Inside of monster

Школьный туалет уже не первый раз служил убежищем, в котором затравленный зверек по имени Таканори зализывал свои раны и пытался хоть как-то успокоиться. Парень стоял возле раковины и раз за разом умывал покрасневшее лицо холодной водой. Ему было больно и, стоило лишь отнять лицо от прохлады, оно тут же начинало гореть. Его руки тряслись, так же как и его ноги. В какой-то момент он понял, что стоять становится все тяжелее. Таканори выключил воду и оперся руками на раковину. Парень взглянул на себя в зеркало. Он даже не знал, чего ему хотелось больше, жалеть себя или ненавидеть, но, хоть смотреть и было больно и неприятно, отвести взгляд от своего отражения он был не в силах. …У тебя нет ни мозгов, ни характера, гребаная многоклеточная масса. Ты даже ударить меня сам не можешь. Прикрываешь свою больную садистскую голову этими двумя идиотами. Слабо самому что-то сделать, Сузуки?!.. Едва Таканори успел закончить, по его лицу пришелся удар. Такой сильный, как никогда раньше. Матсумото тронул свое лицо. Левая половина ощутимо опухла. Из носа до сих пор тоненькой струйкой текла кровь. Голова болела от количества ударов пришедшихся по ней. — Хоть бы не сотрясение… — прошептал парень. Раз за разом он прокручивал в голове то, что сказал Акире. Попытка взять этого парня на слабо. Но Сузуки и в этот раз не ударил Таканори своей рукой. Быстрый кивок Кавамуре и Таканори уже лежит на земле, отходя от мощного удара. Почему? Почему Акира и в этот раз не ударил его? Неужели этот парень такой трус? Или он считает, что слишком хорош, чтобы выполнять эту грязную работу? Действительно, зачем ему это, если у него есть преданные псы. А может он просто демонстрировал, что на слабо его не возьмешь? Догадки путались у Таканори в голове. Он уже устал. Устал строить теории, устал задавать себе вопрос: "Почему?". Желание уйти домой давило невыносимо. Просидеть еще шесть уроков в душной школе, продолжая терпеть боль в голове, в остальном теле, к тому же преодолевать издевки Сузуки весь оставшийся учебный день — перспектива, мягко говоря, не самая приятная. Все это было на одной чаше весов. А на другой были оценка его посещаемости и…мама. Таканори всей душой жалел свою маму, которая растила его одна и ей одной на свою «женскую»* зарплату приходилось тянуть своего любимого сына. Она платила за школу, и Таканори просто не мог наплевать на это. Он считал своим долгом отсидеть положенные часы, учиться и при том учиться хорошо. Сузуки сильно мешал ему в этом. Благодаря ему у Таканори был почти самый высокий процент пропущенных уроков среди учеников его класса**. Выше — только у Сузуки. Учителя иногда делали Таканори дежурные выговоры, хоть и понимали, кто и что стоит за этой ситуацией. Только поэтому ему не грозили исключением из школы. За посещаемостью Акиры особо никто не следил. Конечно его отмечали как отсутствующего, но ни о каких выговорах не могло быть и речи. Ко второму уроку Таканори вернулся в класс. Его вид в этот раз ужаснул многих не на шутку. Главной его задачей сейчас было держаться. Держаться, будто ничего не было. Чтобы его не сверлили взгляды полные жалости. Чтобы этот чертов Сузуки видел, что он не сломлен, что он сильнее него. Парень разложил на столе все необходимое и спокойно сидел, дожидаясь урока. Но произошло то, чего ему не хотелось сейчас больше всего. К нему подошла одноклассница, довольно рослая для японки девушка. Ханако до прихода Акиры имела репутацию боевой девицы и могла давать фору даже парням. Но когда на глазу класса появилось это бельмо, она поумерила свой пыл. — Снова он, да? — спросила она. Таканори только кивнул в ответ. Разговаривать совсем не хотелось. Ханако цокнула и вздохнула. — Чтоб он в аду горел, Сузуки этот… Девушка развернулась и пошла на свое место. Матсумото лишь стал молиться, чтобы больше никто к нему не подошел. День тянулся предательски медленно, на улице было предательски жарко. Таканори казалось, что он вот-вот умрет, каждая минута длилась словно вечность. Единственное, что хоть немного облегчало положение — Сузуки больше не подходил. Более того, вел себя так, словно Таканори вообще не существует. Парень был готов ежедневно ходить в храм и просить того, чтобы так было каждый день, чтобы он перестал подвергаться постоянному насилию, да и вообще какому-либо вниманию со стороны этого чудовища. Как бы ему этого хотелось. Но он был уверен, что это так и останется мечтой до выпуска из школы. Долгожданный миг свободы. Наконец-то можно убежать домой и спрятаться от ужаса, который вечно преследует. Порой один взгляд Акиры заставляет сердце замирать. Дома Таканори чувствовал себя в безопасности. Выходя со школьного двора он мельком заметил, как Сузуки усаживается на заднее сидение дорогущей машины. — Надеюсь водитель твой тебя тоже ненавидит и увезет куда-нибудь в лес. — пробурчал парень. Таканори жил в небольшом старом районе, где до сих пор стояли традиционные дома. Он также жил в небольшом доме со своей мамой. Таканори хоть и мечтал о месте побольше, любил свое жилище. Любил небольшой дворик, любил деревце, которое он посадил когда-то совсем малышом. Входя во двор, парень первым делом подходил к своему зеленому детищу и проверял его состояние. Изредка он с ним даже разговаривал. — Вот ты растешь тут… Растешь. А мне приходиться мучиться в этой гребаной школе, каждый день, с этим гребаным Сузуки. Он не успокоится, пока не забьет меня до смерти. Таканори полил деревце и уже собрался идти домой, как ему показалось, что кто-то шмыгнул вдоль кустов за калиткой. Парень вздрогнул всем телом. Перед глазами пронеслась знакомая выбеленная макушка. Таканори бросил лейку на землю и подбежал к кустам. Он пробежал вдоль свей ограды, но никого не обнаружил. Его снова забила мелкая дрожь. — Ками-сама…у меня уже паранойя высшей степени. Парень убрал лейку на место и зашел в дом. Лишь теперь он позволил себе спокойно выдохнуть. Матсумото-сан вернулась домой около десяти часов вечера. В среднем она всегда приходила в это время. Едва она зашла в комнату, почувствовала тепло и приятный запах приготовленной еды. Она постепенно научила своего сына готовить и переложила обязанность приготовления ужина на него. Таканори понимал, как мама устает на работе и когда она возвращается оттуда, ей совсем не до того, чтобы еще стоять у плиты. Она родила рано, в двадцать лет. Едва сыну исполнился годик, вся ответственность за его воспитание, за его будущее легла на нее одну. Ей приходилось много где работать, брать ночные смены. Приходилось слишком рано прививать маленькому Таканори самостоятельность. Ей очень помогало то, что сын рос послушным и не заставлял ее нервничать и переживать еще больше. Чем старше он становился, тем становилось легче морально, но тяжелее финансово. Школьные расходы отнимали добрую часть бюджета и порой приходилось сильно экономить, чтобы дотянуть до следующей зарплаты. Таканори долго думал о подработке во время учебного года, но Матсумото-сан запретила ему, ведь прежде всего ему надо учиться. Поэтому Таканори как достиг шестнадцати лет, пытался находить какие-то подработки летом и был очень рад, когда удавалась заработать самому хоть немного. Матсумото-сан тихонько заглянула в комнату сына. Таканори сидел за своим письменным столом и старательно выводил что-то в тетради. Он обернулся, услышав, что мама зашла. — Привет, мам… — тихо сказал он, мгновенно вспомнив о том кошмаре, что творился у него на лице. Женщина машинально схватилась за сердце, не пройдя дальше и шагу. — Таканори… — Мам, только не нервничай, прошу тебя, умоляю, — Таканори встал. — Я знаю все, что ты скажешь. Таканори подошел к маме и крепко её обнял, пытаясь успокоить. Он и сам стал успокаиваться, когда почувствовал теплые объятия любимого человека. Единственного человека, с которым ему было хорошо. Который мог его выслушать и понять. Парень усадил маму ужинать и все ей рассказал. До конца рассказа Матсумото-сан так к еде и не притронулась. Она ненавидела. Ненавидела всем сердцем Сузуки Акиру и его семью. Ненавидела себя за то, что не в силах оградить своего сына от этого садистски настроенного мажора. Сколько раз приходилось ей видеть, как её Таканори терпит незаслуженные издевательства. Походы в школу, разговоры с преподавателями, все это было бессмысленно. Все покорилось одному человеку, которого порой хотелось убить каждому. Но происходило наоборот и убивал он. Убивал морально. А юного Матсумото, похоже, решил прикончить еще и физически. — Таканори, послушай. Мы много раз говорили об этом, но давай поговорим еще раз и на этот раз примем решение. Тебе пора перейти в другую школу. Я клянусь, я сделаю все возможное, чтобы это никак не отразилось на твоей учебе и на твоем моральном состоянии. Я знаю, что переводиться сейчас будет очень тяжело. Давай мы с тобой потерпим до каникул. Я подыщу для тебя хорошую школу. Таканори сидел рядом и понимал, что мама права. Все разговоры о переводе в другую школу обычно сводились к тому, что вряд ли они найдут вариант лучше, чем имеют сейчас. Дорога до школы не занимала у Таканори очень много времени, уровень подготовки там был довольно неплохой. И цена за обучения была хоть и достаточно высокой, но все-таки подъемной. Матсумото-сан очень беспокоилась о том, чтобы сын получил хорошее образование. Главной ее мечтой, как и мечтой Таканори, было его поступление в Токийский университет. Теперь же приходилось искать новый вариант, что являлось не самой простой задачей. — Ты права, мама. Какая бы хорошая не была школа, учиться в таких условиях дальше я вряд ли смогу. Хоть и осталось меньше двух лет. Мне очень жаль, что тебе приходиться так переживать из-за этого и… Матсумото-сан вздохнула. — Прекрати. Тебе сейчас тяжелее, чем мне. Нам нужно было принять это решение еще раньше. Подождем каникул? — Да, мам… У Таканори в душе затеплилась надежда. Надежда на то, что жизнь скоро вернется в привычное русло. И никто не будет его донимать. Планы встанут на свое место. Сузуки стоял и курил недалеко от их дома. Он уже давно проследил за Таканори и знал, где он живет и с кем. Часто Акира приходил сюда. И просто бродил недалеко от их дома, размышляя о своем и выкуривая сигарету. Вкус их ему не очень нравился, но так он создавал себе некую иллюзию того, что спасет его в данную минуту только это. *В Японии и по сей день существует дискриминация женщин, в том числе и в плане заработной платы. Мужчины обычно получают больше женщин даже на одинаковых должностях. С этим ведется борьба. **В японских школах очень важна посещаемость. За ней строго следят и непосещение уроков может даже спровоцировать исключение из школы.