Как Лекс и рассчитывал, Алек сейчас был в тренировочном зале, где буквально поселился последние дни. От Клэри парень чуть ли не дословно знал, как прошёл её разговор с Лайтвудом. У рыжей оказалась поразительная выдержка. Ему казалось, что она того и гляди расплачется, пока пересказывала их диалог, но Моргенштерн сдержалась. В очередной раз Лекс попытался убедить охотницу в том, что она не права, только Клэри и слышать ничего не хотела. Роджерс видел, как ей плохо и больно, но упрямство походу родилось вперёд самой рыжей.
Алек же всё это время демонстративно игнорировал их обоих. Не смотрел, не разговаривал, а если и был вынужден что-то ответить, например по работе, то яду в голосе хватило бы, чтобы отравить весь Нью-Йорк. Лекс был намерен любыми правдами и неправдами поговорить с Лайтвудом. Почему-то это было важно для него. Брюнет не знал, как это себе объяснить, но он не хотел, чтобы Алек его ненавидел. Что-то неподдающееся логике и разуму притягивало его к нему. Неужели стали просыпаться пресловутые братские чувства?
— Поговорим? — ровно произнёс Лекс, становясь в нескольких метрах от охотника.
— Мне не о чем с тобой говорить, — процедил Алек сквозь зубы. — Убирайся!
— Я так не думаю, — так спокойно отозвался Роджерс, что ещё сильнее разозлил брюнета.
— Да плевать я хотел на то, что ты думаешь, — огрызнулся охотник.
— Ты злишься на меня и Клэри, — продолжал гнуть своё Лекс, — но наш брак — всего лишь фикция.
Сжав кулаки, Алек прикрыл глаза, призывая на помощь всю свою выдержку. Только Ангелам известно, какой Ад творился в душе парня все шесть дней с момента, как он узнал о грядущей свадьбе. Как невыносимо было видеть взбудораженных нефилимов, которые постепенно готовились к грядущему торжеству, да даже думать об этом было пыткой. Никто себе представить не мог, каких усилий стоило Алеку делать вид, словно ничего не случилось и с ним всё в порядке. И если каким-то чудом окружающих брюнету обмануть удалось, то себя нет.
Жизнь нефилима превратилась в кошмар. Боль не утихала ни на минуту. И если днём он выплескивал свои ярость и отчаяние на спортивный инвентарь, то ночами Алек в одиночестве сходил с ума. В какой-то момент он было подумал, что было бы неплохо забыться в объятиях случайного любовника, а может, и любовницы, потом со злостью отбросил эту мысль. Ему лучше чем кому-либо известно, что это не панацея от душевных мук, наоборот, становится только хуже. Ко всем проблемам добавляется выворачивающее наизнанку отвращение к себе.
Алек старался убедить себя, что время лечит. Постепенно станет легче. Охотник не верил, что сможет забыть и разлюбить Клэри, но отчаянно надеялся, что рано или поздно станет не так больно. Сейчас же он буквально задыхался от безысходности. Стоило ему увидеть где-то девушку с огненными волосами, как внутри всё скручивало так, что хотелось кричать. И лишь немыслимыми усилиями воли он не показывал окружающим своих чувств.
И если Клэри несмотря ни на что Лайтвуд продолжал любить, то Лекса он возненавидел. Совсем недавно он начал было проникаться к парню симпатией, был готов назвать его если не другом и братом, то приятелем определённо, сейчас же Алек искренне хотел, чтобы тот исчез куда-нибудь раз и навсегда. С самого начала брюнет понимал, с появлением этого парня его жизнь изменится, не знал только, что она превратится в Ад. Что его брат-близнец разрушит всё, что он любит, отнимет всё, что имеет для него значение. Возможно, со временем он бы и примирился с этим, простил, но вот простить Клэри он Роджерсу не мог. И вот сейчас Лекс стоит напротив и лезет с разговорами, неужели не понимает, как он, Алек, к нему относится?
— Мне всё равно, — прорычал Алек.
— Ага, я вижу, — хмыкнул Лекс.
— Да чего тебе от меня надо? — еле сдерживаясь от крика, прошипел Лайтвуд. — Ты вылез из ниоткуда и сразу принялся портить мою жизнь! Мать носится вокруг тебя, как курица-наседка, отец подумывает сделать тебя своим преемником. Даже к Джейсу в доверие втёрся. Ты разрушил наши отношения с Магнусом! Но всего этого тебе показалось мало, и ты решил отобрать у меня Клэри. И сейчас явился тут со своими разговорами! Правда думаешь, что я хочу с тобой общаться? Всё, что я хочу, это избить тебя так, чтобы ни руны, ни магия помочь не могли. И поверь, я держусь из последних сил. Потому повторяю, убирайся!
— Ты, конечно, в это не веришь, но я не враг тебе, Алек, — покачал Лекс головой. — И я не просил Клэри выходить за меня, она сама предложила мне жениться на ней, когда узнала о моей ситуации.
— Мне без разницы, — процедил Алек. — Она отказалась от меня.
На последних словах голос охотника сорвался, выдавая всё творящееся в его сердце, и Алек мысленно отвесил себе оплеуху за это. Нельзя. Он не имеет права показывать, как ему плохо, особенно Роджерсу.
— И ты вместо того, чтобы бороться за любимую девушку, предпочёл сдаться, — вздохнул Лекс, от которого не укрылась боль близнеца, на миг прорвавшаяся наружу.
— А что мне ещё делать?! — сорвался на крик Лайтвуд. — Я ей не нужен! Не нужен, понимаешь?!
— Клэри к тебе не так равнодушна, как хочет казаться, — спокойно возразил Роджерс.
— Не имеет значения, — произнёс Алек, тяжело дыша.
— Ты — кретин, Лайтвуд, — начал злиться на такую непробиваемость Лекс.
— Заткнись, — голос охотника стал напоминать рык. — Если бы не ты, всё было бы в порядке.
— Ну конечно! Это я виноват, что ты такой неудачник, что даже не в состоянии удержать рядом ту, которую любишь.
Лекс прекрасно видел, что Алек на грани. А так же парень хорошо понимал, сейчас Лайвуду необходим виноватый, и им он избрал его, Лекса. Братцу было жизненно необходимо выплеснуть эмоции, и он был даже готов ему в этом помочь. Иногда хорошая драка даёт больше толку, чем тысяча пустых разговоров.
Поэтому Роджерс был полностью готов к моменту, когда Алек бросился на него. Быть грушей для битья Лекс не собирался, и завязалась борьба. И если Лекс просто развлекался, блокируя удары охотника и нанося ответные, то Алек дрался со всей клокотавшей в нём яростью. Парни были примерно равны по силе, из-за чего верх одержать никому так и не удавалось.
— Вы что творите?! — закричала Мариза, увидев, что сыновья сцепились и мутузят друг друга. — Совсем ополоумели!
Когда женщине наконец удалось разнять парней, оба уже были порядком потрёпаны. У Алека была рассечена бровь и подбита скула, Лекс мог «похвастать» носом, который вполне возможно был сломан, и разбитыми губами, и это не говоря о множественный микро-травмах тела. Негодующей главе Института пусть не сразу, но удалось выяснить причины драки, от который её поразил натуральный ступор. Миссис Лайтвуд уже знала, что будущей женой Алексей выбрал Клариссу Моргенштерн, но она и не подозревала, что подавленное состояние Александра напрямую связано с этим. Женщина лихорадочно размышляла, что она упустила в жизни сына и как с этим может быть связана рыжая. Она знала, что одно время Алек и Клэри были очень дружны, но неужели их связывало нечто большее, нежели дружба? Да нет, бред. Александр, как бы горько ни было это признавать, предпочитал мужчин, и об этом знали все. И всё же что-то тут не так?
— Он любит её, — словно прочитав мысли Маризы, произнёс Лекс, когда Алек буквально сбежал из тренировочного зала.
Сказав это, Роджерс тоже направился на выход, оставляя шокированную главу Института переваривать услышанное.
***
После того, как Джейс жестоко унизил её, оскорбив и бросив после секса, Дженнифер прорыдала до самого утра, после чего решила, что всё, с неё хватит. Пора вспомнить, что у неё тоже есть гордость. Она бегала за ним до свадьбы и после, молча глотала всё придирки и издёвки, но всему есть предел. Больше она не позволит Эрондейлу вытирать о себя ноги. Любовь любовью, но это не повод превращаться в безмолвное ничтожество.
С тех пор в фамильном особняке Эрондейлов царила атмосфера холодной войны. Больше девушка не молчала, услышав очередную издёвку или придирку. Отказывалась выполнять его требования. Один скандал следовал за другим, и никто не хотел уступать.
Отпор жены поразил Джейса. Он оказался к этому не готов. И по началу растерялся, но быстро взял себя в руки. Эта Дженнифер была охотнику не знакома. Он привык видеть кроткую, влюблённую в него идиотку, и эта новая версия жены, язвительная и насмешливая, сбивала его с толку. Но отступать парень не хотел. И день за днём они мотали друг другу нервы и души. Скоро ещё и на свадьбу Лекса и Клэри ехать с ней, обеспечивая окружающим бесплатный цирк.
К слову о свадьбе. Джейс буквально на себе испытывал, как сейчас хреново Алеку. А ведь это лишь отголоски эмоций парабатая. Охотник и до этого чувствовал, что у Лайтвуда кто-то появился, но не был уверен насчёт своих догадок касательно Моргенштерн, и всё равно был несколько ошарашен признанием брата. Алек умудрился без памяти полюбить рыжую, только вот она не спешила отвечать ему взаимностью. Более того, девчонка собралась замуж за Лекса. С Роджерсом блондин тоже говорил по телефону и был несколько ошарашен причинами, побудившими этих двоих вступить в брак. Было очевидно, романтическими чувствами там и не пахнет. И если Лекса, несмотря ни на что, Эрондейл всё же понимал, то понять Моргенштерн было выше его сил. Сама же девушка отказалась объяснять ему что-либо и мягко попросила не лезть не в своё дело. Так или иначе, скоро состоится свадьба, и он, Джейс, обязан там быть, чтобы поддержать Алека, потому что не был уверен, что брат сможет это выдержать.
***
Две недели, отведённые на подготовку к свадьбе, пролетели стремительно. И с каждым днём Алеку становилось лишь хуже. Боль не утихала, она наоборот росла. Лекс ещё не раз пытался вызвать его на разговор, но самому Алеку это было не нужно. Клэри его не трогала, и он даже не знал, рад этому или наоборот. В любом случае, он продолжал делать вид, будто всё в порядке. Улыбался окружающим насквозь фальшивыми улыбками, предпочитая проводить время в тренировочном зале или охотясь на демонов. Что угодно, лишь бы было меньше времени на раздумья и чтобы посильнее вымотаться к ночи.
Но сегодня ни изматывающие тренировки, ни продуктивная охота, ничего не помогало Алеку отвлечься. И пусть сейчас парень чувствовал смертельную усталость, но сна не было ни в одном глазу. Словно мазохист он вспоминал каждый момент с Клэри, каждое слово, улыбку и прикосновение девушки. Завтра охотница выйдет замуж и сменит фамилию с Моргенштерн на Лайтвуд. А ведь не так давно у него проскакивали подобные мечты в голове. Алек так любил рыжую, что одна фамилия на двоих была лишь малой частью того, о чём он тайно мечтал. Только вот парень никак не думал, что его мечта исполнится таким извращённым способом.
Сама мысль, что каждая минута приближает его к моменту, когда Клэри станет чужой женой, была невыносима. Он две недели избегал лишний раз смотреть на девушку, потому что это было слишком мучительно, но сейчас Алек понял, ему необходимо увидеть рыжую. И, отбросив лишние размышления, он отправился к комнате Моргенштерн и решительно постучал в дверь.
— Алек? — изумлённо произнесла рыжая. — Что ты здесь делаешь?
— Клэри, прошу тебя, не делай этого, — с порога произнёс брюнет, — не выходи замуж за Лекса.
— Мы это уже обсуждали, — парню почудилась мука в голосе Моргенштерн.
— И всё равно, я не могу тебя так просто потерять, — с отчаянием произнёс Алек.
После он притянул рыжую к себе и поцеловал. Неистовая страсть подобно урагану смела все доводы рассудка. Этого Алек и хотел. Может, хоть так Клэри поймёт, что брак с Лексом — ошибка. Сейчас охотник был готов на что угодно, лишь бы удержать девушку от этого шага. Сама рыжая просто потеряла голову. Всё, что она говорила себе, в чём убеждала себя, что Алек не для неё и спать с ним ей ни в коем случае нельзя, — всё потеряло значение. Она хотела Лайтвуда так, что забыла даже собственное имя.
Нефилимы так истосковались друг по другу, страсть и желание настолько ослепили их, что до кровати они не дошли, да и полностью снять одежду не посчитали нужным. Это был неистовый, какой-то первобытный сексуальный голод, который они стремились удовлетворить как можно скорее. Соитие напоминало скорее борьбу, нежели акт любви. Стоны, вскрики и запах секса наполнили пространство. Постепенно остатки одежды оказались разбросаны вокруг, а Алек и Клэри никак не могли насытиться друг другом. И лишь когда сил почти осталось, любовники наконец остановились.
И если Алек счастливо и сыто улыбался, прижимая к себе любимую девушку, то Клэри пришла в ужас. Что она творит? Она завтра выходит замуж за Лекса! И пусть ни о какой любви между ними и речи нет, но всё равно спать с братом жениха отвратительно и аморально. Да и давать Лайтвуду пустые надежды подло, а именно это она и сделала, судя по улыбке, блуждающей по лицу брюнета. Надо срочно исправлять ситуацию.
— Это ничего не значит, — произнесла Клэри, выпутываясь из объятий Алека и спешно одеваясь.
— Что? — произнёс Алек, всё ещё пребывающий в расслабленном после секса состоянии.
— Завтра я выйду замуж, — ответила рыжая.
— Нет, — прошептал парень, вся нега с которого слетела в мгновение.
— Да, Алек, — повторила Моргенштерн. — Произошедшее сейчас — ошибка. Небольшое сексуальное помешательство, которое ничего не меняет.
— Ты не можешь так поступить! — задыхаясь от накатывающего отчаяния, произнёс Лайтвуд, быстро натягивая одежду. — Ты не любишь его!
— И что? — отозвалась Клэри. — Тебя я тоже не люблю. Просто забудь о произошедшем сейчас и уходи.
— Ты правда хочешь этого? — севшим от сердечной боли голосом спросил брюнет. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ничего ко мне не чувствуешь. И тогда обещаю, я навсегда уйду из твоей жизни, никогда больше не потревожу тебя.
Призывая на помощь всю свою силу воли, всю выдержку, и моля Ангелов, чтобы ей удалось удержать нужную маску, Клэри посмотрела в самые голубые глаза и чётко произнесла:
— Я не люблю тебя, Алек. Я ничего к тебе не чувствую.
Смотря в зелёные как молодая листва глаза девушки, Алек отчаянно искал там ложь. Но не видел абсолютно ничего. Взгляд Клэри не выражал ничего. И чувствуя, как что-то окончательно ломается внутри, как разлетается пепел сгоревшей надежды, Лайтвуд кивнул и на негнущихся ногах вышел из комнаты рыжей. Сейчас парень даже боли не чувствовал, всё чувства словно онемели. Ничего. Устрашающая пустота ширилась в душе и сердце Алека. Впрочем, может, это и к лучшему. Если он не будет ничего чувствовать, то и больно не будет.
