***
— Хён, Гук-и надеется на меня. Я боюсь его подвести, — ныл Хосок, дёргая Юнги за рукав. После встречи в кафе, Хосок часто упоминает младшего Чона, что выводит из себя Юнги. Он ревнует Хоби, думая, что теперь Чонгук занял место лучшего друга, в сердце его солнышка. Юн ненавидит себя за эти мысли, но ничего поделать не может. Кто не боится потерять самого дорогого человека?! Но потом Мин вспоминает, что Хосок очень общительный малый и всегда переживает за всех. Но подобного он не испытывал никогда. Ревность сжирает изнутри, обещает на части разорвать. Сложно совладать с собой, когда тебе постоянно напоминают о том, кто тебе не нравится. Юнги нутром чувствует, что мало хорошего принесёт знакомство с Чонгуком. Он не производит плохого впечатления: очень целеустремленный, ответственный и талантливый. Похож на ребёнка, а улыбка смахивает на кроличью из-за больших передних зубов. Но один только взгляд этих чёрных, как самая тёмная ночь, глаз, и всё, можешь ночами не спать — жутко становится. Глаза как-будто насквозь прожечь способны, увидеть всё, словно рентген. Юнги хорошо разбирается в людях, особенно если в глаза заглянет, а тут замешательство чистой воды. Остаётся довериться нутру. — Хватит о своём Гук-и упоминать, бесит, — не выдерживает как-то Юнги. — Хён, ты чего завелся? — недоумевал Хосок. — Достал с ним, ни одна встреча не обходится без упоминания о нём. Надоело. — Что не так? Он же хороший, ты сам сказал так. — Наврал, чтобы не обидеть. Не нравится он мне. Хоби, не общайся с ним, — сейчас говорит не столько желание защитить друга, сколько клокочущая внутри ревность. — Ты что, хён? Я знаю его давно, мы не первый год занимается вместе, просто общаться близко стали не так давно. Это хосоково «близко» разжигает огонь ревности внутри ещё сильнее, хотя казалось, куда больше, но нет, оказывается, есть куда. Не подходите, опасно! Выводит из себя за считанные секунды. Юнги и врезать другу хочется, впервые так сильно, но Хосок стоит весь такой непонимающий, большими глазами смотрит и ждёт ответа, который разъяснит это «не нравится». А Юнги молчит, сдувается, не может он злиться на солнышко всея планеты. Это же его Хосок. От одного понимания, что его, с ума сойти хочется, негативные чувства отступают, оставляя место спокойствию и пониманию. Плевать, что будет потом, главное, что сейчас его личное солнце освещает путь своей улыбкой. Когда наступит тот момент, который заставит погаснуть эту улыбку, Юн найдёт обидчиков, в порошок сотрёт, и плевать, что Чонгук выше и крупнее Мина, за свою фею счастья и не таких убивать готов. — Ладно, забудь, — тяжело выдыхает Юнги. — Пошли ко мне, как ты тогда выразился, в «пещеру». Купим пива и отдохнём. — Прости, друг, правда не могу. Сегодня тренировка, — улыбается виновато Хосок. — Соревнования через считанные дни, нам нужна победа. Кстати, ты придёшь? — Что с тобой поделать, приду. Юнги обидно, но он обещает себе, что после соревнований они с другом оторвутся, а пока и подождать можно.***
Чонгук спать нормально не может, всё встречи с Мином ждёт, знает, что напрасно, но ничего поделать с собой не может. Он не может выкинуть из головы образ новоиспечённого хёна: маленький рост, белоснежная, словно первый снег, кожа, лисьи глаза, а этот голос, хриплый, немного шепелявый. За пару слов, сказанных Юнги в кафе, тело Гука мурашки просто затоптали. Чон знает, что Мину он не понравился, видел, как тот на него смотрел, но бешеный стук сердца при упоминании о старшем остановить не может. Гук трезво оценивает свои шансы на общение с Юнги, но ведь попытка не пытка, верно? После той встречи Чон у Хосока спрашивал про старшего, узнавал больше, но так, чтобы Хоби ни о чём не догадывался, ведь попробуй переубедить, что не влюбился. Гук не влюблён, нет, пока что нет, у него просто впервые такой интерес к человеку проснулся. Мало кому удаётся заинтересовать Чона, но такое впервые, и что делать — неизвестно. Чонгук знает, что на соревнованиях будет Юнги, поэтому решает поразить не только жюри, но и маленького хёна. Он выматывает себя на тренировках, желая добиться наилучшего результата и жуть как боится допустить хоть малейшую ошибку. Младший оттачивает свои движения, стирая обувь.***
В день соревнований Хосок переживал сильнее Чонгука. Юнги, когда увидел друга, который бегал по гримёрной со скоростью гепарда, решил ретироваться за водичкой, но по «счастливой» случайности врезался в чью-то вкусно пахнущую мощную грудь. — Хён, всё хорошо? Извини, я тебя не заметил, — Чонгук за плечи отодвигает от себя Юнги, что бурчит под нос проклятия в сторону младшего. — Руки убери и свали с дороги, — шипит котом старший. — А, да, прости. Хён, ты куда-то торопишься? До начала всего ничего, успеешь вернуться? — Успею, свали. Чонгук надеялся, что стук его сердца не услышал виновник этой тахикардии. Волнение среди участников растёт в геометрической прогрессии, Чонгуку же кажется, что у Хоби скоро сердце остановится. Он никогда не видел старшего таким взволнованным. Тот нарезает стелсом круги, Чон надеется, что нескончаемый запас энергии старшего не подведёт их во время выступления. — Хён, присядь, отдохни. Ты чего так распереживался? — Гуки, я боюсь, а вдруг из-за меня мы проиграем, ты тогда не поступишь, я не хочу тебя подводить, — чуть не плачет старший. — Хён, выдохни, всё в порядке. Вставай, скоро наша очередь, — успокаивающе улыбается Чон-младший. — А где Юнги-хён? — Он за водичкой тебе пошёл, сейчас придет. После того, как Мин передал бутылку холодной воды в руки Гуку, он пошёл в зрительный зал. Выступающие танцоры были хороши собой, но у каждого были свои недочёты. Юнги смиренно ждал выхода дуэта парней, один из которых его лучший друг, которого он сегодня пришёл поддержать. Старший уже порядком засыпал, когда наконец объявили дуэт Golden Boys. Мин проснулся сразу, стоило заметить на сцене красную шевелюру друга. Когда Хосок вышел на сцену, он на миг испугался так, что и пальцем пошевелить не мог, но потом взял себя в руки и начал двигаться так, как они репетировали с Чонгуком. Плавные движения переходили в резкие, динамичные. Парни двигались так, будто это последнее, что они могут сделать в своей жизни. Движения были отточены, выучены на столько, что ошибки быть просто не могло. Никто и подумать не мог, что танцоры — обычные студенты, а не выпускники школ, чьи представители находятся в жюри. Когда выступление подошло к логическому завершению, зал взорвался аплодисментами. Результаты были известны спустя пол часа, победителями стали некие «Nameless Cookies», что поразило всех присутствующих. Жюри объяснили это тем, что у них номер был полон спецэффектов и недочётов не наблюдалось, когда у GB их было много. Решение поразило всех, но спорить никто не стал, ведь жюри виднее.***
После того, как всё закончилось и все разошлись, ребята решили напиться. Инициатором этого веселья был Мин, которому на хмельную голову думалось лучше, а подумать было о чём. Юнги думал, что во время выступления ребят будет смотреть исключительно на друга, но в итоге глаз не мог оторвать от другого Чона. Когда старший заметил макушку друга, его белый костюм, в котором тот танцевал, подумал, что увидел ангела на земле. Сердце остановилось на миг, стоило встретиться глазами с другом. Но когда взгляд упал на Чонгука, что был одет в такой же костюм, цвета чернее ночи, старший решил, что теперь и самого дьявола увидел. Холодок пробежался по позвоночнику, пересчитывая позвонки, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, взгляд прилип к этому телу, что двигалось под музыку. Мысли били набатом, заставляя щёки алеть. Юнги поймал себя на мысли, что младший не так уж и плох, может даже они смогут подружиться. Мину срочно нужна ещё порция друга-градуса, а то слишком уж странные мысли посещают полупьяную голову. — Юнги-хён, помоги, Хоби-хён напился, я тоже, я один его не донесу, — еле шевеля языком проговорил Чон-младший. — Брось его здесь, он слишком тяжёлый. — Но так нельзя, он же замёрзнет, помоги, — вставший на ноги Чонгук пытался проделать тоже самое с Хосоком, но попытки не увенчались успехом, если только парой синяков на тебе старшего. — Давай, помогу, а то друга мне инвалидом сделаешь, — Юнги не смог долго смотреть на попытки младшего и решил помочь, сегодня он пьяненький, а значит добренький. — Спасибо, хён, — улыбнулся своей кроличьей улыбкой Гук, а Юнги показалось, что младший не настолько пьян, насколько хочет казаться. Когда тушка Хосока посапывала на кровати, два других участника пьянки вернулись к своему занятию. Юнги продолжил думать над своей реакцией на младшего, совершенно не слушая его рассказ и периодически кивая головой, совсем не вслушиваясь в задаваемые вопросы, а зря. — Юнги-хён, а можно я тебя поцелую? Хочу убедиться кое в чём, — а ответом послужил глубокомысленный кивок. Гук очень надеется, что его фейс останется целым после этого поступка. Увидев в ответ на свой вопрос утвердительный кивок, Чонгук подошёл к Юнги, забрал стакан у него из рук и прижался своими губами к губам хёна.