***
— Где же Асока? Почему её нет так долго? — внезапно сказала Мина подозрительным голосом, решив, что маленькая тогрута, отойдя от происшествия, скорее всего, уже замышляет новую проказу. — Если она съела все пирожные, то пусть имеет ввиду, что сегодня вечером мы смотрим ужастик, хочет она того или нет — усмехнулся Лакс, хотя и не собирался выполнять свои угрозы всерьёз. — Схожу посмотрю, наверно опять заменила сахар на тот, который не растворяется или стащив мыло, устраивает в коридоре каток — поднялся из кресла Сэм и решительно направился на кухню. И похоже пришёл он туда лишь для того, чтобы увидеть насколько большими становятся глаза Эйлин, когда она удивляется сказанному. — Нет, хозяин, Асока сюда не приходила, мы с Фригозой тут уже больше двух часов и ни разу за это время не видели вашу дочь — обстоятельно поясняла молодая женщина, честно стараясь припомнить события сегодняшнего дня. — Я тоже её не видела, только утром, когда они с Лаксом уходили в школу — сказала и Фригоза — Хотя… — Что такое? Ты что-то вспомнила? Говори же! — вперил в неё взгляд Сэм, грозя насквозь просверлить им старую служанку. — Я не так давно, может быть, минут двадцать назад услышала, что у двери кухни кто-то скребется и словно вскрикнул, будто от боли, но когда я открыла, чтобы взглянуть, кто там, в коридоре уже никого не было, только у выхода слышался какой-то топот — припомнила Фригоза что-то ещё, заставив Эйлин при этих словах отчего-то странно всхлипнуть и опустить глаза вниз. — Значит, если это была Асока, то она убежала, но зачем? Мы же обо всем поговорили, сказали, что никого не накажем, что же тогда? — недоумевал Сэмюэль, гадая, что же задумала его неугомонная дочка. Но тут случилось невероятное. Постояв ещё немного неподвижно, Эйлин, издав дикий, почти животный вскрик, упала на пол и обхватив руками колени хозяина, обильно поливая слезами его брюки, начала внезапно каяться в ужасном преступлении: — Хозяин! Простите меня! Я глупая необразованная дура! Увольте меня! Бросьте в тюрьму! Всё, что угодно, только снимите этот груз с моей души! — Эйлин, в чем дело? Скажи мне спокойно, ты что-то знаешь? — поднимая служанку с пола за плечи, сказал Сэмюэль. В ответ женщина затряслась ещё сильнее и с трудом разжав дрожащие губы, выдала тихими голосом, срывающимся на каждом слове: — Хозяин… Фригоза рассказала мне…о том, что натворили дети… в школе… мы начали это обсуждать… и я… в общем… я сказала… что Асока… что она неродная хозяйке… потому и шалит… и вот… в это время… за дверью и был этот звук… Голос сорвался окончательно и из горла несчастной женщины полились только нечленораздельные всхлипы. — Я предупреждала её не распускать язык при детях, но кто же знал, что Асока сюда придёт? Она явно услышала…что же будет теперь? — запричитала тут же Фригоза, понявшая наконец, чем грозят последствия незакрытой двери и подслушанного разговора. Девочка могла отреагировать как угодно и пойти в любом направлении, ведь она всегда была такой нервной и эмоциональной. — Надо немедленно найти её, как можно быстрее! Обыщите дом! — приказал тут же Сэмюэль, хватка и хладнокровие бизнесмена не изменили ему даже в такой ситуации, да, собственно, именно благодаря им он и добился таких высот в своём деле, которое в последний год начало приносить ещё больший доход. И скоро корпорация Бонтери заняла одно из первых мест в десятке лучших. Однако, думать об этом сейчас не было времени, требовалось срочно отыскать ребёнка и не допустить, чтобы она натворила бед. И следующие десять минут, вместе с прислугой, он тщательно обследовал каждый участок дома и сада, забыв о том, что не загнал спидер в гараж. И потому, когда увидел его пустым, а траву у забора примятой и местами вырванной, что обычно бывает при взлёте, мужчина, не разбирая дороги, понёсся обратно в гараж за другим транспортом, но не успел, так как в эту минуту прямо ему под ноги бросились жена и сын, которые со слезами на глазах, наперебой сообщили, о том, что узнали прямо сейчас. А узнали они вот, что…***
Когда Сэм отправился на кухню, расспросить прислугу, Мина и Лакс остались в комнате, однако, через несколько минут женщине позвонили из сената и она вынуждена была ответить и потому не услышала как из коридора даздаося другой звонок, на этот раз со стационарного аппарата. Поскольку, взрослые, судя по всему, подходить не собирались, Лакс решил сделать это сам, считая себя вправе отвечать на звонки наравне с родителями, ведь будущий сенатор должен уметь общаться. — Здравствуйте, это дом Бонтери? — церемонно спросил мужской незнакомый голос. — Приветствую вас, уважаемый, да, вы попали по адресу, с вами говорит Лакс Бонтери — церемонно представился будущий политик, однако, на собеседника его манеры впечатления не произвели. — Скажите мне, пожалуйста — всё так же холодно и официально продолжал мужчина — Кем вам приходится Асока, девочка-тогрута десяти лет? — Асока — моя сестра, а что случилось? — начав отчего-то волноваться спросил Лакс. — С вами говорит диспетчер Скорой помощи, Асоку доставили к нам патрульные, она летела в спидере и врезавшись в заграждение на мосту, свалилась в реку. Девочка была без сознания, но в её браслете мы нашли адрес и номер, по которому звоним. Можете приехать за ней в городскую больницу номер 7 — обстоятельно пояснил дежурный и только сейчас поняв, с кем говорит, попросил позвать кого-нибудь взрослого. — Мама! — тут же выйдя из образа крикнул Лакс — Скорее иди сюда! Асоку нашли! Она упала в реку! Подбежав через секунду, Мина выхватила у сына датапад и назвав себя, внимательно выслушала диспетчера, после, сказав, что будет с минуты на минуту, отправилась во двор, сказать обо всем мужу и велеть ему готовить транспорт. Сэм заметил, что у Мины из глаз начали выступать слёзы после того, что она ему сообщила, а под конец рассказа голос у неё полностью пропал из-за спазма в горле. Мужчина сразу же сказал, чтобы она не беспокоилась и не о чём не тревожилась. Несмотря на то, что муж её успокоил, тяжёлые мысли не покидали её и поскорее собравшись, она продолжила рассказывать о том, что случилось. На ходу они объяснили ему в чем дело и тот погнал как сумасшедший, рискуя вскоре оказаться соседом дочери по палате. Но оказалось переживали они напрасно, ничего особенно страшного с Асокой не произошло, сработала подушка безопасности и потому она отделалась лишь синяками, царапинами, небольшим сотрясением мозга и вывихом левой руки, который только, что закончили вправлять. Спидеру досталось несоизмеримо больше, у него разбилось лобовое стекло и изрядно помялись бока. Когда перепуганные родители и брат явились в больницу и налетели на регистратора с требованием сообщить о состоянии Асоки Бонтери, тот немедля вызвал дежурившего врача, который сказал: — С девочкой всё будет в порядке, ссадины обработали, руку вправили и зафиксировали, сейчас она спит, мы дали ей снотворное, чтобы не мучалась от боли, как проснётся, можете забрать домой. Примерно неделю соблюдайте постельный режим и полное отсутствие стрессов. — Доктор, мы знаем, что она сейчас спит, но…пожалуйста, дайте мне взглянуть на девочку, чтобы моё сердце успокоилось, я так сильно переживала за неё, пожалуйста. — не сдерживая слёзы, Мина стала упрашивать доктора, чтобы он отвёл её в палату, где спала её дочь, мужчина, конечно, был против, но сколько он себя помнил, работая в больнице, то много чего повидал и к нему часто обращались родители с подобной просьбой, впрочем, у него самого подрастали две дочери и потому хорошо понимал, что сейчас чувствует Мина. — Хорошо, миссис Бонтери, я вас отведу туда, где лежит Асока, но войти в палату пока не разрешу, на двери есть стекло, там вы сможете увидеть её, большего, при всём уважении к вам, я не могу позволить. — Твёрдым и спокойным голосом ответил врач. Мина была несказанно рада тому, что она сможет увидеть свою дочь, хотя она очень надеялась, что всё же войдёт в палату, но против правил идти нельзя и покорно пошла за доктором. Вместе с ней шли Лакс и Сэм. Уже второй раз этот мужчина ходил по коридорам этой же самой больницы с тех пор как восемь лет назад здесь умерла Амалия. Эти воспоминания отзывались болью в душе бизнесмена и он с содроганием подумал, что теперь и Асока, её дочь, находится здесь, однако, как сказал врач, жизни тогруты ничего не угрожает, это помогло Сэму немного успокоиться. Через пару минут доктор привёл чету Бонтери к той палате, где находилась Асока и все они увидели через стекло, как она, лёжа на узкой белой кровати, укрытая белым покрывалом, мирно спала, правая рука лежала поверх покрывала, левая, замотанная плотной повязкой, была прибинтована к груди. Лицо выглядело спокойным и умиротворенным. — Мама, а она знает, что мы здесь? Может быть, скажем ей это, чтобы она не переживала — сказал Лакс, встревоженный видом сестры. — Не стоит кричать, она испугается, дождёмся, когда проснётся, вот тогда и скажешь ей всё, что хотел — поспешила Мина его сдержать. Сэм лишь молча стоял и смотрел на стекло, он чувствовал, что пробуждение дочери станет концом его покоя, и он не ошибся…