Некровное родство

— Так, кажется, жива, Асока! Асока! Девочка, ты меня слышишь? — раздалось где-то поблизости словно через туман. Следом что-то оторвало от земли хрупкое тело тогруты и бережно опустило на мягкую поверхность. После кто-то похлопал её по щекам и сунул под нос вату, пропитанную резко пахнущей жидкостью. Сознание стало медленно возвращаться, густой туман стал рассеиваться, хотя вырастающая из него действительность пока ещё тряслась и скакала перед глазами. С большим трудом Асока различила, что находится в каком-то коридоре, лежит на некоем возвышении, справа от неё стоит Магистр Кеноби, слева Рыцарь Сири Тачи—наставница Ферруса Олина, приятная молодая женщина с длинными светлыми волосами и серьёзными серыми глазами. Тано не совсем понимала, что же произошло, память замерла на моменте, когда она после отбоя пришла к библиотеке, отбывать наказание, а дальше... Дальше вместе со зрением начали возвращаться и чувства, от первого из них страшно заныл правый бок, словно по нему умышленно медленно провели тупым ножом, чтобы боль была сильнее. Асока подняла было руку для того, чтобы инстинктивно прижать её к заболевшему месту, как на полпути она бессильно упала ей на живот, это не прошло незамеченным. — Так, а вот этого лучше не надо, навредишь себе ещё больше — участливо произнесла Сири и мягко вернула руку на место — Ты молодец, большое дело совершила, столько жизней спасла. От этой фразы сознание Асоки резко и безо всякой подготовки выбросило перед глазами события последних получаса и ей сделалось не по себе, забыв про слабость, девочка резко вскочила и громко вскрикнула от пронзившей её боли. — Где он? Куда вы его дели? Отберите у него голокрон! Он убьёт детей! — вырвалось у неё слабо и хрипло. Оби-Ван тут же взял её за плечи и осторожно уложил назад: — Не вставай, Асока, тебе сейчас нельзя этого, а за наёмника не волнуйся, его до утра оставили в допросной, а после только тюрьма, иного не будет. Это же надо было додуматься, по детям стрелять, вот же падаль! Подобные грязные слова были редкостью в лексиконе всегда вежливого Кеноби, услышать их можно было лишь тогда, когда он злился. Похоже сейчас был именно такой случай. — Ни о чем не волнуйся, Асока, от наказания он не уйдёт, а вот тебе от лица всего Ордена объявляю благодарность, задержать в одиночку такого опасного наёмника как Кед Бейн, это, поверь, дорогого стоит — сказала Сири, склоняясь над ней — Но все почести будут потом, сейчас мы отвезём тебя в медкорпус, ведь твоё ранение может быть серьёзным, а после, когда поправишься, с тобой захотят поговорить очень многие из нас. Ты только не волнуйся, всё будет в порядке. Женщина крепко сжала ей руку и вдвоём с Кеноби они повезли каталку. Оказалось, что когда Асока, в последних силах, разбудила Джакасту, та мигом связалась с Магистрами, двое из них как раз только вернулись в храм и те, захватив ещё двоих, подоспели, двое отправились доставлять пришедшего в себя и теперь изрыгавшего проклятия в адрес всего Ордена Бейна по месту суда и заключения, а Оби-Ван и Сири бросились к Асоке, которая по-прежнему лежала без чувств на кровати Джокасты, её красная кофточка отяжелела от крови, а лицо начинало бледнеть. — Не думаю, что рана смертельная, однако, без медицинской помощи не обойтись, я перевязала, как сумела, но этого недостаточно, крови она уже потеряла прилично — пояснила Джакаста пришедшим Джедаям. И вот теперь они поспешно везли её по узкому коридору, примыкавшему к медкорпусу. Асоке очень хотелось спросить про Энакина, который скорее всего тоже вернулся, но так и не решилась этого сделать. Верховного целителя на месте не оказалось, поэтому их принял дежурный, Асоку немедля отправили в один из операционных блоков, остальных велели ждать снаружи, объяснять ничего не потребовалось, оказалось многие уже были в курсе случившегося ночью. — Будем надеяться, что с девочкой и правда ничего страшного — поделился тревогой Оби-Ван — Таким примитивным оружием трудно нанести существенный вред. — Всякое бывает, Оби-Ван, многие факторы имеют значение: расстояние от выстрела, локализация, время, проведённое без помощи..., главное теперь, чтобы всё обошлось, я не смогу спокойно жить, если она умрет. — То же самое было и с тобой, помнишь? Когда во время задания тебя подстрелил какой-то бандит — припомнил Кеноби события прошлого года — Все тогда думали, что ты умрешь, и я тоже думал, ты и правда долго была в коме, но всё-таки очнулась и я был тогда так счастлив...ты просто не представляешь... — А я была счастлива, когда очнувшись увидела твоё лицо, оно было таким взволнованным...и непривычно милым... — неожиданно охрипшим голосом произнесла Сири и повернувшись к собеседнику, слегка придвинулась к нему, он так же начал приближаться и когда их лица отделяла лишь пара сантиметров, в коридор вышел принявший их целитель в светлой униформе, запачканной красными пятнами. Оба джедая повернулись к нему и уставились с надеждой в глазах. И надежда была не напрасной, ведь, как оказалось, ранение Асоки было не только не смертельным, а даже и вовсе неопасным. Заряд повредил лишь мягкие ткани кожи и мышц, не задев при этом крупные сосуды и жизненноважные органы, и теперь, чтобы окончательно поправиться, пациентке следовало иметь полный покой и никаких лишних движений, а завтра, вернее уже сегодня днём, можно будет её навестить, а сейчас будет лучше если и они тоже отправятся отдохнуть, ведь ночь выдалась бурная.

***

Время суток и чувство времени потерялись для Асоки с той секунды, когда её ввезли в операционную и положив на белый стол, освещённый бестеневыми лампами, вкололи наркоз. Тогда была ночь, сколько времени прошло после девочка не знала, наркоз отключил её сознание и у счастью боль тоже. Она не видела как с неё снимали насквозь промокшую блузу, как потом один из дроидов сканировал её жизненные показатели, а второй внимательно исследовал рану, промывал её стерильным раствором и потом накладывал швы и прикрывал повреждённое место повязкой. Очнулась она лишь спустя пару часов, в окна палаты светило солнце, явно уже было утро, проснулась, собственно, от того, что к ней пришёл дежурный целитель, чтобы узнать как Асока чувствовала себя. — Скажите, а я не умру? — спросила она первым делом, сама не зная отчего из множество других вопросов ей в голову пришёл именно этот. Тано присела, поправив подушку, голова немного кружилась из-за наркоза и остаточной слабости, бок ещё не болел, видно анастезия продолжала действовать. — Ну, что ты такое говоришь? От поверхностных ранений сейчас не умирают — улыбнулся молодой целитель, сам вчерашний ученик — Давай-ка посмотрим, что там у тебя. После этих слов он слегка откинул тонкое одеяло, укрывавшее тогруту, и приподнял правый край её пижамной рубашки, тот, где была повязка. За ночь она успела запачкаться в крови и пришлось осторожно отлепить её, чтобы затем, нанеся на рану приятно пахнувшую травами жидкость, наложил новую, белую и чистую. — Ну вот, совсем другое дело — удовлетворенно произнёс молодой человек — А теперь прими вот это и постарайся уснуть, тебе следует восстановить силы. Асока послушно выпила поданную ей в стопке жидкость. — Скажите, а я надолго здесь? — спросила она перед тем, как лекарство начало действовать. — Не думаю, если ты будешь следовать режиму и послушно выполнять всё, что я тебе говорю, выпишешься максимум через неделю — пообещал ей целитель и пожелав поправляться, вышел, Асока же снова погрузилась в сон. Сейчас ей виделись хорошие тёплые сны, где она радостно бегала по двору родного дома, пугая птичек, а вслед за ней бежал Лакс и смеялся, глядя как попытки сестры поймать хоть одну из них не увенчиваются успехом. Далее она увидела как летит в небе на папином спидере, однако управляет им очень умело и никуда не врезается, вокруг только небо и скорость, такая, что дух захватывало. И вот после этого привиделось совсем другое—Асока лежит в кровати и не может встать и скоро поняла почему: она простудилась и теперь у неё температура и постельный режим до конца недели. Рядом сидит брат и читает ей вслух разные книги. Тано внезапно ощутила, что сон стал переходить в явь, вот только почему же девочка по-прежнему в кровати и всё так же не может встать, мешает ноющая боль в правом боку, свет слегка приглушен, похоже наступил вечер, в четкий квадрат окна смотрит кусок синеватого небо, посылая последние на сегодня солнечные лучи. Но кто же это тут? С ней рядом? Сидит с краю кровати и что-то ей тихо говорит? Неужели, брат? Асока переместила взгляд в ту сторону и тут же прямо ей на плечо опустилось что-то тяжелое, а на грудь упала тонкая русая косичка. — Энакин — почти выдохнула Асока, боясь поверить взору — Ты здесь? Ты пришёл? Это действительно был он, Энакин, тот, о ком она думала всё это время, ради кого не побоялась гнева самого Мейса Винду. — Хвостатик — прозвучало в ответ с глухой горечью — Бедная моя, из-за меня всё случилось. Из-за меня ты наказана. Из-за меня ранена...Тобой сейчас все восхищаются, ты стала для всех просто ангелом, а я...не знаю, достоин ли вообще говорить с тобой? После всего... Асока хотела что-то ответить, но поняла, что не может выдавить из себя даже всхлип, горло сдавило от слез и вместо слов она лишь подняла свои пока ещё слабые руки и обняла его, одной рукой погладив по волосам. — Я рада, я очень рада, что ты здесь, я так без тебя скучала эти дни... — хрипло простонала Асока, сумев всё же справиться с собой. — И я, я тоже, Хвостатик, я ни есть, ни спать не мог, прости меня, я тупой идиот, недостойный даже сидеть с тобой рядом. Мне так стыдно за ту историю, что я даже не знаю, что сделать, чтобы ты простила меня! — произнёс Энакин иссступленно, он придвинулся ближе и взяв ладонь тогруты в свою, нерешительно сжимал её. — Да, Эни, ты прав, характер у тебя просто ужасен. Ни один человек не выдержал бы тебя — серьёзно начала Асока и вдруг продолжила с улыбкой— Но ведь я же не человек! И оба они рассмеялись, но тихо, чтобы не услышал дежурный целитель. — Знаешь, Асока, я когда увидел тебя в столовой, то не поверил, что тебя могли наказать, я ведь точно знал, что ты ничего не делала — рассказывал Энакин, продолжая держать Асоку за руку — Я хотел спросить, но не успел, позвали на задание. На то самое Утапау, где всё началось, мы с учителем воевали против приспешников ситха. Многие из нас получили ранения, но к счастью никто не погиб, я же не мог думать ни о чем, кроме того, что же ты натворила. Но спрашивать было некогда. Вернулись мы только ночью и вот тогда-то нам и сообщили про ночной налёт. Как ты, поставленная в библиотеке на караул, в одиночку задержала наёмника. Я спросил, почему ты там оказалась и получил подробный ответ. Я был просто в ужасе от того, чем ты отплатила мне за мое отвратительное поведение, и с трудом дождавшись утра, пошёл к Винду и всё ему чистосердечно рассказал. — И что же он? Выпорол тебя розгами, вопреки запрету Кодекса на телесные наказания? — усмехнулась Асока, внутренне радуясь, что история закончилась хорошо. — Ха, если бы, я во все три приема пищи отмывал сковородки, а после помогал Джакасте наводить порядок в библиотеке, который устроил Бейн — отчитался ей Энакин, впрочем, безо всякого самодовольства. — А как же ты ко мне пробрался? Не думаю, что тебя добровольно отпустили — протянула Асока с сомнением, чуть приподнявшись на подушке. — Конечно, так бы меня и отпустили. Гляди! — улыбнулся Скайуокер и вытянул вперёд левую руку, ладонь которой была перебинтована — Я убрался в библиотеке, а после Джокаста попросила меня срезать сухие листья у цветов, я срезал, срезал и вдруг в какой-то момент ножницы соскользнули, и вот! —Он горестно покосился на свою руку — Крови было, канистра! Джакаста увидела, чуть в обморок не свалилась, иди, говорит, в медкорпус, перевяжись! Я сама всё тут закончу. Ну я и пошёл, а после сразу к тебе, вот так! — Ну даёшь, Эни, узнаю прежнего хулигана! — рассмеялась Асока и щелкнула его по носу. Тут приоткрылась дверь и в палату вкатился дроид с тележкой, на которой стояла тарелка каши и стакан компота. Тем, кому вставать пока не разрешалось, еду привозили прямо сюда. Асока устроилась удобнее и поднявшись выше, взяла было ложку, но та затряслась у неё в пальцах и звякнула об тарелку. Энакин подхватил её: — Ничего страшного — сказал он — Такое бывает при кровопотерях, завтра должно пройти, ну, а пока.... Открывай, Хвостатик, рот, кораблик в рот тебе плывет! И с этими словами Скайуокер наполнил ложку до верху кашей и поднёс к губам Асоки. — Какой кораблик? X-крылый, последней разработки? — бормотнула она, едва разжав рот. — Советую не болтать зря, иначе я сам съем это чудесное произведение кулинарного искусства — деланно строго сказал Энакин, приближая ложку. Асока обреченно вздохнула и приняла подношение. Это продолжалось до тех пор, пока тарелка не опустела. — Я смотрю ты в бурном восторге, ещё непоздно попросить добавки — хихикнул Энакин, заметив облегчение во взгляде тогруты, он знал, как та ненавидит кашу. — Хоть бы запить дал, инквизитор — сделала она вид, что надулась — Знаешь же, что ради тебя я съем десять таких тарелок. — А я двадцать — поспорил с ней Скайуокер, счастливый примирением. В итоге сошлись на том, что тарелок всё-таки будет тридцать и успокоились на этом. В тот вечер Энакин до самого отбоя сидел рядом с Асокой, держал её за руку и рассказывал разные истории, она в ответ улыбалась и потом они вместе планировали что будут делать, когда она выпишется. Этот казалось бы простой вечер двоих друзей мог иметь разное продолжение или же не иметь его вовсе, однако последнее утверждение было точно не про этих двоих, тут речь скорее пойдёт про зарождение чего-то большого и чего-то нового, только чего именно? Ответ пока знали лишь звезды, серебристым светом горевшие за окном.