***
Хотел свадьбу, дорогой? Пожалуйста, получи. Уве — мужик, который, собственно, нас и расписал — так обрадовался, что мы вернулись, что даже пообещал «все организовать». Все — это сам праздник. Оказался он вполне компанейским и нормальным, а весь этот нудный пиздеж про горести и страдания мандалорского народа, что он завернул у алтаря, был просто традиционной речью. Глядя на страдальческое лицо Мола, который любил тишину и покой, моя внутренняя стерва ликовала. Через час уровнем ниже, в тепле и приятной обстановке большого зала, а не среди холодрыги, уже болтали и веселились мандалорцы, которые, оказывается, на самом деле любят и умеют отмечать. Откуда-то взялись выпивка, угощения и даже подарки. Но вид у самого хозяина жизни был настолько мрачным, что к нему никто с поздравлениями подойти не решался, так что все шли ко мне. В одночасье благодаря этому факту (а ещё тому, что я в отличие от мужа с удовольствием всем улыбалась и не была похожа на демона), мандалорцам, по словам Уве, я очень даже понравилась. По крайней мере, моя довольная рожа компенсировала темное негодование на физиономии Мола. Он сидел, как статуя, в кресле, беспокойно наблюдая за весельем со стороны и бдительно следя за мной. Нога закинута на колено, носок сапога нервно подёргивается, желтые зыркалки исподлобья на все глядят. Жгуче так. А я что? Слонялась взад и вперёд по залу, с завистью смотрела на Рей и других девушек, которые и танцевали, и болтали, и веселились. Я же была, как тень Персефоны при Аиде. Но на третьем часу собственного праздника мне это надоело. В самом деле, моя это свадьба или не моя?! Мало ли, что Молу не нравится! В конце концов, кто тут невеста?! У кого сегодня праздник души?! Гордо вздёрнув подбородок, я с достоинством и громко вопросила, дождавшись «медляка»: — А никто не хочет меня на танец пригласить?! Желающие были. Несколько молодых парней подошли ко мне, а затем так же быстренько отошли в сторону. Я ничего не понимала. Нахмурившись, я стояла в сторонке, скрестив руки на груди. Все, кто изъявлял желание, ретировались, да побыстрее. И вдруг я сообразила. Резко повернувшись и посмотрев на Мола, я увидела, как он злобно пялится на мужчин своими глазищами и, разумеется, всех распугивает. Сжав кулаки, я прошелестела к его креслу, нависнув над ним, и прорычала: — И ведь главное — мой муж против не будет? Да? С усмешками, некоторые близстоящие гости взглянули на него: если бы забрак не был от природы краснокожим, он бы непременно побагровел. Но тут он лишь сверкнул глазами, выпрямляясь и мрачно буравя меня взглядом. Притом — молчал. — Отлично! — резюмировала я и сама подхватила под локоть слоняющегося рядом рандомного мандалорца. … Ух и веселилась я! Один танец. Второй. Третий. Я наконец-то начала получать удовольствие от собственной свадьбы, до тех пор, пока мне его не обломали. Я так и видела, как во время приглашения на медленный танец молодой смуглолицый мужчина с красивыми серыми глазами меняется в лице и, кашлянув, что-то бормочет и испаряется в сторонку. Это что за дела? Удивленно проводив его взглядом и окликнув, я вдруг ощутила на своей талии прикосновение знакомой руки и поняла: это пиздец. Муженёк приперся. — Ну-ка, станцуем, — прорычал он, легонько взял меня за руку, закинув вторую себе на плечо, и начал ловко вести. Вид у него был самый что ни на есть сердитый, и я едва подавила смешок, когда взглянула в эту полную ревности и гнева физиономию. Минуты три мы танцевали молча, притом Мол ни разу не наступил мне на ногу и вообще, как оказалось, двигается очень неплохо, но, как бы это сказать, агрессивно. Во всяком случае, он хотя бы танцевал — это было уже удивительно. Но выглядело это со стороны так, что он только и норовит снова раздать всем звездюлей. Он молчал — и я молчала: я что, ненормальная, сама с ним связываться? Благо ревнивым я его ещё не видела. Но на пятой минуте его вдруг прорвало: — Ада, — осторожно сказал он, крепко сжимая мою руку в ладони и отодвигая локтем очередного желающего пригласить меня потанцевать. Желающий не понял намёка, потому что выпил чуть больше положенного, и снова подошел. — Сгинь! — рыкнул Мол, оскалившись и решив проблему, и снова увёл меня в дебри медляка и семейных разборок. — Ада, пожалуйста, постарайся больше так не делать, — гораздо ласковее сказал он. — Как не делать? — притворилась я дурочкой, улыбаясь. Мол скрипнул зубами, глаза его вспыхнули, а мышцы под моей рукой, лежавшей на плече, отвердели, будто он совершал над собой усилие, чтобы кому-нибудь не въехать. Возможно, даже мне. — Ты же понимаешь, — продолжил он. Голос был елейным, а хватка — жёсткой. — Я бы не хотел, чтобы кто-то из других мужчин так своевольно вёл себя с тобой. — Они всего лишь танцевали, Мол. — Возразила я. — В этом ничего криминального нет. Судя по его виду — виду забрака, готового убивать — он был со мной не согласен. Упрямо сжав челюсть, он сузил глаза и, кажется, сердито вспыхнувшие. С усилием овладев своими эмоциями, он продолжил: — И все же, я против того, чтобы они как-нибудь ухаживали за тобой. — Процедил он, теряя терпение. — Но ты же не ухаживаешь за мной! — возразила я, и тут Мол впал в ступор. Поперхнувшись, он недовольно стрельнул глазами вбок. — Да. Признаю свою неправоту, я растерялся. — Неохотно согласился он. — Но я все равно против всех этих потанцулек с другими мужчинами. — Потому что ты ревнуешь? — уточнила я с сарказмом. — Нет. — Снова процедил Мол, а тем временем рука на моей талии сомкнулась, как стальной канат. Если мы будем продолжать в том же духе, то он меня отсюда уведёт, а первая брачная ночь пройдёт в духе изнасилования. — Да. — Мрачно сознался он, щурясь. Ха-ха, будто бы я этого не замечаю! — Понимаю, дорогая, твоя натура ситха не терпит спокойствия и миролюбия. Но прошу тебя. Давай повременим с твоим учением хотя бы сегодня. Или я кого-нибудь прибью, — взмолился вдруг он, да так горячо, что я растерялась. — Но… не могу же я стоять как истукан посреди собственной свадьбы! — Так ты и не будешь! — пообещал Мол. — Мы же отныне супруги. Куда ты — туда и я. Я должен помогать тебе во всем, поддерживать. Не виню тебя ни в чем: я сам нарушил свой священный долг. Я едва было не пошутила, что священный супружеский долг его ещё только ждёт, но прикусила язык. — Мол, — мягко сказала я вместо этого, и для пущей убедительности погладила его по груди. — Я просто хочу, чтобы ты тоже запомнил этот день и повеселился. Понимаешь? — Для меня это мало похоже на веселье, — осторожно ответил забрак. Ну, не знаю, значит, веселиться он не умеет. Крепко задумавшись, я наконец решила: — Ладно, а какое оно — веселье в твоём понимании?..***
Уж лучше бы я не спрашивала. Только дай волю ему — и вместо нормальной свадьбы будет какой-то мордобой! — Давай! Давай! Давай! — весело и с азартом скандировали мандалорцы, наблюдая за тем, как их лидер с ноги вырубает очередного противника. В ход уже пошли ставки и споры: кто сумеет навалять новому лидеру? Пока таких не наблюдалось. Рей заигрывала с одним светловолосым парнем, Каст уговаривала Мола «не напрягаться», а Вальде — его заменить, сам Мол наконец-то веселился от души, как и человек тридцать вокруг него, а я пыталась дышать глубже, чтобы не взбеситься. А чего ты хотела?! Это же Дарт Мол. Никто в нем и не усомнился, когда один из мандалорцев предложил на спор подраться — ну так, в порядке эксперимента. С огоньком в глазах, забрак был тут как тут, с удовольствием исключительно врукопашную уделывая одного противника за другим. Итак, мы танцевали, пили, ели, веселились и даже дрались. Все это время Мол практически от меня не отходил, и его общество мне порядком надоело, но другие женщины, в отличие от меня, так не думали, и в редкие минуты, когда он куда-нибудь отходил, с завистью говорили: — Везёт вам, леди Синг! В чем конкретно заключается мое везение, я не решалась спросить. Уве долго тряс руку Молу со словами «давненько я так не гулял!», а Вальде не терял надежды подкатить к Каст. Стемнело, на Дксун опустился вечер. На Земле в это время жених и невеста бы разрезали торт, а у мандалорцев был другой обычай: супруги должны были разбить две бутылки вина вдребезги, чтобы жизнь у них была счастливой и долгой. Мы с чувством хряснули две бутылки об пол, и я взвизгнула, потому что капельки красного вина брызнули мне на подол платья. Затем я ляпнула про то, почему никто на местных свадьбах «горько» не кричит, и мандалорцы весьма заинтересовались, зачем нужно кричать «горько». С какой целью. Пояснив весь смысл традиции, я не успела рот закрыть, как кто-то в зале крикнул «Горько!», а дальше уже люди начали подхватывать. Мол свирепо на всех зыркал, категорически отказываясь целовать меня на людях, но после, уже устав ломаться, как барышня, мягко притянул к себе и коротко поцеловал возле уха, в шею. — Все! — рявкнул он. — И хорош уже, прекратили скандировать! Но оказывается, что у мандалорцев была своя традиция. Эти люди просто обожали тосты. Вальде высказал надежду, что мы попляшем ещё и у него на свадьбе с Каст. Каст выразила благодарность «лидеру Молу: не ожидала, что он так быстро вольётся в коллектив… ну и конечно, желаю удачи в семейной жизни!». Уве рассказал долгий и смешной тост-анекдот про ситхов и джедаев, которым нужно было переустановить электрод на «Звезде смерти». Хохотали мы все, кроме, конечно, Мола. Рей даже всплакнула, сказав, что «к сожалению, моя родственная душа находится в тысяче световых лет от меня, но я надеюсь, что однажды смогу познакомить его с вашей чудесной семьей…». И все, блин, все как назло желали детишек! Чтоб обязательно по пять штук! Шутки о плодовитости расы забраков гуляли по залу, пошленькие намеки проносились за спиной Мола — в лицо ему никто это сказать не смел. Женщины ввели меня в ступор рассказами о знаменитой сексуальной неутомимости этой расы, а также их выдающихся размерах, и в итоге решили закончить дело гаданием. Одна старая мандалорка нагадала мне бурную брачную ночь, которая завершится обязательной беременностью. А девушки начали сосредоточено вспоминать мужчин всех рас, что были среди их партнёров. Увы, забраков ни у одной не было, так что поделиться особенностями секса с забраками ни одна не могла. …После еще одной порции танцев у меня, к счастью, выдалось немного времени хотя бы побыть наедине, и я ретировалась к окну, вставая возле него и любуясь далеким закатом. А неплохой выдался день. Мол тихо подошел со спины и мягко обвил талию руками, привлекая к себе. Невольно по спине у меня пробежали мурашки. — Устала? — Тихо спросил он. Я что-то вяло промычала, откинувшись назад и зевнув. Устала ли я? Да я проснулась в пять утра. Спрашивает! — Ещё бы. — Ну… сегодня нескоро ещё нам удастся отдохнуть. От такого тонкого намёка я едва не поперхнулась, а щеки залил румянец. Чё так неловко-то? Кашлянув от смущения, я осторожно попыталась отцепить его руки, положив на них свои ладони, и невольно дотронулась до ладоней и пальцев. Так, что там за приметы-то были, касающиеся размеров мужского достоинства? Что там ощупывать надо? Нос? Пальцы? Да блин, что я говорю, я же его видела без одежды. Ну тогда, в душе. Правда, образ уже подстерся, да и вид был в полупрофиль. Не представляю, что я буду делать, когда останусь с ним один на один. Ещё минута — и я начну тупить и заикаться. Мол мягко развернул меня к себе и погладил по щеке тыльной стороной ладони. Багровое небо озаряло его и без того алое лицо, и при таком свете глаза его бледно мерцали желтым. А нос-то курносый, ну и не особо длинный. Средних таких размеров нос. Сосредоточившись на этой мысли, я поняла, что слишком уж подозрительно смотрю ему в лицо, так что Мол тоже настороженно принялся пялиться на меня. — Что-то случилось? — Нет, — махнула я рукой. — Все отлично. Просто устала. Столько эмоций… впечатлений… — Хотя бы хороших? — осторожно спросил он. Я задумалась. Что сказать? Конечно, это далеко не свадьба мечты. И я явно не о таком думала, когда воображала себе, как буду выходить замуж. Но откровенно говоря, ничего дурного я об этом дне не вспомню — разве что тот момент, когда Рей переборщила с местным алкоголем и начала признаваться Молу в братской любви. Потом ее стошнило, алкоголь выветрился, и она делала вид, что произошедшего не было. — Думаю, нам уже пора, — осторожно заметил ситх. — Пусть остаются. Повеселятся ещё. — Ага. Руки у меня похолодели, я встала как вкопанная и поняла, что дико волнуюсь. Приставать к мужику в бассейне на планете амазонок? Запросто. Домогаться до него в душе на Набу? Как нечего делать. Заняться сексом с законным мужем? Да пошли вы к черту! Я очень захотела упасть в обморок и пробыть в нем до утра, но если бы я это сделала, Мол бы предпринял целую спасательную операцию, и не факт, что я бы по итогу выжила. Проще уж с ним переспать. Нет, не подумайте, моя участь не так уж и плоха! Да, при определённых обстоятельствах он вполне может стать моим личным палачом. Надеюсь, что статус любимой жены обезопасил меня на все время пребывания в этой вселенной… иначе уже не знаю, что вообще может меня спасти! А может, прямо сейчас откроется портал в мой мир, и я провалюсь под землю и снова буду жить на Земле, как Агата Самойлова, и тоскливыми вечерами вспоминать своего сексапильного спутника и знать, что в далекой-далекой у меня даже есть свой законный муж? Но судьба явно была настроена на «потрахаться», потому что Дарт Мол взял меня за руку и ласково повёл к выходу. Покинули мы зал незамеченными. Собственно, гости нашу свадьбу отмечали с куда большим интересом, чем мы сами, и никто вообще не обратил внимание, куда это мы слиняли. Едва выйдя за порог, ситх легко подхватил меня на руки, что было для меня уже делом привычным, поскольку ещё на Нар-Шаддаа он все это умело практиковал, и понёс по длинным коридорам, ничуть не утомляясь. — Нам ещё долго идти, — намекнула я. — Давай я сама? — Ты что? — испугался Мол. — Это же плохая примета — и вообще, как это — чтоб жена шла пешком с собственной свадьбы! Нет, я должен тебя перенести на руках через… … огонь, воду и медные трубы? -… порог нашего дома. Конечно, эту Цитадель можно лишь с натягом назвать домом, но в конце концов, лучше все же перенести через что-то, чем не переносить вовсе. Логика — уровень фаталити. Я вздохнула и растеклась мысью по древу, лицезрея печальные коридоры, сменяющиеся впечатляющими видами из высоких окон, вырубленных в каменных стенах. Нёс Мол бодро, по виду, совсем не устал, только скучно было очень — потому что он молчал, погрузившись в свои мысли. От нечего делать, погрузилась в свои и я. Кто бы мог подумать, что мое путешествие в звездновойновскую вселенную закончится свадьбой? Я бы точно не могла. Признаюсь: согласилась я на это по двум причинам. Первая — из соображений безопасности. Как только Мол прознаёт (а рано или поздно это случится, потому что все тайное становится явным, и это закон) о том, что я — никакой не ситх и тем более не Учитель, он захочет меня прибить. Но захочет ли он прибить не просто девушку, которая ему нравится, а уже свою законную жену? Возможно, этот факт его остановит, потому что он, хоть в гневе и горяч, но все же чтит семью и вообще показывает себя пока как верный человек. Забрак. Мужчина. Кхм, а о чём я? А, да. Вторая причина — само собой, он мне нравится. Чисто физически. На каком-то подсознательном уровне. Может, это химия, может, у меня гормоны взыграли, не знаю, но я его тупо хочу. Не скрою, мне он приятен. Особенно когда молчит. Вот в такие минуты вообще золотой мужик! Самородок! Будет жалко, если я каким-то волшебным образом покину эту вселенную, так и не переспав с этим культовым субъектом. Нет, серьезно, я правда буду об этом сожалеть! Не сказать, чтобы причина номер два была такой уж важной. Просто играла роль приятного бонуса, но все же — играла… — Мол! Долго ещё? — толкнула я муженька в плечо. — Нет, уже почти пришли, — ровно ответил он, хотя шёл быстрым шагом и ни разу не задохнулся. Глядя на его напряжённую физиономию, можно подумать, что он в уме интегралы вычисляет. Что же у него в голове происходит? Я внезапно вспомнила, что под милым платьем у меня скрывается комплект в порностиле, и резко расхотела раздеваться. Как-то стремно. Стыдно. Неловко. Я поняла, что стремительно краснею, и приложила ладонь к щеке. Как бы его так незаметно снять, это белье? Может, сделать вид, что я вообще без белья была все время? Нет, тоже нехорошо. А может, снять его и обмотаться простыней? А это выход. Но все равно — не так эффектно, как появиться в красивом комплекте. Блин, что же делать? Пока я страдала, то не заметила, как мы подошли к своей комнате. Мол выставил ладонь вперёд, и дверь как по волшебству открылась. Несильно пнув ее, он эффектно вошёл внутрь и осторожно поставил меня на пол. — Ну вот, — ласково сказал он, покуда я думала, как мне выйти из щекотливой ситуации. — Мы и пришли. Устала? — Устала, — подтвердила я, хотя вообще-то ближайшие полчаса ехала на ручках и палец о палец не ударила. Но эти душевные беспокойства… ох, они так утомительны! — Тогда давай наберу тебе ванну, — предложил до жути заботливый рогатый супруг. Ванна… ванна — это хорошо. Но не сейчас. — Н-нет, не нужно, — сказала я, снимая накидку и осторожно вешая ее на спинку кресла. Точно угадав мое настроение, Мол тихо обошёл меня сбоку, разглядывая, и снял верхнюю одежду, оставаясь в одной робе. Под чёрной тканью угадывался силуэт его тела и плавные движения, и я поняла, что невольно пялюсь на него. — Ты сегодня удивительно красива, — вдруг поделился своим мнением этот краснорожий демон. — Не передать словами, как я горд и рад, что ты наконец стала моей женой. Вот пиздит! И ведь на это что-то нужно ответить. Замявшись, я сделала шажок к нему навстречу и неуверенно поддержала политику партии, вторив ситху в его же стиле: — И я очень рада, что наконец мы поженились. Знаешь, Мол, ты стал для меня не только верным учеником. — Правда? Он сощурился, усмехнувшись, и тихо приблизился ко мне. Рука, покрытая перчаткой, легко коснулась моей щеки, а затем он пропустил сквозь пальцы мои волосы, и во взгляде было что-то такое… тёплое, что мне даже стало совестно, и в груди болезненно кольнуло. Наверное, у него действительно ко мне есть чувства — несчастный одинокий забрак, у которого никого дороже Сидиуса долгое время не было. Я осторожно положила руку на его запястье и улыбнулась. — По-моему, — кокетливо сказала я, собираясь заглушить голос совести, — самое время наконец продолжить наш праздник. Тебе так не кажется? — Кажется, — согласился Дарт Мол. — Тогда, пожалуй, лучше действительно набрать ванну. Ты иди, я подойду. И вот этот рогатый остолоп в привычном темпе унёсся в соседнюю комнату. А я тем временем нервно подскочила к зеркалу, в отчаянии расчесывая волосы рукой и расстегивая платье. Избавившись от него и пнув в сторону, я ещё раз в ужасе уставилась на своё отражение. Нет, я в этом не пойду! Прикрыв лицо рукой, я вздохнула. Но лучше так, чем голой. Как-то же мне надо ему показаться. Наконец, переборов себя и поправив при помощи послюнявленного пальца макияж бровей и решительно пошла в сторону ванной комнаты. Да я порву его в клочья. Да я со всем справлюсь! Подумаешь, первая брачная ночь. Плюнуть и растереть! Но весь мой пыл испарился, когда я уверенно вошла в дверь и увидела, как Мол (все ещё в одежде, между прочим), роняет большое полотенце и попёрхивается воздухом, кашляя. — Что-то не так? Вот дура, лучше бы голая была!.. — Да нет, — хрипловато сказал рогатый супруг, ещё раз кашлянув. Да скажи уже что-нибудь! Ну даже в духе Энакина Скайуокера! Типа — ты так хороша, а я бы тогда ответила — ты ослеп от любви?! Слово за слово, глядишь — уже бы и… — А знаешь, — вдруг усмехнулся Мол, медленно снимая с пояса меч, а следом снимая и сам пояс, подхватывающий робу на талии. — Ведь на моей родине с мужчинами поступают очень жестко. — Да? Это что, такая форма заигрывания? Рассказать про ритуальные ухаживания забраков? Я как заворожённая следила за тем, как он неторопливо раздевается, вдобавок ко всему ещё и аккуратно складывая одежду. Каждое движение я вынуждена была провожать голодным взглядом, потому что — честное слово — иначе на это смотреть было нельзя. — Да, — откликнулся Мол, щурясь и окидывая меня взглядом. — Готов поспорить, что моя мать убила моего же отца сразу после того, как меня родила. Я пораженно вытаращилась на него, даже игнорируя тот факт, что он уже разделся полностью и легонько скользнул в воду, облокотившись о мраморные плиты, которыми был выложен пол. — Зачем? — поразилась я идиотизму датомирских женщин. — Так у них положено. — Задумчиво сказал ситх, отворачиваясь и глядя прямо, в огромное окно. — Забавно. До своих лет я бы, может быть, и не дожил. А что? Сбросили бы в назидание другим в яму к какому-нибудь смертоспину… или прибили бы на задании. — Нет, — ухмыльнулась я и, подойдя к кромке воды, медленно вошла в неё прямо в чем была. Ух, горячая! Мол вскинул брови, помогая мне устроиться удобнее и придерживая за талию. — Почему нет? — Да потому, что умер бы ты от коллективного изнасилования. — Я широко улыбнулась и увидела, как он тоже усмехается, даже развеселившись. Вот и хорошо! Негоже грустить во время собственной первой брачной ночи! Так, стоп, а с чего меня вдруг беспокоят его чувства? — Так что? — он осторожно притянул меня к себе. Глаза тихонько поблёскивали в прищуре. — Традиции последуешь? Незаметно, он отступил назад и увлёк меня за собой, усадив повыше, себе на бёдра, и глядя снизу вверх. С этого ракурса глаза в полутьме комнаты казались двумя пригоршнями огня. — Обязательно! — я не удержалась и хохотнула. — Как только рожу, сразу тебя грохну! Мол широко ухмыльнулся, отчего стал ещё больше похожим не на человека, ну или существо, близкое к нему, а на какого-то экзотического хищника. Обняв его за шею, я подумала, что, наверное, выйти замуж — самое лучшее из всех решений, что я принимала в этой вселенной… С поцелуями было куда приятнее отмечать собственную свадьбу. Разницу между тем, что между нами было, я почувствовала моментально — будто моего дорогого ученичка спустили с поводка, и он смог наконец делать все, что хотел, и не вполсилы. Как я уже однажды упоминала, дыхалка у него была будь здоров, так что спустя минуты три я начала попросту задыхаться, так что он просто деликатно сместил область своего интереса ниже, к шее, и позволил мне наконец вздохнуть. По телу пробежала приятная дрожь, и я просто поплыла по течению, слегка царапая его плотную кожу и досадливо думая, что ему это — как слону дробинка. Все было так чудесно — и окутавший пар от воды, и такое же горячее роскошное забрачье тело, и все эти поцелуи и ласки — и я было поверила, что все может быть в порядке… Но, блин, нет! Это же моя жизнь! Как я могла забыть, что если в неё ворвался Дарт Мол, то эпохальному пиздецу — быть?! И вот мы подбираемся к, собственно, самому главному моменту. Центральному, так сказать. Я уже готова распрощаться со своей невинностью. Уж если прощаться — то только так, в крепких объятиях прекрасного во всех смыслах Дарта Мола. Внезапно, он осторожно подхватывает меня на руки, разрывая поцелуй. Видимо, на лице моем было столько недоумения, что он даже улыбнулся: — Не беспокойся, я всего лишь отнесу тебя в кровать. Там будет поудобнее. Да, а я и не сообразила, немного увлёкшись процессом. Забрак особо не напрягаясь вышел со мной на руках из воды, так же легко одной рукой накинул на меня полотенце и спокойно пронёс через комнату, попутно выключая верхний свет и оставляя приглушённое мерцание лампы у большого камина. И снова — все как по маслу. Я легла на спину, он навис сверху. Целоваться мне резко расхотелось: я требовала продолжения! Вцепившись в его предплечье и притягивая к себе за шею, я подалась вперёд всем телом, прильнув к нему, и наконец-то почувствовала, что кажется, голубая моя мечта сейчас сбудется. И вот он мягко раздвинул мне бёдра чуть пошире и вошё… О-о-о-о! Как больно! Коротко вскрикнув, я дернулась, как от удара током, а Мол вздрогнул, остановившись и тревожно глядя на меня. — Ты не волнуйся! — прощебетала я, проводя ладонью по основанию подточенных рожек на затылке. — Продолжай! Он снова опустился к моей ключице, нежно целуя и заставляя на какое-то время позабыть о неприятных ощущениях. Плавно войдя (ну, это терпимо!), он чуть двинул бёдрами вперёд. Это уже не «о-о-о». Это ООООО! Я снова вскрикнула, от боли впиваясь в его плечи ногтями и невольно стараясь оттолкнуть от себя. Недоумевая, Мол отодвигается сам и удивленно на меня смотрит. А я так же удивленно гляжу в ответ. — Милая, — осторожно сказал он, поглаживая меня по щеке. — Тебе что, так нестерпимо больно? — Да это я от удовольствия, — быстро говорю я, краснея от стыда. Так, соберись! Больно будет один раз! А дальше — ничего, сплошные звёзды счастья! Надо потерпеть! — Надо немного потерпеть, — слово в слово моим мыслям вторит муж. — Хочешь, я все сделаю посильнее и побыстрее? Расширив глаза от ужаса, я покачала головой. Куда там посильнее! И так создавалось впечатление, что сейчас меня просто разорвёт изнутри! — Не надо! — запаниковала я. С подозрением, Мол сощурился, но кивнул. — Как скажешь, — сказал он. Но и в следующий раз было то же самое. Я ничего не понимала. Со мной в постели был один из самых привлекательных мужчин в моей жизни. Я сама столько раз пыталась склонить его к близости, и вот достигла результата! А что по итогу? Лежу тут со своей девственностью и тихо проклинаю все на свете, потому что больно настолько, что я начинаю изо всех сил его отталкивать. Да что там! Я едва не дерусь! Сердито зыркнув на меня, он снова заявляет (после пятой попытки): — Дорогая, может, отдохнёшь? Давай я принесу тебе что-нибудь попить, ты расслабишься… — Нет! — я тоже сдвигаю брови на переносице. — Все в порядке! Давай ещё раз. Он вздохнул, начиная с в общем-то очень даже приятных ласк, от которых мысли тут же стали легковесными, а тревоги — далекими. Минуту спустя, крепко его обнимая, я уже думала, чего я так ору и пинаюсь, когда он пытается войти. Ну подумаешь, ну больно: да это как комариный укус. Готовая к дальнейшим событиям, я откинулась на подушку и улыбнулась, привлекая его к себе. Очевидно, поняв мое настроение на уровне интуиции, ситх нежно начинает наступление, продвигаясь вперёд. Ну, это ничего. Это хорошо. Приятно. Тут… тут уже терпимо. Потерпим. Я сжала губы, но когда он снова осторожно вошёл… Ну нихрена себе комариный укус! Я извернулась, пытаясь ударить его коленом в живот, и громко и надрывно крикнула. Со стороны показалось бы, наверное, что мы тут с командой киноделов снимаем порно. Но как бы не так! Ночь проходила, а я все ещё была чиста и невинна. Плюнув на мои чувства, забрак в два счета сгрёб меня, сопротивляющуюся, взял обе мои руки и вжал их в кровать, крепко меня удерживая. Сам же он навис сверху, грозно блистая глазами, и чуть склонил набок голову. Он требовал объяснений. Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу. — Мол! — я яростно дергаюсь, но замираю: вид у него слишком уж сердитый. — А ты уверен, что делаешь все правильно? Он не ожидал подвоха и поперхнулся, даже ослабив хватку. — Ада, милая, — осторожно начал он, — Конечно, знаю. Я вообще по роду профессии отлично знаком со строением женского организма. Что?! — Какой ещё профессии? — опешила я. — Ну… ситха-убийцы, — опешил в ответ Дарт Мол. — Да, я заметила, что сейчас ты вроде как пытаешься меня прикончить. — Ворчливо сказала я и чуть было не добавила, чем. — Нет, — терпеливо сказал дражайший супруг. — Просто тебе придётся немного потерпеть. Ты зажимаешься и кричишь, а мне тебя очень жалко. Ну не могу же я насиловать свою любимую жену. — Конечно, кричу! — воскликнула я и неопределённо махнула свободной рукой. — Отрастил тут себе… блин… карающий меч какой-то… да ты меня трахнуть или зарезать пытаешься? Ты все же что-то не то делаешь! Судя по всему, такого обвинения он не ожидал, потому что тихо отодвинулся и, прислонившись спиной к спинке кровати, молча меня обнял. — Дорогая! — ласково сказал он, уверившись, что общается с идиоткой. — Я тебя очень… — он снова поперхнулся, не в состоянии признаться в любви. — Я бы ни за что не сделал тебе больно. Понимаешь? Поэтому пока ничего и не получается. Тут мне стало нас обоих жалко. Прижавшись щекой к его груди, я кивнула. Вот сейчас — сейчас же я его снова хочу. И снова готова как никогда ступить на путь похоти и секса. — Давай попробуем, — мирно предложила я, игриво садясь сама поверх него. — Я потерплю. Подумаешь — всего-то секунда! Но и эта попытка потерпела провал. И следующая. Всегда терпеливый и бережно ко мне относящийся забрак, очевидно, терял своё стоическое терпение. Мои громкие вскрикивания и болезненные постанывания явно не улучшали ситуацию. Он сдерживался, как мог, и явно пытался быть и понимающим, и ласковым, но я знала, что играю с огнём, и однажды в нем просто возьмёт верх забрак или ситх. А может — сразу оба. Резко взяв в ладонь обе мои руки и впечатав их в кровать, он легко удерживал меня второй рукой. — Ада, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, начал он. — Тут есть только два пути. Первый — оставить все как есть и смириться, и второй — набраться мужества и потерпеть. Какой путь выбираешь ты? — Первый — вообще не вариант! — сердито сказала я. — Отлично, — вдруг спокойно заявил забрак. Раз! И он уже ловко придавил меня весом своего тела, профессионально скрутил мне руки и раздвинул коленом ноги. — Да ты что творишь?! Мол?! — вскрикнула я. Он промолчал, равнодушно глянув на меня, и тут я поняла: он взял всю ситуацию под свой контроль. Холодея и сжимаясь от предчувствия боли, я быстро сказала: — А может… не надо, а? Подожди! Я сама со всем справлюсь! Я все… Ай! Он тряхнул меня и тихо сказал: — Расслабься. Что?! Расслабься?! Да какое там! — Нет! — крикнула я испуганно. — Не надо!!! Он резко вошёл, и тут я поняла, что такое боль. Громко застонав, я ощутила болезненный спазм внутри себя, а затем он так же резко вошёл ещё раз. И… все. Это было все. Ни боли. Ни страха. Просто очень приятное, незнакомое чувство полноты. Будто бы странная, тянущая пустота внутри наконец заполнилась. Я тихо прижалась лбом к его плечу и немного болезненно выдыхала, потому что осталась саднящая боль от каждого проникновения. — Ну как? — Тихо поинтересовался он, неожиданно замирая. — С ума сошёл?! — рявкнула я. — Не вздумай останавливаться!!!