Мияко Матсуока нервничала.
Её волнение выдавало всё — она кусала губы, переминалась с ноги на ногу, часто вздыхала и тряслась, а взгляд перебегал с одного предмета на другой. Был ли за все годы её работы в полиции подобный этому случай?
Нет.
Разумеется, были и сложнее, но спасать жизнь сына не приходилось — такое с ней впервые. Что если что-то пойдёт не так? Что если ей не удастся спасти Рина, Харуку и Рэя, если её теория верна, и они могут находиться там же, где и Рин? Вопрос даже не в том, что её либо уволят, либо понизят в звании. Вопрос о трёх только-только расцветших жизнях, которые ни в коем случае не должны оборваться вот так бесславно.
К служебному джипу подошёл Кэтсу — парень волновался не меньше самой Мияко. Увидев, как заплетаются его ноги, Матсуока пожалела, что взяла его с собой, пожалела, что подвергает сейчас такой опасности человека, у которого всё ещё впереди. Но он, казалось, совсем не сомневался в своём решении помочь Мияко, пусть неизвестность и пугала его до чертиков. Что их ждёт на этом болоте — разве он может знать?
Разве хоть кто-то может знать наверняка?
— Я немного рано, — парень шмыгнул носом и достал из кармана пальто пачку сигарет.
— Не знала, что ты куришь, — произнесла Мияко, почувствовав, как кожа даже под теплым свитером покрылась мурашками.
— Работа вынуждает, — усмехнулся он, закурив. — Довольно сложно остаться здравомыслящим, когда проживаешь сюжеты фильмов ужасов наяву каждый день. Я просто теряю часть себя, когда вижу одно из тех изуродованных тел или следы их страданий.
С этим она не могла не согласиться, поэтому просто и коротко кивнула в ответ. На секунду Мияко задумалась — а осталась ли в ней хотя бы часть той Мияко, какой она была до начала работы в полиции? «Мы и вправду теряем частички себя после каждого раскрытого или проваленного дела», — пронеслось у неё в голове.
Стрелки на её наручных часах подбегали к половине пятого. Волнение переросло в настоящий мандраж — теперь Мияко с трудом могла стоять на ногах. В голове невыносимо громко выла мысль о возможном провале.
Но почувствовав на своих плечах чьи-то руки и узнав в голосе, прозвучавшем совсем рядом с её ухом, Шэджи, она немного успокоилась, хотя дрожь во всем теле унять так сразу не смогла.
— Любители приходить пораньше уже собрались, — сказал он, помассировав её плечи. — Расслабься немного, твои мышцы похожи на камень.
— А ты бы смог расслабиться на моём месте? — спросила Мияко, повернувшись к нему лицом.
— Смог бы, — усмехнулся Шэджи, — ведь с нами будут только лучшие ребята. Поверь мне, тебе не о чем волноваться.
— Как и ожидалось от тебя, — она слегка улыбнулась, но не могла перестать думать о том, что после этой операции «лучших ребят» может не стать вовсе. Хотя, возможно, она всего лишь преувеличивает — если Шэджи лично отобрал каждого из них, значит, они и вправду мастера своего дела. Но ведь это совсем не означает, что их тела автоматически становятся невосприимчивы к пулям, а смерть для них всего лишь шутка, фарс и игра, ведь так?
К пяти часам все уже были в сборе. Мияко никак не могла заставить себя сесть в машину — что-то упорно удерживало её, словно какая-то сила тянула назад. Ответственность за всех этих людей, которую она взяла на себя, начинала давить на её плечи.
Она уже схватилась за ручку, глубоко вдохнув и взяв себя в руки, когда на стоянке появился Каоши. Быстрыми и широкими шагами он направлялся к машинам.
Чем ближе он подходил, тем яснее становилось, что он идёт явно не пожелать им удачи. На его лице разместилась гримаса отвращения и злости.
— Матсуока! — крикнул он, когда до машин оставались считанные шаги. — Что ты здесь устроила?
— Я предупредила вас, что сама соберу группу людей, — ответила она, пожав плечами.
— Если вы все сейчас же не вернетесь к работе, я уволю каждого из вас, черт возьми! — прикрикнул он. Его лицо приобрело багровый оттенок, а черные усы, казалось, стали светлее от раздражения.
— К работе? — спросил Шэджи. — А разве сейчас мы не работаем? Мы едем спасать детей, Каоши, так что прекрати злиться и осознай, наконец, что ты не прав.
— Откуда вы знаете, что они именно на болоте? — воскликнул он. — У вас нет доказательств, Матсуока! Неужели это не глупо с твоей стороны собирать целую вооруженную группу, не имея никаких подтверждений?
— У нас есть догадка, и мы должны её проверить, — ответила она. — Время утекает. Вы и сам прекрасно знаете, что у таких преступлений срок короткий — неделя, не больше. Хотите, чтобы эти парни погибли просто потому, что вы боитесь действовать? Если есть хоть малейшая возможность спасти их, мы ею воспользуемся, уж простите.
Сказав это, Мияко махнула рукой остальным расходиться по машинам.
— Теперь вы официально безработные благодаря Мияко! — крикнул им вслед Каоши. — Завтра утром можете не приходить на работу.
— Наконец-то отдохну от тебя, — крикнул ему в ответ Шэджи, захлопнув дверь джипа.
Каоши Хирано остался на стоянке, изнутри сгорая от своей беспомощности. Что он мог сделать, если подчиненные отказывались слушаться его? Если даже увольнение в городке, где с работой не всё так гладко, не пугало их, значит они подошли к делу со всей серьезностью, но Каоши пока не знал, радоваться ему или плакать.
***
— Хару! — воскликнул Рэй, когда мужчина вышел из комнаты. — Ты в порядке?
Харука, тяжело дыша, лежал на животе, боясь пошевелиться. Места ударов больно горели, словно внутри него, глубоко под кожей, кто-то зажёг несколько зажигалок.
— Вроде бы, — ответил Нанасэ, взглянув в сторону Рина и не обнаружив никакого движения. — А вот Рин, кажется, нет.
Рин и вправду не шевелился. Он лежал, свернувшись калачиком.
— Думаешь, он умер? — спросил осторожно Рэй.
— Нет, — сказал Харука. — Просто потерял сознание от боли. Неудивительно, ему сильно досталось. Я… я просто не успел среагировать быстрее.
Он винил себя в том, что Рин пострадал, что он не успел быстрее подскочить к нему. Чувствовал свою вину во всём случившемся с Рином. Если бы новость о его исчезновении не разлетелась по всему городу, если бы не дурацкие записки, Рина бы здесь вообще не было. Харука не знал, сколько дней прошло и сколько дней осталось до национальных, но ни он, ни Рэй, ни Рин после такого уже вряд ли смогут показать на соревнованиях хорошие результаты, ведь физический и моральный ущерб обязательно дадут о себе знать.
Больше всего Нанасэ беспокоило, зачем Рин вообще пришёл сюда. Да, были записки, по которым не сложно догадаться, о каком месте идёт речь, но зачем Рину было идти сюда? Ради справедливости? Интереса? Что может руководить человеком, который добровольно прошёл такой путь до болота?
Стараясь справиться с болью, Харука перебрался в свой угол.
— Может, нам стоит попытаться привести его в чувства? — предложил Рэй.
— Не стоит, — ответил Харука. — Он сам очнется через некоторое время.
Харука Нанасэ боялся приблизиться к Рину Матсуоке, хотя очень этого хотел.
***
— Где ты так долго был, чёрт возьми? — воскликнул мужчина, когда дверь за парнем захлопнулась. — Я не справляюсь тут один!
— Простите, задержался, — кивнул он в ответ, оставив сумку на полу.
Он заглянул в комнату, отодвинув грязную занавеску. По спине пробежал холодок, когда он заметил Рина, лежащего на полу без движения.
— А что с Рином? — спросил парень тихо.
— С ним всё нормально, — улыбнулся мужчина. — Это не мои проблемы, что он так плохо переносит избиения.
Парень сглотнул. Страх перед этим человеком становился сильнее с каждым днём, как и представление о том, что он полный псих.
— Садись за стол и пиши записки, — скомандовал он, его голос стал грубее. — Иначе скоро будешь лежать рядом с ним.
После сказанного он громко рассмеялся. Его смех поселился в душе всех людей в этом помещении с низкими потолками, стены которого не пропускали солнечный свет, зато отлично вбирали в себя запах торфа. И этот смех вряд ли когда-нибудь забудется. Ужасные вещи имеют свойство сохраняться в памяти и преследовать человека до конца жизни, отравляя его существование.
Парень достал из сумки крафтовую бумагу, которая когда-то служила пакетами для завтраков, и сел за низкий стол, взяв в руки ручку и приготовившись писать. Уже второй день записку, предназначенную для Рина, он сжигал по пути домой. Мужчина заставлял писать его ложные наводки именно на записках для Рина, а парень хотел, чтобы это поскорее закончилось. Он надеялся, что совсем скоро их найдут, и этот психопат надолго отправится за решётку, ведь он изуродовал жизни четырёх человек, бесстыдно прошёлся по их сердцам, оставив там жирный след от ботинка, а это точно не должно остаться безнаказанным.
— Пиши:
«Когда солнце взойдёт, вся грязь этого мира обнажится», — скомандовал он, и ручка быстро заскользила по бумаге, выводя педантично ровные буквы. В этот момент парень думал о том, как здорово было бы вернуться в тот злополучный день и не видеть, как на пустыре этот мужчина пытался сжечь окровавленные вещи.
