Вино со вкусом крови

Отставив от себя кружку с медом, я с наслаждением потянулась, в пол уха слушая пение барда. День был отличнейшим хотя бы потому, что мне удалось наконец встретиться с моими дорогими караванщиками. Хоть и ненадолго. Несмотря на то, что прошло уже целых три месяца с того, как я внезапно попала в снежный лес и случайно вышла на их огонек, они помнили меня и очень обрадовались, когда меня увидели. Как, впрочем, и я. К сожалению, им, как и в тот день, нужно было куда-то срочно ехать, так что мы с сожалением попрощались друг с другом где-то с час назад. Вот как знала, что нужно будет по дороге заглянуть в Вайтран. И не прогадала! Встреча, как говориться, получилась спонтанной, жаль, что недолгой: они как раз запрягали лошадей, готовые уехать. Зато настроение теперь у меня было хоть куда и испортить его могло разве что тотальное нашествие сотни драконов. Хотя, мелькнула ленивая мысль, именно это по сути в мире и происходило. Пока довакин шлялся неизвестно где, седобородые, кричавшие с небольшими перерывами с месяц и успевшие этим всех достать, охрипли и просто плюнули на это дело, понадеявшись, что он сам как-нибудь дойдет. Да-а, чего только не произошло за прошедшие три месяца! Начнем хотя бы с меня: мое владение одиночным и парными клинками заметно увеличилось в лучшую сторону. Причем далеко не в сценарном плане: еженедельный отлов бандитов не прошли даром, подарив мне не только боевой опыт, но и приличное количество денег. Как мне однажды пояснил один из стражников, так высоко оценивали стиль моей работы. Вместо простого убийства, я брала и именно отлавливала преступников, приводя их к капитану живыми и, кхем, почти здоровыми. Не моя вина если они случайно царапались об оружие в попытках убить меня! Правда, изменения меня коснулись, к моему сожалению, не только в профессиональном и материальном плане, не оставив ни капли меня самой в моей же внешности. Помню, как я удивленно икнула, впервые посмотрев в таверне в зеркало и не узнав себя. Представить только! Вместо тощей пацанки перед ним стояла действительно милая девушка с округлившимися в хорошую сторону губами и с мягкими изгибами лица. Тонкие брови на нем приятно смотрелись вместе с, к моему глубокому счастью, оставшимися неизменными глазами. Фигура тоже тогда несколько изменилась: стала более мягкой, хоть и оставалась по спортивному подтянута, радуя глаз почти незаметными очертаниями мышц. Разве что грудь осталась прежних размеров: есть, не маленькая, но в глаза не бросается. Что, к слову, не могло не радовать. Так вот, помня все то, что я тогда увидела и смотря в зеркало сейчас, я была уверена: ничего не изменилось. Даже ранка, оставленная тогда безумным шутом, почти незаметно белела на моей шее, оставшись навсегда со мной в виде тонкого шрама. О том, что меня так изменило тогда и сохранило сейчас я даже задумываться не хочу. Да и смысла не вижу. — Хэй, Тэм! — Окликнула меня хозяйка Гарцующей кобылы и, дождавшись, когда я к ней повернусь, кинула мне два кошеля, — Сходи пожалуйста к Лорею, передай ему кошель и то, что скоро я ожидаю от него свежие продукты! Сделаешь? Второй кошель, как всегда, твой. Согласившись, я улыбнулась и вышла на улицу. С Хульдой у меня выстроились дружеские отношения разве что не с первых минут общения. Я тогда выполняла один из игровых квестов, которые помнила по своему опыту. Ну, как игровой квест и как выполняла… Все же, так говорить нельзя: в конце концов, мир вокруг реален и иногда кажется, что намного реальнее того, из которого я пришла… Ну неважно. Я тогда в первый раз появилась в Вайтране с удивлением и удовольствием рассматривая окружающую красоту. Город явно отличался от моих представлений в лучшую сторону. Во первых, он был больше, во вторых он действительно был красивее. Несмотря на то, что большинство домов были выполнены из дерева, бревна, из которых они были изготовлены, были покрыты огнеотражающим зельем, придающим легкий и мягкий зеленоватый оттенок, и прекрасными вырезанными узорами, повторяющими живие растения. Из-за этого иногда создавалось ощущение, что находишься в сказке. Кхем, так вот. Я тогда в первый раз была в Вайтране и направлялась как-раз в таверну, когда услышала краем уха жалобный тихий голос: — Ты не представляешь, как меня уже достал этот бард! Он не дает мне покоя ни днем, ни, представь себе, даже ночью! Просто вообрази себе! Сегодня, когда только потемнело, он попытался пролезть в мою комнату через окно с букетом в зубах и самодовольной мордой! Сдержавшись, я не позвала стражу, только отходив его веником по спине и почти что выкинув на улицу. Так знаешь, что потом? С утра он встретил меня у двери с этим же мятым цветочным веником и с улыбкой сообщил, что понял мой намек. О, Девятеро, насколько еще более тупым он может быть? Не сумев подавить в себе любопытство, я подошла поближе, с интересом разглядывая Карлотту Валерию вживую. И она действительно была красивой. Темные завитые волосы выгодно подчеркивали длинную тонкую шейку, немалых, надо сказать, размеров грудь гневно колыхалась при каждом слове и так далее по списку. — Извините, не хотела подслушивать, но все же краем уха узнала… Могу я помочь вам в вашей беде? — Ну, — Женщина внимательно оглядела меня и все же кивнула, — Не знаю почему, но мне кажется, что сможешь. Мне нужен кто-то, кто смог бы отвадить от меня этого приставучего барда Микаэля. Сможешь сделать? — Постараюсь, — Удовлетворенно фыркнула я и зашла наконец в здание таверны. Что происходило потом до сих пор не до конца встало у меня в голове, но итог, как мне кажется, вполне ясен: с Карлотты Микаэль переключился на меня. Нет, он не пристает ко мне с непристойными предложениями, не-ет. Все гораздо хуже: он начал сочинять про меня песни, называя «музой, явившейся по воле богов в дар бедному барду». Тьфу ты. Именно тогда уже от шокированной меня именно Хульда оттаскивала окончательно, кажется, сбрендившего барда. Тогда, собственно, и произошло знакомство. За воспоминаниями я сама не заметила, что уже сижу в седле, легким лошадиным шагом направляясь в нужную мне сторону. В смысле лошадь направляется, а я сижу на ней… С улыбкой оглядев подаренное мне некогда Лар’Ситом платье, я еще раз добрым словом вспомнила караванщиков. Ведь именно благодаря их подаркам я так быстро освоилась. Не желая проделывать весь путь до фермы, я решила срезать проехав по пересеченной местности. Ориентиром мне, кроме самого здания, служил довольно большой камень, лежащий к ней на пути. У него был огромный плюс: за ним можно было встать так, что с дороги тебя видно не будет. К сожалению, был и минус: часть дороги, закрываемую камнем, для меня была абсолютно слепой зоной. Но не глухой. Поэтому прежде чем его увидеть, я его услышала. — Ах, горе горемычное, сломалось треклятое колесико! А этот глупец Лорей отказывается помогать Цицерону. Отказывается чинить телегу на которой он везет бедную матушку! Ооо, что же бедному твоему шуту делать, что же делать?.. — На пару секунд за камнем повисла тишина, — Нет, конечно милая мать не заговорит с бедным Цицероном! Она… — В конце концов слова стали совсем тихими и я, как ни напрягалась, могла услышать только бормотание. В конце концов, решила я, выйти придется все равно. «Дитя…» Я замерла, тупо вперившись взглядом в камень, за которым что-то звало меня. В памяти услужливо всплыл момент трехмесячной давности. Только вот тогда я все списала на усталость и… Точно! Мед. Я же выпила кружку меда, прежде чем идти сюда, так что голоса в голове вполне объяснимы. Удовлетворившись таким пояснением, я выехала на дорогу. Сегодня прям какой-то день встреч… — Давно не виделись, дядюшка! — Достаточно громко сказала я, выпрыгивая из седла. Подойдя к шуту, близко я все же приблизиться не решалась, помня прошлый… Не слишком приятный опыт общения с ним. Цицерон наверняка это заметил. — Ааа, добрая девочка, что помогла недавно Цицерону. Пожалуй, он рад встретить ее вновь, да. — Он отвлекся от колеса, которое пинал, сам приближаясь ко мне. — Но Цицерону вновь нужна помощь! Может девочка уговорить старого осла Лорея починить колесо? О, тогда Цицерон не только отдаст… Тэм то, что он ей задолжал! Нет, Цицерон даст ей еще золото. Много блестящих монеток, которые люди так любят! Вздохнув, я покачала головой. Вот чувствую я, что он что-то недоговаривает! Еще этот голос, просящий меня подойти каждые пять секунд… «Да подойди ко мне уже, дитя…» Ну вот, опять! Нет, не стоит пить мед на голодный желудок. Определенно не стоит! Лорей был мне одновременно рад и не рад. Рад — тем, что принесла деньги и слова Хульды, не рад — просьбой помочь во-он тому дядечке в забавном колпаке. На просьбу Лорей уперся, действительно напомнив осла, и соглашаться явно не собирался. На мои слова о том, что я уже встречалась когда-то с этим человеком, и что он действительно перевозит труп матери, мужчина лишь довольно потер руки. Не успела я подумать, что его так обрадовало, как вышедший из дома Лорей протянул мне ящик с инструментами. — Держи! Иди и сама латай ему колесо, раз так надо! А мне еще продукты к отправке готовить, я не могу. Колесо починить ты сумеешь, если, конечно, уже не забыла, чему я тебя месяц назад учил. Вперед! Подтолкнув меня в спину, он помахал мне ручкой и скрылся в доме. Сплюнув, я помянула Шеогората и вернулась к шуту. Не отвлекаясь на его долбанные вопросы, я осмотрела проблемное место. К счастью, особых проблем и не было: просто ось, на которой держалось колесо, на очередной кочке сломалось. И если сделать вот тут так, а вот тут во-от так… Вроде готово. Поднявшись и вновь не обращая внимания на мельтешащего Цицерона, я прошла обратно на ферму, как можно громче шиндарахнув ногой в дверь. Оставив на пороге инструменты со злобным смешком — специально, чтобы, когда откроется дверь, они упали — я вновь вернулась к шуту. — О, Цицерон и не знал, что маленькая Тэм умеет чинить колесики. Но разве она хорошо поставила инструменты? Разве… Оооо! Цицерон понял, да-да! — Подпрыгивая захлопал безумец в ладоши, — Тэм захотелось проучить негодяя Лорея, что тот не помог нам. Я прав, да? О, Цицерону тоже захотелось бы проучить этого осла, — Я предостерегающе прищурилась. Очень надеюсь, что «проучать» его он будет не тем кинжал, что висит у него на бедре. Рука, метнувшись было коснуться шрама, тут-же остановилась. Надеюсь, что нет, — Но шут видит, что у Лорея и Тэм неплохие отношения. А Цицерон не хочет, чтобы добренькая Тэм расстраивалась. Поэтому он не будет его проучать, нет. — Цыц! — Я прислушалась. Судя по звукам, фермер открыл дверь подвала. А значит, если я не хочу слышать мат в свой адрес, нужно валить. — Залезай на телегу и поехали, довезешь меня до развилки. Лошадь ко мне не успеет, — Оценив расстояние пробормотала я. После того, как вскочила на козлы, я свистнула, приложив руки лодочкой ко рту. Телега тронулась, а лошадь, услышав зов, к которому была приучена, рванула за нами. — Ух-ты! — Раздалось над ухом, — Эта верная лошадка побежала за хозяйкой! — Цицерон, мать твою! — Я выхватила у него вожжи, выправляя движение: не слишком мне хотелось вписаться на полной скорости в камень. В это же время в воздухе завис вой Лорея: — Тээээм, маленькая ты стееервааа! — Какая есть! — Не удержавшись крикнула в ответ, засмеявшись. Маленькая месть свершилась! — Цицерон не знал, что у маленькой Тэм будет такой звонкий смех. Голос у нее довольно низкий для ребенка. — Присвистнул рядом шут, а я поперхнулась. Да чтож вы все в моем виде ребенка-то видите? Об этом я его и спросила. — Но ведь Тэм действительно ребенок. С другой стороны, каждый ребенок в тринадцать утверждает, что он взрослый. — Девятнадцать! — На одной ноте провыла я, впихивая ему вожжи. — Идите вы все лесом! Тринадцать мне, мать вашу… Ага, как-же… — Уже тише пробурчала я обиженно щурясь на солнце. Оно, еще согревая своими лучами землю, уже потихоньку заходило за горизонт. — Ладно, не важно. Ты-то что опять в сторону Фолкрита едешь? — Заинтересовалась я. На развилке мы не остановились, благо выясняли про мой возраст, по моей вине: вожжи-то были у меня. А вот дальше телегой рулил уже шут и, судя по тому, что он не свернул обратно, повернула я в сторону Фолкрита верно. — А-а… — Махнул рукой он, — Цицерон привез матушку в склеп, но он оказался разрушен. Бедный Цицерон пытался его восстановить, но ничего не выходило. И я решил отвезти ее в другой склеп. — Ясно… — Протянула я, устраиваясь поудобнее на козлах. На удивление, прежних уколов страха уже не было и чувствовала я себя тут более-менее комфортно. «Дитя, отзовись, прошууу…» Хлопнув себя по уху, я потрясла головой. Нет, с этим странным голосом точно надо что-то делать. Но не сейчас. Сейчас лень, так что пусть пока хоть обхрипится на заднем плане моего сознания.

***

На ночь глядя мы с шутом решили не разделяться, так что, остановившись где-то на полпути к Ривервуду, начали обустраивать лагерь. Заложив основу костра, Цицерон отправился за топливом, пока я доставала из своего походного рюкзака все нужное для готовки. Рюкзак, мне на радость, стал очередным подарком каравана: он не только был безразмерным, но еще и облегчал весь вес фактически в ноль. Правда, зараза, при носке жрал силы, как не знаю кто, но это мелочи жизни. Поставив на землю рядом с собой свечу, я начала резать овощи для простой дорожной похлебки, когда… «Дитя-я, я знаю, что ты меня слыши-ишь! Отве-еть!» От неожиданности я дернулась, как-то умудрившись порезать себе ладонь. Ойкнув, тут же слизала выступившую кровь, чтобы не привлекать хищников ее запахом, но порез оказался довольно глубоким. Кровь, выступая каплями по краям ранки, собиралась вместе, стекая на землю тонкой струйкой. Черрт, это уже выходило за все рамки. — Кто там, мать вашу, ментально пытается изнасиловать мой мозг? — Прошипела я в темноту за собой. В пределах видимости стояли только две лошади и повозка. " О, ну наконец-то! Я знала, что ты меня услышишь!» — Услышу? Кто-то что-то сказал? Нет, я ничего не слышу! — Засвистела я, заматывая руку бинтом. «Слышшишь, поздно отнекиваться!» — Прошипели мне в ответ. — Нет, это глюк, я ничего не слышу. Просто мне наверняка попался слишком крепкий мед и ко мне пришла белочка. Мишка очень любит мед, отчего же, кто поймет? И не важно, кем он станет, если мед курить не станет. А мед он курить то точно не станет. Разве только иногда. Да! «Я не глюк и не белочка! Я твоя мать, неверующее дитя!..» — Люк, я твой отец! Неееееет! «За что мне это, Ситис?» — А нефиг мне мозг насиловать, глюк! " Да я же сказала, я не глюк, я твоя…» — Нееееет! «Дай мне терпения, Ситис!» — Белка к нам приходит, белка к нам приходит, — Нервно напевала я себе под нос, стараясь отвлечься от новой волны завывания на заднем плане. — Это глюки, это просто глю-юки-и… — Нарезав наконец овощи, с облегчением вздохнула, глядя на изрезанные пальцы. Где там мои бинты… — У Тэм все хорошо? — Послышался полуобеспокоенный полунастороженный вопрос со стороны. — Если это снова глюк, будет мне тогда каюк. Каюка я не хочу, так что просто промолчу, — Не обращая внимания на вопрос вновь пропела я. Когда же плеча коснулась чья-то рука, я молча вскочила, выхватывая из ножен Поцелуй Секунды. В лунном свете в моей руке не было ничего, что могло показаться опасным. Разве что, присмотревшись, были заметны легкие искажения воздуха. — А, это ты, Цицерон, — Облегченно выдохнула я, пряча проявившийся кинжал обратно. — Я уж думала, глюк перешел в материальный план… — Кто? — Недоуменно поднял брови он, на что я лишь махнула рукой. Уже неважно. Разведя костер, я подвесила над ним котел. Пятнадцать минут — и похлебка готова. Осталось только поесть и наконец лечь спать. Еще остановившись, я приметила себе удобное место недалеко от костра и, сейчас завернувшись в теплый плащ и подложив под голову рюкзак. Спа-а-ать!