Грешные ангелы

Судя по всему, правый глаз начал опухать, и без Иратце его физиономия будет не столь привлекательной. Стоит признать, Джейс был прав, техника хромает, а точнее, сильно отличается от привычной. Парень, замерший напротив, был быстр, ловок и силён. И, возможно, Джон проникся бы к нему уважением, но Лекс ему просто не нравился. Вот просто так, без особых на то причин. Бывает так, что антипатия возникает буквально из ниоткуда, на пустом месте. Это был как раз тот случай. Лекс Роджерс казался Джону скользким типом, который приносит с собой одни только неприятности. Потому Джон был втройне недоволен тем обстоятельством, что тренировку Лекса приходилось сейчас проводить ему. Всё дело в том, что Джейс только недавно вернулся от очередной девицы. Оо, после того, как у его парабатая поехала крыша, и сам стал вести себя странно. Что и говорить, они связаны, поступки, чувства и состояние одного не может не отражаться на другом. Вот Джейс и ушёл в загул. Алек, наоборот, вроде как успокоился. Он помирился со своим любовником-магом и сейчас до сих пор не вернулся от него. Изабель, его жена, вообще предпочитала преподавать теорию, но уж если от физической подготовки было не отвертеться, то выбирала заниматься с девушками. Или это он хотел, чтобы она занималась с ними? Джону не нравилось, как сосунки смотрят на его благоверную. Так или иначе, а заниматься с Лексом сегодня выпало ему. — Мы теряем время, — выдал Лекс, уходя из-под очередной атаки Джона. — Ты не умеешь ничего, чего бы не умела твоя сестра, а с ней заниматься, ты уж извини, куда интереснее. Клэри. Ещё одна причина, по которой Джон не жаловал Лекса. Ему категорически не нравилось, что этот тип ошивается вокруг его сестры. Более того, они были близки, и Джону оставалось лишь гадать, насколько всё серьёзно, а в его понимании — плохо. Он пробовал поговорить с Клэри, но та отказывалась давать хоть какие-то объяснения. Он понимал, Клэри сильно изменилась за последние два с лишним года, и у неё на это веские причины. От солнечного ангела, милой девушки, которая верила в любовь и чудеса, осталась только внешность. В остальном она стала кардинально другим человеком, и Джону это не нравилось, он перестал её понимать и узнавать. Ушла душевная близость, которая когда-то связывала Джона с Клэри. И самое горькое было сознавать — в том, что они стали чужими людьми, львиная доля его вины. Джонатан тысячу раз повторял себе, он должен был отправиться сюда учиться дальше, но в глубине души понимал, он попросту сбежал в тот момент, когда был нужен Клэри больше чем когда-либо. И почему-то именно сейчас чувство вины и жажда опекать Клэри стали особенно сильны. Вот только она сама и шанса ему не давала. — Что у тебя с моей сестрой? — прямо спросил Джон, выравнивая дыхание. — Думаешь, если Клэри не стала тебе ничего рассказывать, это сделаю я? — насмешливо изогнул бровь Лекс. — Зря. Чтобы ни происходило между нами, это только наше дело. Джону безумно захотелось свернуть стоящему напротив парню шею. Его раздражала эта его манера держаться так, словно ему на всё плевать. Впрочем, может так оно и было. — На сегодня хватит, — процедил Джон сквозь зубы и вылетел из зала подобно пробке от шампанского. Себе Джон обещал, что разберётся в происходящем, чего бы это ему ни стоило. При этом не стоит забывать и про свою жизнь. Он понимал, последнее время он ходит по очень тонкому льду.

***

— Я должен сказать тебе спасибо, — услышала Клэри голос Алека. Она проспала завтрак и получила выговор от Маризы за пропущенную с Изабель тренировку. Выкинув всё это как лишний мусор из головы, отправилась на поиски чего-нибудь съестного. Тут-то и нашёл её Алек, поглощающей яичницу с беконом и овощами. — Ну говори, — пожала Клэри плечами. — Вообще-то, я только что это сделал, — произнёс Алек, гремя кастрюлями и сковородками. Всю ночь он провёл у Магнуса. Всё это время они разговаривали. Магнус пытался заставить его поверить, что всё у них получится и всё сотворённое им — досадная ошибка. Алек слушал, и какая-то рациональная часть его была согласна с Магнусом, но душа продолжала кровоточить. Легко сказать: прости себя. Но как это сделать, если память беспощадна, и не проходит и десяти минут, чтобы Алек хоть раз не вспомнил, как он опустился? Когда, засыпая, он видит лица случайных любовников, которые не хотел запоминать, и, даже проснувшись, чувствует их прикосновения к своему телу? Как бороться с ощущением грязи и презрением к себе? Алек всегда гордился своей сдержанностью, умением контролировать себя и свои поступки, считал себя сильной личностью, лидером. А кем он оказался на самом деле? Слабаком и трусом недостойным уважения. И как вот после всего этого просто взять и всё забыть, где найти силы простить? И тем не менее, Алек старался. Он безумно, больше всего на свете хотел, чтобы всё вернулось. Потому слушал Магнуса. Принимал его объятия и поцелуи. Впрочем, Магнус его не торопил. Не настаивал на близости. А, может, брезговал его многократно использованного тела. Алек не знал. В итоге спать легли они только на рассвете и ожидаемо проспали, из-за чего Алек не успел позавтракать и вот сейчас и оглядывался в поисках хоть какой-то еды. — В сковородке под синей крышкой яичница, — произнесла Клэри, заметив его манёвры, — ешь, если хочешь. — Спасибо, — произнёс Алек, выложив на тарелку еду. — А это вкусно! Сама готовила? — А кто же? — вскинула брови Клэри. — Неожиданно, — чуть удивлённо сказал Алек. — Мама готовить терпеть не может, а кулинарными шедеврами Изабель только врагов пытать. — Я не твоя мать и сестра, — ровно отозвалась она. — Конечно, я не фанат кухни, но при желании или необходимости способна сообразить пару простых блюд. На этом разговор сошёл на нет, и какое-то время лишь раздавался стук столовых приборов по тарелкам. В своё время Клэри потратила уйму времени и душевных сил на борьбу со своими недостатками и слабостями, но один побороть так и не удалось: она всю жизнь ненавидела тишину. Тишина её угнетала. Вот и сейчас молчание действовало ей на нервы. — Так вы с Магнусом помирились? — не выдержала Клэри. — Вроде того, — отозвался Алек, поднимая свои голубые глаза от тарелки. — Всё сложно. Но мы работаем над этим. — Вот скажи мне, Алек, — произнесла Клэри спустя несколько секунд, — ты ведь далеко не глупый парень. Зачем ты всё это натворил? Она правда хотелось понять Алека. Так ли уж велика её вина в его срыве? — А зачем ты залезла на меня в тренажёрном зале? — вопросом на вопрос ответил он. Алек прекрасно понял вопрос, но отвечать ему не хотелось. Он попросту и сам толком не знал этого. Спрашивал себя об этом тысячу раз на дню, но все ответы звучали жалко и невразумительно. Помутнение рассудка какое-то. Да и есть ли теперь разница, почему он сделал всё это? Ничего обратно не вернуть и не исправить. Клэри явно не ожидала, что разговор примет такой оборот, и на миг даже растерялась. Почему-то после секса с Лексом, когда они сидели на постели и говорили об этом, она не ощущала ни грамма смущения, а сейчас неожиданно почувствовала, как жар заливает щёки. Какого чёрта? Что это с ней? И хуже было то, что, судя по тому, как прищурился Алек, он заметил это. — У меня был не самый лучший день и из-за этого не самое лучшее настроение, — быстро взяв себя в руки и напустив безразличный вид, ответила Клэри, — у тебя, как мне тогда показалось, тоже. К тому же, ты первый начал. Я решила, что это неплохая идея — снять напряжение сексом не помешает ни тебе, ни мне. — Ничего, что я гей? — вскинул Алек брови. — Тогда это было не про тебя, — хмыкнула Клэри. Теперь уже смутился Алек. Девчонка права, он первый полез с поцелуями и дал все поводы думать, что хочет её. Он и хотел, только скорее не её, а отомстить Лексу. Только какое это имеет значение, если тело немыслимым образом откликнулось, Клэри это почувствовала, и всё случилось? — И тебя не смутило, что ты спишь с Лексом? — парировал Алек. — Тебя это тоже не смутило, — невозмутимо ответила Клэри. — Алек, не пытайся смутить меня, давить на скромность или совесть. Зря потеряешь время. — Да? Тогда почему ты помогла мне помириться с Магнусом? — прищурился он. — Ни за что не поверю, что это была идея Лекса. — Скажем так, — произнесла Клэри, поднимаясь из-за стола с намерением уйти, ей всё меньше нравился этот разговор, — я знаю, каково это, когда жизнь летит ко всем чертям из-за чужой подлости, мелочной глупости и жестокости. — И что… — начал было Алек. — Хватит, Алек, — бесцеремонно оборвала она его, — разговор окончен. Я и так уже сказала больше, чем следовало. Она уже покинула кухню, а Алек сидел и продолжал размышлять над её словами. Как расценивать всё сказанное этой девицей? Очевидно, в её жизни тоже когда-то что-то случилось. Только что? И вроде бы, это не его дело, Клэри ему чужой человек, но Алеку отчего-то безумно захотелось узнать её историю. Возможно, потому что он чувствовал к ней благодарность. Ведь это она помогла помириться ему с Магнусом. А может, оттого, что в душе гнездилось странное чувство, похожее на дружескую симпатию.

***

— Я знала, что ты придёшь, — прошептала девушка, оплетая руками шею парня. — Это в последний раз, — сквозь бешеный поцелуй пробормотал парень, срывая одежду со своей любовницы. Движения его были пропитаны агрессией и злостью на самого себя. Он не понимал, что с ним случилось, как он мог так попасть. Где его сила воли? Каждый раз, уходя, он клялся себе, что всё, это в последний раз, но спустя какое-то время всё равно возвращался сюда. Эта связь стала его самым большим грехом, грязной тайной и больной одержимостью. Парень презирал себя за это, вина рвала душу на куски. Словно угодив в заколдованный порочный круг, он снова и снова предавал все свои убеждения и идеалы и молил Ангелов, чтобы однажды это всё закончилось. В то же время в другой части Нью-Йорка другой парень закинул в рот бесцветную капсулу и прикрыл глаза. Прошло каких-то пять минут, и вот счастливая, немного блаженная улыбка трогает чувственные губы. Мир снова полон ярких красок, настроение на высоте. Нет, он не зависим, просто устал. Он легко бросит эту дрянь. Да вот, хоть завтра. А пока… Пока его ждут наслаждения, которые может подарить ночь.