Ярче Солнца сияет только Небо

— Эй! — громкий злой голос Тсуны, донёсшийся из кухни, застал обоих аркобалено врасплох. — Кто съел мой йогурт?! Фонг круглыми как у совы глазами посмотрел на Реборна, сидящего в кресле. С первых дней, когда китаец решил остаться здесь на некоторое время, он уяснил несколько важных для его безопасности вещей: Первое: ни в коем случае нельзя доверять Тсунаеши готовку. Чёрная плита и сложенный вдвое стол стали отличной иллюстраций к этому правилу. Второе: ни под каким предлогом нельзя называть девушку «Бесполезной/Никчемной Тсуной». Х-баннер, разнесший половину дома только из-за случайно вырвавшегося оскорбления от Реборна, как ничто другое убедил его в этом. И, наконец, третье. Никогда, ни за что не есть покупаемый Тсуной клубничный йогурт. За любимое лакомство девушка готова не только разнести башку любому и оторвать лишние руки и ноги, но и на ультразвуке сообщить, что это, в общем, плохая идея. Реборн, наглый засранец, последние десять минут ел как раз таки этот самый клубничный йогурт и чему-то улыбался, явно пребывая в своих фантазиях, так что не почувствовал приближающийся опасности. Фонг вздохнул и прикрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от начинающейся ссоры. Тсуна влетела в зал, словно фурия, принеся с собой такую сильную жажду крови, что Фонг решил всё-таки перестраховаться и незаметно исчезнуть с места «кровавого побоища», как он окрестил бывший когда-то зал. Дом стал странно сотрясаться, так что Фонг решил выйти на улицу, во избежание, так сказать. Ричи, свесившись с яблони, перебралась к нему на руки и обвилась вокруг его правой руки, даря поддержку. Маленькая обезьянка часто проказничала в доме, за что получала злобные взгляды от Реборна с пистолетом на прицеле (обычно Тсунаеши всегда появлялась вовремя, чтобы надавать своему репетитору оплеух и прочитать целую лекцию на тему «Почему нельзя обижать братьев наших меньших…») или расстроенную Тсуну. Последнее Ричи не любила больше всего, поэтому старалась пакостничать либо только Солнцу, либо так, чтобы Тсуна об этом не узнала. Но она все равно узнавала. Восемнадцатилетняя девушка, словно фокусник, появлялась из ниоткуда, чтобы погасить зарождающийся конфликт, и исчезала, убедившись, что все в порядке. Методы убеждения у Тсунаеши со становления боссом Вонголы не изменились, так что иногда Фонг завидовал Реборну с его Солнцем и ускоренной регенерацией. Он, будучи Ураганом, не имел возможности самоисцеляться, так что все следы драки оставались на его теле на определенное время. Когда Тсунаеши успокаивается, то всегда краснеет, мямлит и бежит за аптечкой, чтобы обработать неосторожно нанесенные ему синяки и раны. Холодная мазь с примесью Солнца впитывается под кожу с аккуратными движениями пальцев девушки. Реборн, сидящий неподалеку, рассерженно пыхтит и распространяет вокруг себя ауру ненависти. Фонг догадывается, что к нему. Вообще, за все время, что он здесь находился, Реборн проявлял себя совсем не как учитель или друг. Больше было похоже на то, что он пытается добиться Тсунаеши как девушку, постепенно заставляя привыкать её к мыслям, что она не сбежит от него, даже если сильно-сильно захочет. А Тсунаеши, как поймет, почему интуиция так позвякивает, обязательно попробует. Не то чтобы серьезно, просто… злой Реборн кажется забавным даже ему! — Фонг-сан, спасите! — Тсунаеши стремительно выбежала из дома, улепетывая куда-то в сторону леса. Следом за ней выбежал тяжело дышащий раскрасневшийся Реборн. Фонг вскинул брови, глядя на то, как лучшего в мире киллера подводит дыхалка. — Теряешь хватку, Реборн? — насмешливо подтрунивает китаец над киллером, чтобы спустя секунду увернуться от пули, пущенной ему прямо в колено. — Сейчас хватку потеряешь ты, — Реборн рычит и скалится. Смотрелось бы все это очень угрожающе — если б не покоцанная рубашка и синяк на скуле. «Не зря Тсунаеши — ученица Реборна», — думает китаец и ещё раз окидывает взглядом человека перед собой, — «ученица превзошла учителя». — Если у тебя сейчас возникла мысль вроде «ученик превзошел учителя», то я лично прострелю тебе башку, — угроза вполне реально могла воплотиться в жизнь, если бы не вопли Тсуны, донесшиеся из леса. С места они сорвались вместе, но Фонг все же успел добежать раньше, Реборн не успел перевести дыхание. Когда они оба увидели происходящее на цветочной поляне, то глаз у них дернулся одновременно, только у Солнца ещё и рефлекс сработал, выпускающий пулю. Тсунаеши, до этого момента крепко державшаяся за не слишком хрупкую на вид ветку дерева, взвизгнула, когда от пули та переломилась, а сама она полетела вниз, прямо в щупальца макаронного монстра. Макаронный монстр, созданный иллюзионистом (Реборн с Фонгом уверены, что этим эспером был Вайпер), развеялся только от одного прикосновения к Небу, заставляя девушку растерянно оглянуться по сторонам. Заметила она их, стоящих, вообще-то, неподалеку, только через минуту и, издав какой-то нечленораздельный вопль счастья, прыгнула в обьятья Реборна. Фонг снова прикрывает глаза и снова абстрагируется от болтовни и завываний напуганной девушки, ища источник испорченных нервов Тсунаеши. Вайпер, что неожиданно, выползает сам, не став тратить время на прятки. В своем излюбленном плаще, весь такой загадочный и таинственный… — Время — деньги, — игнорируя прицел пистолета Реборна, Вайпер нагло подлетает к ним поближе. — Савада Тсунаеши, ты должна мне три тысячи евро за иллюзию. …что аж бесит. Реборн отчего-то усмехнулся и что-то зашептал Тсуне на ухо. Та, покрасневшая и снова злая, налетела на иллюзиониста с Пламенем в руках, заставляя того отлететь подальше. Тсунаеши, в воздухе — прекрасная и опасная, как валькирия — словно адская гончая гналась за Вайпером, пока самому зачинщику этой драки не надоело. Реборн просто и незамысловато выпустил своё Пламя. Вайпер и Фонг, как более опытные, сразу решили, что проблемы им не нужны, и отскочили подальше от слишком опасного друга, когда Тсунаеши, упрямая девчонка, гневно поджала губы, выпустив своё Пламя в ответ. Фонг как-то слишком резко выдохнул, когда почувствовал, что больше не в состоянии сдерживать собственный Ураган, рвущий душу на клочки из-за невозможности окунуться в это теплое, родное и нежное Небо. «Что ж, когда-то это должно было произойти», — Фонг знает, что восстанавливать связь Хранителей тяжело, и прежде всего для самих стражей, но это, что удивительно, не останавливает его, даже наоборот, он испытывает какое-то особое удовольствие. Подождите-ка, что? Тсунаеши как-то резко выдыхает и чуть наклоняет корпус вперед, но тут же выпрямляется, чтобы резко развернуться в его сторону, смотря своими округлившимися карими глазами прямо на него. Кажется, она растеряна. Но Фонг уже сплетает их нити и чуть не падает на колени от пронзившей его боли. Сцепив зубы, он старается натянуть на лицо улыбку, одновременно с этим вышибая своим Ураганом Гармонию Тсуны. Буйное, жгучее, багрово-алое Пламя словно сорвалось с цепи. Оно кипит, бурлит и обжигает своей яростью; оно утопает в глубине и мощи Неба. Затухает, словно свеча, оставляя после себя только нить дыма, способную снова загореться от маленького огонька. Фонг чувствует себя опьяненным. Мягкие волны прохладного Неба укутывают его с ног до головы, принося расслабление и нежность, от которых кружится голова, и хочется, чтобы это продолжалось вечность. Реборн с этим не согласен. Запах тьмы, крови и палящего солнца заставляет Фонга вернуться на грешную землю, чтобы не отправится на небеса раньше времени. Вообще, с этой ситуации Фонг хочет смеяться. Небо и Туман стоят неподалеку и делают ставки, Солнце и Ураган бьются за… За что, кстати? — Ну всё! Хватит! — Тсунаеши, видимо, устала стоять и спорить с Вайпером. Да и не хотелось ей разрушить здешнюю флору из-за вспыльчивости одного из Хранителей. Домой они возвращаются вчетвером. Вайпер так и не признался, по какой причине он тут, а даже если бы и сказал, у Тсунаеши нет сейчас столько денег, чтобы оплатить такую информацию. Зато у её Хранителей есть, но она слишком гордая, чтобы просить у кого-то купюры. В конце концов, она бывшая Десятая Вонгола, и какие-никакие принципы у неё остались. Например, не просить ни у кого денег, только если самой заработать, но она не видит особой надобности в этом. Любопытство никого ещё не убивало, в отличие от избытка не предназначенной для чужих ушей информации. Реборн кидал уничтожающие взгляды на пребывающего в нирване Фонга и как никогда мечтал сделать пару лишних дырок в его теле. Останавливало его только то, что Тсунаеши не переживет второго разрыва связи. Киллер, хоть и ощущал в большей части Небо, но слабые отголоски от Урагана до него все же долетали, что не прибавляло ему хорошего настроения. Он не хотел, чтобы этот странный и вечно спокойный Фонг стал Хранителем Урагана Тсуны. Реборн не понимал, что движет этим булыжником, постоянно пребывающим в своих мыслях, и какие у него были причины для образования новой связи с Небом. Все они, аркобалено, уже однажды ошиблись, доверившись Небу. Молодые были, самоуверенные. Считали, что они — лучшие чуть ли не во всем. Судьба долго хохотала над тем, как сильнейшие киллеры превратились в младенцев. Луче вообще, если честно, мало походила на Небо. Это сейчас Реборн понял, какими должны быть настоящие Небеса, а тогда, много лет назад, им всем казалось, что они встретили настоящее Небо и что больше такое они не увидят. Поэтому все они образовали связь и поплатились за это. Это было даже не предательство, Луче не хотела их подставлять, просто так сложились карты. Ей надо было исполнить свой долг потомка шамана; им — убедиться в своей силе киллеров. Убедились. Теперь они вспоминают то время как самый худший на свете кошмар. — Реборн, — Тсунаеши маячила перед глазами и пыталась привлечь внимание, провоцируя его. — Реборн, ау! Тсунаеши вызывает Реборна! Быстрый рывок и ойкнувшая девушка прижата к его горячему телу, принося приятную прохладу. Все трепыхания и просьбы Тсуны были невозмутимо проигнорированы. Тогда Тсунаеши решила вышибать клин клином: — Фонг-сан, спасите! Китаец, минуту назад угощавший Вайпера бесплатным чаем, сорвался с места в ту же секунду, как только нить связи с Небом натянулась и попросила о помощи. В зал, где находилась Тсунаеши, он ворвался на всей скорости и снес Реборна как и его стихия. Завязалась потасовка. Тсунаеши спокойно встала и прошла на кухню к Вайперу, продолжавшему пить свой чай. Разнимать двоих дураков совершенно не было никакого желания. — Вайпер-сан, как насчет крекеров? — Бесплатно? — Конечно, — доставая из шкафчиков тайную упаковку с лакомством, Тсунаеши рассуждала, что единственный нормальный из всех здесь присутствующих людей — это Вайпер, и его стоило бы переманить на свою сторону. Все-таки если эти двое гигантов в зале объединятся, а это обязательно когда-нибудь произойдет, то ей нечего будет им противопоставить. Но с этим, пожалуй, стоит пока повременить. Для начала нужно как-то заинтересовать потенциального союзника. Но как это сделать, Тсуна не представляла. Подарить компромат на двоих киллеров, живущих в доме? Тогда эспер может что-то заподозрить и спросит, для чего она это делает. А врать Тсунаеши так и не научилась, даже за все время, что она была боссом. Недоговаривать — да, но врать — ни за что. Пока она размышляла, в их молчаливую идиллию ворвались два потрепанных, но счастливых киллера. Видимо, они давно мечтали подраться друг с другом и выяснить уровень силы, но то у одного времени не было, то у другого — настроения. А сейчас и того, и другого у обоих навалом. — Ну, и как? — холодно поинтересовалась Тсунаеши, мельком смерив взглядом своих Хранителей. Отголоски их боли от ушибов и синяков отчасти передались ей, что было довольно неприятно. Реборн с довольной лыбой уселся на стул рядом с ней и отобрал её кружку с чаем, пока она отвлеклась на извиняющегося за доставленные неудобства Фонга. После качественного допроса (читай, избиения) Урагана, Реборн убедился, что планы у того на Тсунаеши только как Хранителя, так что он может быть спокоен и умиротворен. Пока не появятся ещё претенденты на нежное сердечко Тсуны. — Что вы сделали с залом? — истеричный голос девушки разнесся на весь дом. Вайпер, как самый опытный, вынес сумму восстановления всей мебели, что не прибавило настроения Тсуне. Упс… кажется, кому-то сейчас будет больно. — Эй, а ну стоять! — рев, доносившийся из зала, настиг их с Фонгом уже у входной двери дома, но никто не спешил исполнить требование. Наоборот, у них будто открылось второе, а то и третье дыхание. Что только не откроется, лишь бы избежать столкновения со злой мегерой в лице Савады Тсунаеши.