Бестелесный

Паучок просыпается спустя пару часов, когда Тони уже успевает объяснить Шури их с Паркером теорию. Девчонка все эти месяцы тоже не теряла время, и ее теория, пусть и с иными терминами, но все же практически идентична их исследованиям, за исключением факта, что Шури воспринимает перемещенное сознание скорее как некую метафизическую субстанцию, а не пузырь с электромагнитными импульсами. Впрочем, она легко отказывается от своей теории в пользу идеи Старка. С этим можно работать, и они берутся за дело сразу, потому что времени у них не так много, чтобы тратить его на болтовню. Непривычный интерфейс оборудования первое время сбивает Старка с толку, но не зря его все же зовут гением — натренированный мозг быстро перестраивается, ищет закономерности в странных закорючках вакандской письменности, и спустя какое-то время он уже самостоятельно может угадывать назначение приборов. — Мы с Питером размышляли о природе стазисного пузыря, — ему все еще дико непривычно говорить о Питере вслух, но Тони справляется. — Что, если это — и не пузырь вовсе, а некий магнит, удерживающий импульсы? — Электромагнитное ядро? — глаза Шури горят, и Тони в очередной раз думает, что ему чертовски нравится эта девчонка. — Я бы сказала, что это невозможно без потери части импульсов, но это же чертова человеческая душа, так что я вообще ни в чем не уверена. — Думаешь, во время перемещения они могли растерять… часть личности? — у Тони неприятно холодеет в желудке от этой мысли. — Навряд ли каждый импульс несет в себе часть личности или воспоминаний, — хмурится девушка. — Скорее, это было бы нечто дробленое… Я не знаю, Тони, правда. Будем просто надеяться, что чертов камень заинтересован в том, чтобы получить их целиком. Только это нам и остается. Тони удивлен тому, что ей так легко удалось назвать его по имени. Питеру потребовался год и прописка в его мозгах, чтобы решиться на это. — Я не чувствую никаких изменений в себе, — вдруг говорит Питер, и Тони резко выпрямляется, едва не вписавшись затылком в подвешенный на потолке экран. — Ну, в смысле, у меня, конечно, нет тела и все такое, но нет ощущения, будто я о чем-то забыл. — Привет, — отзывается Тони тихо. Шури оборачивается, с удивлением глядя на него. — О, ну наконец-то. Думал, ты меня уже никогда не услышишь. Тони не знает, что ему делать. Поговорить с паучком хочется больше всего на свете, но у него слишком мало времени, он не может покинуть лабораторию сейчас. Шури усмехается, глядя на мучения, явно отразившиеся на его лице. — Ты можешь поговорить с ним. Не бойся, я не буду считать тебя психом. Конечно, это действительно выглядит, будто ты слетел с катушек, но я уже привыкла: Окойя с Т’Чаллой могут болтать часами, не особо при этом смущаясь. — Спасибо, — улыбается Тони. Он медлит пару мгновений, а затем отворачивается, все же чувствуя себя дико неуютно под любопытным взглядом девчонки. — Как дела, паучок? — Ты серьезно думаешь, что у меня тут могут быть какие-то дела? — с сарказмом отзывается Питер. — Что скажешь насчет бенефиса нашего общего знакомого? — Было бы странно ожидать, что Капитан Америка будет послушно сидеть в Башне, смирившись с твоим "нет". Ты что, не читал его биографию? — Его биография была настольной книгой моего отца. Меня тошнит от того, насколько хорошо я ее знаю. — Если наша теория верна, то использование камня спасет всех разом. Мужчина сжимает переносицу. Было бы намного легче, если бы паучок боролся за свою жизнь с тем же рвением, с каким это делает Тони. — Мы не будем это обсуждать, — обрывает он паучка прежде, чем тот начнет приводить свои доводы. — Я не позволю им использовать камень до тех пор, пока у нас не будет доказательств. — Но у нас никогда не будет доказательств! Тони выходит в другую секцию лаборатории, подальше от ушей Шури, наугад тычет в панель управления, ждет, пока прозрачные двери с шипением закроются за его спиной. — Что, если нам придумать способ, как направить действие исключительно на тех, кто заперт в перчатке? — То есть? — осторожно уточняет Питер. — Исключить сомнительные переменные. Шлем Магнетто или что-то вроде того. — Не позволить примагниченным сознаниям подвергнуться воздействию? — Типа того. — И я навсегда останусь в твоей голове? — судя по голосу, Питер звучит насмешливо, но Тони чувствует, знает, что парень в панике. — Это лучше, чем смерть, разве нет? — Нет! — практически кричит Питер. Тони замирает. И правда. С чего он взял, что для парня это лучший вариант — застрять в его голове до самой его смерти? — Нет, — повторяет парень тише. — Я влюблен в тебя, — едва слышно шепчет он, и Тони чуть ли не пополам сгибается от тупой ноющей боли в животе. — Я уважаю тебя, я восхищаюсь тобой. Я согласился бы провести всю свою жизнь, просто глядя на тебя и подавая тебе инструменты, когда ты работаешь. Но не так. — Почему? — хрипло выдыхает Тони. Удивительно, что он вообще способен говорить вслух, потому что его, кажется, сейчас стошнит прямо вот на это непонятное высокотехнологичное устройство Шури напротив. Насколько же легко из Паркера вылетает это чертово «я влюблен в тебя». Будто бы он говорил это уже тысячу раз. — А почему ты не согласился построить ракету для террористов? Почему ты уничтожил Альтрона? Разве сдаться тогда не казалось проще? Безопаснее? Ты рисковал, потому что ограничения немыслимы для тебя. В этом мы схожи, ты же это понимаешь. Зачем мне быть, если меня все равно уже нет?! — Но ты есть, — беспомощно шепчет мужчина, сжимая пальцами столешницу. Они никогда не говорили об этом, но где-то в душе Тони уже давно все знал. Как бы он ни старался, что бы он ни делал, о чем бы ни болтал без умолку, Питеру было темно и страшно, и как бы ни пугала его вероятность смерти, вечное заточение в голове Старка было еще ужаснее. — Так не может продолжаться вечно, ты же знаешь, — тихо говорит Питер, и Тони обхватывает себя за плечи. Как бы ему хотелось схватить сейчас за плечи этого мелкого свободолюбивого героического идиота и хорошенько встряхнуть. — Дай мне время, малыш, — просит он спустя минуту, взяв наконец себя в руки. — Я что-нибудь придумаю. Питер вздыхает. Шури странно смотрит на него, когда Тони возвращается в ее отсек лаборатории. Старк вскидывает брови, заметив на столе прибор, которого прежде здесь не было. Портативный МРТ сканер. — Хочешь посмотреть? — спрашивает она неуверенно. Тони качает головой: — Он ничего не покажет. Разумеется, МРТ было первым, что он сделал, когда Питер впервые объявился в его голове. Но ни оно, ни любое другое обследование не показали ни малейшего отклонения от нормы, за исключением пары мелких камней в почках, о которых Тони даже не догадывался. — А если я скажу, что покажет? — улыбается девушка, протягивая ему запечатанную колбу с прозрачной зеленоватой жидкостью. — Что это? — на свет она будто искрится, и Старк пораженно выдыхает. Красиво. — Сыворотка для обнаружения антигенов. Слегка подправленная, разумеется. Мы проверяли ее с Окойей. Позвольте, я просто… Тони кивает. Внимательно смотрит, как девчонка набирает в шприц один кубический сантиметр вещества, как завязывает жгут на его плече. Тони не боится уколов, но вид неизвестной сыворотки, втекающей в его вены, пускает по телу неприятный холодок. С чего он вообще взял, что может ей доверять? Он терпит, пока Шури крепит ему на голову едва ощутимые датчики, слушает тихое, на уровне ультразвука, пищание прибора. Появляющаяся прямо перед его лицом голографическая проекция мозга становится неожиданностью. — Вот, смотрите. Это Ваша мозговая активность в реальном времени, — гордо улыбается девчонка, тыкая пальцами в проекцию. — О, вы задействовали гипоталамус. Вспоминаете что-то? — Ага, где мог забыть очки, — язвит он. Не говорить же, что повторяет таблицу умножения, чтобы проверить устройство. Шури смеется, чересчур радостно, чтобы списать это на его неуклюжую шутку. — А вот, смотрите… То, что подсвечено красным, видите? — она широко улыбается. — Приятно познакомиться, Питер. — Что там?! — изумленно спрашивает Питер, наконец подавая голос. Кажется, ему куда лучше удалось успокоиться, чем Тони. — Я… — мужчина завороженно смотрит на голограмму, нерешительно протягивает руку, мягко касаясь несуществующей картинки. Проводит кончиками пальцев по зонам, выкрашенным бледным алым. — Ты существуешь… Я тебя вижу. — И как, — улыбается голосом Питер, — я красивый? — Очень. ** Он сталкивается с Роуди, когда блуждает по длинным петляющим коридорам в поисках своих комнат. Джеймс выглядит так, будто знает, куда идет, и Тони решает убить двух зайцев разом: поболтать с ним и без потери лица найти путь в апартаменты. — О, Джей! — радостно восклицает он, закидывая руку Роуди на плечо. Интересно, достаточно ли хорошо полковник научился обращаться со своим протезом, чтобы не грохнуться на пол от такого? — Как тебе местные пляжи? — Прекращай, — огрызается друг, скидывая его руку. Металлический лязг его шагов отдается от стен гулким эхо. — Что прекращать? — Свою клоунаду. Просто говори, что хотел. Повторное приглашение Тони не требуется. Он слишком зол на Питера за его покорность, на Шури, потому что ни она, ни ее супер-пупер лаборатория ни на шаг не помогли продвинуться в исследовании за долбанные семь часов работы, на Таноса, потому что он говнюк просто. И на Роуди он тоже зол, пусть и с некоторыми ремарками. — Какого хрена ты меня не предупредил?! — шипит он, шагая другу наперерез. Роуди толкает его плечом, не останавливаясь ни на мгновение. — Зачем? Чтобы ты прилетел и устроил весь этот цирк? Так ты и без меня прекрасно справился! — Я не понимаю, я что, уже не часть команды? С какого момента всем так резко стало срать на мое мнение? — С тех пор, как ты начал нести чушь! — рявкает Джеймс, и Тони останавливается. Пройдя по инерции еще пару шагов, Роуди оборачивается. — Ты сам не свой в последнее время. Что ты несешь? Все эти Чикаго, «цена, которую мы заплатим». Это на тебя не похоже. — Это странно, что я не горю желанием прикончить три миллиона человек? — переспрашивает Тони, скрещивая руки на груди. — Это оправданный риск, — Роуди зеркалит его жест. — Это то, что мы всегда делаем, разве нет? Кому как не тебе знать, что Железный человек — это не только пьяные танцы в костюме и пальба по арбузам? Это ответственность, которую мы согласились нести. — Да кто дал нам это право?! — не сдерживаясь, орет Тони. Ему плевать, если его услышат, да пускай хоть вся Ваканда соберется и смотрит, как он сходит с ума. Впрочем, Роуди тоже не особо сдерживается. — Инициатива Мстители — это не только щит между Землей и пришельцами, но и единственный орган власти, имеющий право решать вопросы таких масштабов! — Ты возомнил себя Богом, Роудс?! — Это ты возомнил себя Богом с тех пор, как напялил этот свой костюм! Что-то не припомню особых философских терзаний, когда вы с Беннером игрались с асгардскими игрушками в попытках создать Защитника Земли! «Мы не можем пожертвовать тремя миллионами ради трех миллиардов», — передразнил он. — Да ты бы сбросил Новый город вместе со всеми жителями, чтобы спасти всю планету, если бы мы не прибыли вовремя. И это было правильное решение! Почему ты вообще решил, что твой голос весит больше нашего? Все, кого ты любил, остались живы, и тебе ни за что не понять, что чувствуем мы! Я должен опустить руки и сдаться, даже не попытавшись спасти свою маму, отца? Оставить навечно заточенной в камне единственную сестру?! Он замолкает, видимо, выдохнувшись. Сам понимает, что перегнул палку, но нет, не раскаивается за свои слова. Даже в гневе полковник Роудс говорит только то, что действительно думает. За это Тони его и любит обычно. За это так ненавидит сейчас. — Ты же тоже был в Заковии, — непонимающе качает головой Старк. — Ты же был там, так почему ты не увидел то же, что и я? Мы не в праве принимать такие решения, Джеймс, — Тони пытается подобрать слова, чтобы пробиться сквозь адамантиевый экзоскелет друга. — Ты приводишь примеры и забываешь, что Новый город взлетел на воздух лишь потому, что я создал Альтрона. Я взял на себя слишком много. Роуди смотрит упрямо, качает головой. — Я знаю, что тебе страшно. Это все слишком громадно, да. Но теперь мы вместе. Мы — Мстители, и мы сможем это вытянуть. Бок о бок, как всегда, да? — неуверенно спрашивает он. Тони на мгновение прикрывает глаза. Он не может сражаться с этим больше. У него нет сил отражать атаки с обоих фронтов. Если бы только Питер в его голове хоть немного цеплялся за жизнь, Тони бы грудью встал против Роуди и всех, кто его поддержит. Он нашел бы лучшие лаборатории, собрал по миру лучших специалистов, заточил бы Мстителей в карцеры, убил бы Вонга, если бы это выиграло им хоть немного времени. Но Питер в его голове не хочет оставаться Питером-в-его-голове. И Тони коротко кивает Роуди, не принимая, но понимая его точку зрения. Время еще не вышло. ** На следующее утро его будят с первыми лучами солнца: король приглашает гостей присоединиться к нему в зале совещаний, чтобы озвучить свое решение. На этот раз их компания куда скромнее: М’Баку выгнал из зала всю охрану, оставив себе в компанию лишь Шури, Окойю и красивую, но немолодую женщину Рамонду, мать Т’Чаллы. М’Баку дожидается, пока все Мстители рассядутся за столом. Тони заходит последним и закатывает глаза, понимая, что оставшееся свободное место — между Роуди и Наташей, прямо напротив Роджерса. Вот и славно, можно будет пнуть капитана Сосульку под столом. Роджерс выглядит отлично, как всегда бодр и свеж, хотя Старк может поклясться, что тот не спал ни минуты прошлой ночью: их комнаты — ахахах, спасибо, ваше Величество, — смежные. Тони пожимает плечами и садится, Стив оборачивается к нему, смотрит серьезно, но без агрессии. Они будто снова в Лейпциге, и между ними не широкий лакированный стол, а целый год взаимных упреков и обид. Он думал, что после битвы с Таносом все их проблемы разрешились сами собой? О, видимо, нет. Скорее забились глубже, спрессовались, сконцентрировались под неподъемным грузом бесконечного чувства вины. Роуди сказал, что они смогут вытянуть это вместе, бок о бок. Только вот они со Стивом не тянут его вместе — они закинули себе на спину каждый свою ношу и теперь просто ждут кто же первый из них упадет. М’Баку сегодня не такой, как вчера: серьезный, собранный. Если в первую встречу Тони и задавался вопросом кто же назначил этого шута здесь главным, то теперь все вопросы отпадали сами собой. Без глупых шуточек и кривляний вакандец действительно производит впечатление. — Мы вам поможем, — говорит король без лишних церемоний, и Тони неверяще поднимает взгляд от глубокой царапинки на столешнице. — Что? — переспрашивает он. Мстители переглядываются, позволяют себе слабые улыбки. Наташа откидывается на спинку стула, закидывает ногу на ногу. — Мы поможем вам, — повторяет М’Баку спокойно. — С некоторыми условиями, разумеется. — Что? Нет, серьезно, что? — он смотрит на Шури, впервые за утро внимательно приглядывается к ней. Девчонка молчит, глядит в сторону, и ее блестящие глаза метают молнии. О, ей явно есть что сказать — так почему же она молчит?! — Тони, — Роуди успокаивающе касается его плеча, но Тони скидывает его руку. — А как же Т’Чалла? — Я говорю от имени Т’Чаллы, — Окойя, единственная из находящихся в комнате, кто остается на ногах, делает шаг к столу. — Король считает, что риск оправдан. Замечательно. Самое продвинутое государство планеты управляется мертвецом. Интересно, а примагнитились что, только придурки без зачатков инстинкта самосохранения? Он не успел толком познакомиться с Т’Чаллой, но этого и не надо было: с первого взгляда было ясно, что он герой до мозга костей. Тони с трудом давит в себе желание активировать костюм и разбомбить тут все к чертям. Он представляет, как где-то там, внутри его головы, храбрый и отчаянный Питер сжимается в комок, и Тони физически больно от того, что он не способен его защитить. — Да что с вами не так? — он подскакивает со стула. Стив поднимается следом, Роуди снова пытается схватить Старка за руку, Наташа опирается локтями о стол. Окойя выхватывает свое копье. Вот она, доблестная кавалерия врага. Брюс и Клинт остаются на местах, М’Баку лишь улыбается, откидываясь назад в кресле. — Есть у меня подозрение, что прежде всего вам нужно договориться между собой, — ухмыляется он и встает, жестом подзывая сопровождающих его женщин. — Мы оставим вас на время. Стоит дверям за их маленькой делегацией с шипением закрыться, Стив в две секунды огибает довольно длинный стол. Щелкнуть по реактору Тони не успевает: твердые руки Капитана Америки уже вжимают его в стену. — Что, как тебе кажется, ты тут творишь? — Хоть что-то адекватное, — хрипит Тони: герой всея планеты слишком крепко сдавливает его шею. Кэп в ярости, он выглядит как никогда прежде слетевшим с катушек. Мог ли он тронуться умом, или сыворотка доктора Эрскина способна регенерировать и мозги? Если один из сильнейших людей планеты спятил, у них серьезные проблемы. Хватит ли у остальных сил, чтобы остановить Стива, если тот решит чуть сильнее сжать пальцы на его горле? — Стив, отпусти его, — рявкает Роуди, безуспешно пытаясь отодвинуть Кэпа. Тот смаргивает, сумасшедшая животная ярость пропадает из его взгляда. Ух ты, а ведь Стив сильнее Джеймса, но вбитую в армии привычку подчиняться приказам никуда не денешь, да, мистер Справедливость? Он отступает, и Тони едва не падает на колени от накатившей слабости. — Мы приняли решение, — чуть спокойнее говорит Роджерс. — Если ты продолжишь мешать нам, я тебя остановлю. Воу. Это что сейчас было, угроза? Тони изумленно оглядывает остальных, радуется, замечая на их лицах такое же замешательство. Что, до этого момента и не догадывались, каким психопатом может быть этот вечно хладнокровный любитель справедливости? Стив отворачивается, идет к дверям, и Тони открывает рот прежде, чем успевает подумать. — Питер Паркер! Бабах. Это как взрыв мегатонной бомбы. Как слоу моушен в дешевом блокбастере. Как переключение рубильника. Мстители замирают на несколько бесконечно долгих мгновений. Тони мечется взглядом от одного к другому, краем сознания успевая наслаждаться выражением их лиц. Наташа — молодец, девочка, — понимает первая, Тони видит это в ее расширяющихся зрачках. Брюс сдавленно выдыхает, Роуди отступает на шаг, приоткрыв рот. Бартон хмурится, видимо, выискивая имя в базе данных своей памяти. Роджерс медленно оборачивается. — Что? — Питер Паркер, — повторяет Тони, вскидывая подбородок. — Чувачок-паук. Шестнадцатилетний мальчишка, стащивший у тебя щит. Хочешь его убить? — Что… — снова переспрашивает Стив. То ли действительно не понимает, то ли не хочет понимать. Тони не дает ему закончить. — Скажи это вслух: я позволю Питеру Паркеру умереть. Скажи это. Он тебя услышит. — Вот дерьмо, — Наташа закрывает лицо руками. Беннер за ее спиной потрясенно опускается на стул. — Почему ты нам не сказал? — спрашивает Роуди. — И что бы вы сделали? Не сбежали бы в Ваканду? — Тони… — Какое это имеет значение? — он хотел бы сказать, что зол, он хотел бы действительно быть злым сейчас, но всего этого было слишком. Тони слишком устал. — Теперь-то вы засомневались, да? То есть убить три миллиона безымянных человек — это не проблема, но если речь заходит о том, кого вы знаете… Тони проходит к выходу мимо Стива, толкает его плечом. Роджерс послушной куклой отступает на шаг, слишком оглушенный новостью. В дверях Старк оборачивается: — Дайте мне время, чтобы все исправить. Если я пойму, что другого выхода нет, мы воспользуемся планом Вонга. Тони выходит, не произнося вслух слова, что и так уже витает в напряженном воздухе. Лицемеры.