Always

      Следующие несколько дней прошли очень быстро. После выздоровления Нико мы старались заполнить событиями каждую минуту. Мы проводили все время вместе, но в то же время, Нико держался на расстоянии. Объятия стали реже, а целовались мы максимум раз в день. Утром мы выходили гулять по городу, днем обедали в кафе или брали еду с собой и ели в парке, а вечером сидели дома и смотрели фильмы. У Нико, кстати, был очень необычный вкус в кино. Он ненавидел ужастики и боевики, ему нравились фильмы, основанные на реальных событиях. Все фильмы про супергероев он презирал, но почему-то полюбил «Звездные Войны» и «Пираты Карибского моря». Иногда мы просто лежали и беседовали. Я рассказывал ему смешные истории из своей жизни, а он обычно мило улыбался мне в ответ, но о себе ничего не рассказывал. За два года наших отношений я мало узнал о его прошлом. Для Нико это больная тема, и потому я никогда не вынуждал его рассказывать что-то, пока он сам не пожелает.       В последний наш вечер в Лос-Анджелесе мы собрали вещи, и Нико настоял на вечерней прогулке.       Мы долго петляли по городу и уходили куда-то далеко, подальше от жилых зданий. Я не знал, куда мы направлялись, но Нико шел быстро и решительно.       — Куда мы все-таки идем? — не выдержал я.       — Сейчас увидишь.       Пройдя еще метров двести, мы вышли к открытой местности, огороженной железным забором. На подстриженном газоне виднелись черные могильные плиты. Нико с опаской взглянул на меня, ожидая моей реакции.       Ладно, скажу честно, я ненавидел кладбища. Я любил жизнь как никто другой, и кладбища всегда нагоняли на меня страх и отчаяние перед неизбежным. И как я, с таким-то страхом смерти, смог влюбится в сына Аида, спросите вы? Нико был единственным человеком, рядом с которым я не боялся даже самой смерти. Находясь в Лагере полукровок, я каждый день сталкивался с тем, что мои пациенты, мои друзья могут умереть. Я отчаянно боролся за жизнь каждого, вытаскивая их души из рук самой смерти… иногда усилия бывали напрасными. Нико — человек, который по сути олицетворяет все мои страхи. Моя любовь к нему есть доказательство тому, что страх смерти — иллюзия, потому что смерть, как и сама любовь, неизбежна.       Я не сказал ни слова. Просто взял его за руку и повел к входу.       Мы дошли до нужной могилы.       — Ты сделал ей могилу… — прошептал я, прочитав на плите имя сестры Нико  Бьянка Ди Анджело       Некоторое время мы простояли молча, в тишине смотря на красивый, но простой могильный камень. Тогда Нико просто, будто так должно и быть сказал:       — Уилл, я создал всё это кладбище.       — Ну да, Мальчик-Смерть, ты вообще в ответе за все кладбища страны. Да если всех монстров, что ты убивал похор… — Я, улыбаясь, повернулся к Нико и увидел, что ему нисколько не весело. «Боги, он не шутит…» — подумал я. И тогда Нико продолжил:       — Помнишь, когда у меня появилась своя квартира, я сказал тебе, что отец щедро наградил меня после войны с Геей?       Я кивнул       — На самом деле, я вложил те деньги в постройку этого кладбища, и на доход, полученный отсюда, купил квартиру, — закончил мой позитивный и жизнелюбивый парень.       Честно говоря, мне требовалось намного больше времени, чтобы осмыслить сказанное, но я попытался собраться с мыслями.       — П… подожди. — Я резко оглянулся. — Но тут же огромное количество могил. Как их успело столько появится за такой короткий промежуток времени…?       — Уилл, люди умирают куда чаще чем ты думаешь… — Нико, кажется, испугался моей бурной реакции. Будто я разочаровал его.       Я замолчал и вновь уставился на могилу Бьянки. Я пытался собраться.       — Почему ты мне раньше не говорил? — более спокойно спросил я.       За два года отношений с ди Анджело я кое-что понял. Нико был единственным человеком, понимающим, что я не всегда оптимистичный и солнечный парень, который не знает, что такое стресс и не умеет расстраиваться. Он видел меня и грустным, и злым, и морально убитым, и сердитым, и, в отличие от других, любил меня любым и принимал любую мою реакцию на происходящее вокруг. Но сейчас, кажется, он надеялся увидеть меня не в таком расположении духа.       — Я боялся, — хрипло ответил он.       — А зря. — Я попытался улыбнутся. Нико надеялся услышать от меня одобрение. — Мне кажется, ты молодец. Я уважаю твое решение.       — И тебя не пугает тот факт, что твой парень владелец кладбища. У тебя не вызывает это отвращения?       — Так ты этого боялся? — усмехнулся я и повернулся к нему лицом. — Какой же ты придурок, Мальчик-Смерть.       Нико опешил.       — Нико, я люблю тебя. — Я сделал шаг вперед и взял его руки в свои. — Тебя. Сына Аида. Короля призраков. Полубога. Парня из прошлого. Моего парня.       Нико улыбнулся.       — И, о боги, кто бы знал, как я люблю твою улыбку!       Нико обнял меня. Он обнял меня как самого близкого и родного человека.       Постояв еще немного у могилы, мы взялись за руки и стали уходить.       — А знаешь, в будущем, когда я закончу институт и мы поженимся, мы могли бы купить квартиру в этом городе.       — Это предложение, Уилл Солас? — усмехнувшись, спросил Нико.       — Я сказал это вслух…?

***

      Как только мы сели в самолет, я уснул. Уснул так быстро, что сам не заметил. Иногда я ненавидел сны, они порой ужасны. Сны полубога чаще всего вещие, и это пугало меня еще сильнее. Мне снилось, что наш самолет вдруг стал падать, и Нико перенес целый самолет с кучей пассажиров через тень, но сам не выдержал такой нагрузки и стал единственным погибшим. Я ощутил весь ужас потери в одном сне. В какой-то момент я почувствовал, что задыхаюсь, и проснулся от того, что Нико дал мне сильную пощечину.       — Ауч!       — Уилл! — Взгляд Нико был полон ужаса и страха.       — Мне больно, — пожаловался я, схватившись за щеку.       — Ты перестал дышать, бормотал какой-то бред, я не мог тебя разбудить.       Я вдруг понял, что нахожусь вовсе не в самолете, а у себя дома, в своей спальне. На мне была та же одежда, только наполовину мокрая.       — Что… как мы тут оказались? — Я сел на кровати и осмотрелся.       — Ну, вообщем… — Нико замялся.       — Только не говори, что ты перенес нас сквозь тень…       — Нет! Вовсе нет… Я не мог разбудить тебя, когда мы приземлились, пришлось нести тебя на руках. Я забрал наши вещи, и твоя мама ждала нас у аэропорта. Она, кстати. внизу. Надо сказать ей, что ты проснулся. Ты проспал полдня, мы даже водой тебя поливали, думаю ты заметил.       — Нико, мне снилось, что ты умер…       Нико даже не удивился. Ему будто не впервой такое слышать.       Он сглотнул.       — И при каких обстоятельствах если не секрет?       — Прошел сквозь тень… вместе с падающим самолетом.       Он кивнул, будто ожидал услышать что-то подобное.       — Месяц назад я говорил с Рейной по почте Ириды. Ей тоже снилась моя смерть. Я умер у нее на руках, растворившись в тени. Затем Хейзел, она звонила две недели назад, в день нашего отлета, в ее сне я умер, спасая римских полубогов, от какой-то надвигающейся тени, но сам я не успел убежать от этой тьмы и растворился у нее на глазах.       — Почему ты не рассказывал мне? — Я вдруг почувствовал, будто мне на грудь что-то давит.       Нико не ответил. Он поднялся с кровати и подошел к двери.       — Пойду скажу твоей маме, что ты проснулся.       Он вышел, оставив дверь открытой. Я ждал его возвращения, но не дождался. Спустился вниз и узнал от мамы, что он ушел и попросил меня не волноваться. Люди, когда вы просите кого-то не волноваться, вы серьезно полагаете, что это поможет?