Грешные ангелы

Застегнув дорожную сумку, Алек сел на постели и обвёл взглядом комнату, где провёл всю сознательную жизнь. Настроение парня было хуже некуда. Увы, эмоциональное онемение продлилось недолго, и когда эмоции шквалом накрыли охотника, он не выдержал и закричал в подушку. А после, не в силах выносить адскую боль, раздирающую в клочья душу, Лайтвуд разрыдался. Он проиграл. Потерял девушку, которую любил больше жизни. Даже когда он застал Магнуса с Лексом, так больно не было. Сейчас же внутри всё пылало. Проведя бессонную, самую тяжёлую в его жизни ночь, брюнет к утру принял решение. Сразу после свадьбы он уедет из Института. Об этом он и сообщил родителям, как только те встали. Сначала поживёт в Аликанте, потом попросит Конклав дать направление в какой-нибудь Институт мира. Здесь остаться нефилим просто не мог. Он свихнётся, если каждый день будет видеть Клэри и Лекса, и без разницы, фиктивный их брак или нет. Поэтому он должен уехать. Охотник надеялся, что со временем он если не забудет, то хотя бы сможет смириться. Мать пыталась отговорить Лайтвуда. Смотрела на него с искренним сочувствием, как только мать может смотреть на своего ребёнка. Женщине и правда было больно за сына. Она любила Алека, и даже смогла, пусть и с трудом, смириться с тем, что он оказался геем. И вот, когда случилось настоящее чудо, по мнению миссис Лайтвуд, и Александр полюбил девушку, она не ответила ему взаимностью, предпочтя замужество с его братом-близнецом. Охотнице было невыносимо смотреть, как страдает её сын, но она была беспомощна и ничем не могла ему помочь. Поэтому пусть ей и не хотелось отпускать парня, но она понимала, ему это нужно. Мужа было убедить сложнее, но она смогла. Предсвадебная суета, последние приготовления и всюду улыбающиеся лица обитателей Института, плюс прибывающие гости, — всё это раздражало Алека, только усугубляя и без того угнетённое состояние парня. Будь его воля, он бы уехал прямо сейчас, но родители и слышать ничего не желали об этом. Опять упирались в общественное мнение. Не хотели скандала, как это, член семьи жениха сбежал прямо перед свадьбой, что люди скажут? Самому Лайтвуду было плевать, в отличие от родителей. Ну ничего, осталось потерпеть лишь несколько часов, и всё закончится. Он навсегда покинет Институт и сможет в одиночестве зализать раны. — Александр, — услышав до боли знакомый голос, Алек невольно дёрнулся. Только его сейчас не хватало! Не в силах больше сидеть в своей комнате, охотник бродил по Институту, выискивая какое-нибудь безлюдное место. Только таких, походу, не было. Народу везде была тьма. Но вот того, что и Магнус окажется в числе приглашённых, Лайтвуд никак не ожидал. — Магнус, — учтиво кивнул он бывшему парню, попутно разглядывая его. Брюнет знал, что маг взял опеку над двумя малышами-магами, и это отразилось на его образе. Исчезли блёстки, одежда стала более строгой, и только подводка для глаз и множество колец и амулетов остались неизменными. Маг выглядел умиротворённым и довольным жизнью, что же, хоть у кого-то всё складывается, как надо. А ещё Алек с удивлением понял, что больше не испытывает к Магнусу и тени былых чувств. Ни любви, ни боли, ни даже физического влечения. Просто тёплая благодарность за всё то хорошее, что бывший возлюбленный сделал для него. Сам же Магнус, увы, подобным похвастаться не мог. Чувства к голубоглазому брюнету, пусть и не такие яркие, но всё ещё были живы в сердце мужчины. А, может, это лишь отголоски былого? Так или иначе, пусть сейчас в душе и шевельнулась застарелая тоска, но не было той боли, от которой хотелось рвать на себе волосы. Бейн нашёл то, чего ему так не хватало в жизни. Его дети стали смыслом его существования. Они наполняли жизнь мага радостью и смыслом. Всё остальное было даже не вторично, а десятерично. Магнус был счастлив. К сожалению, судя по виду, про Александра такого сказать было нельзя. Парень весь осунулся, под воспалёнными глазами залегли тёмные круги, а во взгляде застыла такая боль и безысходность, что мужчине стало не по себе. — Похоже, тебя праздник не очень радует, — осторожно произнёс маг, прощупывая почву и стараясь понять, из-за чего его бывший парень в таком состоянии. — А меня должно радовать, что этот козёл женится на девушке, которую я люблю? — раздражённо фыркнул Алек. От услышанного Магнус потерял дар речи. Да, он, конечно, слышал от Лекса, когда спал с ним, что Лайтвуд и Моргенштерн нашли общий язык, но чтобы так… За время знакомства Алек зарекомендовал себя как убеждённый гей, который в жизни даже не посмотрит в сторону женщины, и тут выясняется, что он любит одну из них. Как относиться к этому, Бейн не знал. Нет, он, конечно, был готов порадоваться за бывшего и не важно, кого бы тот выбрал, только вот новые чувства счастья охотнику не принесли. — И вообще, не думал, что Лекс пригласит тебя, — продолжил тем временем брюнет. Магнус и сам был шокирован, когда получил приглашение. И даже самому себе не мог ответить, почему не проигнорировал его. Когда Лекс ушёл, а после в его жизни появились два его маленьких счастья, мужчина намеренно не интересовался тем, как и чем живут его бывшие любовники. Хотел всё забыть. И даже не предполагал, какие страсти, оказывается, кипят в Институте. — Да, я тоже, — ответил Магнус. — Мне жаль, Алек. Поверь, я искренне желаю тебе счастья и верю, ты ещё встретишь своего человека. — Чушь, — мрачно отрезал Алек. — Тебе не жаль. И нет, я не хочу никого встречать или искать. — Александр, — мягко касаясь плеча охотника, произнёс мужчина, — тебе сейчас очень больно, но постепенно станет легче. Вот увидишь. У меня большой опыт потерь, я знаю, о чём говорю. — Не надо меня утешать, Магнус, — вздохнул Лайтвуд. — Я справлюсь. Слышал, ты заделался отцом двух детишек. Поздравляю. — Спасибо, — искренне улыбнулся Магнус. — Калеб и Кэлли — моё счастье и смысл жизни. Безумно их люблю. — Рад за тебя, — искренняя, чуть печальная улыбка коснулась губ охотника. — Ну, я, пожалуй, пойду. С этими словами парень побрёл прочь. Говорить с кем-либо, раскрывать, что творится в душе, Алеку не хотелось. Но как ни странно, этот казалось бы бессмысленный и короткий разговор помог охотнику взять себя в руки. Он не имеет права раскисать, не должен показывать, как ему невыносимо. Вряд ли Магнус единственный, кто будет лезть с разговорами. Магнус же расстроено смотрел вслед нефилиму. Он правда переживал за Александра, желал ему счастья, и его боль отзывалась в душе мужчины. Ему оставалось только надеяться, что когда-нибудь его бывший найдёт своё место в жизни. А также Бейн наконец окончательно смог отпустить брюнета из своей души и сердца. Он никогда не забудет этого нефилима и будет всегда благодарен за счастье, которое парень ему подарил, но их история закончена.

***

— Ты такая красивая, — ласково произнесла Джослин, закрепляя последний локон в причёске рыжей. — Спасибо, — хрипло поблагодарила Клэри мать. — Всё будет хорошо, милая, — попыталась ободрить дочь охотница. Сказать, что чета Моргенштерн была поражена известием о грядущей свадьбе дочери, это ничего не сказать. Девушка долгое время категорически отказывалась даже слушать о том, чтобы выйти замуж. И родители уже всерьёз стали отчаиваться. Не могут же они силой выдать замуж единственную дочь, тем более теперь, когда она осталось у них одна? И Джослин, и Валентин знали, что она бы не простила им этого, они слишком хорошо знали Клариссу. И тут такие новости. Увы, надежды на то, что их кровиночка встретила свою любовь и скоро они могут ожидать внуков, быстро развеялись. Дочь не стала скрывать истинных мотивов брака. Правда, оба старших Моргенштерна надеялись, что фиктивный брак со временем перерастёт в настоящий. Единственное, что сбивало Джослин с толку, это то, что будущем зятем станет Алексей. Женщине казалось, Кларисса куда ближе общается с Александром, она своими глазами видела, что между ними что-то происходит. Ну что же, это выбор девушки, и родителям оставалось только принять его и надеяться на лучшее. А породниться с Лайтвудами — лишний приятный бонус. — Знаю, — отозвалась охотница. — Ты иди, я не опоздаю. — Ладно, — тяжело вздохнула Джослин. Она видела, дочери сейчас очень тяжело, и женщине оставалось только гадать, что твориться в душе и голове Клариссы. Уважая её желание побыть одной и собраться с духом, миссис Моргенштерн покинула комнату. На душе было муторно, Джослин сердцем чувствовала, происходящее неправильно, но ничего не могла изменить. Дочь обладала поразительным упрямством, и если что-то решила, то отговорить её нереально. Оставшись в одиночестве, Клэри посмотрела в зеркало. Оттуда на охотницу смотрела красивая рыжеволосая девушка. Золотое платье, сложная причёска и макияж, который подчёркивал достоинства внешности. Только глаза у отражения были пустыми и какими-то больными. С момента, как Алек ушёл из комнаты, охотница не сомкнула глаз. Против воли в голове было слишком много мыслей и воспоминаний. Клэри была уверена, она поступает правильно. Не имеет она права ломать парню жизнь, да и Лексу уже обещала помочь. Только почему так хочется плакать, на душе так горько, что хочется взвыть в голос? И сейчас, глядя на своё отражение, девушка с ужасом осознала пугающую истину: случилось то, чего она больше всего боялась — она влюбилась. В своё время Моргенштерн зареклась впускать кого-то в своё сердце. Любовь не принесла ей ничего, кроме горя. Она изуродовала её тело и душу. Но Лайтвуду каким-то немыслимым образом удалось пробраться за все баррикады, которыми рыжая окружила своё сердце. Вместе с этим открытием пришла паника. Что же она делает? Сейчас Клэри остро ощутила, что происходящее — полный идиотизм. Она не может выйти замуж за Лекса. Только ведь она сама это начала, и теперь уже поздно отказываться. До церемонии осталось двадцать минут, прибыли гости, среди которых полно высокопоставленных шишек. И пусть весь этот брак — фикция чистой воды, Моргенштерн знала, Лекс ни к чему принуждать её не станет, но ей всё равно с каждой минутой всё сильнее хотелось разреветься и бежать. В душе и мыслях царил настоящий Ад. Пусть рыжая по-прежнему была уверена, она не заслуживает Алека, но так же она понимала, после того, как они с Лексом нанесут друг другу брачные руны, она потеряет Лайтвуда навсегда. Он никогда не поймёт и не простит. Что же, она сама во всём виновата, и, с трудом сдерживая истерику, Клэри просила Ангелов дать ей сил, а Алеку счастья. Лекс к собственной свадьбе ввиду её фиктивности относился как к очередной авантюре и смотрел на толпу собравшихся со снисходительной усмешкой. Правда, когда его взгляд наткнулся на Алека, лицо которого напоминало восковую маску, улыбаться перехотелось. Ему так и не удалось найти с братом общий язык, объясниться. Роджерсу оставалось только догадываться о чувствах своего близнеца. Впрочем, он не сильно и скрывал, что не видит в этой свадьбе повода для радости, и демонстративно оделся во всё чёрное. Ещё и прибывший утром Джейс добавил Лексу поводов считать себя гадом. И вроде бы блондин понял его и его мотивы, но он был, есть и будет парабатаем Лайтвуда, и по умолчанию в подобном вопросе парень на стороне брата. Заиграла музыка, гости притихли, и все взоры обратились к идущей по проходу девушке. Она казалась нереальным видением. Нежной, такой красивой, почти воздушной. Один только Алек не повернулся посмотреть на невесту. Для него это было слишком. Даже просто находиться тут невыносимо. С каждой минутой, проведённой в зале, сердечная мука становилась всё нестерпимее. Хотелось закричать во весь голос, разнести тут всё к чертям и сбежать так далеко, чтобы шанс увидеть ту, что наживую вырвала его сердце, стал нулевым. Охотник не хотел смотреть на девушку, не хотел лишний раз мучить себя, но всё равно в итоге не удержался. Один взгляд, и Лайтвуду показалось, что он стремительно летит в пропасть. Клэри была так красива, что брюнет не мог отвести взгляд, а воздуха стало не хватать. Когда девушка дошла до помоста и при помощи Лекса поднялась туда, Алек с трудом отвёл взгляд и, сжав кулаки, до крови закусил губу, уставившись в пол. Его начало трясти. Как мог, парень уговаривал себя потерпеть ещё немного. Скоро всё закончится, и он сможет уйти. А сейчас надо просто как-то выдержать. Клэри словно очутилась в каком-то вакууме. Они видела множество гостей, Лекса, который был преступно хорош в свадебном облачении, и даже Алека разглядела, который напротив был во всём чёрном. Все присутствующие смотрели на неё. В некоторых взглядах застыло любопытство, в других безразличие. Взгляд Джейса, который девушка случайно поймала, выражал осуждение, родные смотрели взволнованно. Слова Безмолвного брата раздались в голове, но проходили мимо сознания рыжей. На полном автомате она надела Лексу брачный браслет, а вскоре и ощутила прохладу и тяжесть от кулона. И вот в руках охотницы оказалось стило, осталось сделать последний шаг, но Клэри замерла, не в силах решиться на его. Девушка просто поняла, что никогда не простит себя, если сделает это. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Лекс. — Нет, — покачала Клэри головой и отступила от парня на шаг. — Прости, Лекс. Я не могу этого сделать. Свадьбы не будет! — уже громче произнесла девушка, обращаясь ко всем собравшимся. Миг, и зал взорвался гомоном множества голосов. Кому-то было просто забавно наблюдать за разгорающимся скандалом, и они предвкушали, как будут сплетничать об этом с друзьями. Кто-то был возмущен подобным развитием событий. — Тихо! — раздался громкий и властный голос Консула, и когда наступила тишина, женщина продолжила. — Кларисса Моргенштерн, думаю, ты обязана объясниться. Весь высший свет Идриса собрался здесь сегодня не для того, чтобы ты в последний момент устраивала сцены, девочка. — Сцены? — произнесла Клэри, с неприязнью глядя на родственницу ублюдка, который сломал её жизнь. — Кто мы по-вашему, госпожа Консул? Если что, мы люди, а не твари редкой породы, которых по желанию можно сводить, не спрашивая их мнения. Лекс, ты жениться хочешь? — Да не особо, — ухмыльнулся парень. Лекс не чувствовал никакого неудобства или недовольства от того, что его, по сути, бросили у алтаря. За разворачивающимися события он наблюдал с нескрываемым удовольствием, причём из первых рядов. По правде говоря, парень думал, Клэри передумает ещё раньше. Он видел, как она смотрит на Лайтвуда, когда думает, что никто не видит. И то, что всё зашло столь далеко, его удивляло. Роджерс уже было думал, что рыжая и правда выйдет за него. Для самого Лекса свадьба с Моргенштерн была лучшим из возможных выходов из ситуации, обзаводиться настоящей женой парень категорически не хотел, а Клэри точно не стала бы предъявлять на него свои права. И всё же брюнет был готов отпустить её и разорвать все договорённости, стоило ей только сказать. Он бы придумал что-нибудь ещё. — И тем не менее, вам придётся пойти до конца, детишки, — с откровенно издевательской улыбкой продолжила Консул, в то время как остальные хранили гробовое молчание. — Алексей, ты же не хочешь, чтобы твоя семья лишилась Института? А ты, Кларисса, готова вовлечь своих родных в скандал, который испортит и без того шаткое положение вашей семьи? В этот момент Клэри ощутила, как в душе поднимает голову ненависть к этой женщине. Это она в своё время сделала всё, чтобы уберечь своего племянничка от заслуженной кары. Она же вытащила его в большой мир спустя всего лишь два года. И с её подачи происходит всё сейчас. Эта женщина обожает играть чужими судьбами, теша тем самым своё непомерное эго. Она, не задумываясь, загоняет людей в угол, ломая им жизни. — Вот, значит, как? — тихо произнесла Клэри, но в образовавшейся тишине её было хорошо слышно. — Загоняете людей в угол ради собственной прихоти, вынуждаете их идти на крайние меры, чтобы сохранить честно заработанное. Как, например, Лайтвудов. Чего они такого сделали, что вы угрожали изгнать их из Института, которым они правят столько лет, если они не принесут в жертву одного из своих сыновей? — Они плохо справляются со своими обязанностями, — фыркнула Консул. — Конклав не доволен их работой. Да и репутация Александра сильно подрывает их авторитет. — Вы себя слышите? — поморщилась девушка. — Эти доводы звучат настолько нелепо, что я не знаю, смеяться мне или плакать. По-вашему, это повод для угроз и шантажа? Сколько судеб вы сломали, вынуждая людей насильно вступать в брак, во имя вашей прихоти? Мы живём в двадцать первом веке, и договорные браки давно стали пережитком прошлого, но ведь вас это мало интересует, госпожа Консул? — Да как ты смеешь! — зашипела женщина. — Да я тебя под суд отдам за оскорбление высшей власти. — Ваше право, — вздохнула охотница. — Только я никак не пойму, в каком это месте я вас оскорбила? Я всего лишь сказала, что я и Лекс — живые люди, и мы не хотим вступать в брак из-за притянутых за уши глупостей, не хотим поддаваться на шантаж. И, думаю, многие из присутствующих здесь людей согласны со мной. В ответ по залу пронёсся тихий согласный ропот. И это заставило Консула лишний раз скрипнуть зубами. Женщина была в ярости. Эта пигалица опозорила её на весь Сумеречный мир, выставив ошалевшей от вседозволенности тварью, и даже наказать её возможности нет, слишком много свидетелей. — А ещё мне бы хотелось извиниться перед всеми собравшимися тут, — продолжила тем временем Клэри. — Мне жаль, что мы отняли ваше время. Но я правда не могу выйти замуж за этого парня, — потом девушка посмотрела на Роджерса, который смотрел на неё искрящимися от веселья глазами. — Лекс, ты замечательный, и я очень тебя люблю и ценю, но исключительно как друга. Очень надеюсь, что мой поступок тебя не задел. — Да ничуть, — широко улыбнулся Лекс. — И я тоже люблю тебя, рыжая. — Но главное, я хочу попросить прощения у одного человека, которого сильно и незаслуженно обидела, и не раз, — севшим от волнения голосом произнесла девушка и посмотрела на Алека, который теперь тоже взирал на неё с непонятным выражением в глазах. — Я просто самонадеянная, эгоистичная дура. А также жуткая трусиха. Долгое время я изо всех сил убеждала себя, что мне ничего не нужно. Что не хочу отношений и любви, просто не способна на такие чувства. Но это всё ложь и самообман. Просто слишком страшно признавать истину. Мне понадобилось подойти вплотную к краю бездны, чтобы понять, что влюбилась, как девчонка. Придерживая подол платья, Клэри спустилась с помоста и подошла к Алеку, который встал и смотрел на неё с высоты своего немалого роста. Застыв напротив парня, рыжая никак не могла решиться протянуть руку и коснуться его. Она из-за страха и эгоизма причинила ему столько боли, что он имеет полное право послать её здесь, прилюдно. Но рыжая больше не хотела врать ни себе, ни ему, ни окружающим. Не могла держать всё это в себе. — Прости меня, — тихо сказала Моргенштерн. — Я бесконечная идиотка, которая испортила всё, что только могла. Но я больше не хочу прятаться от правды. Я люблю тебя, Александр Гидеон Лайтвуд. — А ещё ты самая невозможная и упрямая девчонка, которую я только встречал в этой жизни, — чуть улыбнулся Алек. — И я не сержусь на тебя, просто не могу злиться на тебя, потому что ты мне слишком дорога. — Браво! — раздался громкий голос Консула. — Это всё невероятно трогательно, но мы здесь собрались на свадьбу, и я по-прежнему желаю увидеть церемонию. — Хватит, — произнесла Мариза. — Клэри права, это подло и бесчестно, ради собственного блага приносить в жертву будущее собственных детей, — Роберт попытался было что-то возразить жене, но охотница одарила его таким взглядом, что мужчина предпочёл заткнуться. — Алексей не должен жениться ради того, чтобы мы могли сохранить за собой Институт. Нам изначально не стоило соглашаться на всё это. — Это ваше решение, — с мрачным удовлетворением протянула Консул, — ваш выбор. Женщина понимала, что проиграла, и в этот раз всё пошло не так, как она хотела, но не желала признавать свою неправоту. И возможность отыграться хоть на ком-то за своё унижение бальзамом проливалась на душе охотницы. Снова поднялся гомон голосов, люди начали вставать со своих мест, бурно обсуждая произошедшее. Да, в Сумеречном мире ближайшее время будет о чём посплетничать. Давно не было чего-то такого, будоражащего общественность. — Стойте! — громко произнёс Алек, и в зале почти сразу мгновенно воцарилась тишина. — Вы хотите, чтобы церемония состоялась, госпожа Консул, и одним из брачующихся был член семьи Лайтвуд? Ну что же, я как раз Лайтвуд. И я женюсь на этой девушке, если она окажет мне честь стать моей женой. У Алека не было времени подумать обо всём происходящем. Слишком быстро события сменяли друг друга. Ещё несколько минут назад, парню умереть хотелось, так сильна была боль, сейчас же, прижимая к себе Клэри, он чувствовал себя немыслимо счастливым. Но всё же, несмотря на скорость, с которой всё происходило, брюнет точно понимал, он не хочет, чтобы его родителей лишили Института. Слишком много времени и сил они вложили сюда, они буквально жили своей работой. Также Алек был готов на всё, лишь бы привязать к себе любимую как можно крепче. Эгоистично? Возможно. Но он слишком боялся, что Клэри может передумать. И был готов даже жениться, более того, хотел на ней жениться, всё что угодно, лишь бы знать, что больше не потеряет её. — Клэри, я тебя очень люблю и буду любить всегда, — произнёс Алек, вглядываясь в изумрудные глаза. — Обещаю сделать всё от меня зависящее, чтобы сделать тебя счастливой. И хочу спросить, Кларисса Адель Моргенштерн, выйдешь ли ты замуж за меня, Алека Лайтвуда, прямо здесь и сейчас? Как и Алек, Клэри совершенно потерялась в стремительно летящих событиях. Девушка никогда не стремилась замуж. Более того, последние годы она была свято убеждена, что точно никогда добровольно не сунется в брачный капкан. Пусть недавно она на полном серьёзе собиралась выйти за Лекса, но это было иное, чистая фикция. С Алеком всё было иначе. Настоящий брак со всеми вытекающими. Только смотря в голубые и чистые, как летнее небо, глаза, рыжая поняла, что просто не может отказать ему и не хочет этого. — Я с радостью стану твоей женой, — не разрывая зрительного контакта, ответила Клэри. После окружающий мир на какое-то время перестал существовать. Остались только Алек и Клэри, и поцелуй, от которого оба были готовы потерять голову. А ещё пронизывающее ощущение счастья и правильности происходящего.