***
С самодовольной ухмылкой на лице Лекс направлялся в тренировочный зал. Впереди замаячила фигурка Нэнси, и девица, завидев его, поспешила убраться с пути. В тот момент, когда охотница навязалась ему и Эду в компанию, Лекс сразу понял, что она нацелилась на него всерьёз. Только и сам Роджерс не был так прост. Он знал, женщины — коварные существа. Опыт Эрондейла только чего стоит! И он не ошибся. С того самого вечера он старался не выпускать девчонку из поля зрения. Более того, он пошёл даже на то, что стал прослушивать её мобильный. И бинго! Отчаявшись затащить его в постель, Нэнси задумала подлость, только очень уж предсказуемую. Через какого-то своего знакомого хотела достать снотворное, уговорить выпить с ней, а на утро заявить: «У нас был секс», а ещё через некоторое время, что беременна. Слушая, как она описывала свой план какому-то мужику, Лекс от души повеселился. Парень легко опознал момент, когда Нэнси решилась действовать. Предварительно проглотив нейтрализатор ядов и прочих неприятных вещей, которые могут вырубить человека, коим обзавёлся у одного из магов Нью-Йорка, Лекс вступил в игру. Девчонка считала себя излишне умной, но на деле оказалась патологической дурой. Её совсем не смутила его неожиданная уступчивость, и она, как собачка на поводке, побежала за ним в номер отеля. Там уже он сам опоил интриганку. Препарат, который дал охотнице Роджерс, был мощнейшим афродизиаком, который начисто лишал людей воли и стыда, особенно если они и без того невысокой морали. После пригласил двух парней, с которыми не так давно познакомился в баре. План, как проучить Нэнси, созрел у Лекса довольно быстро. Жестоко? Несомненно. Только что ожидало бы его самого, будь он менее наблюдателен или проницателен? Так что нет, жалости к девчонке он не испытывал. Утром весь Институт мог наслаждаться бесплатным порнофильмом с Нэнси в главных ролях, который транслировался на главном экране зала, где собирались нефилимы, чтобы обсудить текущие дела. Глядя на творение своих рук, Лекс невольно подумал, что вполне мог сделать карьеру оператора. Ему удалось не раз найти удачные ракурсы. К тому моменту, когда главы Института, Мариза и Роберт, поняли, что что-то не так, и вышли посмотреть, эпичная кинолента подходила к концу. Наблюдающие громко, со смехом и улюлюканьями, комментировали происходящее. Роберту понадобилась минута, чтобы вычислить виновника этого безобразия. Уже в кабинете мужчина орал так, что дрожали стёкла. Мариза старалась утихомирить разбушевавшегося мужа, но и она не удержалась от осуждающих взглядов. А Лекс не мог перестать улыбаться. Он не чувствовал ни вины, ни стыда за свершённое. В конце концов, не он же развлекался на том видео? С тех пор Нэнси, которая несколько дней не выходила из своей комнаты, стала избегать его. На всякий случай брюнет предупредил её, что если она что-то ещё задумает против него, то видео и вовсе окажется на Ютубе. Девица поняла и поверила. Больше не ходила с ними в рейды, не лезла с провокационными предложениями. Клэри, которая тоже видела его фильм, была в шоке. Она знала о ситуации, в которую попал Лекс, и честно призналась, что банально не знает, смеяться ей или плакать. В любом случае, рыжая была на его стороне. А вот её муж, Алек, и его же родной брат, всё же мягко, но осудил расправу над обнаглевшей охотницей. По мнению Лайтвуда, это было слишком. Впрочем, переживать из-за этого Лекс не собирался. Основная масса обитателей Института была довольна. Кстати, об Алеке. Им наконец-то удалось нащупать хрупкое равновесие во взаимоотношениях. Роджерсу, наконец, при горячей поддержке Клэри удалось втолковать Лайтвуду, что он в любом случае не имел видов на девушку и что он правда рад, что всё закончилось так. Главное, постепенно оба осознали, что постоянно конфликтовать глупо, да и не из-за чего. Сейчас им было просто нечего делить. И пусть Алек невольно ревновал жену, стоило ей оказаться рядом с Лексом, но всё же пытался бороться с необоснованными эмоциями. Они стали больше общаться. По чуть-чуть, по капле узнавая друг друга, незаметно сближаясь. Вполне возможно, когда-нибудь они смогут стать братьями, если Роджерс раньше не покинет Институт. Только вот Лекс неожиданно для себя осознал, что чем больше он проводит времени, живя как Сумеречный охотник, тем меньше его тянет в старую жизнь.***
Приезд Джейса был для Алека праздником. Как бы ни был брюнет счастлив с Клэри, а по брату он невыносимо тосковал. Всё же связь парабатай — это не шутки. Она связывает людей навсегда. Эти узы крепче братских или брачных. Они делают двух разных людей одним целым, и изменить это может только смерть. Блондин был тоже рад видеть брата. Он вообще скучал по всей своей семье. И если по-началу, когда после развода бабуля отказалась отпускать его в Институт, он сильно злился, то сейчас Джейс был в глубокой растерянности. Ему безумно не хватало Алека, он скучал по родителям и миссиям, но при всём этом не мог с чистой совестью сказать, что уже так рвётся обратно. А всё потому, что одна девица, словно болезнь, проникла под кожу, впиталась в кровь. Большую часть времени Дженнифер раздражала его до зубового скрежета, но вместе с тем он не мог без неё. Похоже, он точно больной извращенец. Обо всём этом он и рассказал парабатаю, наблюдая, как медленно, но верно ползут вверх смоляные брови от изумления, которое вызывали его слова. — Я совершенно запутался, — подавленно закончил Джейс свой рассказ. Говоря по правде, Алек чувствовал, что у брата есть какая-никакая личная жизнь, но даже не предполагал, что это его бывшая жена. Брюнет просто не знал, как это комментировать и что советовать в такой ситуации. — Знаешь, я думаю, тебе стоит просто как-нибудь сесть и обдумать всё, при этом быть предельно честным с самим собой, — медленно произнёс Алек. — Только так ты поймёшь, чего тебе самому надо. Джейс понимал, Лайтвуд прав, но он ненавидел самокопания. Терпеть не мог разбирать свои чувства, мысли и поступки. Но, похоже, иного выбора у него просто нет, иначе в один прекрасный момент он рискует просто свихнуться. — Твоя правда, — вздохнул Эрондейл. — Давай теперь рассказывай, как у вас тут дела, чего нового. После охотник слушал рассказ брата о самых значимых происшествиях в Институте за последние месяцы. По сути, всё было как всегда: демоны, миссии. И это не могло не радовать. Пусть Джейс и был воином, но прекрасно понимал, мир всегда лучше войны. Повеселил блондина рассказ Алека о выходке Лекса. Парень искренне сожалел, что не видел того цирка своими глазами, и даже подумывал о том, чтобы спросить, не сохранилось ли у парня то видео. Но, конечно же, больше всего Лайтвуд говорил о своей жене. Впрочем, это неудивительно. Джейс не только видел, но и буквально чувствовал, как парабатай любит Клэри. И он радовался за них обоих из-за того, что у них всё было хорошо. Разобраться бы ещё со своими проблемами, и можно было бы смело утверждать — жизнь прекрасна!***
Так же могли сказать и молодая чета Лайтвуд. По прошествии времени страхи Клэри, которые против воли порой ворочались в душе, утихли. Сейчас охотнице не верилось, что не так уж и давно она делала всё, чтобы оттолкнуть Алека от себя, даже была готова выйти замуж за его брата. От одной мысли о том, что было бы, дойди она в своих идиотских стремлениях до конца, девушке становилось дурно и страшно. Она бы так никогда и не узнала, каково это, любить и быть любимой. Не познала бы счастья найти своего человека. С Алеком охотница становилась собой, той, которой была когда-то. Мягкой, нежной и даже местами мечтательной девчонкой. Но с остальными, особенно совсем посторонними людьми, она продолжала быть уверенной в себе стервой, умеющей держать удар и ставить на место. Алек и вовсе чувствовал себя так, словно, пройдя через лабиринт, полный ям и острых шипов, не раз упав и вымазавшись в грязи, он всё же вышел к свету, нашёл наконец-то своё место в жизни. Никогда ещё он не ощущал себя так правильно. Любовь Клэри дарила силы и веру в то, что любая задача ему по плечу. Состояние охотника чем-то смахивало на эйфорию, и всё же он был достаточно рассудителен, чтобы думать, прежде чем что-то делать. Поэтому брюнету удавалось сохранять равновесие между личной жизнью и работой. Как бы ни хотелось забыть обо всём на свете и закрыться в комнате с Клэри, он себе этого не позволял. Как бы ни было сильно ощущение чуть ли не всесилия, Алек не разрешал себе терять голову, особенно на охоте. Излишняя самоуверенность может привести к глупой смерти. В остальном это был личный рай Александра Лайтвуда. Рай, имя которому — Кларисса Лайтвуд. Всё же его мечта исполнилась: теперь у них одна фамилия на двоих.