Чувства разлетелись осколками стекла Я потеряла веру, раз и навсегда Падаю стремительно с придуманных небес Лёд не знает жалости, лёд повсюду здесь
Борис доехал до конторы, с трудом сдерживаясь от крика. Хотелось не ехать на работу, а закрыться и напиться, не видя никого. Но, видимо, судьбе показалось мало, она решила нанести Боре еще один удар под дых. Только он зашел в контору, как его схватил за шиворот Майский. - Явился, предатель. А ну пошли! ОН потащил Селиванова за шкирку, как котенка, в переговорную. Боря еще хреново соображал, поэтому не особо сопротивлялся. - Сереж, что случилось? - Что случилось?! Ты, урод, на нас стучал, и ты спрашиваешь, что случилось?! - завизжала Амелина. - ЧТО?! Он смотрел на них, кого все эти четыре года считал своей семьей и ничего не мог понять. Что происходит?! Почему они на него так ополчились?! - Ты еще скажи, что не знал, что этот мужик - федерал?! ФСБ-шникам продался, гнида?! - орал Майский. Селиванов посмотрел на сунутую ему фотографию. И внезапно странная усмешка искривила его губы. - Ну почему же, я прекрасно знал, где он работает. И чем он занимается, я тоже знал. - Значит, ты встретился с федералом. Он тебя завербовал на нас стучать, да? - ехидно спросил Круглов, - и что он тебе предложил?! - И вы все ему верите? Вы все считаете, что я предатель? - от того, КАК были заданы эти два вопроса, пробирала дрожь - голос Бориса был холоднее арктического ветра. - ДА! - почти хором. Борис кинул взгляд на Риту, но она отвела глаза. На мгновение в его глазах вспыхнул потусторонний свет вод Стикса и погас. - Ясно. Тогда я вам больше не слова не скажу. - Скажешь, куда ты денешься! - ответил Круглов. - И как же ты мне язык развяжешь, мразь? Опять с Майским изобьете меня до полусмерти?! - Давайте его в камеру! - ухмыльнулся Круглов. - Коль, погоди! - остановила его пыл Рогозина и подошла к Борису, - Борь, ты это сделал из ревности, да?! Ты хотел мне отомстить, что я не тебя выбрала? - Чего?! - Борис выпучил глаза, - Галь, у тебя с головой все нормально? Какая ревность?! - А зачем тогда еще? - улыбнулась Рогозина. Борис вздохнул, закатив глаза и посмотрел на Шустова. - В камеру, так в камеру! Игорь его увел, а все остались, понося Бориса на все лады. Игорь вернулся через пять минут. - Засунул этого в камеру? - Да, в одиночку. - Зачем?! - возмутился Круглов, - сунул бы к уголовникам - они бы быстро ему язык развязали! - Николай Петрович, чтобы Вы не говорили, я не верю, что Селиванов продался на сторону! Рита пошла в сторону камер. - Рит, ты куда? - Хочу в глаза ему посмотреть! Она зашла в камеру, куда сунули Селиванова. Тот молча сидел на кровати , как истукан. Он даже не повернул головы в ее сторону. - Боря, как ты мог? Как ты мог так поступить с нами... со мной?! Чем тебя купил этот федерал?! - Ты веришь Круглову? - Не в этом дело. Доказательств твоей вины хоть отбавляй! - Рита, мы вместе варимся в одном котле. Ты не хуже меня знаешь, как фабрикуются доказательства. Я не об этом спросил. Я спросил - кому ты веришь? Мне - или Круглову? Рита молчала. Сердце просто кричало о том, что она должна верить человеку, которого любит, но мозг упрямо подбрасывал доказательства. - Я верю Николаю Петровичу. Селиванов резко повернулся в ее сторону и Рита вздрогнула. Лицо Бориса было залито слезами, а в глазах горела невыносимая боль. - ЕМУ? Проваливай. Уходи, Рита, не доводи до греха! - Имей ввиду - между нами все кончено. - Это да - между нами действительно все кончено. - Я думала, ты меня любишь. Я тебе так доверяла, я тебе такое с собой делать позволяла, а ты... - Я тоже думал, что ты меня любишь. Оказывается, вам достаточно слова Круглова, чтобы вы меня отправили на костер. - Кому это - вам?! - Да что Рогозиной, что тебе, как выяснилось. УХОДИ! Рита вышла, задрав нос. Что-то казалось ей во всей этой ситуации странным, неправильным, искаженным, как в кривом зеркале. Но что именно - она ухватить не могла. А может, и не хотела... Борис смотрел на закрывшуюся дверь, находясь в ступоре. В голове стучало: "Не поверила... Не верит... Не любит..." Он со стоном рухнул на нары. Потом в мозгу вспыхнула картина того, что он видел и нервы Селиванова не выдержали. Он уткнулся лицом в тощую подушку и зарыдал.***
-Результаты точные? - Сто процентов. - Какой кошмар. - Да уж. Как мы Селиванову об этом скажем. - Не знаю, ребят, не знаю. Ладно, у нас есть основания для их ареста? - Хоть отбавляй. - Поехали. И кого-нибудь из санчасти прихватите, на всякий случай..***
Нарыдавшись, Борис вырубился, тихо вздрагивая во сне. Поэтому он не слышал, как в камеру вошли Шустов и Гранин. - Думаешь, он действительно продался федералам? - спросил Игоря Павел. - Если и продался, то у него была очень веская причина. Но я все равно не верю. - А тот парень? Он ведь действительно федерал. - Это его сын, я его узнал. Боря действительно знает, чем сын занимается. Они вполне могли встретиться в торговом центре. - А деньги? - Ну может Боря занял у него на что-то? - Почему ты нашим не сказал, что это его сын? - Да как-то не настроены они на конструктивный диалог. Решили устроить ему аутодафе. - Может, разбудить его? - Да не надо. Глянь, он ревел, по ходу. Проснется, попробуем расспросить. Правда, расспросить его они не успели.***
- Шустов, Гранин, где вас носит? - Белая выскочила им навстречу, - Рогозина срочно всех в переговорной собирает! - А что случилось?! - Федералы приехали, целый кордон - человек пятнадцать. - Пришли спасать предателя, - прошипел Круглов. - А вот здесь вы правы, только не спасать, а арестовать. К тому же у вас их целых два, - раздалось сзади. - Да как вы смеете?! - развернулся Круглов... и замер. - Я-то смею, Николай Петрович, я же не вы - обвинить своего коллегу по подложным доказательствам! Все собрались в переговорной. Один из федералов огляделся. - А где Селиванов? - В камере. Мы туда этого гада запихали, - ответил Майский. - Быстро привести его сюда. Герман, - обратился начальник к одному из подчиненных, - приведи сюда Бориса Владимировича. И успокоительного ему дай. - Хорошо. - Молодой человек встал и ушел к камерам. Когда он вошел в тесное помещение, он подошел к нарам и потряс Селиванова за плечо. - Вставай, страна огромная! Селиванов с трудом открыл глаза. - О, Герман, это ты? Ты что тут делаешь? - Борь, мы у вас в конторе, будем задерживать ЭТИХ. - Вы выяснили?.. - Да. - Кто? Герман назвал фамилию. Борис в шоке открыл рот. - Не может быть! - К сожалению, может. - Гнида! Ладно, - Селиванов вскочил с кровати, - пошли!***
На вошедшего Селиванова все окрысились, а Олечка Дунаева подскочила к нему и зачастила: - Что, доволен, что твою задницу прикрывают федералы, скотина?! - Еще бы! - ухмыльнулся Боря, - Владимир Евстюгов вчера арестован и твою задницу никто не прикроет! - Оля побледнела, как полотно, - Так что села, тварь, и заткнулась! - Не смей оскорблять Оленьку! - вскочил Майский, - она, в отличие от тебя... - Закрой рот, может за умного сойдешь! - перебил его Борис. Он подошел к Рогозиной и... распахнул на ней блузку. - Откуда это у тебя? - он приподнял висящую на ее шее цепочку. - Коля подарил! ТЫ мне таких подарков не делал! - надменно скривила губы Рогозина. Селиванов снял цепочку с шеи Гали и отдал ее Герману. - Ты охренел?! Отдай! - Ты что делаешь, гад?! - возмутилась Валя. - Тебе она нравилась? А уж как она нравилась предыдущей владелице! - Какой еще предыдущей?! - Галя выпучила глаза. - Скоро узнаешь! А что касается тебя, - он ткнул пальцем в Антонову, - прежде чем в морге трахаться с одним любовником, убирай следы другого, после тебя туда заходить противно! Антонова в шоке открыла ротик и захлопала ресницами. Борис сел за стол, помолчал немного и спросил: - Помните дело об убитых детях, которое у нас забрали практически сразу? - Откуда ты знаешь? - промямлила Антонова. - Саша сказала! И не только это, так что лучше молчи, моралистка хренова! - Ты же говорил, что женщин не оскорбляешь! - ехидно сказала Рита. - Женщин нет, а шлюх и тварей вроде этих - запросто! Майский, место! Тоже мне, защитник блядей! - Прекратите балаган. Итак, то дело все помнят! Его быстро забрали, но у нас в конторе остался агент, которому было поручено...