Turkish Delight

      - Почему они идут с нами? – несколько капризным (видимо, оттачиваю навыки будущего уке), но больше все-таки ворчливым (у меня не очень получается) голосом, спросил я у Ежика, кивая на ждущих нас в холле Дашку и Илюху. Сестра с приятелем висели на администраторской стойке (как дети малые, ей-богу) и о чем-то оживленно болтали с широко улыбающимся турком, с видом фокусника выкладывающего перед ними рекламные проспекты.       - Потому что ты этого хочешь, - бросил Керам, снова здороваясь с проходящими мимо гостями и ребятами из обслуживающего персонала. Мы очень долго шли от его домика к выходу из отеля. Такое ощущение, что каждому... без исключения каждому встреченному на нашем пути просто жизненно необходимо было что-нибудь сказать Ежику. Хотя я ревниво подозревал, что дело в том, как он выглядит.       В его комнате я имел честь наблюдать (жаль, что не отдавать ту самую честь), как он при помощи геля для волос и бритвенного набора в считанные минуты превратился из обычного, заспанного парня в кинозвезду с этой своей офигенской дикообразьей прической (мне вот даже мастер-класс от профи не поможет). Затем накинул на голое тело белую рубашку с подкатанными до локтя рукавами и влез в укороченные до середины икры, драные джинсы, четко севшие на тазовых косточках. На мое возмущенное: «Застегни рубашку!» Керам с лукавой ухмылкой, медленно вдел пуговички в пару петелек, и теперь меня дразнили его открытые ключицы и обнажающийся при легком дуновении ветра или ходьбе подтянутый живот, обнажающийся именно в той части, где эротичненько пролегала дорожка из темных волос.       Да он издевается! То есть мне в белых скинни (рейтузах) идти нельзя, а ему... вот так вот... можно!       - Не хочу, - пробурчал я, бросая сердитый взгляд на Дашку и Оззи. Могли бы проявить некоторую деликатность и исчезнуть. На второй план. Со своей ни фига не главной в этой истории любовной линией (если автору заняться нечем, может про них отдельно сайд-стори написать, только ее никто читать не будет. Ха! Три раза).       - Даня, у тебя есть шикарная возможность провести время с сестрой и другом детства, другом, с которым вы опять разъедетесь по разным городам и, вероятно, не скоро увидитесь, - спокойно произнес Керам. - Если сейчас скажешь, что действительно этого не хочешь, мы пойдем гулять вдвоем.       - Но... – я притух, покосившись на сестру с приятелем. Оззи, приметив нас, обернулся, белозубо улыбнулся и помахал нам рукой. Я хотел бы побыть с Керамом наедине, в его единственный выходной, но правда в том, что мне нравилось это теплое ощущение, вернувшееся в душу – что у меня есть друг. Что наша с ним связь никуда не исчезла. Что с ним все также легко. Как было легко в детстве. И это ощущение возвращало мне цельность. Цельность моей личности. Словно не было этих шести лет, когда я настолько замкнулся в себе, что уже перестал понимать, где на самом деле я, а где придуманный мною образ.       - Я на ближайшие десять дней оставил за собой только вечерние шоу, - добавил мягким тоном Ежик. – Все остальное время я целиком, от макушки до пяток, в твоем распоряжении.       - Что? – я остановился и посмотрел на Керама.       - Привилегии племянника Алефа, - пожал он плечами. – Не сказать, чтобы дядя сильно мной доволен, но... Я тоже хочу провести эти дни вместе с тобой. И ночи. И не хочу, чтобы ты выбирал между мной и близкими тебе людьми. Не хочу, чтобы жалел потом о чем-то упущенном.       - Керами... – я запнулся, не зная, что сказать.       - Или это лишнее? – Ежик насмешливо выгнул бровь. – У тебя забавный вид сейчас. Я не знаю, что и думать.       - Я... нет... все в порядке, - пробормотал я, растерявшись. Не слишком-то правильная фраза, отражающая мои чувства. Но как правильно сказать – я опять не придумал. И что выразить невыразительным лицом. И стоит ли вообще говорить об этом томительно-тянущем под сердцем, пугающе-сильном, сбивающем с ритма дыхание? Я приехал в другую страну, чтобы встретить именно тут человека... который упрямо идет мне навстречу, несмотря на мою... несуразность.       - Ладно. Буду считать, что ты обрадовался, - хмыкнул Керам. – Ну так что? Твое решение?       - Это было бы здорово... провести время... всем вместе, - признал я.       - Я так и подумал, - кивнул Ежик.       Этот день... Моменты, обрывки, эпизоды, сценки.       Мгновения... абсолютного концентрированного счастья. Абсолютного удовлетворения происходящим.       День, проведенный в ощущении, что вот ради таких дней и живут. Их невозможно запланировать и повторить, их невозможно вычеркнуть из памяти и забыть. Они случаются единожды, как подарок судьбы. Их не впишешь в геймплэй на репите, чтобы раз за разом переиграть. Идеальные дни, когда каждая часть мозаики вдруг встает на свое место: правильные люди рядом, правильные обстоятельства, правильное место.       Правильный саундтрек, звучащий отзвуком ритма чужого сердца в твоем.       - Предлагаю арендовать транспорт до вечера, - Керам кивнул в сторону навеса возле одного из отелей, под которым выстроились в ряд трехколесные электромобили и мотороллеры веселеньких расцветок. Здесь такие предлагали за пять долларов в час через каждые двадцать метров. Безопасные, простые в управлении, для неспешных проездок на небольшие расстояния, права не нужны. – По жаре много ходить тяжело, а так не устанем и сможем достаточно быстро перемещаться по городу.       - О, прикольно! – тут же поддержал идею Оззи. - Давно хотел на таких штуках покататься.       - Вот и отлично, - улыбнулся Ежик. – Вы с Дашей на электромобиле поедете, а мы с Даней... – он подозвал парня, сдающего в аренду туристический транспорт, и что-то с лукаво-хитрым видом спросил у него на турецком. Тот фыркнул от смеха, с одобрительным видом хлопнул Керама по плечу и отошел за навес. Чтобы через пару секунд выкатить оттуда намытый-начищенный мотоцикл, блестящий хромированными деталями и лоснящийся черно-матовой кожей.       - Твою ж! – Илюха аж подпрыгнул на месте. – Фигасе моцик! А мне такой можно?       - Обойдешься, - категорично отрезал Керам и следом елейно-ласково улыбнулся. – Три колеса и скорость тридцать км в час – твое все. Так что, дыши ровно, Оззи.       - Эй! – деланно оскорбился Ознауров. – Что за дискриминация? Почему честным туристам с бабками не дают байки?       - Потому что это мой байк, у меня есть права и стаж больше десяти лет, - тем же елейно-ласковым тоном пояснил Ежик.       - Ага, решил понтануться перед Данькой. Ясно. Понятно, - ответно поддел Оззи и понимающе покивал головой. Даша двинула его локтем в бок и шикнула, мол, можно без ценных комментариев?       - Ты ездишь на мотоцикле? – ровным голосом спросил я, на самом деле отчего-то ошарашенный этой новой открывшейся деталью биографии Керама. Ну, то есть для меня... люди, рассекающие по дорогам на байках – как призрачно-мифические существа, обладающие магическими способностями. Ты почти уверен, что они существуют – даже, кажется, мельком их видел, но тебе в их мир путь закрыт. Хотя очень хочется... хоть раз... пролететь по трассе с попутным ветром. Свобода, романтика и все такое прочее. В общем, байкеры будоражили некоторым образом мое воображение.       - Лет с пятнадцати, - просто ответил Керам. – Не люблю коробки автомобилей. А это... – он любовно погладил кожу сиденья, - маленькая страсть. Так что... садись, Даня, понтанусь, что ли, - добавил он с добродушной усмешкой.       А знаете, что я точно не забуду никогда?       Эту поездку на мотоцикле. Когда я сидел позади Керама и, обхватив его за спину и закинув голову, с ужасом и восторгом смотрел на небо. Ясное, прозрачно-синее небо, накрывающее куполом горы, над которыми клубились белой сладкой ватой облака. Я улыбался и ловил губами потоки горячего ветра, изредка смело раскидывал руки в стороны и утопал в ощущении парения. Словно птица. И вновь обнимал Керама под грудью, прижимаясь щекой к его спине.       А рядом... на смешном электромобиле за нами гнались с азартом Илюха и Дашка. Сестра, словно барышня из романов девятнадцатого века, в воздушном цветастом сарафанчике, с развевающимися на ветру огненными кудрями, сидела позади Оззи, на просторном сиденье, и заливисто хохотала, придерживая за широкие поля соломенную шляпу. Илюха давил на газ с задорным «Эге-гей!» и рулил с видом заправского гонщика. Впрочем, на скорости максимальных для электромобиля тридцати км в час можно было только повоображать.       Мимо без спешки мелькали еще полупустые, только начинающие оживать улицы Кемера. Городские зарисовки отпечатками кадров фильма отражались на сетчатке глаза: вот кто-то машет рукой и что-то кричит приветственное Кераму, продавец мороженого подзывает к себе, приглашая остудиться в зной, возле сувенирной лавки дремлет молодой парнишка, к пляжу, груженные надувными кругами и матрасами, топает огромная компания русских туристов, под тентом магазина кожаных изделий двое пожилых мужчин играют в нарды и курят неторопливо кальян...       И вот – этот миг! Мы останавливаемся на светофоре. Керам опирается одной ногой на асфальт, оборачивается ко мне, я подаюсь к нему и безрассудно, просто окунаясь в мгновение вседозволенности, целую в губы. Коротко и жадно. Он смеется и качает головой. Рядом притормаживают Илья с Дашкой. Мы обмениваемся беззлобными подколками. Я тянусь к сестре и срываю с нее шляпу, водружаю себе на голову и показываю ей язык. Дашка возмущенно кидается в меня влажной салфеткой, но мы уже сорвались на зеленый и мчимся вперед. Я машу шляпой и подначиваю: мол, догоняйте на своем электродрандулете.       Никогда... никогда я еще не чувствовал себя таким свободным, никому и ничего не должным, не пытающимся быть кем-то, кем не был. Я просто наслаждался тем, что могу сейчас лететь на резвом мотоцикле по курортному городку, бесшабашно валяя дурака.       Наслаждался тем, что могу обнимать не придуманного героя, а реально существующего, живого – горячего на ощупь, с заполошно, как и у меня, бьющимся сердцем - парня, так бесподобно круто и уверенно смотрящегося на мотоцикле. И не думать о том, что это всего лишь мгновение. Оно у меня было, я его поймал, и никто уже у меня его не отнимет.       Меня распирало. Распирало от счастья. Такого объемного по масштабу, что на следующем светофоре я соскочил с сиденья, подорвался к Дашке, обхватил ее удивленное лицо ладонями и прошептал ей прямо в губы: «Спасибо». А потом искренне, честно признался: «Я тебя люблю. Я тебя люблю больше всех на свете». Прикоснулся к ее губам – сладким от прохладной колы. И пока она не успела ответить, нахлобучил ей шляпу на голову и с полыхающими щеками, с хмельным гулом в висках, вернулся за спину Керама. Чтобы продолжить вместе с ним наш путь. Нет, не в бесконечность, ограниченный всего лишь парой часов, но такой длинный для меня.       Я хотел бы остаться жить в том мгновении. И в то же время я знал, что оно закончится. И будут новые. Пока я здесь. С Керамом, Илюхой и Дашкой... будут новые мгновения счастья, благодаря которым я вспомню, что жизнь... может быть удивительна и прекрасна. Здесь. В реале.       Не забыть бы об этом по возвращении домой...       - А меня поцелуешь? – с хохотом спросит Оззи поздно вечером, когда мы вернемся к ребятам, сдающим в аренду мотороллеры и электромобили. – А то всех перецеловал, - с деланной обидой.       - Обязательно, - с серьезным лицом кивну я и, пока Илья пучит на меня изумленные глаза, не ожидая моего согласия, быстро прижмусь губами к его лбу.       Оззи фыркнет, толкнет меня в бок и закинет руку на плечо. Со словами:       - Эй, Ежик, а чего было в том кальяне? Я тоже хочу, чтобы меня накрыло.       Но это будет вечером, а пока еще день...       Мы сделали первую остановку и отведали волшебную баклаву у того самого Юнуса. В маленькой кафешке, не внушавшей доверия своим видом, с парочкой обшарпанных столиков и изрядно потрепанных стульев. Но Керам сказал, что родители Юнуса знают секрет приготовления самой вкусной баклавы в мире, и здесь ее видов – больше десятка. Что мне обязательно понравится.       Мне не просто понравилось... Я стонал от удовольствия. Кусал по очереди каждую из выложенных передо мной на бумажных тарелочках, даже не пытаясь запомнить названия, запивал терпким, горьким кофе и слушал, как Керам разговаривает на турецком с Юнусом, по сути еще пацаном лет семнадцати, симпатичным, как и все турки, и очень шумным.       - Красивый язык, да? – заметила Дашка.       Хм, красивый... Возбуждающе-соблазнительный. Во всяком случае когда на нем говорил Керам – его речь журчала, волнуя мелодичными вибрациями и обертонами.       - Ты не лопнешь, деточка? – поинтересовался у меня Илюха, выхватывая из-под носа кусок недоеденной мною сладости. – Это вкусно, конечно, но оооочень приторно.       - Отдай, - потребовал я. Нечего переводить добро, если не понимаешь его прелести. Но Оззи с наглой рожей засунул огромный кусок себе в рот и, зажмурившись, принялся жевать. Керам косился на нас, продолжал болтать с Юнусом, которого, оказывается, знал лет с двенадцати, и маленькими глоточками отпивал обжигающий кофе. И когда ловил мой взгляд – мимолетно улыбался. Мол, ешь-ешь, не торопись, я с тобой, я рядом.       А еще мы пили свежевыжатый апельсиновый сок. Вторая остановка. После сладкого нестерпимо захотелось пить.       И нет, не тот, что подадут мимопроходилам-туристам за один доллар. Тоже вкусно, но Керам поцокал языком и оттащил нас от лотка с фруктами, где стояла соковыжималка. О чем-то эмоционально переговорил с продавцом, активно размахивая руками, пофыркал презрительно на перебираемые перед его носом апельсины. Парнишка в ответ обиженно хлопнул в ладоши, с досадой покачал головой и достал откуда-то корзину с огромными, слепящими глаз оранжевыми боками цитрусовыми. Керам наобум вытащил один, понюхал его, пощупал, помял пальцами и нехотя кивнул. Из серии: «Ладно, сойдет».       Продавец пощелкал пальцами перед ним, бросил что-то вроде: «Ай-яй-яй» и метнулся в магазинчик за углом. Принес еще одну корзину с апельсинами – я даже не думал, что такие бывают. Гигантские и одуряюще пахнущие. И сок вышел по вкусу невероятно насыщенный, с освежающей кислинкой, но при этом сладкий.       - Ну? Как? – пытливо спросил парнишка с фруктами.       - Во! – показал большой палец Илюха. Даша тоже одобрительно закивала головой. Я просто цедил, прикрыв глаза и балдея от концентрации вкуса, цвета и запаха.       – Самый лучший апельсин для тебя, самый лучший! – воскликнул с довольным видом продавец и один из них вручил Даше.       Керам же расплатился за сок (докинув сверх цены еще пять долларов) и набрал нам кулек свежайшего инжира и клубники.       Третья остановка. Возле лотка мороженщика. Керам явно затеял исполнить все мои желания за один день, так как после прочтения форумов перед поездкой я твердо запомнил, что обязательно надо попробовать местное мороженое, которое здесь носит название «дондурма».       Оно необычное – отличается от привычного нам консистенцией: плотное, тягучее, вязкое. Его замешивают на козьем молоке с добавлением муки из клубней дикой орхидеи и мастики, получаемой из смолы мастикового дерева. Последние два компонента придают мороженому жесткость, благодаря которой оно тает очень медленно. Именно поэтому его все время надо помешивать, чтобы оно слишком не загустело. Но эти же свойства позволяют мороженщикам устраивать целые представления: демонстрировать, как полоска мороженого растягивается на большую длину, или крутить его в воздухе. Традиционно продавцы мороженого приглашают вас сыграть в игру звоном колокола, и если вы согласны, то еще придется постараться, чтобы получить заветный вафельный рожок в руки.       Но это правда весело, особенно если наблюдать со стороны за тем, как твоя сестра машет руками, пытаясь поймать рожок, подпрыгивает на месте от нетерпения и звонко хохочет. Я улыбался. И не сразу заметил, как смотрит на меня Керам. С теплой, задумчивой полуулыбкой. Поймав мой взгляд, он спросил:       - Какое ты хочешь, Даня? Три шарика на выбор.       Сложно. Я завис перед лотком, уставившись на соблазнительные вкусы. Мороженщик, вручив наконец Дашке заветную добычу, перегнулся ко мне и интимно спросил:       - Хочешь попробовать все? М? Потом выберешь.       Мне кажется, впервые в жизни я улыбнулся так, что от моих тридцати двух, выставленных напоказ, солнце погасло. Я затмил его своим сиянием.       Шоколадное, гранатовое и дынное. Вот мой выбор. Растекшись на лавочке возле лотка мороженщика, я ел дондурму, превратившись в воплощение блаженства. В этот момент меня ничто не могло отвлечь от нежно-страстных поцелуев с бодрящим прохладой лакомством, которое определенно заняло первое место среди всего, что я успел попробовать на отдыхе. Ну, я так думал, пока Керам не присел рядом...       - А меня угостишь? – с видом подзагулявшего кота бархатно промурлыкал он – у меня мурашки по телу выступили.       Я судорожно кивнул и сунул ему под нос рожок. Керам медленно подался вперед, томно прихватил губами тягучую массу в том месте, где я только что тщательно ее вылизывал, замер... и неторопливо отклонился назад. Искушающе провел языком по нижней губе и провокационно улыбнулся, прошептав:       - Вкусно.       - Это противозаконно, - пробормотал я, дурея от его выходки. То есть... Это сейчас был секс в чистом виде.       - Эм... – подал голос Илюха, сидевший вместе с Дашкой по другую от меня сторону. – А на «бис» повторить можно? Я не все разглядел... А мне еще Дашу соблазнять!       - А можно ты не будешь меня так соблазнять, и я спокойно доем свое мороженое! – возмутилась сестра.       - А можно вы вообще сделаете вид, что нас здесь нет, - уточнил я ворчливо, но в большей степени ревниво, обращаясь к сестре и приятелю. Мне не нравилась мысль, что магию сексуального обаяния Керама может видеть кто-то, кроме меня.       Как будто ее можно не заметить...       - Тише, - склонившись к моему уху, прошептал Керам, чутко уловив, что меня задело. – Я больше так не буду делать. Не злись.       Я не злюсь. Я, похоже, становлюсь ревнивым собственником. С ультимативным желанием единолично любоваться, млеть и поддаваться его магии. Открытие.       - Я себя плохо контролирую рядом с тобой. Все время хочется поддразнить и пристать, - так же тихо пояснил Керам. – Обычно я веду себя скромнее.       - Не скромничай, - сдался я.       Ежик закинул руку на спинку скамейки, незаметно пробежался пальцами по моей шее и, наклонившись, дунул в ухо. Это нонсенс, но мне кажется, теперь мурашки проступили у меня и на ушах.       Дальше я уже не считал наши остановки – их было много. Даже сложно представить, что за один день можно столько всего посмотреть, попробовать, впитать кожей...       Мы заехали на восточный базар, который советовал нам посетить Керам. Бесконечные ряды палаток, крикливые продавцы, развалы сочных фруктов и спелых овощей, щекочуще-едко, пряно пахнущие специи, чай-кофе, разнообразные сладости, орехи... И везде тебя поймают за руку, позовут к себе, от души угостят. Предложат поторговаться-купить.       Глаза разбегаются, уши глохнут, а в голове – туман от обилия вкусов, цветов, запахов. И пот градом от жары! В этой какофонии потерялся даже шумный Оззи, не то, что я, в какой-то момент схвативший за руку Керама, цепляясь за него, как за последний ориентир. Он лишь покосился на меня и удобнее перехватил мою ладонь.       - Держи, - Керам внезапно жестом фокусника вложил в мою руку гигантский помидор. – Попробуй. Таких ты точно дома не ел, - где он и у кого его взял, я не заметил. Просто вгрызся, как предложил Ежик, в брызнувшую красным мякоть.       И тут же сделал заявление, что это официально лучший из лучших помидоров, что мне доводилось есть. Керам хмыкнул с удовлетворением и, щелкнув пальцами – привлекая внимание Оззи и Даши, предложил закончить ознакомление с аутентичной достопримечательностью Турции – восточным базаром.       Мы с облегчением выбрались назад, на центральный проспект, к нашему транспорту.       Яхты, яхты, яхты... На фоне гор и бескрайнего моря.       Керам картинно сделал круг по площадке возле пристани и притормозил. Я слез с мотоцикла и потянулся. Замер. Замер, залюбовавшись видом. Нет, не яхт.       Я смотрел на Керама, выглядящего как парень из кадра какого-нибудь романтического фильма про героев-одиночек: он продолжал сидеть на байке, опираясь одной ногой на асфальт, его белая рубашка хлопала полами по подтянутому торсу, а сам он устремил задумчивый взгляд вдаль, куда-то за горизонт. Красиво, черт побери.       И у меня было несколько мгновений, чтобы сполна насладиться зрелищем. А затем нас догнали наконец-то на электромобиле Илюха с Дашкой...       Мы спустились на пляж, вышли на пирс.       Легкий морской бриз обдувал лицо и приятно холодил разгоряченное тело. Я не сразу заметил, что мои уже поскидывали с себя одежду и собирались занырнуть с пирса в воду.       - Давай, Даня, давай, - поторопил меня Керам, стягивая джинсы. На нем остались вызывающе-обтягивающие, оранжевые плавки. Отлично. Я стянул футболку. Что ж, на мне не вызывающие и не обтягивающие шорты, в которых он меня попросил остаться. Я дохляк в трусах-колокольчиках. Рядом с рельефным мачо, на которого пялились все кому не лень. Но порефлексировать я не успел...       Керам схватил меня за руку, подвел к краю и скомандовал. Не только мне, но и Оззи с Дашкой, тоже приготовившимся прыгать.       - Раз! Два! Три-и-и!       И мы вчетвером, взявшись за руки, с визгом и воплями, спрыгнули и ушли под воду.       Ааааа! Твою мать! Какая она соленая! И везде! В ушах, носу, во рту! И выплевывает тебя на поверхность без единого твоего усилия всплыть.       Я вынырнул, мотая головой в разные стороны. Мельком проскочило, что я впервые за четыре дня купаюсь в море... До этого все в бассейне бултыхался.       Сзади меня обняли под грудью крепкие руки, вжав в такое же крепкое, упругое тело. Я обернулся. Керам скользнул влажными, солеными губами по моим и тут же отпустил. Я улыбнулся. У меня челюсть будет болеть.... Я никогда в жизни столько не улыбался, как сегодня.       - Клево? – спросил меня Керам.       - Очешуенно, - согласился я.       - Иди ко мне, - попросил он.       - То есть? – я смущенно огляделся – вокруг плескалась куча мала. Чуть нахмурился, приметив, как Илюха прижимает к себе Дашку, якобы катая ее по волнам. Впрочем, ладно.       - Нырял когда-нибудь с рук? – спрятав улыбку - верно считав подоплеку моего смущения, спросил Керам.       - Не помню. Наверное, - пожал я плечами. Возможно, когда-то очень давно, когда мы с Оззи были еще совсем мелкими. Технически я, конечно, представлял, как это делается.       - Тогда давай, - Ежик сложил руки, изобразив подножку. – Забирайся. Держись за мои плечи, отталкивайся со всей силы и кувыркайся назад.       - Это какие-то детские забавы, не? – пробормотал я неуверенно.       - А ты прям взрослый? – усмехнулся Керам.       - Прям не очень, - согласился я, хмыкнув в ответ.       И блин. Это было чертовски здорово. Я нанырялся до синих губ и пошедшей пупырышками, как у жабки, кожи. Если добавить к нашей детской забаве совсем недетские и недвусмысленные жесты Керама, который не упускал ни одной возможности незаметно, как бы в естественном процессе, облапать меня, прижать к себе и оставить россыпь поцелуев в самых неожиданных местах, даже за пятку поймал и чмокнул, то становится понятно, почему мне так понравилось. И не хотелось вылезать из воды.       Это был еще один момент, который я не забуду.       Мы быстро обсохли под лучами устремившегося к закату солнца, и после водных игрищ у нас на равных разыгрался аппетит. Керам затащил нас в рыбный ресторан с видом на пристань, сказав, что в отель еще рано возвращаться. Мы, сидя на напольных подушках за низким столом, ели форель, запеченную на углях, огромные креветки в умопомрачительном соусе и заедали эту божественную вкуснятину... картошкой-фри. На десерт – ядреный кофе.       А потом Керам заказал кальян на молоке, научил его правильно курить... Непередаваемый кайф. Я поплыл. Лежал, как шейх, обложенный подушками, на мягком ковре, беспалевно опираясь одной рукой о колено Керама, и качался на волнах безмятежности. Полное расслабление. Вполуха слушал болтовню Дашки и Илюхи и совсем не улавливал того, что говорил Керам – зачарованный исключительно мелодикой и журчанием его голоса, невпопад глупо улыбался и ловил импульсные, дразнящие прикосновения.       Я купался в ощущении присутствия Керама, его близости, словно окутанный дымкой запаха его тела, смешанного с остаточным ароматом парфюма и свежести моря.       Закат солнца мы встретили за городом, у подножия гор... Съехали на обочину, оставили транспорт и поднялись на небольшой пригорок.       Завороженный величественной картиной, я потерялся во времени. Солнечный диск не спеша скатывался в туман облачной перины, гася за собой день и накрывая город сумеречной пеленой. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем наступила непроглядная чернота южной ночи.       Надо было возвращаться...       На пути назад, к нашему транспорту Керам поймал меня за руку, притормозил, пропуская вперед Дашу с Ильей... развернул к себе и глубоко поцеловал. Пробормотав: «Целый день хотел это сделать».       Я тоже. Я все время хочу это делать.       Целовать тебя.       В отель мы заскочили буквально на полчаса – освежиться и переодеться. На часах еще восемь вечера, и Керам предложил пройтись по подсвеченному ночными огнями городу – мол, самое время для шопинга. И, мол, тогда у нас будет достаточно полное представление о Кемере.       Понятия не имею, как так вышло, но на первом же углу мы все вчетвером внезапно обзавелись татуировками. Временными. Дашка с Ильей залепили себе какие-то стремные иероглифы, типа, «Любовь» и «Преданность», а мы с Керамом выбрали драконов, которые смотрят друг на друга, если соединить запястья. Именно там мы их сделали. На внутренней стороне запястий. Он на левой руке, а я на правой.       Я опять скалился, как дурак. Драконы были классными. И если держаться за руки, они как будто улыбались тому, что нашли друг друга и теперь вместе. Керам, заметив, как меня радуют зачарованные драконы, то и дело находил повод обхватить мою ладонь, чтобы мифические создания воссоединились.       Дашу занесло в магазин сумок и обуви – приметила на витрине какие-то совершенно расчудесные босоножки. Ох, вот где мы посмотрели шоу! И не только посмотрели, но еще и стали его участниками...       К Даше моментально подскочил молоденький турок с горящими глазами, засыпал комплиментами и услужливо поинтересовался, что хочет леди. У них всё есть! Всё! «Гуччи», «Дольчегаббана», «Версаче», «Валентино», «Армани», «Филиппа Плейн» есть! Смотри, какая красота. Сумки, туфли... Всё из новой коллекции – только вчера с фабрики привезли. Как знали, что к ним такая леди придет. Леди ведь знает толк в хороших вещах? Посмотри, какое качество. Натуральная кожа!       Дашка, раззявив рот, заблестела глазками, не зная, куда смотреть и что трогать. Но тут вмешался Керам с сухим и равнодушным:       - Сколько?       - Что сколько, дорогой? Для тебя будет самый лучший цена. Смотри, тут сто двадцать долларов, для тебя – тридцать процентов скидка сразу.       - Пф! – закатил глаза Керам, что-то сказал по-турецки, мол, ты кого разводить собрался, и, подхватив Дашку под руку, бросил заветную фразу:       - Пойдем, куколка. Я знаю место, где всё то же самое продается в три раза дешевле.       Я читал, что в Турции любят торговаться, и вообще любая покупка – это целый процесс. Нельзя прийти и просто купить. Это неинтересно. Но такого я не ожидал...       Парнишка взвился, вцепился мертвой хваткой в Керама и затараторил, мешая турецкий с русским:       - Подожди, дорогой! Какое другое место? Там, в другом месте, точно такого нет. Папой клянусь! Дедушкой клянусь! У нас эксклюзив! Давай-ка... давай... Кофе попьем? Чаю попьем?       Мы и глазом моргнуть не успели, как нас уже усадили на мягкие кожаные диванчики под кондиционером, рядом подсели еще два продавца – мужчины в возрасте, владельцы магазина. Как выяснилось, один турок, второй – болгарин, и наперебой принялись спорить, какой кофе лучше – турецкий или болгарский. Нас призвали в судьи, и вот уже перед нами возник столик с рахат-лукумом и крошечными кружечками с двумя видами кофе. И пока мы с Илюхой (даже мой друг детства оторопел от напора) дегустировали напитки, молодой парнишка водил Дашку от полки к полке, демонстрировал ей сумки, приносил туфельки-босоножки и лично надевал ей каждую на ножку, восхищенно цокая языком и едва не падая в обморок от восторга – до того леди все идет, все по размеру.       Но рядом с ней степенно ходил Керам с поджатыми губами и хмурил брови, въедливо всматриваясь в детали – то шов кривоватый, то кожа недостаточно хороша, то... Придирался по пустякам, короче, и морщился от ценников. Типа, нет-нет, все-таки нам стоит сходить в тот магазин. Комедия!       Дашка же уже стояла в понравившихся ей босоножках – тут даже я, ни черта в этом не понимая, признал, что смотрится здорово, и сжимала в руках розовую сумочку с таким видом, что если у нее сейчас заберут ее – она расплачется. И будет рыдать до конца поездки. Илюха, уставившись на Дашку, вдруг притих и на автомате полез за кошельком, явно собираясь купить ей все, что она пожелает, и за сто долларов, и за триста, и за тысячу, даже если у него таких денег нет с собой. Лишь бы она не разрыдалась. Тряпка... Я, впрочем, не лучше, потому что тоже полез за кошельком. И только Керам с видом судьи, выносящего приговор, не подлежащий апелляции, произнес:       - Сто пятьдесят долларов за сумку и босоножки? Дорого. Идем отсюда.       А потом началось это!       И парнишка, и Керам резко перешли на турецкий и принялись спорить чуть ли не с пеной у рта. И со стороны казалось, что они сейчас подерутся. Я даже переживать начал. Но не успел. Эти двое внезапно ударили по рукам.       - Договорились, - уже по-русски зафиксировал Керам. – Семьдесят за все. И чехол для телефона в подарок.       - Два! Два чехла, дорогой, - щедро исправил парнишка.       - А тебе кожаный куртка нужен? – спросил меня вдруг тот, что болгарин. Кстати, болгарский кофе мне показался крепче и вкуснее. – У нас там второй зал – много-много курток. Будешь выглядеть как олигарх.       У Илюхи приключился приступ истерического хохота, закончившийся воплем: «Я хочу это видеть! Лисицын, тебе срочно нужна куртка, как у олигарха!»       - И тебе найдем хороший куртка, не завидуй, - вдруг вставил второй владелец, турок. Пришла моя очередь ехидно подхихикивать.       И балаган продолжился.       Мне вот нафиг не сдалась кожаная куртка. Илье, я так понимаю, тоже, но мы перемерили практически половину ассортимента. И, если честно, одна мне глянулась. Ну... то есть я не ношу такие вещи, а эта... очень простая по фасону и оттого небрежно-стильная, внезапно глянулась. Я стоял в ней перед зеркалом (шорты, конечно, не в дугу, но даже в сочетании с ними она смотрелась... прикольно) и нравился себе. Я нравился себе в этой куртке.       - Эту берем, - сказал возникший за моей спиной Керам.       - Эта дорогая, - заметил болгарин. – Тут очень хорошая кожа. Много скинуть не смогу. Честно не смогу.       Керам мельком посмотрел на ценник и бросил:       - Скидывай, сколько сможешь.       - Эммм... – я обернулся к Кераму. – Но...       Если я куплю эту куртку, то вообще-то останусь без наличности. Еще и в карту влезть придется.       - Сто уступлю, - кивнул болгарин.       - Давай. И туфли с сумкой для леди плюсуй.       - Я за Дашу заплачу! – влез Илюха.       - Выдохни, - вдруг отрубил Керам и мило улыбнулся. - На. Держи презентик, - и сунул ему в руки стильный и совсем недешевый кошелек.       - Ежик? – я непонимающе переводил взгляд с него на продавца и обратно. – Ты... Не надо, - и полез за кошельком. – Я сам. Расплачусь.       Но Керам перехватил мою руку, сжал ладонь и, наклонившись ко мне, прошептал на ухо:       - Не обижай меня.       И это было сказано таким тоном, что начни я включать гордость или еще что-то в этом роде, типа, неудобно и с какого, пардон, хера ты вообще должен нам тут всем делать подарки, и так весь день за нас платил, он действительно обиделся бы. По-настоящему. Вот на мои дурные выходки – нет, а тут – обиделся бы.       - А я... могу тебе тоже сделать подарок? – спросил я также тихо.       - Да, - кивнул Керам. – Сделай.       - Какой? – глупо спросил я. – Что можно?       - Что захочешь, - улыбнулся Керам. – Лучший из них ты мне уже сегодня подарил, свет очей моих.       - Какой? – не понял я.       - Этот день. В котором ты мне улыбался.       Как он так просто может говорить подобные вещи? Пронзительно-нежные...       Груженные пакетами, мы вышли на улицу. Я горел щеками. Внутри горел.       Может, я все-таки сплю? И это происходит не со мной?       И мне все еще было неловко за то, что Керам на нас потратился. Прилично причем. Даша с Илюхой тоже притихли, обескураженные внезапными подарками.       - Это мелочи, друзья мои. Для меня мелочи, - вдруг с улыбкой сказал Керам, всем своим видом и тоном голоса нивелируя повисшую неловкость. Кстати, в последнее время у него уже неплохо получалось угадывать мои настроения. – Это дар – возможность сделать подарок тем, кому очень хочется. Так что, вам спасибо. И в особенности за этот день – я давно так не отдыхал.       И подтолкнул нас вперед, лишив возможности ответа. Потому что он не был нужен.       Непонятным притяжением нас засосало в сувенирную лавку, откуда доносились звуки заводной танцевальной мелодии с восточными вкраплениями. Даша с порога принялась пританцовывать.       Керам что-то крикнул продавцу на турецком – тот одобрительно пощелкал пальцами и сделал музыку погромче, выхватил турецкие барабаны – небольшие, все сплошь расписанные арабской вязью. Один дал Ежику, второй пристроил между коленей – для удобства. Они переглянулись, выдержали паузу и принялись под музыку отбивать витиеватый ритм. Дашка вскрикнула от восхищения и захлопала в ладоши.       - Давай, куколка, танцуй! – подначил ее Керам. – Эй, Оззи! Хочешь? – и перекинул барабан ему в руки. Илюха с энтузиазмом принялся стучать по упругой поверхности инструмента. А Керам подошел ко мне со спины, легко, почти незаметно прижался пахом к моим ягодицам, на доли секунд стиснул бедра, оставив ожоги пальцев на моем теле, и шепнул на ухо:       - Это песня... что сейчас звучит... просьба... обезумевшего влюбленного подарить ему хотя бы одну жаркую ночь. Чтобы доказать строптивой красавице свою преданную любовь.       - И? – я едва удержался, чтобы не вжаться в стоящего позади меня Керама. Я чувствовал жар его тела – он по ощущению всегда горячий. И любые его прикосновения – ожоги. У меня снова предательски заполыхали щеки и уши. Причем ощущение неуместности моей реакции только добавляло перцу щекочущему ребра возбуждению.       - Ты подаришь мне жаркую ночь? – выдохнул мне в ухо Керам.       - А ты обезумевший влюбленный? – обернулся я и спросил со смешком, скрывая дикую растерянность от непонятной мне аналогии с песней, прозвучавшей то ли шутливой иронией, то ли... признанием.       Керам не ответил – только улыбнулся. Уголками губ. А для меня – словно миллиарды бабочек вспорхнули и взлетели под купол черного неба, впечатавшись в него звездами. И правда – зачем слова, когда можно ответить такой улыбкой?       - Сбежим? – предложил Ежик. – Думаю, это подходящий момент.       Я глянул на Дашу с Ильей... Да уж, сейчас мы им точно не нужны. День закончился, вечер растворился в ночи.       А ночь – только наша.       - Да, - решительно кивнул я.       Но по дороге в отель я вдруг приметил магазинчик, торгующий золотом-серебром. Мысль сделать Кераму подарок прочно засела в голову, и мне хотелось вручить ему что-то значимое, на память. Я уже точно знал, что буду ходить в этой куртке до тех пор, пока погода позволит. Необязательно было торопиться с ответным жестом, но вспышкой озарения посетившая меня идея заставила притормозить у яркой витрины.       - Керами... Ты можешь подождать меня здесь? Снаружи? – попросил я. Мне нужно было остаться одному, чтобы сообразить, что именно я хочу найти.       - Хорошо, - спокойно согласился Керам, угадав мое желание остаться в одиночестве. – Я вон туда отойду, поздороваться с ребятами. Выкурю с ними по паре сигарет.       - А ты всех знаешь? – не удержался я от вопроса.       - Практически, да. Город маленький. И я здесь родился. Поэтому... да, - он хлопнул меня по плечу и отошел. Я проводил его взглядом и нырнул в пропахшее сандалом нутро магазинчика.       Кольца. Я хотел купить кольца. Неоригинально. Возможно, не очень умно. Но я хотел парные кольца. Пусть для Керама они не будут иметь такого же значения, как для меня. Может быть. Я уже ни в чем не уверен. Но я хотел подарить ему кольцо. На память о нашем знакомстве.       На входе меня поприветствовал седой турок, выйдя из-за прилавка.       - Русский? – с ходу определил он, хотя я еще словом не успел обмолвиться.       - Да.       - Откуда приехал? – у него был тихий, хрипло-прокуренный голос, но при этом мягкий и вкрадчивый.       - Из Калининграда, - ответил я, не рассчитывая на то, что название что-то скажет престарелому турку.       - Знаю ваш город. У меня там брат служил. Давно. У вас там... такие узкие немецкие дороги. И зелени много. Море есть. Холодное. Так?       - Да, точно.       - Нравится у нас?       - Очень.       - Хорошо. Что хочешь? Посмотреть пока или купить?       - Подарок хочу купить. Кольца. Любимому человеку. На память, - отчего-то совершенно честно рассказал я.       - Тогда эти не смотри... И тут тоже... плохое серебро и золото. Много примесей. Дешевые, - он внимательно на меня посмотрел. – Денег немного, так?       - Не очень, - признался я.       - Сейчас. Покажу кое-что, - он достал с верхней полки стенд с украшениями из серебра. – Золото не нужно. Золото – это... не о чувствах. Вот это серебро хорошее. Сильно любишь? Человека своего? – турок говорил короткими, отрывистыми фразами, и мне это импонировало. Потому что не нужны были развернутые ответы и пояснения. Он и так словно читал ответы на моем лице.       - Да, - тем не менее произнес я вслух.       - Я тоже так любил. Сильно. И сейчас люблю. Память. Жена умерла девять лет назад. Мы договорились, что она меня обязательно дождется. Там. И я знаю, она меня ждет. Вот. Вот эти кольца возьми, - он протянул мне два серебряных ободка с искусной гравировкой-вязью.       - Что здесь написано? – спросил я.       - «Любовь бесконечна», - ответил турок. – И это истина. Единственная. Сейчас я это знаю.       - Хорошо. Сколько?       Турок окинул меня взглядом и задумчиво потер подбородок.       - Заплати, сколько захочешь, - наконец произнес он. – Цена не имеет значения. Особенно у таких вещей. Ее просто нет. А ты сам знаешь, сколько стоят эти кольца.       Я замер в растерянности. И вдруг сообразил, о чем он. Потянулся за кошельком и достал карту. Турок покачал головой, мол, по карте нет оплаты, только нал. Я достал всю наличку и протянул ему. Безумие. Но я понял, о чем он. Любовь бесценна. Ее нельзя заключить в цифры и посчитать в денежном эквиваленте. Моя цена? Всё. Всё, что у меня есть. Я готов был отдать за эти кольца всю наличку, все накопления на карте, чтобы так выразить мое «люблю» Кераму. Даже если он об этом не узнает.       Я буду знать.       Но турок забрал у меня лишь один доллар. И сказал:       - Этого достаточно. Я тебе делаю подарок, а ты мне. Скоро на кладбище поеду. Жене оставлю. Доллар влюбленного дурака, который чуть не отдал мне все свои деньги за простенькие колечки, - и он мне улыбнулся, продемонстрировав щербатый рот с несколькими золотыми зубами. – Она обрадуется. Что такие еще есть.       - Спасибо, - я сглотнул. – Спасибо большое.       - Иди. Иди уже, - он подтолкнул меня к выходу. – Тебя человек твой ждет.       Я обернулся и сквозь витрину увидел Керама. Он рассеянно курил, прислонившись к гранитной колонне, подпиравшей своды балконов над чередой магазинчиков. Вроде внимательно слушал и улыбался знакомым парням. А смотрел на меня. Взглядом, от которого под сердцем снова заныло.       Мы молча добрались до отеля, молча проскользнули к его домику. Слов не было. Вообще никаких. Поскидывали пакеты с покупками на пол и замерли. Друг напротив друга. В ожидании.       Я достал кольца, одно надел себе на безымянный палец, второе протянул Кераму. Он нахмурился, поджал губы и посмотрел на меня.       - Это может ничего не значить, - прошептал я, не уверенный в том, что имею право предлагать нечто большее, чем обычный курортный роман. Все еще не уверенный.       - Я хочу, чтобы значило, - также шепотом ответил Керам. – Очень хочу, Даня, - и надел кольцо. На безымянный.       - Мы скоро расстанемся, - пробормотал я. – Наверное, навсегда.       - Скоро. Но не сейчас, - Керам подхватил меня за подбородок, наклонился и...       Реальность рассыпалась на куски. Я ощущал губы, язык и руки Керама везде. Жадно отвечал, целовал, кусал, стонал и хватал воздух, как рыба, выброшенная на берег. Меня ураганом вмяло в кровать. Все происходило быстро, очень быстро, но по-другому, видимо, уже не могло быть.       - Я... – Керам потянулся к тумбочке. – На пределе, - он дышал рвано, с хриплым присвистом. Мазнул влажно по моей щеке, прихватил губу, голодно поцеловал. – Не знаю, как у тебя, но у меня давно не... – он не договорил, вновь утянув меня в поцелуй. – Поэтому... Прости, - и рывком стянул с меня шорты. Навалился сверху, коленом раздвигая мои ноги, вклиниваясь между ними. – Сначала так, ладно? – оторвался от выцеловывания моих ключиц и достал смазку и презервативы. – Обещаю потом быть нежным и внимательным. Что захочешь – все будет.       Я не сопротивлялся. Страха не было. Что это мой первый раз. И, наверное, все должно происходить немного по-другому, а иначе вряд ли выйдет что-то путное. Но я об этом не думал. Нетерпеливость Керама мне была понятна – самого ощутимо потряхивало от возбуждения. Его желание било по венам и отключало мозг. Только задним планом мигала красным цветом лампочка, что...       - Эта... у тебя давно не было, а у меня... вообще еще не было, - на всякий случай уточнил я, в действительности уже ничего не соображая. Только чувствуя, как нечто твердое, жаркое, мокрое трется между моих ягодиц.       - Ты нашел самое подходящее время, чтобы сообщить мне об этом, - проговорил Керам и резко уткнулся лицом в мою шею, замер, переводя дыхание, и неожиданно расхохотался. – Даня, о погибель системы нервной моей, за что ты так со мной?       - А чего такого? – не понял я.       - Ничего, свет очей моих. Фуф... – он отстранился и упал рядом на спину. – Пара секунд. В себя приду.       - Но...       - Нет уж, о Даниил, наказание мое за грехи прошлые и будущие, - Керам перевернулся на бок и подпер щеку рукой, нежно коснулся губами моего плеча. – Сначала ликбез, экспресс-курс для чайников, потом все остальное.       - Эмм... Так мы трахаться будем или нет? – забеспокоился я.       - Аахаха, Даня! Обязательно.       Ладно. Ликбез – так ликбез. Ему виднее...