под омелой

— Сынчоль, тебе не кажется, что ты лезешь, куда не следует? — Кажется, но еще мне кажется, что я просил тебя помочь, а не открывать рот, разве нет, Джонхан? За окном уже давно стемнело, но где-то вдоль дороги все еще стоят фонари, в ярком свете которых видно маленькие еле заметные снежинки, которые стремительно падают на землю и растворяются где-то в тени деревьев. В комнате чувствуется легкий аромат свежеприготовленного кофе и сладостей, рождественских подарков, упакованных в разноцветную бумагу и аккуратно стоящих где-то около стены, которые ждут своего открытия, а еще ароматными свечками с ярко выраженным запахом лаванды, от которых совсем немного кружится голова. — Я хочу повесить это, дай мне что-нибудь. Через несколько часов здесь будет очень шумно. Рождество ведь принято праздновать вместе, так что Сынчоль решил, что неплохо будет позвать двенадцать придурков друзей, которые как всегда совсем не против немного повеселиться, посмотреть пару фильмов, поедая при этом сладости и вспоминая все, через что они прошли за уходящий год, а потом пойти встречать рассвет куда-нибудь на пляж, безумно несясь вдоль набережной и крича что-то безумное и глупое. Вообще-то, они делают это каждый год, но в именно в этот год кое-что немного поменялось. — Эти двое либо глупые, либо слепые. — Скорее неуверенные. Сунен и Джихун знают друг друга уже слишком давно, чтобы отношения между ними из «мы определенно друзья» могли превратиться в «о боже, ты хоть представляешь, как я заебался сдерживаться, просто смотря на тебя». Но в один прекрасный момент это произошло: их ежедневные дружеские встречи и шутки превратились в неловкие переглядывания и опускание головы каждый раз, когда их взгляды встречались. А все началось с безобидной шутки Джихуна о том, что у Сунена чертовски манящие губы, и он определенно хотел бы когда-нибудь ощутить их на своих. Джихун, вообще-то, не шутил, поэтому, когда Сунен посмеялся, он просто улыбнулся, а потом просто ушел, став появляться в гостях все реже и реже. После этого они начали понемногу отдаляться, а потом и вовсе стали встречаться только на совместных мероприятиях, которые устраивал Сынчоль, просто сидя напротив друг друга и нервно ловя взгляды друг друга. Просто Сунен хотел тоже. Хотел, но не знал, как сказать. — У вас все в порядке? — и все знали, что совсем нет. Эти двое просто не были уверены, что один чувствует по отношению к другому, поэтому единственный вариант для них — молчать. Только вот жаль, что он не являлся верным. До Рождества оставалось несколько дней, а ситуация между ними не менялась ни в хорошую, ни в плохую сторону. Проще говоря, они застряли в мертвой точке, и, казалось, не хотели выбираться из нее вообще. Поэтому Сынчоль стал думать, думать о том, как сдвинуть их отношения хоть куда-нибудь. Сынчоль совсем не хотел, чтобы в то время как все делились впечатлениями и желаниями на следующий год, эти двое просто сидели и молчали, уткнувшись куда-нибудь в пол, заставляя всех с сожалением вздыхать. — Сунен, сходим за подарками вместе? — и он придумал. Они вдвоем идут в огромный торговый центр, в котором умудряются заблудиться пару раз, чтобы купить каждому подарков и сладостей. Они выбирают долго и упорно, обходя некоторые из магазинов по несколько раз в поисках чего-то нужного, но после часа не придумывают ничего лучше, как позвонить и спросить, кто что хочет. Спустя еще пару часов беспрерывного хождения по магазинам, Сунен наконец решает, что на сегодня точно хватит, но Сынчоль почему-то пока не намерен уходить. Он ищет что-то очень долго, постоянно спрашивая у продавцов и бегая по торговому центру туда-сюда. — Сынчоль, пошли уже, я больше не могу — Сунен уже порядком устал. Ноги еле волочатся, а голова пульсирует так сильно, что кажется, будто кто-то бьет по ней чем-то тяжелым и явно не собирается останавливаться. — Уже поздно, я хочу домой. Сынчолю, кажется, все равно на Сунена, который ноет уже несколько минут где-то под ухом: он лишь иногда оборачивается на него, давая понять, чтобы тот шел за ним и помалкивал, а потом просто идет дальше, продолжая искать что-то. Он направляется в один из цветочных магазинов, где, он уверен, есть то, что ему нужно. Точнее не совсем ему. — Сунен, подожди меня здесь, — говорит Сынчоль, прежде чем войти в маленький уютный магазинчик, где ярко ощущается запах лилий и, почему-то, полироли для мебели. Сунен покорно остается ждать на не совсем удобной лавке перед входом в цветочный и думает о том, кого бы заставить передать его подарок Джихуну. Они хоть и не сильно общаются сейчас, но он хочет сделать ему приятно хотя бы так, если никак по-другому пока не получается. Они с Джихуном знакомы порядка пяти лет и успели пережить много всякого дерьма вместе. Сунен до сих пор помнит, как он злой прибежал к нему с пакетом его любимых конфет и бутылкой колы со словами: «Меня тут слегка отшили, так что мы будем пить всю ночь». Ближайшие двадцать четыре часа они разговаривали друг с другом, смотрели фильмы и кидались фантиками от конфет. Джихун рассказал, как недавно он впервые признался, а Сунен утешал его со словами, что тот парень явно не тот, кто ему нужен. Именно тогда Сунен впервые подумал, что он, возможно, и есть тот, кто действительно нужен. — Мы закончили, пойдем, — Сынчоль вышел из цветочного с маленьким пакетом, который не просвечивал, так что увидеть, что находится внутри, невозможно. — А мне показать? — Сунен решил, что он обязан знать, ради чего они таскались по этому торговому центру еще один лишний час. — Я устал. Джихуну сейчас, по правде говоря, немного грустно. Хотя словосочетание «немного грустно» не совсем подходит. Ему херово. Да, ему херово от того, что он просто ушел. Ушел, даже не осмелившись сказать простое: «ты мне нравишься, Сунен». Джихун устал быть «просто друзьями». Он хочет чего-то большего, чем просто друзья. Но боязнь быть отвергнутым в тот раз оказалась сильнее, так что ему оставалось только уйти. Даже сейчас он сидит у себя в комнате, вертит в руках маленькую коробочку, которую он должен через несколько часов вручить Сунену в руки, но вместо этого он думает только о том, как бы незаметно сунуть ее ему в рюкзак. Сунен думает то же самое. — Вернон, ты просил футболку, почему возмущаешься? — спрашивает Сынчоль, еле сдерживая смех и пытаясь делать серьезное лицо. По правде говоря, получается неплохо. — Да, но я не помню, чтоб просил футболку с надписью «ударь меня, если хочешь». — Извини, тут на английском, а я не сильно в нем разбираюсь, ты же знаешь, — и оба знают: это далеко не так. — Очень смешно, Сынчоль, — и Вернон уже думает о том, что ему не надеть ее нигде, кроме как дома. После того как все получат подарок от Сынчоля, у каждого из присутствующих в голове безусловно будет вертеться вопрос: нахера он вообще звонил и спрашивал, что и кому нужно, если в итоге все получают далеко не то, что планировали. Только Джонхан получил то, что хотел, потому что они с Сынчолем, вообще-то, встречаются, и если бы Джонхан получил что-то типа футболки с надписью «я дурак», Сынчоля бы точно не было бы с ними сегодня. Джонхан хотел огромную красную кружку — он ее получил. Именно так каждый год и проходит их рождество: весело и уютно. Только в этом году у Сынчоля припасено кое-что особенное. — Сунен, ты Джихуна не видел? — Сынчоль прекрасно знает, где он, но идти самому попросту нет смысла. А Сунен в свою очередь понимает, что его наверняка отправят за ним, чего первый совершенно не хочет, так что сейчас он мастерски свалит: — Слушай, Джун же не занят, почему бы ему его не поискать, — Сунен, вообще-то, не умеет врать, — мне надо выйти покурить на улицу, — очень неплохо, но это навряд ли сработает. — Не пизди, ты выходил две минуты назад, — что же, это была неплохая попытка. Сунен сейчас буквально проклинает весь мир, но тем не менее разворачивается и идет в противоположную от Сынчоля сторону, чтобы найти и позвать Джихуна. Он думает, что, возможно, ему придется провалиться сквозь землю от неловкости, но, может, они наконец смогут нормально поговорить. Дом у Сынчоля, по правде говоря, огромный и найти парня оказывается довольно сложно. Спустя несколько минут глупого брождения из одной части дома в другую, Сунен вспоминает, что только в одной единственной комнате здесь есть небольшой, но очень удобный, по мнению Джихуна, диван, потрясающий вид из окна и огромное количество книг. Джихун любит книги. Шагая по коридору, парень чувствует, как его дыхание постепенно учащается, тело слегка дрожит, а кожа лица как назло краснеет. Сунен волнуется. Он понятия не имеет, что говорить и как себя вести. «Я просто позову его и уйду как можно скорее». Сказать легче, чем сделать. Именно поэтому Сунен сейчас стоит перед открытой дверью в комнату, пытается дышать как можно тише и наблюдает. Наблюдает за тем, как маленький светловолосый парень в шерстяном свитере, который он же ему и подарил, поджав колени под себя, читает книгу на небольшом белом диване. Он настолько увлечен чтением, что даже не замечает приближающихся в сторону библиотеки шагов. Ветер из приоткрытого окна слегка развевает густые волосы Джихуна в разные стороны, мешая ему читать. Сейчас он выглядит так по-домашнему уютно, что Сунен еле сдерживается, чтобы не подойти и обнять. — Почему ты решил подвесить омелу именно там? — Джонхан не понимал, почему из огромного количества комнат Сынчоль выбрал именно библиотеку. — Джихун постоянно торчит там, когда приходит ко мне, — парень улыбается, — я дал Сунену дополнительный повод, ему остается только немного пораскинуть мозгами и понять, чего он на самом деле хочет. — Если б я увидел омелу над твоей головой, я бы ни за что не поцеловал тебя. — Напомни, почему я вообще встречаюсь с тобой? И Сунен замечает. Что-то с желто-зелеными листьями и мелкими белыми цветами, прямо над головой Джихуна, в районе люстры. Там, где можно заметить только со стороны двери, стоит только присмотреться. «Превосходно, Сынчоль». Сунен не уверен, но он точно знает, что больше не хочет убегать, делать вид, что они просто пара друзей. Он хочет проводить с Джихуном все свободное время, смотреть фильмы вместе, держась за руку, создавать воспоминания вместе, чувствовать тот трепет между пальцами, ощущать мурашки по всему телу от едва заметного прикосновения. Сунен наконец понял, чего хочет. — Джихун, — Ли чувствует горячее дыхание на своих губах прежде, чем успевает понять, что в комнате не один, слегка вздрагивая от неожиданности. Это становится слишком горячо, когда Джихун чувствует теплую ладонь Сунена на своей щеке. Его губы оказались лучше, чем Джихун себе представлял: они мягкие, слегка влажные, но на удивление холодные. Сунен решает не ограничиваться одними губами и иногда спускается к шее, оставляя на ней еле заметные засосы и слушает, как парень, наклоняя голову назад, рвано выдыхает куда-то вверх, заставляя Сунена спускаться все ниже и ниже. — Не мешаю? — но все хорошее рано или поздно заканчивается. Сынчоль явно хотел, чтобы дело ограничилось только поцелуями, поэтому пошел за этими двоими сам и, как он заметил, не зря. — Не хотел прерывать, — ухмыляется Сынчоль, — но мы собирались на улицу, вас только ждем. «Джихун явно недоволен». Сынчоль понимает это и покидает комнату как можно скорее, давая этим двоим отдышаться. — Нам стоит повторить, не думаешь? — Только не здесь, — и Сунен снова утягивает его в поцелуй. Немного детский, но все же поцелуй. Через час Сунен дарит Джихуну серебряный кулон, а тот, в свою очередь, точно такой же Сунену, а потом они вместе идут встречать рассвет на окраину городу, прижимаются к друг другу и обещают, что следующее Рождество будет таким же незабываемым и запоминающимся как это.