Always

      Мои самые любимые сны — сны с участием Нико, потому что они всегда заканчивались одинакового. Долгие поцелуи, ощущение его тела: холод рук, теплое дыхание, быстрое сердцебиение. Сны полубогов всегда реалистичны, с одной стороны, это хорошо, когда касается таких приятных снов, но это также плохо, когда снятся кошмары.       Я все еще видел тот, до ужаса приятный, сон, но уже чувствовал, что просыпаюсь. Думаю, вам знакомо это чувство, когда ты спишь, но ощущаешь все, что происходит вокруг в настоящем. Я мог проснуться в любую минуту, но не хотел, мой сон всегда прерывался в самый неподходящий момент: когда я срывал с Нико его последний предмет одежды.       — Хей, Уилл, — услышал я голос парня сквозь сон.       — Я сплю, отстань, — пробормотал я. Зарывшись под одеяло, я зажмурил глаза, чтобы опять погрузиться в сон и узнать, что будет дальше. Каждое утро мама будила меня именно в этот момент, и каждое утро перед школой я пытался додумать продолжение.       — Ты улыбался во сне, — прохрипел с усмешкой Нико, сдернув с моей головы одеяло, — и бормотал что-то вроде: «А если нас кто-то увидит?».       Услышав это, я покраснел.       — Правда…? А мне вроде бы ничего не снилось.       — Неужели? — дернул бровями Нико. Он навис над моей головой. — Совсем ничего?       — Ага, — кивнул я. — Как твое самочувствие? — Слегка приподнявшись на локтях, я протер свои глаза и чмокнул Нико в губы. Он отдалился и дернул головой.       Я принял это как вызов. Положив свою руку ему на голову, я увлек его в поцелуй. Он явно сдерживался, боясь меня заразить, поэтому я решил показать ему, что не боюсь. Второй рукой, которая держала меня на весу, я ухватился за его шею и повалил нас вниз. Он упал мне на грудь, разорвав поцелуй.       — Ты заразишься, не надо.       — Я не болел уже три года. Ничего со мной не будет. И потом, у тебя простуда, а не вирус.       Больше Нико уговаривать не пришлось. Он приподнялся, сел мне на бедра и опять поцеловал, только более страстно. Его руки поползли вдоль моих, и, когда они достигли запястий, он прижал их к кровати и, вновь разорвав поцелуй, сказал:       — Тебе некуда бежать. Поэтому отвечай. Кто тебе снился? — Его требовательный тон заставил меня улыбнуться.       — Ревнуешь? — Я дернул руками, но Нико оказался сильнее и не дал мне вырваться.       — Может быть. — Он сощурил глаза.       Я засмеялся, ведь только мне было известно, что снился мне ревнивый-смертоносный-итальянский-сексуашка.        — Ну скажи, пожалуйста! Я не обижусь.       Я засмеялся еще сильнее.       Он отпустил мою левую руку и сжал мне щеки.       — Говори.       Я отрицательно покачал головой, пытаясь улыбнуться. Он отпустил мои щеки, приблизился к моему лицу и поцеловал в краешек губ, а потом медленно стал опускаться, оставляя дорожку поцелуев на моей шее. Наши руки сцепились, и он сжал их очень сильно, будто боялся, что потеряет контроль. Я сильно прижался к нему, и вот те ощущения: его холодные руки, скользящие по моему телу, жаркое дыхание и бешеный стук его сердца. Чувство несравнимое ни с чем, когда тебя целует любимый человек.       Мое громкое дыхание потихоньку переросло в тихие стоны. Я уже потянулся к его одежде, но он резко отстранился и слез с меня. Именно так обычно прерывался мой сон, только на этот раз я не спал.       Нико встал с кровати и подошел к окну.       — Это был ты… — сказал я. Он недоуменно посмотрел на меня. — Ты мне снился.       Нико вновь отвел взгляд к окну.       — И мы с тобой… ну.       — Нет. Мы просто целовались, точно так же как и сейчас… Ты разбудил меня в точности в такой же момент… еще бы немного и, возможно, да.       Нико, нахмурившись, отвел взгляд.       — А до этого тебе снились подобные сны?       — Да, — выпалил я. — Но каждый раз они заканчиваются на этом. — Ты даже во сне не даешь мне лишиться девственности, Мальчик-смерть.       Нико засмеялся, но его смех быстро перешел в кашель.       Пока мы целовались, я успел почувствовать его состояние. Температура была меньше, чем вчера, и чувствовал он себя явно лучше.       — У тебя тридцать семь и два, я заварю чай, а ты ложись под одеяло.       — Вроде не такая уж и высокая, — сказал он. — Может пойдем гулять? Кстати, который час?       — Половина первого, — ответил я. — Нет, гулять мы не будем, пока ты не вылечишься.       — Ну Уилл!       — Нет, Нико.       Я приготовил чай на двоих, завтрак, который скорее был обедом, и пошел к Нико.       Он сидел на полу одетый в домашние шорты и футболку и рылся в своем чемодане.       — Что ищешь? — спросил я, присев рядом с ним и кладя поднос с едой.       — Тебе это понравится, — ответил Нико, доставая из чемодана стопку книг и тетрадей.       — Да ты издеваешься! — воскликнул я.       — Так! — строго произнес парень. — Ты обещал мне, что мы позанимаемся.       Следующие пару часов мы сидели на диване в соседней комнате, ели, пили чай, лечили Нико и изучали человеческую анатомию.       Я был у изголовья дивана облокотившись об ручку, а Нико сел посередине, сложив ноги под себя и завернувшись в плед. Мои ноги лежали у него на коленях, и он крепко сжал их, положив сверху книгу.       Пока он читал мне про различные болезни, я зарисовывал и конспектировал всё в тетради. Иногда Нико делал смешные ошибки из-за своей дислексии, он смущался, но я знал, что самостоятельно я читал на много хуже. И дело было не в том, что я страдал дислексией сильнее, а в том, что Нико очень любил читать и хорошо натренировал себя в этом.       — Прости, — пробормотал Нико, когда ошибся в очередной раз.       — Все хорошо, ты прекрасно читаешь. Спасибо, что помогаешь. — Я завернул его посильнее в плед. — Не мерзнешь?       Нико покачал головой.       — Может, сделаем перерыв? — спросил он. — Мне кажется, ты устал.       — Да нет, я в порядке.       — А, ну ладно. — Нико опустил глаза в книгу и продолжил чтение. Я дал себе мысленную пощечину. Наверняка Нико сам устал. У него была высокая температура, и кроме того, кто не устанет он беспрерывного двухчасового чтения вслух, да еще и с дислексией? — Слушай, — остановил я его. — Пожалуй, я бы отдохнул немного.       Я знал, что если скажу, что хочу отдохнуть из-за него, он ни за что не согласится.       — Хорошо. — Нико привстал на колени, аккуратно поднимая мои ноги, затем перебрался через половину дивана, случайно провалившись одной рукой между моих ног, и после неловких шатаний надо мной, лег у меня под боком, накрывая меня своим пледом.       Мы лежали в тишине. Я чувствовал, как его била дрожь из-за поднимающейся температуры.       Я медленно залез к нему под футболку и почувствовал усиленное сердцебиение. Я беззвучно стал читать молитвы Аполлону, хоть никогда не делал этого прежде, если речь шла о несерьезном ранении или простуде. Но сейчас болел Нико, и мне хотелось, чтобы ему поскорее стало лучше.       — Не надо, — вдруг сказал Нико, уткнувшись мне в грудь.       — Ты о чем? — не понял я.       — Не надо лечить меня способом а-ля сын Аполлона, — пробурчал он.       — Как… как ты понял? — удивился я. Ведь я читал молитвы отцу про себя, он не мог их услышать.       — Я почувствовал, — спокойно сообщил мне Нико.       — Но ведь это действует не сразу.       — Твои руки в этот момент становятся теплее. А ты медленно становишься слабее.       — Ну и что с того, что я становлюсь слабее? Ничего страшного в этом нет. — Я прижал к себе Нико покрепче и продолжил лечение.       — Солас, прекрати.       Я и правда стал гораздо хуже себя чувствовать, потому что чем сильнее полубог, тем сложнее его лечить. А Нико был одним из детей большой тройки. Но я не прекращал, даже когда стал отключаться от потери сил.       — Уилл! — Нико настойчиво спихнул мои руки со своей талии. — Ты не разрешаешь мне пользоваться моими силами из-за того, что они делают плохо мне, но сам при этом используешь свои силы, причем неграмотно используешь, а они оказывают на тебя такое же влияние! Тебе от этого плохо. Зачем использовать столько сил сразу!       — Нико, я твой доктор, поэтому я имею право тебе запрещать пользоваться твоими силами. А я сам буду решать, много сил я использовал или мало.       Нико издал невнятный звук, как будто кто-то ударил его под дых.       — А я тебе никто и не могу ничего запрещать, даже если твои силы уходят на меня?       — Ну почему сразу никто! Я просто имею ввиду… — я почти сразу пожалел о сказанном. — Я никогда не запрещал тебе пользоваться силами, если причина была серьезной!       Я снова попытался дотронутся руками до Нико, чтобы продолжить лечение, но он оттолкнул меня и встал с дивана.       — Вот когда увидишь серьезно больного человека, который будет для тебя хотя бы кем-то и оказывать на тебя хоть какое-то влияние, тогда будешь его лечить, а на меня силы не трать.       С этими словами он вышел из комнаты.

***

      Около часа мы просидели в разных комнатах.       Я пытался сосредоточиться на учебниках, но сделать это было крайне трудно, когда в соседней комнате лежал мой обиженный больной парень, за окном было +20 градусов (зимой!), а находился я в центре моего любимого города.       Когда эта ситуация начала надоедать, я встал с дивана и отправился к Нико. Он сидел на полу, опираясь спиной на кровать, и читал какую-то книгу.       Я встал в проходе и посмотрел на него. Нико даже не поднял взгляд на меня.       — Я пойду немного прогуляю, — холодным тоном произнес я.       Мой парень молча кивнул.       Мне жутко не хотелось оставлять Нико одного, но и сидеть дома я больше не мог.       Я вышел из квартиры, спустился и пошел куда глаза глядят.       Лос-Анджелес кипел жизнью. Все вокруг улыбались и были очень приветливы. Было очень тепло и на небе редко можно было увидеть облако. Я любил гулять один иногда, но сейчас мне этого не хотелось. В этом городе редко можно встретить одинокого человека, поэтому я чувствовал себя неловко. Солнце, лучи которого будто шли за мной, приятно согревало кожу и делало меня бодрее.       Дойдя до ближайшего кафе, я сел за столик, стоящий на улице, заказал кофе. Мне в голову невольно стали приходить воспоминания из детства. Каждый вечер мы с мамой гуляли по этим улицам, но чем старше я становился, тем опаснее здесь было для меня. Помимо того, что для большинства американцев Лос-Анджелес — любимый город, это место также обожали и монстры, и здесь их было даже больше, чем в Нью-Йорке, поэтому я был невероятным глупцом, раз решился выйти гулять один да еще без оружия.       В правом кармане моих шорт зазвонил телефон. Я вздрогнул от неожиданности. Достав его из кармана, я прочел светящуюся на экране СМС от неизвестного номера:        «Уходи».       Я моргнул и перечитал. Медленно подняв голову, я оглянулся. Ничего и никого подозрительного. Телефон снова завибрировал в моей руке:        «Беги. Прямо сейчас».       Я резко поднялся. В кафе, у бара, стояли две официантки и разглядывали меня. В этот момент еще одна несла мне кофе. Когда стоявшие у бара, увидели, что я встал, они быстрым шагом пошли в мою сторону. Единственное, что было в них подозрительного — глаза. Они были необычно желтыми. Снова вибрация телефона:        «БЕГИ».       Я рванул с места как ошпаренный, а официантки побежали за мной. Люди не обращали на это внимание, слишком сильная магическая завеса, а иными словами — Туман.       Я выбежал на перекресток и, оглянувшись, обнаружил, что вместо трех официанток-убийц за мной бежит уже одна, совсем не похожая на официантку. Эта была эмпуса.       Ужасные твари. Меня пугал тот факт, что из трех осталась одна. Велика была вероятность, что две другие обогнали меня и поджидали впереди. Или еще хуже — почувствовали Нико. Я оставил его одного дома. А вдруг он спит, и они убьют его прямо так? У меня началась паника.       Я скрылся в толпе и старался не привлекать к себе внимание. Телефон все еще был у меня в руках, и я знал, что из-за него эмпусы рано или поздно выйдут на меня, но это также могло отвлечь их от Нико. Аура Аида была намного сильнее, чем Аполлона, поэтому телефон был единственным способом отвлечь их на меня.       Я бежал, не оборачиваясь, до тех пор, пока не услышала крик. Крик чудовища. Это вполне могло быть ловушкой, но я все равно затормозил и обернулся. Никого. Никто не гнался за мной. Я засомневался. Наверное, мне стоило бежать вперед и уводить след подальше от этого района, но я стал возвращаться.       Я вернулся на ту улицу, с которой только сошел. Прямо в центре дороги валялась одежда, некогда бывшая на официантке, а вокруг нее - пыль. Видимо, это все, что осталось от эмпусы. Пробежав еще дальше, я вернулся как раз к тому месту, где потерял из виду двух других тварей. Там лежала такая же одежда, а пыль, по всей видимости, уже развеялась. На секунду у меня появилась безумная мысль вернуться в кафе и найти того человека, который написал. Только я вовремя понял, что его там могло и не быть, чего не скажешь об эмпусах.       Тогда я рванул домой. Знаете, я был наверное одним из тех немногих детей Аполлона, которые не наделены шикарными физическими данными, но бегать я любил всегда и делал это быстрее, чем кто-либо. Пока бежал, я думал лишь о Нико и о том, что жутко хочу обнять его, ведь я в очередной раз выжил после нападения монстров, и кто знает, сколько раз мне еще так повезет. На ссору уже было плевать. Я стал вспоминать, как уже почти три года назад, во время войны с Геей, я бегал от воинов Октавиана, пока Нико не спас меня. Я резко затормозил.       — Черт! — выругался я. Люди вокруг стали оглядываться на меня. — Как я сразу не догадался!       Я помчался домой еще быстрее. Стоило мне зайти в квартиру, как я старательно сделал вид, что ничего не произошло.       — Нико? — позвал я холодным тоном, разуваясь. Честно говоря, в тот момент я очень боялся, что с ним что-то случилось. Зайдя в комнату, я обнаружил его на том же месте, в той же позе, с той же книгой, которую он держал только для вида, ведь страница была такой же как и в тот момент, когда я ушел. Только одежда на нем поменялась. Вместо футболки на нем был надет длинный свитер. Странно, что он надел его в такую жару, даже не смотря на то, что болел.       Он поднял на меня взгляд и, даже не поздоровавшись, прохрипел:       — Чего такой запыхавшийся? — Он перевернул страницу книги.       Я сел рядом с ним, но Нико отодвинулся. Это было неприятно.       — Да так, бегал.       — Ммм. — Его холодный и безынтересный тон меня раздражал.       Я резко и бесцеремонно поддался вперед и поцеловал его. Нико даже не стал отвечать на поцелуй. А просто отвернулся. На секунду я даже хотел встать и уйти от обиды, но потом понял, что дело было не в том, что он обижался, а в том, что не хотел, чтобы я его трогал. Он что-то скрывал, и это еще раз подтвердило догадки о моем чудесном спасении.       Я схватил его за запястье, заранее приготовившись, что он начнет вырываться.       — Отпусти! — возмутился он. Прикоснувшись, я тут же почувствовал, что Нико держался из последних сил, еще чуть-чуть и он отключился бы. Знаете, я мог на него накричать, сказать, что он в очередной раз меня не послушал и воспользовался тенями, но я не сделал этого, ведь его ужасное состояние было моей виной.       Я посмотрел на него в надежде найти прощение в глазах.       — Ну и, — вырвав свою руку, сказал он. — Почему до сих пор не ругаешься? Почему не кричишь? Ведь ты все почувствовал, почувствовал, что я пользовался тенью, что не пил таблетки, и от этого у меня температура. Да, я не умею следить за своим здоровьем, но зато я могу оберегать тебя, но ты мне этого не даешь делать, и вот так вот запросто разбрасываешь свои силы направо и налево, а потом еще и уходишь из дома, как будто вышел по Лагерю погулять, и тебе здесь ничего не грозит! Хватит, Уилл, жертвовать собой ради кого-то. Ты вечно печешься из-за моего здоровья, но никогда не думаешь о себе!       Я впервые слышал, как Нико ругается. Он всегда сохранял такое спокойствие со мной. Я видел, как он кричит на других, но со мной такое было в первый раз. Я чувствовал, как буквально все растения в округе стали желтеть, а дом немного потрясывало. И я знал, что Нико выходить из себя нельзя. Он мог натворить то, о чем потом будет долго жалеть. Но я не мог попросить его успокоиться или прекратить, ведь во всем был виноват я. И даже в нашей ссоре. Он был прав, ведь я бы тоже ругал его, если бы он отдавал свои последние силы из-за меня, но, выйдя из дома, я буквально вынудил ди Анджело это сделать.       Я притянул его за грудки, хотя прекрасно понимал, что в приступе его гнева это делать опасно, и поцеловал. Сначала он вырывался, но постепенно расслабился и ответил мне. Я не отпускал до тех пор, пока не почувствовал, что его перестало трясти от злости, и сердцебиение не пришло в норму.       Разорвав поцелуй, я уткнулся ему в плечо.       — Прости. Я был не прав. Во всем, — извинился я. Нико прерывисто вздохнул и кивнул. — И спасибо. Спасибо за то что спас меня от тех эмпус.       — Прости, что следил за тобой, но я не мог тебя оставить.       — Спасибо, что следил за мной, — усмехнулся я и крепко обнял, повиснув у него на шее.       — Я написал тебе СМС, чтобы ты ушел и не заметил меня. Я был наготове. Если бы ты не убежал, то я все равно бы помог.       Разорвав объятия, Нико достал из-под кровати свой меч из Стигийской стали.       — Тебя не ранили? — взволнованно спросил я.       Нико промолчал.       — Нико?       — Ну… — он замялся.       — Ну? — требовательно спросил я.       — Всего лишь царапина… — Нико поднял рукав своего свитера и оголил руку, показав три длинных царапины от когтей эмпусы.       Я сделал глубокий вдох.       — Значит так. Сейчас мы идем в душ. Потом ложимся в постель и не встаем до тех пор, пока ты не вылечишься. И больше без происшествий. Договорились?       — Мы? — улыбнувшись, спросил Нико.       — Что мы? — не понял я.       — Ты сказал: «Мы идем в душ».       — Я имею ввиду… в смысле… — я стал заикаться.       — Да я понял, — засмеялся мой парень. — Я пошутил.       Он чмокнул меня в губы; я помог ему дойти до ванной, хоть он и утверждал, что сам в состоянии сделать это, и пошел готовить ужин. В кулинарии я был плох, но очень старался.       Я ждал, пока он выйдет из ванной около получаса, накрыл на стол, приготовил лекарства, которые он должен выпить, и сам не заметил, как уснул, положив голову на стол.