***
Выйдя из душа в одном полотенце, Клэри подошла к окну и рассматривала потоки машин и людей вдалеке. Сейчас на душе девушки царил покой. — С добрым утром, — промурлыкал Алек, обвивая руками девичью талию и оставляя на плече поцелуй. — Доброе, — улыбнулась рыжая и развернулась в кольце сильных рук, чтобы заглянуть в глаза мужа. — Бесстыжий! — притворно возмутилась охотница, обнаружив, что брюнет совершенно обнажён. — Тебе не нравится, как я выгляжу? — спросил Лайтвуд игриво. — Почему же, очень нравится, — прикусив губу, отозвалась девушка и обвила было шею нефилима, но, опомнившись, тряхнула головой, сбрасывая эротическое наваждение, — но, Алек, у меня скоро клаустрофобия начнётся из-за нахождения в четырёх стенах. — Жестокая, — деланно расстроился Алек, а потом чмокнул жену в нос. — Так и быть, пойду в душ. Оставшись одна, Клэри быстро оделась и уселась в кресло в ожидании мужа. Муж. Чёрт возьми, Алек Лайтвуд — её законный супруг! Охотнице до сих пор с трудом верилось в это. Со дня свадьбы прошло три дня. Три дня они почти не выходили из комнаты брюнета, стремясь наверстать всё то, что упустили за две недели, что были порознь. Это было восхитительно! Нежно, чувственно, страстно! Алек поразительно быстро осваивал искусство плотской любви, не боясь экспериментировать, и девушке это нравилось. Но когда молодожёны всё же выныривали из сексуального омута, появлялась возможность всё обдумать. Новоиспечённая миссис Лайтвуд вертела случившееся и так, и сяк. И если разум подавал тревожные сигналы, говоря, что она, возможно, совершила глобальную ошибку, то всё остальное восставало против таких доводов. Клэри привыкла быть честной с собой, и после осознания чувств к Алеку она не могла больше отрицать, что ей с ним хорошо во всех смыслах слова. Она просто и незатейливо счастлива. В обществе Лайтвуда ей не хотелось надевать ставшую почти родной маску циничной суки, с ним наружу вылезало всё то, что она старательно хоронила в себе более двух лет: способность любить, глупые мечты, романтичность и вера в чудеса. Возможно, в будущем она пожалеет о скоропалительном решении выйти за Лайтвуда, но сейчас у Клэри этого не получалось. Её муж непостижимым образом делал её счастливой просто своим присутствием рядом. И когда охотница поняла и приняла эту истину, в душе взыграла совсем уж детская и глупая обида непонятно на что. Всё в её жизни не как у людей! Она вышла замуж за парня, с которым у неё были дружба и секс, которого любила и знала, что это взаимно. И вроде бы надо радоваться, но рыжей было обидно, что пресловутого конфетно-букетного периода у них просто не было. Ни единого свидания, ни капли ухаживаний. Ещё недавно Клэри была свято убеждена, всё это ей не нужно, оттого и злилась на себя за это идиотское противоречие. Алек же оказался очень наблюдательным и потратил почти весь день, выпытывая, в чём причина неожиданного расстройства, а услышав, покачал головой и сказал, что она просто невозможна. И даже обидиться на него не получалось, ведь это чистая правда. Лишь только вчера вечером они наконец получили новые документы из Аликанте. Клэри надо было сменить фамилию и обновить данные в графе «семейное положение» во всех полагающихся бумагах, Алеку лишь второе. По сути, именно из-за бумажек они и застряли в Институте на три дня вместо того, чтобы наслаждаться отпуском длиною в целый месяц, который Алек выбил у родителей. Теперь их ничего не держало. Сегодня они отправятся в своё свадебное путешествие, и Клэри искренне надеялась, что всё будет хорошо и она не пожалеет о своём безумном решении выйти замуж.***
— Алек, что это? — удивлённо протянула Клэри, рассматривая столик, накрытый на двоих. Они сейчас находились на яхте, которая дрейфовала в водах Тихого океана. Идея арендовать яхту созрела у Алека как-то сама собой. Ну, а то, что управлять ею не умел, на что ещё руна памяти и инструкция? Лайтвуд запомнил слова жены про отсутствие у них элементарного периода ухаживаний, и он сам считал это неправильным. В прошлом он боялся показывать любимой свои чувства, оттого и не мог делать всего того, что хотелось бы. Клэри заслуживала всего этого: романтики, любви, нежности. Алеку безумно хотелось дать ей то, чего она сознательно лишила себя из-за того, что когда-то один урод буквально сломал её. Охотник безумно любил рыжую и хотел показать и доказать ей, что любовь прекрасна. И уж конечно он ни единой минуты не сомневался в правильности своего решения жениться на девушке. Во всём его будущем, во всех планах и мечтах так или иначе фигурировала Клэри. — Ну ты же хотела романтики, — мягко улыбнулся Алек. — Но это не значит, что просила этого! — вспыхнула Клэри. — Просто расслабься и получай удовольствие, — произнёс парень, касаясь лёгким поцелуем мягких губ и ведя девушку за столик. Это был самый волшебный вечер в жизни Клэри. Момент, который девушка при всём желании не сможет забыть до самой смерти. И как бы ни сложилась дальше жизнь, за это чудо она всегда будет Алеку благодарна. И, конечно же, этот момент был далеко не последним. Охотница чувствовала себя сказочной принцессой. Все те чувства, которые рыжая считала слабостью, подавляла и прятала глубоко в себе, ярко проявили себя. Перед Алеком она оказалась предельно обнажена душой. Это даже пугало её, но Клэри просто не находила сил натянуть привычную маску стервы. Месяц пролетел незаметно. Они много путешествовали, побывали на лучших курортах мира. Алек получал искреннее удовольствие, балуя жену. Её горящие восторгом глаза были лучшей наградой для парня. Охотник очень хотел сделать Клэри счастливой, и, вроде бы, у него это получалось. На время медового месяца Лайтвуду удалось отрешиться от всех повседневных проблем. Брюнет был истинным фанатом призвания нефилимов, он любил тренировки и охоту на демонов, но сейчас Алек был так счастлив, что даже по любимому делу не скучал. Парень и не представлял, что счастье может быть таким ослепительным и всепоглощающим. Ему казалось, за спиной растут крылья, и он того и гляди взлетит. Никогда прежде он не чувствовал себя таким живым и цельным. Даже с Магнусом, с которым нефилиму было очень хорошо, это было лишь блеклой тенью эмоций, которые он испытывал сейчас. И даже когда волшебный медовый месяц закончился и пара была вынуждена вернуться в Институт, чтобы приступить к своим непосредственным обязанностям, мало чего изменилось. Каждую свободную минуту молодожёны проводили вместе. Им было плевать на любопытные, а порой и откровенно недоверчивые взгляды окружающих. Увы, в этой бочке мёда нашлась и своя ощутимая ложка дёгтя. Алек и раньше старался опекать Клэри, оберегать её от излишнего, по его мнению, риска, а сейчас на правах супруга охотник стал действовать куда прямолинейнее. Будь его воля, Лайтвуд бы вообще запретил рыжей даже в патрули ходить. Страх, что она может пострадать при схватке с нежитью, буквально скручивал нутро брюнета. Клэри же на подобные выходки мужа неимоверно злилась. Девушка категорически отказывалась превращаться в клушу, которая будет отсиживаться в стенах Института и ждать благоверного с миссий. Она любила это чувство опасности, адреналин в крови, и не собиралась уступать Алеку. Это стало источником постоянных конфликтов между молодожёнами, и только Ангелы знали, найдут ли нефилимы когда-нибудь компромисс. Дни они проводили, занимаясь делами Института, ночи — в объятиях друг друга. И оба искренне надеялись, что происходящее между ними сейчас надолго, а лучше — навсегда.***
— Детка, ну мы же договаривались, — скривился Лекс, глядя на девушку, — случившееся между нами ни к чему не обязывает ни тебя, ни меня. Один раз и всё. Парень мысленно костерил себя последними словами. И надо было ему поддаться слабости и переспать с этой девицей. Чёрт! Ведь зарекался же не спать с Сумеречными! Почему он решил, что если с Нэнси спал каждый пятый парень Института, это безопасно?! Видел же, что охотница кидает на него далеко не безразличные взгляды, но по глупости решил, что в них кроется только сексуальный голод. Только судя по поведению девчонки после совместной ночи, это было не так. Но связываться с ней всерьёз Роджерс не был согласен ни при каком раскладе. Во-первых, он вообще не хотел связывать себя лишними обязательствами. Во-вторых, пусть он и сам не был святым, но девица, у которой были десятки любовников, не вызывала больших симпатий. — Я же не прошу тебя жениться на мне, — промурлыкала Нэнси, проводя рукой по плечу парня, — просто подари мне ещё одну ночь. — Нет, — помотал брюнет головой. — Ну, Лекс… — протянула девушка. — Алексей, следуй за мной, — услышал Лекс голос Маризы, и сейчас он был ей рад. Нет, парень не забыл, как недавно Лайтвуды шантажом вынуждали его жениться. Это разрушило зарождающееся доверие к биологическим родителям. Против воли, Лексу не удавалось долго злиться на Маризу. Парень помнил, что она была готова сделать там, на свадьбе, и потому искры симпатии периодически проскакивали. Но к Роберту Роджерс относился максимально настороженно. Брюнет уже понял, что мужчина может быть опасным противником и с ним надо быть настороже. После того, как угроза угодить в брачные силки миновала, Лекс почувствовал себя куда лучше. Вернулась пошатнувшаяся было уверенность в себе и собственных силах. В тот день парень и предположить не мог, что вся эта, казалось бы, патовая ситуация разрешится таким невероятным образом. Он был рад за Клэри и Алека. Рыжая была его единственной подругой, да и к Лайтвуду былой неприязни брюнет не испытывал. Тот хоть и был придурком, но в нём были и качества, достойные уважения. А, может, начали просыпаться забытые братские чувства, пресловутая связь близнецов? Да нет, чушь. В это Роджерс не верил. Но так или иначе, всё закончилось как нельзя лучше. — Сегодня ты отправляешься в рейд, — сообщила Мариза, когда Лекс вслед за ней переступил порог кабинета. — И зачем сообщать это лично? Мне бы это и Эд сказать мог, — недоумённо пробормотал брюнет. Эдвард Круз был парнем, которого приставили к Лексу для тренировок, рейдов и миссий. Сказать откровенно, когда брюнет увидел охотника впервые, он просто оторопел. Больше всего Круз напоминал бывалого головореза. Огромного роста и внушительной комплекции, с абсолютно лысой головой, парень выглядел довольно грозно. На его фоне сам Лекс казался маленьким и хрупким, и это при его-то росте в метр девяносто в лишним! Да и характер Эдварда простым было назвать нельзя. Он был целеустремлённым, решительным и терпеть не мог пустую болтовню. Да и просто было в охотнике что-то, что вызвало невольные опасение и уважение одновременно. И как ни странно, Лексу удалось найти с Крузом общий язык. — С вами сегодня ещё идёт Нэнси Шейтон, — провозгласила глава Института, — ей нужна практика. Твоя задача — сообщить об этом Эдварду. От услышанного Роджерс заскрежетал зубами и стиснул кулаки. Он не сомневался, откуда ветер дует. Эта девица уже два года живёт в Институте, и всё это время, насколько было известно Лексу, она проводила за документами, не стремясь на охоту. А тут вдруг припекло, практика понадобилась, да не к кому-нибудь прилипнуть постаралась, а к нему и Эду! Плюс ещё ему, Лексу, выпала роль гонца, приносящего плохие вести. Дело в том, что в Крузе шовинизм цвёл пышным цветом. Некоторые взгляды парня явно были из прошлого, а то и позапрошлого века. Например, охотник искренне считал, что предназначение женщин — рожать детей и угождать мужчинам. Этим он настроил против себя считай всю женскую часть обитателей Института. Эд категорически отказывался признавать за женщинами право выходить на миссии. И вот к ним прикрепили эту идиотку Нэнси. Лысый будет в ярости. Впрочем, Лекс и сам был здорово зол. Он не понимал, почему это охотница так вцепилась в него, и был намерен дать ей понять, что здесь ей ничего не светит. Если Нэнси решила неожиданно остепениться, то ей придётся поискать на роль своего хахаля кого-нибудь другого. Постепенно раздражение сменилось предвкушением очередной авантюры. Что же, он сыграет с девчонкой в предложенную игру. Не пройдёт и недели, как она сама будет обходить его за десять метров с подветренной стороны. Пусть Лекс и тосковал порой по привычной, старой жизни, но в бытии Сумеречных охотников можно найти развлечения. А значит, пока он ждёт времени, когда можно будет вернуться в большой мир, скука ему не грозит. Он найдёт, чем себя занять.