…И лишь луна нам свидетель
Ида проснулась посреди ночи. Откинув одеяло в сторону, она поднялась и, стаскивая с себя пижаму, приблизилась к шкафчику с одеждой. Выбрала платье, всунула ноги в босоножки на массивном каблуке и, не затянув тоненькие ремешки на щиколотках, подошла к двери. Провернув ручку, Ида раскрыла дверь, выходя. Несколько шумных шагов по лестнице — Стайлз нахмурился во сне, лёжа в своей комнате, но так и не проснулся. Слишком много сил ушло на бестолковые споры с Дереком. Шериф был на дежурстве. Бобби попытался предпринять что-то, преодолев собственный страх и толкнувшись пару раз холодным носом в ноги девушки, но Ида едва не скинула его с лестницы одним безжалостным пинком. Пришлось броситься к двери в комнату Стайлза и ждать, пока девушка уйдёт, чтобы заскулить.
Уже на первом этаже девушка прикоснулась рукой к волосам, всё ещё мокрым после душа, но уже пушистым и непослушным. На губах расцвела загадочная улыбка, с которой Ида выплыла на
улицу охоту. Внутренности крутила тревожная совесть, пытаясь разбудить Иду, но чувство долга было сильнее. Взывая к чему-то более глубинному, существовавшему с самого начала. К чему-то, что будет существовать до конца, до предела.
Как заблудившийся пёс, уверенный, что его хозяин находится где-то поблизости, Ида ускорилась, шагая по улице под светом фонарей. Соседские дома молчали, не имея права знать и зажигать свет в такой момент. Свернув в очередной раз и оказавшись на приличном расстоянии от улицы, на которой жил шериф, — от «неприкосновенной» улицы — девушка улыбнулась, приметив жертву.
Три парня, передавая из рук в руки одну почти пустую бутылку, громко галдели, сбивчиво шагая в ногу. Ида замерла, наблюдая за ними со стороны с полуулыбкой.
Хозяин? Вы уже здесь?
Снова выйдя под фонарный свет, девушка уверенно направилась вперёд, улыбаясь. Босоножки, не закреплённые ремешками, спадали при каждом шаге, но Ида будто не замечала этого, продолжая покачивать бёдрами. Наконец, её заметили. Отведя взгляд от экрана телефона, парень, шедший между двумя своими друзьями, остановился, шокировано указывая пальцем на девчонку. Этого парня звали Эваном, до его дома оставался всего один дом мисс Нокс, учительницы химии, а ещё его сегодня бросила девушка по имени Клэр. Он напился, потому что решил, что так и останется девственником.
— Д-девушка, — сбивчиво удивился Эван, на что друг, поддерживавший его под локоть слева, засмеялся, подумав, что эта реплика звучала чертовски комично. Барни. Он был ужасно пьян, но никак не мог себе в этом признаться.
— Красивое платье, — выкрикнул третий, подмигивая Иде. Шайло, он просто был пьян.
Аделаида улыбнулась на комплемент, замерев в метре от парней, и оглядела их, будто оценивая. А они замерли, будто позволяя ей это делать. Она выглядела уверенно, не так, как выглядели девчонки её возраста, которых троица видела в школе, и потому восхищала и пугала одновременно. Мама Барни всегда говорила держаться подальше от самоуверенных девушек, а отец Шайло смеялся: зачем тебе девчонка, которая падает в обморок от одного упоминания о сексе?
— Как вы? — спросила Аделаида, поправляя волосы. — Вам весело?
— Да она накуренная, чуваки, — засмеялся Эван, считая, что люди не спрашивают о подобном в обычном состоянии.
— Нам весело! — с готовностью вскрикнул Барни, вскидывая руки вверх. — Ву-ху!
— Прекрасно, — сдержанно улыбнулась Ида. — Идём? — спросила она, сверкнув глазами.
— Идём! ИДЁМ! — тут же выкрикнул Эван, обнимая друзей за шеи и быстро оглядывая их. — Пошли! Пошли! В жопу Клэр!
Не то, чтобы Аделаида была… Хотя нет, она была привлекательной. Невообразимо привлекательной сразу после того, как Эван снова посмотрел на неё. Такая красивая! Он даже не пытался оправдать своё неожиданное сильное влечение выпитым алкоголем, оставляя это для таких «средненьких» как Клэр.
Эван приблизился, хватая Аделаиду за протянутую руку, и, поглаживая большим пальцем кожу на запястье, усмехнулся, глянув на друзей. Барни, неодобрительно нахмурившись, сделал рывок вперёд и, ухватив Эвана за капюшон толстовки, потянул его на себя, падая на асфальт.
— Не лезь к ней! — рявкнул Барни, попытавшись заехать другу кулаком в лицо, и сильнее потянул капюшон на себя.
— Да что ты творишь? — откликнулся Эван, отбиваясь локтями и дёргаясь, как придавленная каракатица.
Шайло смотрел на них, едва покачиваясь на ногах. Усмехнувшись, он отвёл взгляд, не желая терять времени на бесполезную борьбу, как его друзья, но не нашёл Иду. Хмурясь, парень огляделся по сторонам, провернувшись вокруг своей оси, а потом присел рядом со своими друзьями, разнимая их как сцепившихся шкодливых щенков.
— Пошли уже, — недовольно бубнил Шайло. — Два идиота…
Аделаида скинула с ног босоножки и, подхватив их одной рукой, пошла дальше по холодному асфальту. Где-то должен быть клуб, думала она, паб, домашняя тусовка — то место, откуда выползли те трое дураков. Место, где пасётся добыча, где беспечно копошится стадо мальков, не замечая большой хищной рыбы.
Ветер мазнул по открытым плечам, и чувства обострились. Грудь напряглась, соски стали видимы под тонкой тканью. Ида улыбнулась. Кажется, так будет даже легче.
Питер знал, что этим вечером должно случиться что-то особенно интересное, и, как постоянный наблюдатель «чего-то особенно интересного», он вышел под свет фонарей именно в тот момент, когда Аделаида начала осматриваться, выискивая логово добычи, призывно льющее неоновый свет из окон. Заметив девушку, волк не узнал её сразу, наверное, упрямо не веря в то, что девчонка, которая столько лет считалась мёртвой, не может разгуливать ночью босой без сопровождения хотя бы той же Рейес, хваставшей, что нашла себе подругу. Потом, когда Аделаида уже обратила на него хитрый, не свойственный ребёнку взгляд, Хейл остановился, не скрывая любопытства.
Он много раз видел таких девушек. Они надевают всё самое короткое из своего гардероба, закидывают ногу на ногу, сидя на барном стуле, и заказывают «Мохито» с пафосной интонацией надуманного эксперта. Но Питер ни разу не видел таких детей. Дети, притворяясь взрослыми и самостоятельными, красятся маминой помадой и забавно расхаживают по дому на цыпочках, если у их матерей нет туфель на каблуках. Это было первым фактором, заставившим засомневаться.
Вторым была его репутация. Кто, как не сестра Стайлза Стилински, должна сторониться его, бояться и ненавидеть уже из-за одних рассказов заботливого брата? Но Аделаида лишь улыбалась, опуская ладонь на грудь мужчины и стараясь выглядеть соблазнительно. Её пустые глаза настойчиво мигали.
— Привет, — Ида произнесла это с тем придыханием, с которым говорят подростки, когда болеют и отказываются от таблеток. Питер усмехнулся, пока что ему было забавно.
— Ну привет.
— Пойдём, — её рука скользнула ниже, пальцы едва надавили на торс и тут же отскочили. Оборотень с любопытством покосился на протянутую ему ладонь. Аделаида выглядела как растрёпанная сонная девочка, которая не захотела причёсываться перед сном.
Прикупив нижнюю губу, Питер коснулся рукой спутанных мокрых кудрей и нахмурился.
— Ты не заболеешь, разгуливая с мокрой головой?
Аделаида не поняла. Прижавшись к чужой ладони, она улыбнулась шире и повторила:
— Пойдём.
Столкнувшись с таким же пустым взглядом и бессмысленной улыбочкой, Питер отнял руку, морщась. Он много раз прикасался к таким куклам, также смотрящим и улыбающимся, и чувствовал, что сейчас всё должно быть не так. Аделаида не должна быть такой.
Прислушавшись к своим ощущениям, Питер уловил прозрачный запах затхлой воды и ила. Едва отделимый от естественного запаха Иды, он осел на её коже, обманчиво липкий, и невольно ввёл оборотня в заблуждение, которое смущало его несколько шагов назад: ну как запах душистой лаванды может казаться каким-то испорченным, каким-то несовершенным.
— Я ведь говорил, что это интересно, — ухмылисто произнёс мужчина, будто рядом с ним был Дерек, напирающий на Стайлза и заявляющий, что он не собирается мириться с происходящими странностями.
— Пойдём, — снова произнесла Ида, тряхнув протянутой рукой.
Питер ухватил её за руку, позволяя девушке переплести их пальцы вместе, и последовал за ней, думая, что в любом случае сможет защитить себя. От этой мысли внутри что-то негодующе взбунтовалось, считая абсурдным саму идею защиты от этой маленькой девчонки, но оборотень даже не стал оправдываться перед самим собой.
Он наблюдал время от времени, как шагают босые ноги, пытаясь сдержать ещё одно высказывание о болезни при себе, как покачиваются из стороны в сторону босоножки, держась ремешками за тоненькие пальчики, и как умело Ида держит его на расстоянии. Угадывая каждое его непозволительно близкое движение, она поворачивала голову, обманчиво улыбаясь, пытаясь обещать, что всё только впереди, а затем снова поторапливалась, делая шаг шире. Питер невольно вспомнил наставление Талии о том, что всегда нужно беречь свой тыл, не думая о своей связи с идущим позади.
Оборотень оглянулся и прислушался, когда они только ступили в лес, прикидывая, как много им придётся пройти, чтобы совсем скрыться от людей, а затем уронил взгляд на землю.
— Не хочешь обуться? — спросил оборотень, думая, что девушка действительно может повредить ноги, расхаживая босиком по лесу, но Ида промолчала.
Решив, видимо, что мужчина пялится на неё, Стилински только активнее закрутила бёдрами, почти танцуя. Питер отвлёкся на секунду, позволив ей замереть и обернуться к нему лицом. Ладошка девушки, вдруг полностью помокревшая, поползла по запястью оборотня вверх.
Глаза сияли, казалось, став невероятно огромными, на щеках вместо жаркого привлекательного румянца появилась нездоровая бледность, постепенно меняясь… Питер ловко сжал белое запястье, вмиг потерявшее все очаровательные шоколадные родинки, и, надавливая на ладонь, оценивающим взглядом прошёлся по перепонкам между пальцами. Потом его взгляд добрался до изменившегося лица, на котором полыхали огромные глаза и воинственный оскал клыков.
— Русалка, — усмехнулся мужчина. — Видимо, совсем неопытная, раз не распознала оборотня.
Сирена попробовала ударить второй рукой, приняв спокойствие Питера за несобранность, но, едва её тело предприняло попытку вырваться, выкидывая вперёд свободную руку, а вторую дёргая на себя, как оборотень схватил второе запястье, встряхивая Иду. Сориентировавшись, девушка неплохо ударила когтями на ногах по правому колену, разрезав штанину, но Питер успел оттолкнуть ненаученую настоящей борьбе девчонку, рукой направляя её к земле.
Клыки сжались на мужской ладони, прокусив насквозь при падении, и тут же разжались. Встряхнув ладонь и окропив горячей кровью бледное лицо, Питер выпрямился, рассматривая сирену. Когда потеря сознания вернула Аделаиде её человеческий облик, оборотень присел рядом, приподнимая её голову и ощупывая.
Целая. Вздох облегчения вышел тихим из-за разрывающей изнутри заслуженной боли. А как по-другому? — укоризненно подумал Питер и, сунув одну руку под колени девушки, а вторую под её волосы, облепившие шею, поднял Стилински на руки.
Бобби рявкает на незнакомца, ударяясь боком о дверь в комнату Стайлза, у которой он бесполезно проскакал не более сорока минут, а затем плетётся следом за ним в комнату Аделаиды. Пёс проявляет характер, тихо порыкивая, когда Питер размещает девушку на её кровати, посмеиваясь над нелепостью животного, а потом сворачивается калачиком рядом со своей хозяйкой, будто бы не замечая того, как оборотень берёт в руки чужой телефон.
Утром Бобби без зазрения совести с умным удивлением смотрит на Аделаиду, которая хмурится, читая для него вслух сообщение Питера.
