Дави его нахер! Это мой бывший!

      Ураган набирал обороты. Град сменялся дождём, снегом, а потом сыпал снова. Барабанил по крышам домов, таял под ногами, превращая и без того ужасную дорогу в перманентную грязь. Я была вся мокрая. Волосы безнадежно прилипли к голове, одежда неприятной тяжестью облепила тело, словно кокон. Алиса пожертвовала мне свои самые ненужные джинсы и неприметную футболку с кроссовками. Все лучше рваного в хлам платья и поломанной обуви.       Охотники ещё час назад покинули нас вместе с Лерой, чтобы к нам не лип лишний запах. По этой же причине мы с блондинкой шли пешком к месту назначения. Дождь смоет ненужные запахи вместе с моими слезами, которые, правда, действительно давно кончились, сменившись твёрдой решимостью.       Блондинка не отказывала себе в зонтике, мне же было по барабану на подобные сомнительные укрытия. Все равно я не мёрзну больше и не болею. Просто немного неприятно от ощущения мокрых вещей, облегающих ледяную кожу. Переживу.       — Боишься? — спрашивает блондинка, сжимая мою руку слишком сильно. Была бы человеком — вскрикнула бы. А так вполне терпимо. Даже приятно. Словно я до сих пор жива.       — Да нет. Волнуюсь, — отвечаю сухо и стараюсь не смотреть на эту красотку, которая даже на отшибе мира выглядела царицей.       — Как думаешь, мы бы смогли стать подружками, если бы не все вот это? — она крутанула зонтик в неопределённом жесте, от этого крупные капли полетели во все стороны.       — Мне кажется нет. Только если ты готова променять шумные вечеринки на тихие безалкогольные посиделки под пледом с ведёрком мороженого и сериалом.       — Звучит скучно, — скуксилась блондинка. Кроме резко исчерпавших себя обсуждений «какие мужики козлы» нам и правда было не о чем говорить. Радовало то, что блондинка, поняв, что Андрей охотник, абсолютно охладела к нему и не ревновала его ко мне. А то бы повторилась история с разбитым бокалом, как на том празднике сатаны, и мне пришлось бы ожидать подлянки от этой особы.       Неожиданно для себя смеюсь. Думаю, это истерическое.       — А мне нравятся такие тихие посиделки. Никто не пытается тебя споить, убить или похитить — только уют, тёплые разговоры и объятия.       Дальше мы шли в тишине. Блондинка старалась лишний раз не наступать на грязь, я же шлепала по лужам как трехлетка, не пропуская ни одной, стараясь только не намочить лишний раз вампиршу. Иначе придушит быстрее, чем мы дойдём до Максима с его маленькой армией должников.       В голове всплывали события последнего часа в студии, после того как я очнулась от манипуляций Никиты и настоятельно попросила в бою его не трогать. А лучше взять на службу.       Андрей сказал что сделает все, чтобы упырь не пострадал. И я поверила его уверенной речи. Парень смотрел на меня твёрдым взглядом пообещавшего всеми правдами и неправдами вытянуть кровососа из дерьма.       А потом Андрей сел на диван и перетянул меня на свои коленки, будто котенка. Могла бы — покраснела. Но вырваться не пыталась. Особенно когда парень еле слышно прошептал мне несколько нежных слов о том, что все будет хорошо, и поцеловал мою ледяную ладошку. От его прикосновений по телу проносилась дрожь и страх отступал. Я верила в лучшее, несмотря на дерьмовые прогнозы.       Лера заставила меня выпить ещё одну дозу странного напитка. Чтоб наверняка, вдруг бы кинулась на своего парня в приступе отнюдь не любви. Лучше кисленькая жижа, чем густая горячая кровь.       Мы согласовали план между собой и между подоспевшими в квартиру незнакомыми охотниками. Их визуально было довольно трудно различить. Может, потому что все были в масках на пол лица и в черных костюмах. Даже руки их были в перчатках, а на головах красовались тонкие шлемы, которые матовым блеском отражали свет ламп в студии. Один охотник, правда, действительно казался мне другим. Он был чуть тоньше и ниже коллег, но на этом отличительные особенности парня не заканчивались. У него был непонятный голос и странные глаза. Радужка парня была наполовину коричневая, наполовину — светло зелёная. Слово взяли два разных глаза, разрезали их и, поменяв между собой, соединили. Жутко.       Этот охотник был единственным, кто выдвигал идею зарезать всех нелюдей в студии и мерно продолжить геноцид в том злополучном парке, а то чистка в особняке оказалась не очень удачной для статистики. В перерывах он умудрялся флиртовать с Лерой, на что та посылала парня на три буквы. И, едва не шипя, отказывалась от предложений работы на него. По побледневшей коже и частому дыханию, я могла предположить, что работа, которую охотник предлагал, была даже не постельной. Скорее... Убийственной для мой ведьмы.       Хотелось вмазать этому жуткому типу, но я понимала — он только и ждёт, чтобы я сделала резкое движение, тогда эта машина убийств легко сможет прикончить меня и, видимо, по закону будет прав.       В общем, весело.       На всякий случай, перед тем как разойтись по своим позициям, я распрощалась со своей ведьмочкой, посоветовав держаться от охотников подальше. Хотя девушка и сама это знала. Лера извинилась, что все ее потуги меня спасти не увенчались успехом. Но я была ей благодарна за то, что она пыталась меня спасти. За то что стала подругой, за то, что выручала из неприятных ситуаций и не просила ничего взамен. Таких людей мало в мире.       А потом мне пришлось прощаться с Андреем.       Не успела я рта открыть, чтобы скомкано попрощаться, как парень впился в мои губы. Жадно, по-собственнически, словно мы вместе не первый год. Ток молниями проходил сквозь моё тело и стало мучительно горячо. Болезненно жарко. Слишком понятно и очевидно. Может, мы и мало друг друга знаем. Может, моя жизнь прервётся ещё раз, теперь уже окончательно, но этот парень был мне предназначен богами, если в этом треклятом мире они есть.       С его появлением беды посыпались на меня, как из рога изобилия. С его появлением я начала меняться. Нашла подругу, стала забывать о своих иррациональных фобиях, рисковала, погружалась в непонятное. Он изменил меня, просто мелькнув в жизни. Он изменил повествование этой истории, и дороги назад нет.       Я совсем не знаю его, он уже не узнает меня. Но вот мы, два идиота, стоим, сжимаем друг друга, дышим этим ядовитым дурманящим воздухом нашей любви и задыхаемся. Я задыхаюсь, даже не нуждаясь в кислороде. Он задыхается, нуждаясь во мне, так же как путник в пустыне — в воде.       По крайней мере я искренне верю в это.       И это так больно, мучительно больно ощущать, как история подходит к концу. Что остался последний акт, после которого эта связь, дарованная богами, безжалостно порвётся.       И он будет жить, я сделаю все, на что способна в этом усовершенствованном теле убийцы, чтобы Андрей выжил в бою.       Догадывается ли он о моем плане?       Я не знаю.       Касаться, чувствовать, вдыхать, ощущать себя живой и хрупкой в его огненных объятьях.       Замирать, не моргая, глядя в океан его глаз.       Зарываться в густые тёмные волосы, подсчитывать пульс.       И уже все равно, мой он или его.       Это наш пульс.       Мы целовались жадно, не желая чтобы это заканчивалось. Я могла растягивать момент, искусственно замедляя для восприятия время. Чтобы вихрь мыслей и эмоций раз за разом проносился сквозь меня и я каждый раз напитывалась бы этим до краев, смакуя его неожиданную любовь.       С болью в глазах, парень отступил. Его руки держали мои. Они были холоднее обычного, словно парень передал часть своего тепла мне. Я ободряюще улыбнулась возлюбленному сквозь бурю непогоды. Он ответил тем же.       Тепло его поцелуя все ещё хранили мои губы, стук пульса все ещё ощущался так, будто это моё собственное сердце билось в груди, и этого было достаточно для того, чтобы идти дальше.       Идти на бойню.       Мы пришли на место раньше Максима. Оставалось только неподвижно застыть, ожидая хозяина. Или как его там назвал Никита? Пидора, точно.       Спустя минут десять напряжённого ожидания, когда сквозь серое штормовое небо стали мимолётом прорываться острые солнечные лучи, и птицы вдруг начали громко и неприятно кричать, пролетая над головой, из леса стали выходить нелюди.       Они были одеты как обычные люди разных прослоек общества. Разных возрастов и уровня физической подготовки.       Их было семнадцать, включая Максима и Никиту.       Мало, подозрительно мало.       Максим самодовольно скалился, рассматривая меня своими изменившимися глазами. Серебро зрачков и чернота радужки. Откровенное позерство. Я сейчас тоже так могу, жаль, не знаю как. Никита же старался держаться подальше от хозяина и не отсвечивать. Его, правда, выдавало напряжение во взгляде. Он мельком да высматривал в густых зарослях дремучего леса опасность. Среди нелюдей я заметила маленького щуплого мальчика лет шести. Он ярко выделялся на фоне рослых мужиков и уверенных в себе женщин.       — Солнышко! Ты привела мою милую ласточку! Я так рад! — напыщенно восклицал Максим и протянул руку. — Иди ко мне, Сашенька, эта девушка тебя больше не побеспокоит, — была бы я человеком — даже не услышала бы его голос. Да и людское зрение не столь идеально, оно не позволяет рассмотреть мельчайшие детали.       Тем временем, глубоко уйдя в мысли о преимуществах бытия вампиром, я не двинулась ни на йоту.       Лицо Максима потемнело. Конечно, это всего лишь туча скрыла острый луч солнца, что освещал фигуру упыря, но все же.       — Иди. Сюда. — ядовито прошипел вурдалак, и я почувствовала такое знакомое напряжение в теле, словно его пытаются захватить и понести, игнорируя желаниа хозяина. Напрягшись и не отрывая немигающий взгляд от Макса, попыталась мило улыбнуться.       — Мне и тут хорошо, спасибо.       Мой голос звучал, как у нашкодившего ребёнка, который, впрочем, своей вины не ощущал, но все же выходить из-за юбки мамы не планировал.       Максим хмыкнул и перевёл взгляд на застывшую Алису.       — Это ведь ты привела охотников в мой дом, сука? — спросил он тихо.       Блондинка вздрогнула.       — Нет, я не знала об охотниках, — ответила девушка, чуть сильнее сжав мою руку.       Мгновение — и Максим стоит рядом с нами, слишком близко. Опасно.       Хватает блондинку за подбородок, сжимая его своими тонкими пальцами.       Девушка ойкает, роняя зонт и отпуская мою руку. По её лицу ползут еле заметные трещины.       — Все ты знала, иначе бы была мертва, как и многие гости моего дома, — рычит Максим. Его лицо искажается, становясь неестественно хищным.       — Но я не... — цепляясь за руку мужчины, хнычет девушка, ей страшно...       — Отпусти ее! — кричу вампиру, только сейчас прийдя в себя, и толкаю его, вкладывая всю свою новую силу.       Но Максим лишь бросает на меня мимолётный любопытный взгляд. Словно мои попытки ему повредить были едва заметны...       Насколько же ты силён?!       — Отпусти Алису. Тебе нужна я, так забирай и не трогай ее! — рычу, ощущая покалывание по всему телу. Дикий зверь мечется в моем нутре. Я вкушаю его необузданный голод, смакую его мощь и дикую скорость.       Сглатываю кисловатую слюну. Думаю, это вампирский яд.       Удивительно, но Максим действительно меня слушается. Он выпускает девушку, словно все для себя поняв, и цепко хватает за плечо уже меня. Пальцы вгрызаются в кожу стальными ножами.       — Тогда пошли, ласточка. У нас много дел, — говорит он, буксируя моё тело в сторону своей маленькой армии.       Ветер меняет направление, обдувая мою холодную мокрую спину.       В этот момент вампир напрягается сильнее. Чувствую, как тело начинает хрустеть там, где его сжимают вампирские пальцы. Едва держусь, чтобы не заорать от острой боли.       — От тебя пахнет так знакомо... — щурит глаза, оборачиваясь, а я не понимаю, где я прокололась...       Или понимаю?!       Вампир отбрасывает меня, словно куклу, отчего я пролетаю пару метров, перед тем как проехаться по мокрой траве и врыться конечностями в землю.       — Охотники! Всем быть готовыми! — закричал Максим.       И началось.       Первые выстрелы разрезали небо, резкий запах пороха и непонятной удушающей дряни ударил по чувствительному обонянию, но я сразу же сориентировалась, раскусив маленькую капсулу, что держала под языком.       Андрей сказал, что так мы не ослабнем вместе со всей остальной братией нелюдей.       Мгновенно вскакиваю, прыгаю и хватаю Максима, чтобы тот не сбежал. Пытаюсь скрутить его, но..       Бам!       Что-то мощное сбивает нас с ног.       Взвизгнув оттого, что мне едва этим движением не выдернуло руку, я уставилась на монстра, который клацал уродливой пастью, пытаясь сгрызть лицо сопротивляющемуся Максиму.       Полсекунды мне понадобилось, чтобы понять, что это Алина.       Ее челюсть неестественно большая, с огромными острыми зубами щёлкала уже у носа вампира, он же дёргал руками, отпихивал ее, пинал и шипел, на что Алина поскуливала и сильнее сжимала каменное тело упыря в своих объятьях. От всего этого они перекатывались по земле, их тела переплетались в неестественном клубке змей, и стрелять по такому было бы опасно для Алины.       Резкий свист пули, пролетевшей над моей головой отрезвил, и я, сориентировавшись, стала оперативно искать в этой толпе охотников и нелюдей Андрея.       Неожиданные громкие крики.       Резкий запах крови, от которого скрутило желудок и затряслись руки.       Мертвые тела нелюдей... Как вкусно пахнет.       Охотники держались спина к спине, медленно сокращая круг. Из леса посыпались все новые и новые нелюди, о которых предупреждала Лера.       Они летели пушечным мясом прямиком на охотников, которые рвали их, если не успевали пристрелить раньше.       Это было сколь жутко столь и возбуждающе.       Недалеко от меня повалили охотника. Он громко закричал, когда нелюдь впился в его плечо.       Сама не поняв как, я подлетела к ним и со всей силы пнула мерзкую окровавленную тварь по башке.       Дикий визг, граничащий с кашлем, и эта херь, спустя мгновение дезориентации летит на меня, пытаясь задавить своей массой.       Чёрная, одетая как человек, сильная, как огромный дикий зверь. Лицо исказилось так, что было непонятно что это вообще за чудовище.       С силой давлю шею монстра, отпихиваю, ощущая скорее азарт, чем страх.       Мне... Весело?       Пинаю тварь по животу и резким толчком отпихиваю от себя.       Бам!       Раненный охотник метко разнёс башку нелюдя, окрасив траву горячими мозгами.       Киваю ему, отбрасывая тушу, и бегу дальше. Нужно помогать остальным.       Времени на мысли нет. Инстинкты берут своё.       Вижу Никиту. Он лежит на земле. Его дико трясёт. Подбегаю к нему.       Парень смотрит на меня своими пустыми глазами и лыбится, как придурок.       Показывает на странного вида ошейник.       Андрей упоминал такие, они блокируют способности некоторых нелюдей на время. Киваю и тут же сбрасываю налетевшего со спины нелюдя. Острые когти опасно рванули каменную кожу, отчего я вскрикнула, но на инстинктах вцепилась в существо, похожее на оборотня и резким движением рук дёрнула твёрдую шею.       До хруста.       Дикая улыбка озарила моё лицо, хотелось впиться зубами в обмякшее тело, с силой втянуть горячую густую кровь и дать ей растечься по сухим венам, но я задавила эту соблазнительную идею в зародыше.       Рывком подняв вампира на руки, метнулась к краю леса и положила его там. А то ещё затопчут в пылу битвы.       Обернулась, чтобы наконец ощутить родное сердцебиение, которое слишком сильно ускорилось.       Андрей стоял спиной к Владу и самозабвенно отстреливал слишком быстрых и вертлявых нелюдей, когда что-то прозрачное охватило его коконом и стало душить.       С рыком, ощущая, как мне окончательно сносит крышу, понеслась на эту тварь. Краем глаза заметила окровавленную Алину, держащую однорукого Максима за шкирку.       Выстрелы, крики, охотники, нелюди...       Тела под ногами.       Задыхающийся Андрей.       Руки проходят сквозь прозрачного нелюдя. Не понимаю... Как это победить?!       Влад орет что-то о святой воде.       Открывает фляжку, отвлекаясь от отстрела нелюдей, и плещет содержимое на нас с синеющим Андреем.       Немного воды попадает на меня и я неистово кричу, ощущая, как тело покрывается волдырями, как сгорает кожа, плавятся кости вместе с мясом.       Падаю, сжимая пострадавшие конечности.       Вижу, как Алису, спрятавшуюся в лесу, застреливает охотник.       Вижу, как теряет последние силы Алина, но вгрызается в голову озлобленного Макса.       Вижу как на растерявшегося Влада со спины летит какая-то тварь.       Резко выдыхаю и подаюсь вперёд, чтобы в нужный момент броситься на нелюдя.       Вцепляюсь в каменную ледяную шею. Смыкаю челюсти.       Рву тварь на каменные куски, это не очень сложно, зато эффективно.       Ловлю то ли благодарный, то ли удивлённый взгляд Влада.       Андрей...       Парень открывает глаза, кашляет. Показывает большой палец и с помощью друга поднимается.       Ощущаю, как горит на груди амулет, подавляя жажду зверя.       Встряхиваю головой и тут же бросаюсь на очередную тварь.       Поток уменьшается.       Скоро все кончится...       Охотники уже выдыхаются. Но выстрелы слышатся все реже.       Проламываю грудную клетку какой-то агрессивной девушке, не ощущая ни вины, ни жалости.       А потом что-то щёлкает.       Поворачиваю голову.       Алина, едва живая. Стоит, практически не держась на ногах. Её пульс очень вялый... Держит в руке белую изуродованную голову... Максима.       Внутри меня что-то рвётся. Перед глазами чернеет, а в грудной клетке разгорается огонь.       Падаю на колени и, не в силах держать резко ослабевшее тело, заваливаюсь на землю.       — Алина! — надрывно кричит Влад.       — Саша! — вторит Андрей.       Больше я ничего не слышу.       Темнота.       Она оглушает. Поглощает любое реальное и эфемерное. Высасывает все до самой сути. Медленно, наслаждаясь муками своей жертвы.       Грудь горит. Полыхает и разрывает, не давая сосредоточиться.       Эти муки длятся вечно.       Бесконечно.       — Нет, нет, нет... Я верю, ты выживешь, давай, родная, давай... — раздаётся там , далеко-далеко чей-то голос.       Чей?       Я не помню.        Из груди лезет дымка. Она облизывает меня своим голубоватым сиянием. Успокаивает огонь, отстраняет тьму.       Дарит покой.       — Тебе рано умирать, дорогуша, — слышу я женский голос. Он мягко ласкает слух, увлекая сознание за собой в глубину тишины.       — Лера себя не простит, если мы не вытащим тебя отсюда, — раздаётся мужской. Он более басист, но это не особо портит момент.       — Кто вы? — спрашиваю дымку, пока она обретает чёткие контуры.       — Мы — духи, заключенные в обереге, — отвечают голоса ровно. — И мы должны вытащить тебя отсюда, пока не стало слишком поздно. Если ты сама этого, конечно, хочешь.       — Но... Зачем? Я не помню кто я и почему оказалась здесь... Кто такая Лера? — спрашиваю, не надеясь на ответ.       Духи молодого парня и дамы за пятьдесят тихо вздохнули.       — Там, в мире живых, в любом случае лучше, чем тут, Саша.       — Наверное...       — Смерть не терпит нерешительности. Решай, хочешь ли ты жить или предпочтешь умереть, дорогуша, — говорит женщина и поправляет прозрачную причёску. — Время не на твоей стороне.       — Было бы дуростью выбрать смерть, — отвечаю излишне нерешительно. Но все же мысленно прихожу к тому, что жизнь интереснее бесконечности в компании тьмы.       — Я бы так не сказал, но выбор твой, — кивнул молодой парень и взял меня за правую руку.       Прозрачная женщина взялась за левую, и я мимолётом заметила маленькие искрящиеся светом полосы шрамов на ее руках.       Такие знакомые и одновременно неизвестные.       — Закрой глаза, — прошептала она.       И я покорно выполнила указание.       И исчезла.