Свет полярной звезды

В этом диком бреду я бежала в никуда, а позади меня трескался лёд, уходя под воду. Сердце билось слишком быстро, заставляя хватать спасительный кислород. Ведь нужно его спасти, извиниться. Слёзы щиплют глаза, вырывая из этого реалистичного кошмара. Слизываю солоноватые капли с губ, пытаясь пошевелиться. Получилось легко, запястья, хоть и саднили от веревок, сейчас были свободны. Пересилив панику и уняв облегчение, что словно окатило кадкой ледяной воды, я села и оглянулась, только сейчас заметив, что в ногах у меня спит наш пёс, прикрывая больной лапой свою сопящую мордочку. Может, очередной сон? Правда не могу разобраться в происходящем, ведь ушла в нокаут я связанной, находясь на грани жизни и смерти. Сейчас же об этом ничего не напоминает — тишь да гладь. Однако такой поворот событий пугает еще больше, кажется, что если поведусь на эту игру — та сумасшедшая воткнет мне нож в спину. Сижу и борюсь с желание броситься к двери. В этот момент она сама раскрывается, и в тесное помещение входит Хосок. В один момент слетаю с кровати и несусь в его объятия, забывая о любой боли. Он в этой каморке, что пропахла гнилью, для меня как луч света. Пытаюсь сдержать слёзы радости, но они предательски льются по щекам, скатываясь за шиворот. Сильнее сжимаю в руках его куртку и, запинаясь на каждом слове, говорю: — Прости меня за те слова. Хосок бархатно смеется мне на ухо, отвечая с особой нежностью в голосе: — Это не важно, давай просто будем вместе. Хочу кивнуть, как замечаю за дверью тень. Не проходит и секунды, как в помещение входит тот самый маньяк — Тэхён, так его называла та сумасшедшая. Его руки в крови, на лице задорная улыбка. Не знаю, что делать в этот момент, кровь стынет в венах, и сердце падает в район живота от липкого ужаса. Тяну своего чудика на себя и шепчу ему на ухо: — Не оборачивайся, иначе… Договорить мне не даёт девушка, заходящая следом с улыбкой и вежливо говорящая: — Она у тебя очень бойкая, Хосок. Но я уже разожгла костёр, Тэ освежевал кролика, пошли ужин готовить, сегодня погода тёплая. Выпадаю в осадок от такого поворота событий. Отстраняюсь от своего парня и делаю шаг назад. Тэхён откровенно смеется над моей реакцией. Хосок до сих пор крепко сжимает руку и подмигивает. Не выношу такого напряга и ору на весь маяк, что усиливает звук, отражая его от стен, создавая эхо: — Какого хера тут происходит? Мне кто-нибудь объяснит?! На такой вопрос замолкают все, а мой парень берёт моё лицо в свои ладони и тихо шепчет в губы: — Опасность позади, но давай поговорим об этом у костра, здесь холодно. Через силу подавляю страх и соглашаюсь. Всё отчётливее чувствую безумность происходящего. Однако есть небольшой нонсенс — люди, напугавшие меня до колик совсем недавно, сейчас болтая без умолку, выглядят обычными. Когда мясо уже дожаривается, и страх покидает меня, задаю свой вопрос на страх и риск: — Ну и почему мы живы? На него реагирует Дженни весьма странно, обнимает меня за плечи и говорит заботливо и вкрадчиво: — Это всё заслуга, Хосока. Я же уже говорила, что не все так просто, мы раньше также были просто скотом. Вот поэтому однажды брата серьёзно ранили, где-то с год назад. Тогда с того света его вытащил этот парень, с позитивным взглядом на мир. Ты бы видела, как Тэхёну досталось, когда он притащил твоего суженного. Так что можешь простить нас за то, что напугали, знали бы изначально — такого бы не случилось. Киваю, но потом опять спрашиваю девушку, замечая, что она очень красива: — Как же тогда месть? На это отвечает мне парень, вгрызаясь в ножку и бурча с набитым ртом: — Велико ли дело. К тому же ты убила его крайне красиво. Киваю в согласии и только теперь с лёгкостью на душе облокачиваюсь на плечо Хосока, чем вызываю на его лице тень счастливой улыбки. Ужин проходит в разговорах о прошлом, веселых историях из жизни. Даже как-то и забывается, что передо мной два маньяка, что постоянно убивают людей. Хотя как тут можно винить их за это, ведь такими по сути их сделал постапокалиптический мир, где жизнь весит не больше медяка. Скорее я бы обвинила тех людей, что, меряясь властью и членами, поскидывали на враждующие государства оружие массового уничтожения. Тех пилотов и людей, которые нажали ту самую кнопку, подчинившись приказам и не думая своей головой. Да и на моих руках не мало крови, такова суть выживания, как бы прискорбно это не звучало. Ночь пролетает незаметно; уже лежа на кровати, я задаю Хосоку интересующий меня вопрос: — Куда мы теперь направимся? Меня больше не волнует излечение, хочу быть рядом с тобой до своего конца. Он целует меня в лоб и отвечает шёпотом, чтобы не разбудить брата и сестру, чьи тела переплетены во сне. — Я понял, почему ты хотела исцелиться, и ради тебя попробую воссоздать вакцину, так что будем добираться до лаборатории. К тому же там есть запас горячей воды и питьевой, также еды навалом. Чем не идеальное романтичное гнёздышко для молодожёнов? Смеюсь в ответ и, засыпая от усталости и вымотанных нервов, тихо отвечаю: — Как скажешь, женишок, за тобой хоть на край света. Пошутив, мгновенно проваливаюсь в сон, из которого утром меня вызывает забытый звук мотора от снегохода. Выбегаю на улицу и вижу нашего потерянного барса. Девушка, что заливает бензин, заметив меня, улыбается и говорит: — Я ненароком вчера подслушала ваш разговор; это наш вам подарок. Надеюсь, у вас всё получиться, мы же пойдём в тот город, где много швали и почистим его. Сама не понимаю почему, но обнимаю её и благодарно шепчу: — Пусть ты и отмороженная на всю голову, но спасибо за помощь. В ответ раздается красивый смех и после него грустный ответ: — Такими психами нас сделала ядерная война, так что привыкай. — Согласна, — отвечаю я и вижу, как из леса выходят Тэхён и Хосок, что-то бурно обсуждая. Но это уже неважно, прощание с этой парочкой занимает у нас минут двадцать. Следом нас ждёт снова снежная равнина и дорога к тому месту, что станет для нас домом. Есть время для переосмысления мира и для глупой надежды на светлое будущее под этими грузными облаками.