Спазм

Время остановилось, как и её сердце после шокирующего прозрения. Мгновенное разочарование в личности палача закрылось сокрушительной душевной болью. Тео пострадал! Палач собирался его убить! — Что происходит? — из камина неуклюже выскочил Чэлпс со столовой салфеткой на груди, но Гермиона смотрела лишь на одного человека, не обращая внимания на суматоху. — Поспешим, мистер Чэлпс! — Минерва засеменила к выходу, а к Тео подбежал Флитвик, активно вычерчивая палочкой целительные заклинания. Теодор держался за сердце, согнувшись над полом. Плечи подрагивали от эффекта Круцио, с подбородка капала кровь. Вдох. На её лице застыло мученическое выражение. Не получалось дышать… боже, лучше бы она осталась в подвале. Брови жалобно сошлись, губы приоткрылись, тонкие ниточки слюны порвались в ротовой щели. — Т-тео! — думала, что издала вой, но всего лишь прошептала так, словно прощалась с любимым человеком перед смертью. Он поднял взгляд. Из камина появились встревоженные авроры. Из дверей — кричавшие что-то Поттер и Уизли. Макгонагалл вместе с Чэлпсом покинули комнату, за ними авроры… — Мистер Нотт! — Тео не услышал Флитвика, с дрожью смотрел на мертвенно-бледную, едва дышащую Грейнджер. — Вы чувствуете боль? Боль? Какую боль? Единственное, что я чувствую и вижу, так это ужас в глазах малышки… страшную оторопь, граничащую с фобией и панической атакой! Великие силы, даже в дни заточения она не показывала подобных эмоций! Снова зазвучали шаги. Тео закашлялся в приступе ошеломления от взгляда Гермионы. В кабинет влетела Помфри и сразу же склонилась к больному. Пошатнувшись, Гермиона ослабла настолько, что безвольно свесила голову, в страдании зажимая руками бока. Дыхание? Нет. Дыхательные пути повреждены острыми лезвиями. Больше не было дыхания. Каждая часть тела пылала от боли. Она зажмурилась и увидела под закрытыми веками, как собственное сердце разрывалось на части. Не возникло привычного представления о красоте человеческой души. Увеличиваясь в размерах, внутри неё чернели рёбра, которые медленно разрезали на куски поперечные хрящи… Внутренние органы? Я хочу вырезать каждый в обмен на ещё один маховик времени. Если бы она добилась смерти от руки палача… если бы можно было повернуть время вспять и спровоцировать изувера на её убийство… если бы прожгла себе артерию злополучной сигаретой… Если бы! Тогда бы Тео не пострадал! Он бы не подвергся агонии Круциатуса! Гермиона дернулась от болезненного спазма, прошедшего вдоль позвоночника. Склонилась, надавив ладонями на колени. Шептала про себя, что ему больно, Теодору было больно и будет по её вине! Услышала нервные причитания Помфри и со всей силы сдавила пальцы, пока не затрещали надколенники. Как же плохо, мерзко и несправедливо. Это я виновата… «Расскажи мне, детка, как поживает твой робкий мальчик?!» Ублюдок! Как ты мог? Как ты посмел дотронуться до сакрального? «Я уже говорил, что Нотт не притронется к тебе!» Ты хотел его убить! Нет, нет, нет, если бы ты сделал это, я… я… — Я погибла бы. Тео не ожидал подобной реакции и не очень-то её понимал. С трудом поднялся на ноги, чтобы Помфри было удобнее колдовать, и с огромной долей растерянности смотрел на Гермиону. На смену короткому разочарованию к ней пришли странные, пугающие своей глубиной, эмоции. Теодор готовился к резкой вспышке гнева, грейнджеровскому полету к кабинету Николаса, яростных криков и упреков в адрес палача, но не этого… — Мисс Грейнджер, успокойтесь! — писк Флитвика сопровождался новыми чарами в его исполнении. К малышке, издающей удушливые рыдания себе под нос, подлетел стакан с водой. Гермиона демонстрировала подрагивающий горб вместо ровной осанки и бубнила что-то непонятное в состоянии психической истерики. Её поведение показалось Теодору досадным. Какого черта? Вообще-то впереди должна быть важная встреча разгневанного ангелочка с мучителем, но Грейнджер явно не торопилась показывать Теодору сценку своей встречи с Николасом, а он хотел бы посмотреть… Собственно, наглая душонка давно стремилась к этому моменту. Ну и? Детка, шевелись! Тео не выдержал. Сморщил лицо от новой круциатусной судороги и процедил: — Грейнджер, почему ты так себя ведешь? Вздрогнула она, вздрогнул он, а ещё случайно поперхнулся, потому что Гермиона завыла в голос и резко выпрямилась, схватившись за голову. Сильно натянула волосы и вырвала прядь. — Мисс Грейнджер! — на этот раз Флитвик схватился за её локоть и повысил голос. — Вы должны держать себя в руках! Как? Как, профессор? Держать в руках? Я хочу умереть! — Теодор! Мне очень жаль! — она сорвалась вперед, крик превратился в душераздирающий, полный страдания, рёв. — Прости, прости, прости! — его глаза широко распахнулись, а тело окаменело от столкновения. — Грейнджер… — позвал, ощутив как плотно кадык прижался к её плечу. Помфри удивленно отдернула палочку, а Тео застыл взглядом на одной точке. Гермиона крепче сжала его в объятиях. Держалась на мысках и обвила руки вокруг шеи. Ещё чуть-чуть, и он бы не смог дышать. — Тебе больно из-за меня! — она ревела ему в ухо, в отчаянии скользя губами по щеке. Крепко, плотно, сильно, грудью в грудь… Тео был уверен, что настолько тесные объятия скрестили их сердца в один громкий стук. Мозг отказал в работе, хотя мысли нашли правильный вектор, объяснив поведение малышки. Она самозабвенно, в лучших традициях чисто грейнджеровского характера, отдала приоритет своему скромному подопечному. Забыла про личную ненависть к палачу и отдалась во власть раздирающего чувства вины за ранения Теодора… Милая, мне тоже жаль, что не догадался раньше о причине твоего ужаса, хотя должен был, ведь ты всегда оставалась благородным, непорочным ангелочком. — Гермиона, — сначала на языке вертелись слова утешения, которые убедили бы её, что канадское чудовище не причинило ему вреда, но лязг в сознании повредил здравомыслие, захотелось достигнуть чрезмерной крайности и превратить драму в трагедию, — мне было так страшно! — шейные позвонки хрустнули, когда Грейнджер заревела громче и сдавила его в мертвой хватке. — Он хотел забрать мою жизнь! — Нет! — он чуть не оглох от её внезапного крика. — Я не отдам ему тебя! — Флитвик изумленно открыл рот, у Помфри заслезились глаза, а Тео неустойчиво сохранил равновесие и слабо придерживал Гермиону за талию лишь кончиками пальцев. — Я никому тебя не отдам! Никогда, никогда… — повторила ещё несколько раз и нервно замотала головой, подтверждая изречения. Как только её слова заглушились горестными всхлипами, а тело начало слабеть, Тео сам издал прерывистый вздох и часто заморгал. Впервые за всё время его игр с Грейнджер происходящее превратилось для Тео в кощунство, а действия в истязание, но… Теодор бережно погладил её по спине, а затем аккуратным жестом надавил на плечи, чтобы она отстранилась. Пришлось погрубее, поскольку малышка продолжала цепляться за спасительный контакт. Гермиона предстала измученной и разбитой, Тео судорожно сглотнул, когда их глаза встретились. Её руки так и зажимали его затылок, а между лицами осталось минимальное расстояние. Гермиона сходила с ума, в сознании проносились вспышки ужасных воспоминаний и фразы душегуба: «Мы испортим твоего мальчика вдвоем, детка!» Он испортил! Сломал всё, что было ей дорого! Замахнулся на спасителя её души, посчитав, что смерти Живоглота недостаточно! «Не волнуйся! Ему повезет больше, чем твоему коту» Грудная клетка дернулась от рыданий, её губы дрожали. Тео погладил её по плечам. Не нарушая зрительного контакта, сделал шаг назад. На мгновение появилась идея спрятаться от её бездонных глаз за директорским креслом. Настолько непостижимо сокровенными казались её чувства. Гермиона зажмурилась и продолжала вгонять ножи в своё сердце, мучаясь от совести и памяти: «Мой ангелочек, я никому тебя не отдам» «Больше не смей представлять его на моём месте!» Потихоньку до слуха долетели голоса Флитвика и Помфри. Гермиона открыла глаза, подавляя нервный тик, и опустила взгляд вниз. Появился смутный образ профессора Роя. Ублюдок! Почему? Почему он решился на убийство? Разве это в его стиле? Забыла про Живоглота? Он маниакальный садист! Быть может, если бы Тео не сбежал, завтра ты бы получила его голову в замшевой обертке с мерзким посланием вроде: «твой скромный птенчик потерял крылья, детка» или же «ради тебя я оставил ему язычок, воспользуйся им по назначению!» Это в его духе! Но… Мелькнувшее разочарование… Она не таким представляла палача. Почему профессор напал на Тео именно сейчас? Мышцы напряглись. Вместо жалобного выражения пришла ярость. Теодор вздохнул чуть ли не с облегчением, а Гермиона прищурилась и подняла на него глаза. Мерлин! Как я могла быть такой глупой, ведь палач и раньше угрожал ему. Теодор сам рассказывал: «Когда все узнали, что ты попала в Мунго, он возненавидел мой факультет, особенно меня, хотя я ничего не сделал, чтобы навлечь на себя чужой гнев» Теперь она прозрела. Взгляд потеплел на несколько секунд, когда Тео небрежно провел ладонью по лицу, стирая кровь, но потом Гермиона в гневе сжала челюсти и бросилась к двери. — Мисс Грейнджер, дождитесь Минерву! — крикнул Флитвик, но его не послушали. Нет-нет, малышка! Только в моём присутствии! Тео направился следом, увернувшись от нового целительного заклинания Помфри. Гермиона перепрыгивала через ступени и вылетела в коридор. Тео едва успевал за ней. «Грейнджер, боюсь, я не смогу принять твою помощь, если профессор Рой узнает об этом, то будет очень недоволен» Она проклинала свой бесполезный, напрасно восхваленный всеми мозг, потому что в тот раз не придала значения ноттовским словам. Значит, Тео и раньше мучился от гнёта профессора! Но если раньше Гермиона считала подобное пренебрежение лишь следствием родства с Пожирателем, то теперь картина менялась в сторону единственной причины — палач хотел избавиться от Нотта из-за ревности! «Почему он так сильно меня ненавидит? В начале года всё было хорошо, а в этом месяце он будто с цепи сорвался» Всё верно! Сроки совпали, палач узнал о моей симпатии к Тео и изменил отношение к нему! Гермиона наткнулась на группу когтевранцев. Побежала к кабинету ЗОТИ. — Гермиона, что происходит? — сбоку из толпы прозвучал голос Джинни. — Его поймали! — Кого? Она не ответила. Испуганная Джинни столкнулась с Тео за спиной Гермионы и услышала его слова: — Авроры схватили похитителя! Джинни с ужасом воскликнула и не отставала от Гермионы. Внезапно на всей территории школы зашумели банши. Недоумевающие ученики прикрыли уши, раздались женские крики. — Ты не мог! — Гермиона сбила дыхание и шептала сама себе, но не сбавила скорости, шея намокла от пота, глаза продолжили лить слезы. — Ты! Почему именно ты? — отдаленно, очень-очень глубоко она не верила, что под маской во мраке скрывался Николас. Когда? За что? Почему? Когда он заметил меня? Личина приобрела неожиданные черты. Пока она пробиралась через группы учеников и прыгала по лестницам, в голове быстро проносились описания и ситуации. Рост, телосложение, волосы, запах… разве он? Профессор остался в Хогвартсе на Рождество, значит, мог… Ещё… о боже, в подвале он бросил фразу: «Без тебя в Хогвартсе стало слишком скучно, я разочарован навыками борьбы против тёмных сил» Разочарован навыками? Теперь всё ясно! Как давно? Мы познакомились в сентябре, но на первом занятии он поблагодарил Гарри, Рона и меня, восхваляя наш вклад в борьбу против Волдеморта. «Ты никогда не меняешься, детка, чтобы тебя узнать, достаточно недели» Неужели? Так быстро? Разве? Невероятно! Я ничего о нём не знала, оказалось, что познакомилась с монстром. Час настал. Последний поворот. Авроры с палочками в руках столпились в тесном пространстве. Гермиона завернула и врезалась в растрепанного Гарри. — Он… — отдышался и неразборчиво вымолвил, — он выпил зелье! Находясь в состоянии аффекта, Гермиона не поняла его слов. Оттолкнула локтями и влетела в кабинет. Грудная клетка болела под ударами сердца, голова кружилась, вены на висках пульсировали так сильно, что могли порвать кожу. Гермиона не заметила привкуса крови, когда от гнева прикусила язык. Ты должна успокоиться! Так велел рассудок, но… Со спины в неё врезалось чужое тело, кто-то обхватил за плечи и надрывно воскликнул: — Это он, Грейнджер! Он заманил меня в лесную хижину и пытал Круциатусом! И мир окрасился в черный. Она не смогла сфокусировать взгляд на открывшейся картине: кабинет был разгромлен, авроры шныряли по углам, выкрикивая призывающие чары, комната сверкала под вспышками заклинаний, книжные полки оказались перевернутыми, в воздухе парила прозрачная сфера с клочком пергамента, на котором отображалась сентябрьская дата заполнения отчета. Для Гермионы углы померкли в черном цвете, как и голоса вокруг, мимо неё прошел Гарри с зажатой в руке палочкой, направленной на человека, которого удерживали трое защитников правопорядка. Сзади по-прежнему ощущалось тепло чужого тела и ласковые поглаживания по плечам. — Как жаль, что преподавателей не проверяли аврорской настойкой! — Тео тихо произнес на ухо и слегка отстранился. Гермиона приложила ладонь к животу от мгновенной возникшей боли по всему телу. Точно! Когда палач изнасиловал её в каморке, авроры проверяли зелье только на учениках! Поэтому никто не среагировал, палач торжествовал и насмехался над всеми, потягивая простую воду за преподавательским столом. — Я не могу поверить, Николас! — Макгонагалл нервно ходила по периметру кабинета, держа перед собой палочку. — Вы не могли так поступить! Тео прочистил горло! Глянул на нерадивого профессора и удовлетворенно подметил его состояние. Пустые выпученные глаза и конвульсивная дрожь произвели на публику нужный эффект. Авроры держали его за локти, а сам профессор едва стоял на коленях, свесив голову вниз. Зелье подействовало… Николас бормотал неясные обрывки фраз: — Я не знаю… не понимаю, — замотал головой, из носа брызнула кровь, — что вы делаете? — кожа на лице пожелтела, тело слабело. Его вид напоминал состояние сильного наркотического опьянения. Координация движений явно была нарушена, конечности подрагивали, речь потеряла внятность, белки глаз покраснели, веки отекли… — Ч-что вы творите? — Рой протянул фразу, вздрогнув от звона разбитой вазы. Гермиона медленно сжала кулаки, а Тео встал рядом, искоса поглядывая на неё. Чэлпс развернулся в их сторону и рявкнул: — Что с вами произошло, мистер Нотт? Немедленно объяснитесь! Профессор закашлялся и снова свесил голову. Поттер выше поднял палочку, в этот момент в кабинет влетел Уизли. Что же, не преувеличивая, компания собралась отменная. Жаль, Паркинсон где-то пропадала… Мельком посмотрев на любимую фурию с кудряшками, Тео пугливо замахал ладошками и гнусаво пролепетал, указав на профессора дрожащим пальцем: — Он поймал меня в холле и повел к хижине Хагрида, я не успел ничего сделать, когда почувствовал острую боль, — Тео схватился за горло и удушливо глотнул свежего воздуха. — Профессор Рой угрожал вам? — Чэлпс небрежно поправил очки и взмахнул палочкой, сделав запись на пергаменте. Николас отрицательно покачал головой и сплюнул. Поттер шокировано смотрел на Тео, а Гермиона сделала шаг вперед, испепеляя взглядом скорчившуюся фигуру преподавателя. Судя по её выражению, Тео решил, что она не особо вслушивалась в его слова, видимо, уже всё для себя решив. Иногда переводила взгляд на парящий отчет, но потом сжимала челюсти и смотрела на профессора. Теодор активненько закивал и ответил: — Да, сэр. Он собирался убить меня непростительным проклятием, но я обезоружил его и сбежал. — Какое вы использовали заклинание? — Экспеллиармус, сэр, — Тео передал подошедшему аврору свою палочку, — вы должны обыскать двор хижины! — Чэлпс кивнул ещё одному защитнику правопорядка, и тот скрылся за дверью, направившись к лесному домику. Чэлпс открыл рот для последующего допроса, но неожиданно профессор Рой дернулся всем телом и запрокинул голову. Рон громко вскрикнул: — Что с ним? Тео заметил, как быстро нахмурилась малышка. Прикусила губу и сильнее задрожала, а Поттер повторил слова, которые она пропустила ранее. — Он выпил зелье. Гермиона ничего не поняла и сделала ещё шаг вперед, медленно выхватив из-за пояса палочку. Гарри сморщил лицо в сожалении и вжал голову в плечи. Её глаза сощурились в неверии, когда в поле зрения на полу попал узкий, пустой флакончик с гравировкой трилистника. Чэлпс сурово хмыкнул, сначала с презрением посмотрел на Роя, а потом более мягко обратился к Теодору: — Скорее всего, из-за вашего побега он решил свести себя с ума, поскольку понял, что вы расскажете нам правду. Что? Что… как? Гермиона так сильно надавила на рукоять палочки, что хрустнула пясть. Недоверчиво дернула головой в тотальном ужасе. Внутри заныло, разум обливался горькими слезами. Нет, он не посмел бы! Не сделал бы это! Но палач знал про её родителей. Откуда у него зелье? Гермиона вспомнила их разговор в подвале: «Глава ирландской больницы пришлет тебе экземпляр зелья, способного обратить действие Обливиэйта» Палач не способен… нет… это же мои родители! В самом деле? Разве не он с такой насмешливой простотой признавал свои поступки?! «Принудил, изнасиловал, осквернил, обесчестил, совратил, опорочил…» Забрал и сломал как жизнь, так и будущее. Мама, папа… он украл зелье! «Есть наказания пострашнее потери баллов» Данную фразу Рой произнес, когда увидел её с Теодором возле теплицы! О нет, вот почему он сорвался… «У вас проблемы с мистером Ноттом?» Палач увидел нас, заметил, как Теодор проявил нежность и дотронулся до меня. Гермиона всхлипнула и грубо провела ладонью по лицу, избавляясь от слез. Ублюдок! Проклятый скот! «Без тебя я страдаю в приступах аменции и безумия!» Теперь, смотря на состояние палача, Гермиона поверила его словам. — Будь ты проклят! — оглушительный крик заставил всех собравшихся подскочить. — Ненавижу тебя, — она сделала резкий взмах, — Ступефай! — Гермиона! — Поттер отпрыгнул от траектории заклинания в самый последний момент. Тео столкнулся с аврором, едва не полетев на пол. Чэлпс выхватил палочку, но не успел остановить атаку на подозреваемого. Авроры, державшие Роя, отлетели от яркой белой вспышки, а сам Николас взревел от боли и с грохотом упал навзничь, схватившись за живот. Голова дернулась вперед, сработал рвотный рефлекс, изо рта хлынули бордовые сгустки крови. — Ступефай! — Гермиона сделала рывок, бросившись к Николасу, но внезапно на её пути оказалась Макгонагалл. — Протего! — атакующий луч Гермионы отлетел от защитного поля Минервы и рикошетом отбился в потолок. Комната погрузилась в пыльное облако, сверху упали крупные доски. — Локомотор! — голос Чэлпса. — Мисс Грейнджер, прекратите! — Макгонагалл вновь взмахнула палочкой, предотвращая её новое проклятие. — Пожалуйста, Гермиона, успокойся! Она бы хотела, но не получалось. Как суметь, когда твой враг уничтожил самое дорогое и ценное?! Чрезмерно сильное эмоциональное возбуждение сорвало сдерживающие оковы. Сама не заметила, как новые слезы потекли по щекам, она сплюнула, понадеявшись, что слюна заденет палача. Ярость, ненависть, боль, гнев вспыхивали подобно самым мощным Авадам. Гермиона пылала так сильно, что поверила в свою способность разрушать. Она хотела убить его прямо сейчас. Отомстить, заставить страдать физически и морально. Волевой контроль утонул под сильной волной желанного возмездия, доведя Гермиону до невменяемости. — Тебе нужно уйти отсюда! — Гарри рванул в её сторону, вцепившись в запястье, но она вывернула руку и отскочила назад. На кончике палочки вновь вспыхнули искры, когда она замахнулась, но один из авроров выкрикнул: — Локомотор Мортис, — она потеряла равновесие и упала бы, если бы сзади её не подхватили за туловище. — Нет, отпустите! — брыкаясь руками и ногами, она попыталась колдовать, но на этот раз её палочку выдернули из руки и отбросили в сторону Поттера. — Я уведу её! — услышала она за ухом, а впереди увидела беспокойный кивок Гарри. — Нет, я не хочу! Он должен поплатиться за всё, что сделал! Отпустите! — она понятия не имела, кто обвил свои клешни вокруг её плеч и талии. Попытавшись укусить за руку, она задергала ногами, ударяясь пятками о пол. — Я должна отомстить! — кричала, как сумасшедшая, пока её тащили к выходу. Волосы спутались, скрыв пылающее лицо густой завесой. — Отпусти меня! — зашипела от смены положения, когда её закинули на плечо. Тео так торопился сбежать от ненужной более суеты, что беззвучно вытерпел удар ступней. Носовая перегородка ещё никогда не казалась такой хрупкой. Нырнул в ближайший свободный класс в конце коридора. — Грейнджер! — скинул её, схватившись за нос, но заметив намерение малышки вернуться к Николасу, с силой прижал её к стене, надавив на плечи. Он не признался бы открыто, но внутри его поглощали противоречивые эмоции. Грейнджеровский срыв походил на раскаленную магму. В своем стремлении разорвать канадца голыми руками она была неподражаема, но Теодор вдруг с таким огромным удивлением заметил в себе отсутствие восторга от проделанной работы. Наружу выплыло давно позабытое сочувствие к невинным жертвам. По всей видимости, зелье слишком сильно повлияло на сознание профессора, сделав из него слабоумного больного. Тео не знал, как долго продлится эффект, но времени точно хватит для проверки легилименцией, допросов Чэлпса, осмотра всех мест преступлений, поиска мотива и алиби, колдовства над палочками. Авроры обязательно займутся исследованием его мантии, оставленной в каморке, и сравнят почерк посланий. Возможно, уточнят, курил ли профессор… В данный момент Теодора мало заботило будущее расследование. Он сделал всё, что хотел, и отпустил авроров в собственное плавание. Может, среди них найдется смышленый паренек, который заподозрит чужое вмешательство и подставу, но дело уже завершено. Даже Поттер теперь смотрел на Тео без раннего подозрения, зато пыхтел гневом в сторону профессора. Гермиона держала глаза закрытыми и билась кулаками. Он докричался до неё с третьего раза: — Гермиона, посмотри на меня! — отвел назад волосы и схватил двумя руками за голову. Грейнджер издала гортанный стон и попыталась вырваться. Теодор сократил расстояние, прижав её к стене своим телом. Таки добился реакции, когда малышка замерла и резко подняла веки. Потерянные, беглые глазёнки скользили по его лицу. Слишком расширенные зрачки едва могли остановиться на глазах. Теодор взаправду испугался, что она его не узнает. Глубоко вздохнул и ослабил хватку, погладив её ладонями по влажным, холодным щекам. Часто заморгав, она приоткрыла уста и прерывисто задышала. Где я? Что случилось раньше? Вопросы показались глупыми. Будто бы за несколько мгновений на Гермиону обрушилась скверная действительность. Помимо ужаса от намерения убить Роя, она с трепетом поняла, что злодей наконец-то попал в руки правосудия. Черты Теодора приобрели границы, она встретилась с пристальным взглядом зеленых глаз. Это он вывел её из гнилого места? Снова? Теодор готов был выдохнуть с облегчением, предположив, что малышка пришла в себя, однако… — Тео! — вымолвила с придыханием и наклонилась вперед, прижавшись носом к его подбородку. — Всё закончилось… Моргнул пару раз, а потом губы дрогнули в улыбке, но показывать ей подобные эмоции он не хотел, ведь история требовала от него мучений после пыток и пережитого стресса. Только собирался отстраниться, как вдруг её руки проворно юркнули под его мантию, заскользив по груди. — Всё закончилось, — повторила она, спустившись губами ниже к шее, — он не вернется. Такое быстрое изменение в поведении невольно вызвало в нём панику. Теодор отвел ладони от её лица и не знал, что с ними делать. Так и держал на весу, а детка настойчиво царапала ноготками его пуговицы на рубашке и словно в трансе шептала одни и те же слова. — Он больше не тронет тебя! — Тео прикрыл веки и свел брови в истоме, ощутив легкое болевое ощущение от короткого засоса чуть ниже яремной вены. — Теперь всё будет хорошо! Великолепно, конечно же, но… Теодор резко качнул головой. Сделал шаг назад, но Гермиона обвила руки вокруг торса и прижалась лбом к его ключице. — Грейнджер, не с-сейчас, — в душе он язвил сарказмом на собственные поступки, ведь тело, как обычно, откликалось на малышку сильнейшим жаром и возбуждением, но Тео понял причину её нестандартного поведения. Шагнул ещё назад, пока не врезался в стол. Закрыл глаза и сделал протяжный вдох, а Гермиона встала вплотную и провела руками по его плечам. Горячий язык увлажнил дорожку от ключицы до горла. — Сейчас, — прошептала и расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. Всё бы ничего, но когда Тео дотронулся до её запястий, чтобы замедлить движения, малышка резко встала на цыпочки, соприкоснувшись с ним бедрами, и грубоватым жестом зарылась пальцами в волосы на затылке. Запоздало у неё появилась мысль, что при каждом поцелуе его губы были в крови. Потянулась, чтобы попробовать и слегка качнулась бедрами. О нет! Да! Нет! Да! Нет! Да! Заткнись! Теодор не выбрал, чего хотел больше всего — засмеяться от издевательств судьбы, зарыдать от неудобного времени для секса или же просто поиметь ангелочка на столе, а спустя десять минут встретить ошарашенные лица Поттера и Уизли, которые начнут искать подружку по всем углам и в итоге обнаружат малышку на его члене. Выбрал главную причину для своей игры в скромного девственника и озвучил её: — Гермиона, — с усилием потянул за волнистую копну, подавил пылкую реакцию на её чуткие пальчики, проникшие под ворот рубашки, и, установив зрительный контакт, произнес в сантиметре от её губ, — ты безумна! — Нет! — только его заявление не помогло охладить её намерений заменить недавнюю вспышку гнева на буйный секс. — Я хочу тебя! — подалась вперед, с жаром приникнув к его губам, и снова двинула бедрами. Почему-то у него появилось мнение, что малышка сама не поняла, что нерастраченная минутами ранее энергия деформировалась в сексуальное возбуждение. Тео посчитал это защитной реакцией организма на стресс и прошедший аффект. Грейнджер, при всей её святости, не смогла бы так быстро пережить шок от встречи с Николасом. Вывод… Тео оторвался от губ и произнес: — Ты не понимаешь, что делаешь! — её ладошки расстегнули ещё одну пуговицу, а затем заскользили вниз, дотронувшись до ремня. — Понимаю, — чересчур быстро ответила и на этот раз ощутимо прикусила его нижнюю губу. Застонав ей в рот от жжения царапины, Тео с удивлением обнаружил нарастающую жесткость в её движениях. Ох, детка, это нечто необыкновенное… Перед глазами поплыли фантазии, в которых она требовала бескомпромиссного подчинения и жадно посасывала его язык, не разрешая двинуться. Малышку даже не отвлекли шумы за дверью и топот волшебников. — Остановись! — понизил голос и вместе с ней оттолкнулся от стола, чтобы распрямить плечи. — Почему? Боже мой! Хороший вопрос, детка! Возможно, я как прежде боюсь показывать тебе своего дружка, дабы не получить Ступефаем по яйцам. Припоминаю канадского беднягу. Жуткое зрелище, но мне явно повезет ещё меньше! Сейчас нужно было найти любой способ, чтобы привести детку в норму. Тео сглотнул внезапно появившуюся горечь от следующих слов: — Я чистокровный! Удивительно, но это подействовало не так, как он предполагал. Грейнджер не смутилась и не обиделась от прямого напоминания, что чистокровки не трахались с грязнокровками. Сначала она застыла, смотря в его глаза немигающим взглядом, потом перевела взор на его разбитую губу и вздрогнула. Словно в изнеможении, её руки упали по бокам, а лоб врезался куда-то в область его гортани. — Д-да, — Тео не знал, что она подразумевала, обычное согласие или же просто подтвердила, что услышала его слова, — ты всегда страдаешь из-за меня. Видимо, наступила стадия жуткой апатии. Бедный ангелочек сегодня столько пережил. Тео отвел плечо, поправив мантию, и тихо произнес: — Я отведу тебя в больничное крыло, — но на последнем слове Гермиона вдруг обмякла и всхлипнула, плавно опустившись на колени. Силы медленно покидали тело, она закрыла лицо руками, а Тео опустился напротив, приобняв её за плечи. Подобное утешение давно вошло в привычку, он придвинулся ближе и долго гладил её по спине, а Гермиона плакала, плакала, плакала… Пока не потеряла сознание. *** Тео очень хотел попрощаться с Грейнджер перед отъездом, но вместо этого выслушивал проповеди Макгонагалл, вопросы Чэлпса и сдержанные извинения Поттера. После того, как Тео отнес малышку в больничку, прошло два дня, но она не приходила в себя. Помфри пичкала её микстурами, но Грейнджер билась в лихорадке и бредила. Просыпалась на короткие минуты и сразу же погружалась в беспамятство. На третий день Тео пришел к ней поздним вечером в темном костюме и с багажом наперевес. Макгонагалл с легкой руки министра позволила ему воспользоваться камином, но Тео задержался… Несколько часов сидел рядом с Грейнджер и только в конце позволил себе дотронуться до её макушки. У Гермионы был сильный жар. Инстинктивно она подалась навстречу прохладе и подставила лоб под его ладонь. Тео мрачно улыбнулся и открыто обратился к ней так, как всегда любил: — Я буду скучать по тебе, детка! — её ресницы затрепетали, когда Тео наклонился и короткими поцелуями провел линию от щеки до губ. — Каждый день без тебя превратится в пытку! В помещение попадал только лунный свет. Теодор скривил губы в шаловливом оскале. Вместо поцелуя расслабил язык и провел всей мягкой полостью по скуле, пощекотав упругим кончиком уголок губ. Гермиона вздрогнула и подняла веки, но в тот же миг почувствовала чужую ладонь на глазах. Лихорадка мешала восприятию, она в ужасе затряслась от веры в новый кошмар и присутствие палача. Будто в подтверждение, ухо опалило горячим шепотом: — Мы скоро встретимся, малышка! *** Дернувшись от яркого света, Гермиона резко села на кровати. Утро встретило её теплым ветерком из приоткрытой створки окна. Она облегченно выдохнула тому, что сон не превратился в реальность. Память сильно давила на временные рамки. Гермиону ждали недели беспрерывных посещений аврората. Судя по промежуточным новостям, которые ей поведала Макгонагалл, легилименты подтвердили вину профессора, но до рассмотрения дела Визенгамотом посадили его под замок в больницу святого Мунго. Сейчас в больничном крыле она вспомнила родителей и исчезнувшее в чужой глотке зелье. Вспомнила Теодора и улыбнулась. Она хотела бы его увидеть… Ветерок подул с новой силой, распушив волосы. Гермиона попыталась встать с кровати, но зрение уловило маленький конверт на тумбе рядом с койкой. Чуть нахмурившись, она огляделась и протянула к нему ладонь. Нет, не конверт. Что? Поперечная морщинка проявилась заметнее, а губы поджались. Гермиона не могла сообразить, почему этот маленький вкладыш показался ей очень важным. Не вспомнив, она погладила изображение и прикусила щеку. Маленький штырёк подозрения не давал спокойно заснуть. Ещё долгое время она вглядывалась в карточку с изображением Миранды Гуссокл и пыталась вспомнить… Края вкладыша были слегка потрепаны, а в углу она распознала дату и с изумлением поняла, что уже прошло почти восемь лет. Отложив карточку, Гермиона засыпала с мыслью, что должна поговорить с Гарри и выяснить, что случилось с палачом, а ещё… Хотела увидеть Теодора, но… Он исчез. Спустя неделю она обратилась к слизеринскому старосте. После короткой паузы Забини ответил на её вопрос, сказав, что Тео вернется к началу экзамена. Но он так и не вернулся…