Свет полярной звезды

Все люди, услышав слово «пустыня», хоть немного, но пугаются. Ведь в таких местах нет указателей, можно легко заплутать и не вернутся. Сейчас же, когда весь мир поглотил холод и вечная зима, к пустыне можно причислить снежную равнину. Идя по ней ты тоже не знаешь, где же нужное место, которое даже на карте не обозначено. Вот в этой странной ситуации мне и пригодился Хосок, что сейчас шёл впереди, прокладывая нам путь. Наверное, только от того, что в его глазах не было сомнения, я ощущала непривычное спокойствие. Наш четвероногий друг носился рядом и барахтался в снегу, почти не проваливаясь. Нас же от такой чудесной участи — погрязнуть в сугробе — спасали лыжи, что нашлись под кроватью на том маяке. Так что мы решили не медлить и пуститься в путь на следующее утро. К тому же погода после бури наладилась, на небо вернулись птицы, крича и носясь чуть ли не над головой. От последнего города мы отошли и теперь шли по замёршей воде, хотя скорее промёрзшей до самого дна. К нам уже подбирался вечер, об этом можно было судить, учитывая тот факт, что мы намотали по меньшей мере восемь километров, ни разу не отдохнув. У меня ноги сводило от усталости, всё же в прошлой жизни лыжником я не была и на олимпиадах не бегала. Недавний же больной был бодр и как всегда на полном позитиве, будто ребёнок, которого решили вывести на прогулку. Если бы он был диснеевской принцессой, возле него птички бы летали и расцветали бы цветы под ногами. Хотя, если судить так и примерять подобный образ на себя, то вот лично я попала бы лишь в злодейки. Мой спутник, явно заметив моё уныние, остановился и, повернувшись ко мне, заботливо спросил: — Ты устала? На это мне осталось лишь выпучить глаза и ответить немного язвительно: — А ты догадливый! На это парень улыбнулся и указал пальцем куда-то вдаль. Мой взгляд последовал за ним и упёрся в очень ровную поверхность, видимо, там вчера буянил ветер, что смёл весь снег. Стало ясно, куда мы так торопимся, поэтому я лишь кивнула, и мы в полном молчании пошли дальше. Нужный нам пункт приближался — и это не могло не радовать. Когда же сугробы закончились, мне от усталости хотелось свернуться комочком и ни в какую не раскладывать палатку, да и костёр нельзя было разводить: снег просто протает под ним. Так что греться придётся в обнимку, что меня смущало не на шутку. Все приготовления к ночи заняли примерно полчаса, включая и ужин. За это время у меня совсем отмёрзли ноги и настроение было ниже некуда. Именно в этот момент уже в палатке Хосок протянул мне маленькие грелки. Я приняла их и, хорошенько потряся, положила в обувь. Приятное тепло разлилось по ногам, и меня потянуло спать; я завалилась в спальный мешок и закрыла глаза. Вот только спустя минут пять сзади прилёг чудик и прижал меня к себе, согревая своим дыханием область затылка и шеи. Это на самом деле смущало, но у меня даже мысли не возникло, чтобы отстраниться. Проспали мы так примерно часа два, как до моего слуха донесся лай нашей собаки. Это почему-то напрягло. Обычно пёс был крайне спокойным, сейчас же не замолкал. Поэтому я растолкала Хосока и тихо ему прошептала: — Кажется у нас гости. Он среагировал, и мы оба взялись за оружие, благо, что спали в полном вооружении. На улице было немного темней чем обычно, наверное, благодаря этому были видны жёлтые глаза хищников. По виду это были волки, но мутировавшие. Такая встреча нам ничего хорошего не сулила, к тому же было прохладно и бежать некуда. Но подумать над этим мне не дали: Хосок вцепился в мою руку и побежал неизвестно куда. В другой ситуации я бы ему по голове надавала за глупость и панику, однако справиться с целой стаей тяжело, а мы не охотники. У обоих опыта в этом, как у младенца, играющего с кошкой. Наш пёс преданно бежал за нами и не давал диким зверям вцепиться нам в пятки. Только благодаря ему мы оторвались от преследования. Кажется у меня от бега чуть лёгкие в трубочку не свернулись. Дышать становилось больно, ледяной воздух обжигал. Заметив моё недомогание, напарник остановился и тихо прошептал: — Нам нужно найти укрытие, бегать в таком холоде нельзя. У нас просто лёгкие кристаллизируются и взорвутся. Я кивнула и попыталась согреть горло, конечно попытка с успехом провалилась. Этот же парень осматривался, а потом его взгляд остановился на одном огромном сугробе. — Нам нужно спрятаться в этой берлоге, но мы можем наткнуться на медведя. Готова? — спросил Хосок и медленно двинулся вперёд. Я лишь послушно кивнула и покрепче перехватила оружие; убить многотонную тушу так легко не получиться, но и умирать нужно достойно — сражаясь. Несмотря на такую неприветливую точку зрения, внутри у меня всё сжалось от страха. Однако всё обошлось спокойно: разрыв вход, мы поняли, что внутри пусто и чертовски воняет, но это поможет нам скрыться от волков — такой запах отпугнёт кого угодно. Меня даже на долю секунды затошнило, но удалось сдержать порыв, особенно, когда рядом с берлогой раздался жалобный скулёж нашего пса. Сердце дрогнуло от жалости, сама не знаю, когда успела так привязаться в этой псине. Хотя больше удивило то, что Хосок взял два пистолета, один — мой и, улыбнувшись, словно пошёл в лес по ягоды, вылез из укрытия. Я сидела в ступоре и отмерла лишь тогда, когда раздались первые выстрелы. Потом всё стихло. Страх поглотил меня изнутри. Если эти двое не выжили, то и мне ничего не светит. Особенно без оружия, да и медведь может вернуться, а его явно не порадует такая наглая гостья. Сердце в груди замерло и не желало биться снова. Кажется этот парень нравился мне больше, чем я предполагала. Потому что от мыслей о его смерти закружилась голова, и живот свело судорогой ужаса. Привязываться к кому-то до безумия больно. Особенно в мире, что одичал и не щадит слабых. Я же размякла.