между мной и Оззи. Дашка обожала Илюху. За его чувство юмора, легкий нрав, открытую улыбку, дурашливость, за его отношение ко мне. Я не хотел портить ей воспоминания. И не думал, что наши пути когда-нибудь пересекутся. Но вот же... сюрприз. Можно мне его вернуть назад?       Я стоял на ступеньках лестницы, смотрел на обнимающихся Оззи с Дашкой и молчал. Он не изменился и изменился одновременно. Вытянулся, раздался в плечах и начал немного сутулиться. Его рыжие (да, я проводил время в компании двух беспардонных и гипер-активных рыжиков) потемнели до медно-каштанового. Но прическа та же – короткая стрижка с задиристым чубчиком. Глаза – те же: лучистые. Я не могу найти точнее характеристики – Оззи смотрит на мир широко раскрытыми, ясно-голубыми... лучистыми глазами. Чем сразу располагает к себе. Вкупе с белозубой жизнерадостной улыбкой и густой россыпью веснушек. Илюху нельзя назвать красивым, но ему это и не надо – он обаятельный. И это обаяние берет вас в плен с лету.       Я не испытывал никаких «запретных» чувств к нему, если не брать в расчет ненормальную привязанность, но определенно был им очарован (звучит так себе, знаю, но лучше называть вещи своими именами, а по ощущениям... себе-то зачем врать?). Очарован с того самого момента, как в пятом классе он перевелся в нашу школу, подсел за мою парту, протянул ладонь для пожатия и весело произнес: «Привет, я Оззи. Надеюсь, мы подружимся».       Подружились... Он стал для меня незаменимым, потому что понимал. Мне необязательно было говорить. Часто наши диалоги строились на том, что Оззи балаболил, не затыкаясь, вслух, я по своей привычке отвечал мысленно, и у нас выходил складный диалог - он не ошибался, абсолютно верно читая меня, как открытую книгу. Уровень телепатической связи. Не знаю, как у него это получалось.       А потом вместо очарования пришло разочарование.       - Даня! – Илюха поставил Дашку на пол и помахал мне рукой. – Привет! Вот так встреча, да? Давно не виделись... - после паузы, во время которой он пристально разглядывал меня.       Шесть лет мы не виделись.       - Пошли спать, - бросил я сестре сухо, проигнорировав его приветствие. – Поздно уже, - и, развернувшись, зашагал вверх по лестнице.       - Эй! – воскликнула сестра. – Ты офигел? – бросилась за мной. – Кто так делает? – рассерженно прошипела она, поймав меня за локоть. – Там на секундочку наш друг детства!       - И что? – я передернул плечами. – Устроить вечеринку по этому поводу? Два часа ночи. Завтра пообщаетесь.       - Даша, не переживай! – вмешался Оззи. – Правда, поздно уже. Да и я с дороги устал. Увидимся за завтраком.       - Мы в триста шестом, - сообщила ему сестра. – Заходи с утра! Я так соскучилась. Ты пропал... Даже не звонил, - с укоризной.       - Так вышло, - отозвался Илья. – И я тоже... соскучился.       Вот не надо этих громких лживых слов. Я поджал губы. Расстояние не помеха. Не с текущими возможностями. Если люди хотят сохранить связь – они ее сохранят. А если нет – значит, потребности в этом не было. Так что, не ври!       - И все-таки я соскучился, - бросил мне в спину Илья. – Очень сильно. По вам обоим.       Не зачтено. С этой фразой ты опоздал лет эдак на шесть. Как и с извинениями. За то, что поступил как мудак. Не то чтобы они мне нужны...       - Уии, Илюха! – Дашка вернулась к нему, и они еще раз обнялись. – Я так рада тебя видеть!       - Я тоже, - тепло ответил Оззи. – Очень.       А я нет. Поэтому не впутывайте меня в свой дружеский воссоединительный альянс. Мне плевать. Я буду ждать утра по другой причине...       Хочу увидеть Керама.       - В чем дело, Даня? – ожидаемо спросила меня сестра, когда в номере я скинул футболку и забрался под одеяло.       - Ни в чем, - пробурчал я, отворачиваясь от нее.       - Это ведь Оззи, - она обошла кровать, щелкнула ночником (вообще-то я выключил свет не для того, чтобы ты его опять включила!) и присела перед кроватью на корточки так, чтобы видеть мое лицо (опять «эти» разговоры).       - И что?       - Он твой друг.       - Был, - пробормотал я. – А сейчас он мне никто.       - Даня, хотя бы из вежливости нельзя себя так вести. Это очень некрасиво с твоей стороны.       - По фигу, - и я накрылся одеялом с головой, намекая, что развивать тему не намерен. И выслушивать ее нравоучения – тоже.       Оззи зашел за нами. В семь утра. Я еще глаза продрать не успел.       С порога завалил Дашку вопросами – а та и рада стараться: расщебеталась, как птичка. Чирик-чирик. Какой ты стал... Какая ты стала... Очуметь, какие бывают совпадения. А вы надолго? До тридцатого. Я тоже! Надо обменяться «мылом» и телефонами. Да, конечно! Ты бы хоть приехал в Кениг... Обязательно. Как там твои родители? А как ваши? Бла-бла-бла... Легко и непринужденно.       Причем Оззи с разбегу завалился на мою кровать (он всегда так делал, всегда! Не смотря на мое ворчание и попытки вытолкать его с моего стула, кресла, дивана, кровати – неважно. Оззи мое место априори нравилось больше, чем свое), подложил себе подушку под голову, закинул ногу на ногу и трепался с Дашкой так, словно не было шести лет «необщения». Он вел себя так, словно ничего не произошло. Между нами. Будто ну случилось так – пришлось переехать с родителями в столицу, но теплые воспоминания детства и отрочества никуда не делись, и сейчас он феерически счастлив, что мы встретились. Да еще в таком фантастическом месте!       Я молчал. И делал вид, что третьего лишнего в нашем номере нет. Оззи изредка кидал в мою сторону пытливые взгляды, но не пытался завести разговор со мной.       За завтраком я против воли узнал, что Илюха учится на четвертом курсе прикладной математики (подумаешь, выбрал тот же факультет, что и я), активный участник университетской КВН-команды, девушки пока нет (вот не делай сейчас многозначительных пауз, пялясь на Дашку!), друзей-приятелей хватает, жизнь ведет студенчески-бесшабашную, но учиться успевает – вроде как может выйти на красный диплом (пфф!). Тоже мне золотой мальчик. Сюда приехал по горящей путевке (папаня денег отвалил за успехи в учебе), об отеле ничего не знал – выбор рандомный. Видимо, судьба (злодейка, ага). Почему один приехал? Тут Илья пожал плечами, мол, все вышло спонтанно, некогда было искать компанию. Рассказывал и не сводил глаз с Дашки (даже не думай!).       Сестра, правда, к моему облегчению, вела себя с Илюхой, как и раньше - не реагировала на его пылкие взоры и отмахивалась с хохотом, когда тот отвешивал неловкие комплименты (правильно, тут вариант без варианта вообще, а пудрить мозги сестре курортным романом я не дам. Дашка слишком влюбчивая!). Она рассказала о себе, обозвавшись со смехом бездельницей и тунеядкой (даже не соврала), рассказала обо мне...       И когда говорила обо мне (ничего что я здесь, рядом сижу?), Илья смотрел на меня. Без улыбки. Слишком серьезно смотрел. А чумичка моя вываливала на его голову ворох лишней информации, исходя из которой выходило, что у меня все просто превосходно: куча друзей (ты про тех дебилов, что ли?), учусь хорошо (ну-ну), успеваю посещать цельную кучу кружков и секций (а у меня выбор есть?), девчонки за мной бегают толпами (где та тропа, по которой они бегают – что-то не припомню такого), шарю в компьютерах (я не шарю в компах, дурында, я гик), веду свой блог (ты-то откуда знаешь?) и вообще – парень всем на зависть. И даже сюда не успел приехать, а уже стал популярным (в гробу я видал такую популярность).       - Даже не сомневался, - с улыбкой заметил Оззи.       А стоит усомниться – это какая-то альтернативная версия меня, созданная неуемным воображением сестры. Ко мне не имеет никакого отношения, кроме имени и фамилии.       Я старательно избегал любых пересечений взглядами с Илюхой и косился на выход холла – ждал Ежика. Появление Оззи внесло переполох в мысли, и мне срочно нужно было увидеть Керама, чтобы успокоиться. То есть... вернуться во вчерашний день, в тот момент, когда он меня целовал, чтобы убедиться – наша договоренность в силе.       Я не хотел тратить чувства и эмоции на человека, который этого не заслуживает. Который делает вид, что это нормально после стольких лет забвения, после предательства сидеть тут, бок о бок со мной, и преспокойно болтать. Не хотел даже пары секунд потратить на него. Потому что...       Знаете...       Я...       Слышал его голос и ловил знакомые с детства интонации. Они резали меня бритвенным лезвием по венам. Напоминая о том, что я потерял. Что мы потеряли. И что это «потерянное» значило для меня так много, что я не смог справиться с утратой, а он... смог. Потому что для него я, наша дружба... была этапом взросления? Полустанком на длинном пути? Но снова погружаться в прошлое, вспоминать о том, как я СКУЧАЛ... нет. Этот камбэк бесполезен и глуп.       Я. Здесь. Влюбился.       В Керама. Который меня не понимал. Которому я дал по лбу. Врезал между ног, наговорил туеву тучу глупостей, разбил нос, показал себя смешным, нелепым и несуразным.       Но.       Он.       Не.       Отказался.       От.       Меня.       И мне срочно нужно было этому подтверждение, поэтому я отчаянно ждал звуков утренней побудки и его триумфального появления.       - Я за кофе! Кому принести? – Дашка встала из-за стола.       - Дашунь, да я схожу, - подорвался Оззи.       - Мне принеси, - бросил я. Зная, что сестра несется не за кофе, а просто приметила свою подружку Лену. Из Минска.       - Оки-доки, - отсалютовала Дашка. – Илюх, надо?       - Спасибо, нет, - Илья покосился на меня и сел на место.       И... черт, я остался с ним наедине.       Неудобная пауза. Во время которой Оззи перекручивал стакан с соком, а я с индифферентным видом ковырял новый десерт – что-то шоколадно-желейное.       И вдруг он меня толкнул. Коленом. Продолжая рассматривать недопитый сок. Я сердито глянул на него – что за детские выходки?       Раньше. Он делал так раньше.       Мы просидели за одной партой с пятого по девятый класс. И поначалу для меня это была невероятная мука – Оззи не умел сидеть спокойно больше двух минут. Его вечно колбасило, словно у него действительно шило в заднице, которое мешает ему сидеть на попе ровно. Он без конца елозил, дергал меня, пихался, я толкался в ответ, злился на него и пыхтел, как паровоз. Потом привык.       И довольно часто Илюха, изнемогая от скуки на уроке, приставал ко мне. С дурацкими идеями. Какие-то записки подсовывал, строчил сообщения, отчего у меня постоянно вибрировал телефон, лез в мою тетрадь и рисовал там человечков... Да много чего. Не проходило ни одного урока, чтобы ему не сделали замечания. А так как я сидел рядом, то перепадало и мне. И начиналось все вот с этого – он меня толкал коленом и, типа «а чо такого? это не я!», пялился на доску. С хитрой мордой. Если же я не реагировал, он...       Оззи двинул меня локтем в бок.       У меня соскочила вилка и противно царапнула по дну тарелочки. Я раздраженно засопел и обернулся к нему. Мы уже не в пятом классе!       - Ну привет, - сказал он мне. – Наконец-то я тебя вижу.       И как? Красивый? Классный? Нравлюсь? Дашка считает, что я офигенный! М?       - Прости меня.       Тихо, но так громко. Как обухом по голове. Я стиснул челюсти, скрипнув зубами. Спасибо. Все-таки признал, да? Что кинул меня. Тогда.       Простить... А зачем? Зачем тебе сейчас мое прощение? К чему оно? К чему эти тупые, бессмысленные слова? Для твоего какого-то успокоения совести? Гештальт закрыть? А то как-то не очень комфортно отдыхать в компании приятеля, которого ты бортанул, да? И к сестре его подкатывать не очень тоже при таком раскладе. И да, я вижу, как ты на нее смотришь. Снова!       Простить... А знаешь, что... Закрывай свои гештальты – надеюсь, оставишь меня в покое. Даша... Хрен тебе, а не Даша, но если ей нравится общаться с тобой – ради бога. Я не буду портить настроение сестре. Но на тебя мне насрать! Ты – чужой. Поэтому...       - Прощаю.       Я отодвинул тарелку с десертом, залпом допил кофе и встал из-за стола. Подожду Керама у бассейна.       Мне повезло – я отхватил удачное место: под тентом, в тени, в дальнем углу, с одной стороны уютно закрываемое фигурно выстриженными кустарниками с цветами. При этом сохранялся обзор на территорию отеля, ресторан и создавалось впечатление некой уединенности. Несмотря на то, что ряд продолжался бесчисленными лежаками. Но они пустовали – отдыхающие, как я уже говорил, с утра предпочитали кучковаться у моря, а у бассейна выбирали солнечную сторону.       Воспоминания непрошенными гостями полезли в голову...       Это с подачи Илюхи я увлекся аниме, мангой и комиксами, с ним же мы прошли наш первый онлайн-квест. Как сейчас помню, это была детективная стори из серии игр про Нэнси Дрю. Но на самом деле, за компом часами просиживали только в плохую погоду. Плохой погодой считалось: «Да в такую даже хозяин собаку не выпустит». Занятий и без этого было предостаточно.       Ничего экстраординарного: болтались во дворе и гуляли по городу, в карты играли на теплотрубах, катались на великах, ходили на рыбалку, в лес за грибами ездили, мотались на море или озера купаться, отрабатывали принудительную повинность на огородах (друг у друга, поочередно), гоняли мячик, вскладчину (у кого сколько наличности накопилось за неделю) ходили в кино или покатать шары в боулинге... Иногда казалось, что мы вообще весь день ничем не занимались – только на улицу выперлись, а время уже куда-то убежало.       Было дело, несколько раз ввязывались в драки, знаете, все эти подростковые разборки: двор на двор, школа на школу... И все разы нам нефигово влетало, так как ни я, ни Оззи ни телосложением, ни особой силой не отличались. Разве что у Илюхи язык подвешен на пятерочку – отбрить мог так, что стопицот комплексов бонусом образуется. С ним же раскурили первую сигарету и вхламину упились левым винищем. Я потом сутки блевал. До сих пор подташнивает от сигаретного дыма. Возможно, алкоголь я недолюбливаю по той же причине – мне тогда казалось, что пришел мой смертный час. Да и как-то... с Оззи «учиться плохому» было... азартно, без него – не нужно и неинтересно.       Каким бы я мог стать, если бы Илюха остался со мной? И мог бы?       Не знаю.       Сейчас я тот, кто есть. И сожалеть о прошлом...       Я посматривал на столик, где Дашка с Оззи в компании Лены и ее парня о чем-то увлеченно разговаривали и чувствовал себя... лишним. Просто лишним. В этом отеле, под этим солнцем, в этой реальности.       - Вот ты где, - томно-хрипловатое, домурашекпробирательное. Однозначно, это суперспособность Ежика – возникать из ниоткуда. И тут же лишать меня трезвомыслия, окутывая и дурманя пеленой собственного запаха. Срабатывает где-то на уровне животных инстинктов. Керам присел на соседний лежак и улыбнулся. – Как ты, радость моя беспокойная?       А у меня воздух выбило из легких. Весь. Сегодня он опять был другим: зачесал волосы в тугой, гладкий пучок или гульку (хз, как назвать), и теперь его лицо, шея, плечи были полностью открыты, отчего каждый нюанс внешности приобрел дополнительную выразительность. А общее впечатление с этой гулькой на макушке – будто самурай из фильма. Разве что наряда соответствующего не хватало. Его заменяли уже знакомая мне футболка с номером «1» и белые спортивные штаны.       - Нормально. Привет, - откашлявшись, пробормотал я, немного смутившись. Все-таки сложно, для меня сложно, до конца привыкнуть к идее существования в реале такого, как Керам. Парня, который хочет провести со мной день. И ночь. Который смотрит на меня так, словно я – ходячий секс и соблазн. Хотя это точно его роль, не моя.       - Почему ты не с сестрой? – спросил Керам, кивнув в сторону ресторана, но не сводя с меня бархатного, внимательного взгляда. – Я так понял с ее слов, что рядом с ней сидит ваш друг детства. Случайная встреча, вы давно не виделись...       - Мы уже наобщались, - коротко отозвался я, нахмурившись.       - Понятно, - Ежик улыбнулся. – Своя история. И ты мне ничего не расскажешь.       Я пересел, опустив ноги с лежака и развернувшись лицом к Кераму. Я бы о многом хотел рассказать, но мои слова – бестолковый перезвон колокольчиков на ветру: отзвенели и затихли, не оставив и следа в твоей памяти. Они сотрутся за ненадобностью, так зачем тратить на них бесценное время? Вместо них...       Я застрял на губах Керама – как же мне хотелось его поцеловать. Прямо сейчас. Остаться наедине. Забыть про прошлое, настоящее и будущее. Чтобы в голове – пусто и безмолвно.       - Даня, - прошептал Керам и незаметно протянул руку. Горячим прикосновением обожгло колено. Я без промедления сжал его ладонь, и он ответил на мое пожатие, погладил большим пальцем запястье. Немного щекотно и безумно приятно. Я по макушку занырнул в единственно доступный сейчас тактильный контакт. Напитываясь и заряжаясь решительностью (мне не приснилось вчерашнее). И терпением. Вряд ли в ближайшее время у нас будет возможность сбежать (к примеру, в его номер). Вот-вот прозвучит чертов горн с приглашением на зарядку. А значит, начнется рабочий день Ежика.       Я с сожалением, неохотно чуть ослабил хватку, отпуская, но Керам не остановился. Легонько сжимал и разжимал пальцы, массируя тыльную сторону моей ладони. Выходило невероятно возбуждающе... То ли я стал настолько чувствителен, что незначительная ласка, невинная и в чем-то трогательная, так на меня действовала – все мои рецепторы обострились и сконцентрировались в ладони, посылая точечные, импульсные разряды по всему телу. Кожа покрылась мурашками. И низ живота скрутило в тугой узел.       - У тебя есть... две минуты? – осмелившись, спросил я. Понимал, что их не было... Хотя нет, не понимал. У меня картинка плыла – в фокусе оставался только Керам. И от промелькнувшей мысли, что я знаю его имя, могу назвать его не известным всем сценическим прозвищем, а настоящим, никому не доступным здесь именем, полушарие, отвечающее за рацио, ушло на перерыв. Зато активировалась та часть мозга, которая ни за что не отвечала – лишь шла на поводу примитивных желаний. Верно, так и совершается львиная доля безрассудств.       - Две минуты... – повторил вслед за мной Керам, как будто с трудом воспринимая смысл слов. Судя по тому, как он наморщил лоб, а затем поспешно облизнул губы и сглотнул, глядя на мои, его тоже замкнуло. – Две минуты... – он посмотрел на наши сцепленные ладони, на мгновение прикрыл глаза. И стремительно встал, отпуская мою руку. Похлопал себя по карманам спортивных штанов, нашарил ключ от номера и протянул его мне. – Подожди у меня в номере.       - А как же... – я не договорил – нас оглушило какофонией звуков из динамиков.       - У меня есть привилегии, которыми я почти не пользуюсь. Пора бы, - загадочно усмехнулся Ежик. – К тому же... У меня в команде восемь человек – могут и без меня утреннюю разминку провести. Иди ко мне – я скоро приду.       Керам вжал меня в стенку, едва я открыл ему дверь. С порога впечатал в твердую поверхность, отчего я неплохо приложился затылком. В голове зазвенело, в глазах потемнело... И хорошо, потому что в этот момент он накрыл мои губы своими, и эта гулкая пустота от удара – в тему. Не думать и не анализировать происходящее – сосредоточиться на ощущениях.       А их было – сверх меры...       Два года назад мы с Дашкой приняли участие в рафтинге (ее инициатива, ясное дело) – сплавлялись по реке недалеко от литовской границы. Не сказать, чтобы течение было бурным, да и проходимые пороги – смешные, детские. Но в какой-то момент мы потеряли весло (кто бы сомневался в Дашкиных способностях), и нашу лодку закрутило в водовороте, и крутило до тех пор, пока не вынесло на мелководье. Страшно не было – глубина несерьезная, инструкторы рядом, но вот это ощущение... Кратковременное – неподвластность стихии, невозможность что-либо сделать, как-то преодолеть поток, которым тебя несет и несет вперед. Бесконтрольность, когда ты понимаешь, что от тебя ничего не зависит...       Сейчас я чувствовал то же самое – меня несло потоком. И все, что я мог, покорно ждать. Когда меня вынесет на мелководье. Или захлестнет волной и утащит на дно. Безразлично. Как захочет Керам.       Я даже не барахтался – я сразу отдался на волю течения. Растворился в нем, в его желаниях четко видя отражение своих.       Он целовал иначе – каждое движение его языка пульсировало в кровотоках моего тела, толчками разгоняя адреналин. Отрывался на доли секунды, тяжело, загнанно дыша, мутным, расфокусированным взором скользил по моему лицу, и тут же, бесшумно глотнув воздуха, возвращался к моим губам.       Меня несло... Кружило. Я закрывал глаза и видел небо с ярким отпечатком солнечного диска. Открывал и видел лицо Керама – искаженное отчаянием болезненной страсти. От которой мучительной судорогой сводит сердце, сдавливает грудную клетку до хруста ребер, выворачивает суставы и дробит кости. Потому что вы оба знаете – все это лишь временная панацея: поцелуи, прикосновения... А хочется невозможного – проникнуть друг другу под кожу, совпасть сердечным ритмом, прописаться на уровне таинственного крипто-кода ДНК, потому что так есть хоть какой-то шанс утолить эту невыносимую жажду, заполнить необхватную пустоту, укрыться от всеобъемлющего одиночества. Но все что есть: поцелуи, прикосновения и жалкие минуты телесной близости... Я чувствовал, я так чувствовал в тот момент, и мне становилось страшно.       Страшно и больно. Больно от эмоций Керама, взахлест перекрывавших мои собственные. Он крепко обнимал меня, всем телом обнимал, вдавливая в себя и словно торопился. Торопился этим поцелуем сказать мне что-то. Что-то жизненно важное. И получить свой ответ. Жаль, что я не умею читать чужих мыслей. Может, у меня он был. Тот, что ему нужен.       Это не сексуальный поцелуй. Это поцелуй безысходности. И это совсем не то, на что я рассчитывал, стараясь незаметным проскользнуть в его домик.       Я уперся руками Кераму в грудь и оттолкнул его от себя. Согнулся пополам, оперевшись руками о колени. Рвано, со свистом дыша. Как после затяжного марафона. У меня кружилась голова и немного подташнивало.       - Зачем... ты... так? – выдавил я. – Что я потом буду делать? Когда уеду.       - А я? – спросил Керам. – Когда останусь? Без тебя.       Удар под дых. Нечестно. К тому же... Ладно, допустим (ну вдруг?), он испытывает те же чувства ко мне, что и я к нему (допущу такую вольность, посчитав этот поцелуй своего рода признанием). Увлекся, влюбился, что-то такое во мне разглядел, что его зацепило. Меня же тоже нефигово торкнуло с него. А дальше что? Ничего ведь! Ничего! Мы живем в параллельных вселенных – они на две недели пересеклись, а потом снова разъединятся, как распадается парад планет в небе. Станем, блин, друзьями по переписке? Смешно, право слово. Я и так уже тону, но почему-то думать о том, что и он... тонет... Удар под дых.       - Бесперспективно, - вздохнул я, сползая вниз по стене. – Это ведь... курортный роман, да? Зачем тогда... усложнять? – не глядя на Керама.       Пауза.       - Ты прав. Незачем, - он присел на пол рядом со мной, вытянул ноги. – Извини.       - Я надеялся, что мы пососемся, отдрочим друг другу и до вечера будем делать вид, что не собираемся в ближайшее время трахнуться, - выдал я.       - Ахахаха, - Керам зашелся в приступе хохота. – Боже... Даня. Ты молчишь – плохо, но и когда рот открываешь... лучше бы не говорил ничего. Но лучше говори... Мне нравится твой голос.       - Я хотел тебя увидеть. Очень сильно, - добавил я, решив продолжить разговор. Для меня - настоящий подвиг. – Все время о тебе думаю.       Керам промолчал, нашел мою ладонь – наши пальцы переплелись.       - Как твой нос?       - Как видишь, - отозвался Ежик, дотронувшись свободной рукой до слегка припухшей переносицы. Если не знать, то незаметно. – Цел.       - Тот парень... С Дашкой. Мы дружили в детстве. До девятого класса. А потом... он нашел других друзей. Вот и вся история. Если тебе интересно.       - И ты его не простил? – прозорливо уточнил Керам.       - А надо? – спросил я, быстро взглянув на него. У Ежика отточенный профиль – характерный.       - Иногда это полезно. Прощать. Не ради кого-то, а ради себя. Так прошлое остается в прошлом, - задумчиво проговорил Керам. – И становится легче. Гораздо легче.       - У тебя было что-то подобное?       - Разное было. Личная жизнь как-то не задалась. Вообще. Я как картинка. Полюбоваться можно, а вот человека увидеть... За обложкой. Обычного человека, Даня. У которого тоже могут быть проблемы, плохое настроение, недостатки... Который может совершать ошибки, потому что... разве можно узнать заранее, что будет правильным, а что нет? Мне почему-то их никогда не прощали. Недостатки. И ошибки. Я почти разучился. Рисковать. Ну знаешь... в омут с головой. Была не была. Просто отдаться волшебству момента и не думать о последствиях. А впрочем... Это так, - Ежик провел рукой по зачесанным волосам. – Опять что-то не то вышло, да?       - Всё то, - пробормотал я и осторожно поцеловал его плечо. Через ткань футболки. Просто прижался губами и замер. Мысленно благодаря его. За откровенность. Меня вдруг попустило – как пружину отжало. Я слишком загоняюсь. Насчет ситуации в целом. И по поводу Оззи. Он попросил прощения... А я могу повзрослеть. Прямо сейчас. И простить его. Если Илюхе нужно – я могу простить его.       Керам наклонился ко мне. Нашел губами мои губы. Поцеловал.       Упоительно. Сладко. Так, как я хотел. Скользнул рукой под футболку, погладил ладонью живот. Мне многого не надо, чтобы завестись с пол-оборота (если учесть, что я в полувзведенном состоянии четвертые сутки подряд хожу) и забыть про пиздострадальные настроения. Я промычал нечто нечленораздельное, заелозив на месте. Керам усмехнулся сквозь поцелуй и сдвинул руку ниже. Дразня.       - Бли-ин... – простонал я. – Ну же...       Керам прихватил мочку моего уха губами, влажно прошелся языком вдоль шеи, прикусил кожу у основания и сдавил мой стояк через ткань шортов. Ух ты ж... (Кто сейчас издал этот пошлый, протяжный стон?) Пробрался рукой под резинку и обхватил мой член уже на живую. Это вот вообще не так, когда сам себя трогаешь. Это...       Я кончил. От пары движений. Содрогнувшись всем телом и снова припечатавшись затылком о стену. Аж искры из глаз посыпались и мухи белые перед глазами замельтешили.       - Ке... рами, - на выдохе прошептал я, прикрыв глаза и облизнув пересохшие губы. Поморщился от боли – Керам стиснул зубы на моей шее, учащенно дыша мне в ухо. Быстро двигая ладонью по собственному стояку, чуть приспустив штаны и плавки (тоже белые, к слову). За это зрелище миллиона не жалко. Лучшее порно, что я когда-либо видел. Я дернул его за подбородок, ныряя языком в приоткрытый рот, и сжал пальцы поверх его ладони.       - Ха-а... ха-а... хах, - осело на моих губах, раскаленным воздухом проникло в легкие и ударило молотом по наковальне. Горячее, клейкое и мокрое выплеснулось мне на руку.       Надо было вытереться, пока не присохло что-нибудь к чему-нибудь, и привести себя в порядок, но мы по инерции продолжили целоваться. Еще какое-то время. Не знаю, какое. Неторопливо, почти лениво.       - Так надо было? – немного насмешливо, выгнув бровь, поинтересовался Ежик.       Я хмыкнул. Потер шею, поморщившись. Там, где он меня укусил, саднило.       - А я предупреждал, - с довольным видом произнес Керам, плотоядно оскалившись. – Что хочу вкусить сок плода твоего, о нежнейший из нежнейших персиков садов Антальи.       Подлый! Покусал, надругался, еще и издевается. Я рассмеялся. У меня в голове всплыла какая-то чушь про соулмейтов, метки, альф и омег (да, я читал и омегаверс, можете аплодировать мне стоя!).       - Буду считать, что ты меня пометил, - со смешком заметил я, не особенно стремаясь факта, что ходить мне теперь с сияющим засосом на шее.       - Через пару дней сойдет, - отозвался Керам, помогая подняться мне с пола.       А через десять дней я уеду... Понял. Хорошо. Не напоминай.       - Откуда ты так хорошо знаешь русский? – спросил я, выйдя из ванной комнаты (засос, к слову, не выглядел критично – можно списать на укус насекомого, что меня... почему-то расстроило. И далась мне эта белиберда про метки?). Ежик сменил вышедшие из строя белые спортивные штаны... на другие такие же белые спортивные штаны.       - Была возможность, - уклончиво ответил он.       Я прикусил кончик языка, нахмурившись. Ах да, верно, курортный роман. Нам незачем знать друг о друге больше, чем допускают рамки этого жанра. Причем я сам их установил. А Керам, согласившись, поддержал. Ладно.       - А насчет привилегий... Почему у тебя есть привилегии? – спросил я уже по инерции, не надеясь на ответ.       - Владелец отеля – мой родной дядя, брат отца, - бросил Ежик, прислонившись к стенке и сложив руки на груди. Снисходительно прищурил один глаз. Или самодовольно. – Эмин Алеф.       - Ч-что? – я как стоял, так и присел на кровать. – То есть... вся эта сеть отелей... «Алеф»... по побережью Турции...       -...принадлежит моему дядьке. И да, я Керам Алеф, если уж до конца представляться, - кивнул он. – Буду благодарен, если это останется между нами. Для русскоговорящих туристов я Ежик, для прочих – Yojik, - он указал на свой бейджик. – Для персонала отеля – так же. Только в администрации знают, кто я. Мои личные данные – конфиденциальная информация. Таково было условие при принятии на работу.       - К чему секретность?       - Это не мое условие. Дядино. В этом году я дорабатываю свой последний сезон в качестве аниматора и с октября перехожу в управленческий состав. У дяди Эмина нет детей, поэтому... Я как бы главный претендент на роль продолжателя дела. Дядя и отец хотели, чтобы я изнутри узнал систему работы гостиничного бизнеса. Смысл идти в официанты или администраторы, если у меня есть талант развлекать толпу и театральное за плечами, поэтому... – он пожал плечами.       Пиздец. Ежик, ставший мне понятным и доступным на эпизодически короткое мгновение, вдруг превратился в наследника нефигового по масштабу гостиничного бизнеса. Расстояние между нами из узкой расщелины превратилась в непреодолимую пропасть. Я в сказку попал? Сука, «1000 и 1 ночь». Эй, автор. Ау! Тормозни с фантазией – я за ней не успеваю.       (Я ему предлагал триста долларов за ночь. Пфхахахаха! Убейте меня.)       - Зачем ты мне рассказал? – спросил я почти равнодушным голосом, почти не дрогнувшим.       - Потому что доверяю тебе, - пожал он плечами и, оттолкнувшись от стенки, кивнул на дверь. – Пошли. Привилегии привилегиями, но мне уже пора. Я обещал дяде, что не буду отсвечивать своими нетрадиционными предпочтениями, а благодаря тебе серьезно нарываюсь.       - Это не доверие, - мотнул я головой. – Это проверка на вшивость, да? Мол, а как теперь? Кто я для тебя, да?       Ежик застыл на месте, опустив голову. Помолчал.       - И кто я для тебя?       Мечта, о которой и мечтать не стоит. И не потому, что носишь фамилию Алеф, а потому, что ты...       - Парень, с которым я хочу завтра покататься на электромотоцикле. И сходить на восточный базар. Увидеть Кемер твоими глазами. И по-нормальному уже заняться сексом, - проговорил я еле слышно.       - С тобой по-нормальному не выйдет, - хмыкнул Керам. – Но можно попробовать. По-ненормальному. Идем уже, счастье мое непосильное, - добавил он и протянул мне руку.       Я встал с кровати и сжал его ладонь. Крепко.       «Я люблю тебя».       Могу ли я сказать это вслух?       Вряд ли.       Дашка резвилась на пляже вместе с Леной – я помахал ей рукой, мол, здесь, никуда не пропал. Приметив идущего рядом со мной Ежика, сестра кивнула, типа, окей, я поняла. Оззи нигде не было видно.       Керам отправился собирать народ на аквааэробику, а я вернулся к своему лежаку, в теньке. Чтобы там застать Илюху, дремлющего на МОЕМ месте. Хм. Но не сбегать же.       - Я тебе «Фанты» взял, - бросил Оззи, приоткрыв один глаз.       - Спасибо, - пробурчал я, втыкаясь взглядом еще и в тарелку с фруктами, пристроенную на столик между нашими лежаками. Плюхнулся на соседний.       Он сел ровно, приподнял спинку, поправил полотенце под собой, потянулся.       - У тебя засос на шее, - зевнув, заметил Илюха.       И что?       - Я рассказал Дашке, почему ты не хочешь со мной разговаривать, - нелогично продолжил он. Узнаю, кстати, привычку. – Занятно. У меня и раньше не было шансов – я про Дашу, а сейчас и того хуже, - задумчиво закончил он.       Я должен пожалеть тебя?       - Нет, жалеть меня не нужно, - фыркнул Оззи и уставился на неестественно-голубую воду в бассейне. – Когда-то я мечтал о том, что вырасту и женюсь на твоей сестре. Ты станешь моим братом. И мы никогда не расстанемся.       Помню. Ты мне говорил. Когда-то в детстве. Я тогда тоже о разном мечтал. И о том, что мы никогда не расстанемся, в том числе. С равнодушным видом хлебнул пузырящейся «фанты». Родители в школьные годы запрещали мне пить «вредную газировку», но мы с Илюхой втайне хлебали ее литрами.       - И ведь ничего уже не исправишь, да? – усмехнулся Оззи. – Хоть проси прощения, хоть не проси... Пути-дорожки разошлись. У каждого своя замечательная жизнь.       Ага. Охуенно замечательная.       - У меня нет друзей. Там, в Москве, - произнес Оззи после паузы. – То есть... приятелей полно. А друга, такого, как ты, нет. Потому что... такие друзья... они в детстве находятся. Когда еще все просто. Сел за парту к прикольному чуваку, и вот уже у тебя есть лучший друг.       Ты исповедоваться, что ли, решил?       - Ага, прими мою исповедь, отче, и прости мне все грехи мои, - паясничая, проговорил Илюха. Кинул в меня виноградинкой – я отмахнулся. Следил взглядом за Ежиком, совершающим обязательную утреннюю проходку среди гостей. С полуторачасовым опозданием. Любопытно было бы посмотреть, как повели бы себя те девицы, узнай они, что их приглашает на водные экзерсисы племянник Эмина Алефа.       Оззи снова кинул в меня виноградинкой. Боже, есть вещи, которые со временем не меняются. Я вздохнул и обернулся к нему. Что? Есть еще что сказать – говори. И покончим с этим.       - Я подрался. Перед переездом в Москву. С Леонтьевым. Из-за тебя. Пары месяцев мне хватило, чтобы понять, какой я долбоеб. Мне быстро стало скучно. С теми ребятами. Леонтьев стебал тебя. И я ему врезал. Планку подорвало. Меня отпиздили всей толпой. Хороши приятели, да? Две недели в школу не ходил. А потом узнал, что уже и не пойду. Родители забрали документы – мы должны были срочно переехать в столицу. Две недели я думал о том, как вернусь в школу и все исправлю. Помирюсь с тобой. Мне казалось, страшного не произошло. Ты обиделся на меня, отстранился, сделал вид, что мы не сидели пять лет за одной партой. Но я сам виноват. Я... дебил, да. Но ты ведь мой друг. Ты ведь должен был простить меня, - еще одна особенность Илюхи: от дурачеств резко переходить к серьезному. И говорить прямо. Ничего не стесняясь.       - Это ты отстранился от меня, - поправил я его.       - Нет уж, - качнул головой Оззи. – Ты первым надулся, как индюк, когда я притащил тебя в новую компанию. И вел себя там... как... Я тебя звал – мне вообще-то хотелось тусить вместе, но ты вдруг начал динамить меня. А через пару дней вообще взял и отсел за последнюю парту. Ну я тоже обиделся, - пожал плечами Илюха.       Я вперился в него немигающим, требовательным взглядом. Это кто кого продинамил, ты, выдумщик! Не меняй события в свою пользу!       - Лисицын, вот ты опять начинаешь! – вдруг разозлился Оззи. – Это твоя самая отвратительная черта – офигенный эгоизм! Все должно крутиться только вокруг тебя. И все тебе должны. Но, блин, нет! Я тут сижу сейчас, прошу прощения. За то, что обиделся, как дурак, хотя знаю тебя, как облупленного. За то, что так и не пошел мириться к тебе. Потому что... а смысл, если я уезжаю? А мне вообще-то тоже хреново было! Я скучал. По родному городу, по тебе, по Дашке. Знаешь, каково это - внезапно оказаться одному в новой школе, где все давно сдружились? И не иметь возможности даже позвонить тебе, потому что ты, удод, номер мобильного сменил и все странички в сетях грохнул!       Я часто-часто заморгал. Нет. Все не так было. Не-не-не. Я... точно... помню, что...       - Ладно. Я обещал Даше поговорить с тобой – я поговорил, - резко успокоился Оззи и откинулся на лежак. - Не сомневался, что так и будет. За шесть лет ни хрена не изменился, - проворчал он.       Я продолжил сидеть и смотреть на демонстративно прикрывшего глаза Илюху. Переосмысливая. Все переосмысливая. Всю свою дерьмовую жизнь переосмысливая! Оказывается, двух минут для этого достаточно. Какие я сделал выводы?       В двадцать один год нет готовых решений, как строить свою жизнь, по какому пути идти, кому верить и доверять. Можно действовать по наитию. Можно прислушаться к авторитетным взрослым. Можно начитаться умных книжек. Можно придумать теории, концепции, схемы и считать, что ты самый прошаренный. Можно считать, что ты самый прошаренный – упрямо и твердолобо, а можно... согласиться с тем, что ты всего лишь ограниченный собственными комплексами подросток, который не видит дальше кончика носа. Был неуверенным в себе подростком, им же и остался.       Но еще можно попробовать... все-таки повзрослеть.       Ну почти.       Я оторвал от грозди виноградинку и кинул ею в Оззи. Он, не открывая глаз, но с ехидной ухмылочкой, двинул меня босой ступней в колено. Я пихнул его в бок. Илюха открыл глаза и широко улыбнулся.       - Я забил в твой телефон свой номер, - заявил он с наглой рожей. – И собираюсь пригласить Дашу на свидание. Может, и нельзя ничего исправить, но можно начать сначала. А я определенно влюблен, Лисицын. И вот увидишь – стану твоим родственником, - задиристо пообещал он мне.       Балабол. И ты повторяешься, Оззи. В детстве я не раз слышал подобные фразочки, и чего? Кишка тонка. Снова зассышь.       - Не зассу.       Не исчезла! Я внезапно понял, что она не исчезла – наша телепатическая связь. Только сейчас сообразил, что все это время я, как и раньше, почти не говорил вслух, но Оззи отвечал так, будто меня слышит...       - Тот парень, в белой футболке с номером «1»... Лисицын, мне не нравится, как он на тебя смотрит. И вот вообще не нравится, как он смотрит на меня, - хохотнув, заметил Оззи. Переключив мое внимание на Керама. Который последние пару минут действительно не сводил с нас пристального и, я бы сказал, крайне недовольного взгляда. Подозрительно недовольного... Чего это с ним? Хотя должен был начинать занятия по аквааэробике. В бассейне желающие собрались.       - Зато мне нравится, - парировал я, оторвавшись от Ежика и с вызовом взглянув на друга.       - Ох ты ж... – Илюха сел и более внимательно вгляделся в Керама, наконец отвлекшегося от нас и занявшего место у кромки бассейна, по центру. Поприветствовал фанатов водного фитнеса, встал на изготовку, показывая первое упражнение. Мускулы на его теле напряглись, глаза лукаво заблестели. Я посочувствовал тем, кто в первый раз пришел на занятие, угорая с их серьезных, сосредоточенных лиц. Очередное дуракаваляние, но ржачное до уссачки, по правде говоря. Те, кто знал, уже подхихикивали. Потому что сейчас придется изображать из себя пингвинчиков, уточек, рыбок, морских котиков. Особенно потешно, когда в игру включались грузные дядьки с пузами.       – Это он тебе засос оставил на шее? – в лоб жахнул Оззи, в этом плане мало отличаясь от меня. Уж если ляпнуть – так чтоб носом кровь пошла.       - Может быть, - ушел я от ответа, залипая на Керама. В прошлые разы я активно участвовал, поэтому не до залипания было.       - О-он оно чо, Михалыч, - протянул Оззи. Окинул меня с ног до головы смешливым взглядом. И выдал:       - А эта... – шмыгнул носом, - так ты и в меня был влюблен?       Я подавился «Фантой», высморкав добрую половину через нос. Ну, не кровь, но близко. Вот же ж придурок!       - Оззи?       - Ась?       - Нахуй – это туда, - и я махнул рукой, указывая на горы.       - Аахаха, - расхохотался громогласно Илюха, вытер набежавшие от смеха слезы. – Так, тиха-а! – он вздернул руку вверх. – Секунда. Мне надо привыкнуть к мысли, что ты был в меня влюблен, а я не знал.       - Оззи.       - Ась?       - Ты не в моем вкусе. Отвянь.       - Ты разбил мне сердце.       - Заткнись.       - Брось его – вернись ко мне! – наигранно умоляющим тоном выкрикнул Илюха, сползая с лежака. – Хочешь, на колени встану? – и грохнулся на плитку, скалясь в тридцать два зуба.       - Я тебя сейчас в бассейне утоплю, - прошипел я, щипая его за плечо. Скотина такая! На нас уже пялились все, кому не лень. А больше всех не лень было Ежику, чьи брови рисковали слиться в одну сплошную гневную монобровь. Мне кажется, я слышал, как скрипят его зубы. Сквозь натянутую улыбку.       - А пошли, кстати, поплаваем, - как всегда, моментально перескочил с темы на тему Оззи. – Пшли, - он встал и дернул меня за руку. – А то твой горрррячий турецкий мущщина сейчас вперед тебя меня убивать будет, ыыыы, - веселился Ознауров, запросто, без удивления приняв... меня. С новыми подробностями. Хотя он по жизни все принимал легко. Так я думал. Немного ошибся. Но в целом – эта черта его характера сохранилась. – Не будем ему глаза мозолить. К тому же, я обещал Даше, что мы помиримся.       Обещал! Он обещал! И ни капли не сомневался в этом. Рыжий пройдоха.       Я нехотя встал, скинул шлепки и стащил футболку. До моря шлепать десяток метров – можно босиком.       - А вы с ним как вообще общаетесь? Жестами? – полюбопытствовал Илюха, раздеваясь вслед за мной. Закинул мне руку на плечо, а свободной помахал Ежику. Падла какая, а!       - Он по-русски лучше тебя разговаривает, - заметил я сердито, скидывая его клешню. Диверсант хренов.       - Я заметил, но это не решает проблему дисконнекта, - фыркнул Илья. – Тебя Дашка-то с трудом понимает.       - И он не понимает, - признался я.       - Это хорошо, - Илюха посерьезнел. – Тебе не нужен человек, который тебя будет понимать. Как я. Может, ты наконец-то заговоришь, Даня. Словами. Через рот. Очень полезный навык. Иногда нужно говорить. Иначе не услышишь. Того, что тебе говорят другие.       А-атлична! И когда ты таким умным стал, Оззи? Я резко замер, притормозив.       Неудачно притормозив. Возле бассейна уже вылилось прилично воды, и я, совершив непонятный кульбит ногами, поскользнулся и со всего размаха влетел в бассейн, уйдя под воду с фонтанными брызгами. Благо, никого не зашиб.       - Даня! – за мной одновременно нырнули Керам и Оззи. Один дернул меня за волосы, второй подхватил за талию. Потом я почувствовал, как хватка у головы ослабла. Чьи-то руки уже более уверенно меня перехватили и поставили на ноги. Я закашлялся, отплевываясь, открыл глаза. Передо мной стоял Керам – в мокрой одежде, по его лицу стекала вода.       - Ты меня до инсульта доведешь, - он с силой надавил тыльной стороной ладони на мой лоб. – Сядь на лежак и, пока я не закончу, ни ногой с него, ясно?       Я поспешно кивнул – Ежик выглядел очень-очень злым.       - Эмм... – встрял Оззи. – Это я немного виноват.       - Ты тоже, туда же, - скомандовал Керам, забыв о вежливости, с которой должно общаться с гостями.       - Я Оззи, - рискнул представиться Илюха. – Данькин друг детства.       - На лежаки. Оба! – рявкнул Ежик, и мы пулей рванули в указанном направлении, нелепо перебирая лапками в воде. Как примерные улеглись, взяли в руки стаканы с "Фантой" и затихли.       - А чо он такой... суровый? – почему-то шепотом спросил меня Оззи.       - Ну, я немного уже постарался... – пояснил я так же шепотом. – Скрасил ему будни. Рабочие.       - Понятно. Слушай, а ты давно понял, что эта... ну... по мальчикам, а не по девочкам?       - Четыре дня назад. Когда впервые увидел Ежика, - честно ответил я.       - У него нет сисек, - уточнил Оззи. – Я так, на всякий случай.       - У Дашки их тоже нет.       - У Дашки еще кое-чего нет, - доверительно сообщил мне Илюха.       - Оззи, заткнись.       - Нет, ну я так. Если тебя ничего не смущает, то все в порядке, - ржал уже в открытую мой друг детства.       Мой друг детства. Я повторил про себя еще несколько раз эту фразу. И улыбнулся. Сам себе.       Почувствовав себя... освободившимся. Перевел взгляд на Ежика – тот незаметно показал мне кулак. Я стер улыбку с лица. Но слыша ржач приятеля, снова расплылся в дурацкой лыбе.       После аквааэробики Ежик отозвал меня на пару минут, утащил в подсобку, запер за нами дверь и, стиснув мой подбородок, выставил ультиматум:       - Попроси, пожалуйста, своего «друга детства» не лапать тебя. Видимо, у вас тут жаркое примирение и воссоединение приключилось, но еще раз увижу...       - То что? - попытался выглядеть я дерзким и независимым, хотя его полыхающие громовыми раскатами глаза меня откровенно испугали.       - Ему руку сломаю, тебя отшлепаю, - ласково и опасно улыбнулся Ежик.       - Ты серьезно? – у меня глаза на лоб вылезли. – Да... да... Керами... это ж... ну... мы помирились... да... но... блин... – заикаясь, промямлил я.       - Я пошутил, - Керам отпустил мой подбородок, погладил по щеке. – Но попроси его не лапать тебя.       - А ты... ревнивый, - пробормотал я.       - Даниил, о солнце неба моего, я не ревнивый. Я добрый, нежный, внимательный, заботливый, очень терпеливый и лояльный, идеальный по всем меркам парень. Роскошен и шикарен до опупения, - не поспоришь, согласен по всем пунктам. - Просто мне не нравится, когда трогают мое, – последнюю фразу он отчеканил.       «Мое»... У меня от этого «мое» табун мурашек по телу прогалопировал. В мозгу опять закоротило.       - Представь меня на своем месте, - добавил Керам, зарываясь носом в мои влажные волосы.       Чет мне не захотелось представлять, как кто-то трогает Ежика. Особенно если это будет, по его словам, близкий друг.       - Я понял, - прошептал примиряюще, целуя его в дернувшийся кадык.       - Будь у меня на виду, пожалуйста, - теперь уже точно мягкая просьба. – И я обещаю познакомиться по-человечески с твоим другом. Остыну слегка. Это важно для тебя – я видел, значит, важно для меня. Я забронирую вам ближний к сцене столик на вечернее шоу. А теперь топай. Сейчас дартс по расписанию.       И вытолкал меня наружу, сам полез за реквизитом. Я, как оглушенный, вышел на солнце и зажмурился. «Важно для тебя – важно для меня», «мое», «будь на виду», «доверяю тебе»...       Четыре дня. Четыре коротких-долгих дня. И то, что должно было стать типичной курортной интрижкой, превратилось в безусловное для меня, искреннее, щекочущее под ребрами «Люблю».