***
Вулфард, безо всякого предупреждения в виде SMS или же звонка, ворвался в открытый трейлер Милли, грюкнув со всей скопившейся злобой дверью. Хозяйку же заметно передёрнуло, и она, отвлекшись от увлекательного чтения детектива, перенесла взволнованный и немного испуганный взор карих очей из-под очков на пришедшего человека. Увидев на пороге своего коллегу по работе, девушка вскинула аккуратные тоненькие бровки. — Финн? Парень закусил губу, топчась на месте в нерешимости подойти к ней. — Извини. Я должен был тебя предупредить перед моим неожиданным появлением, — прошептал он, хмуря густые брови. Его сердце пропустило удар, когда Браун приветливо улыбнулась. Она выглядела так прекрасно: разлохмаченный высокий пучок волос, небрежно собранных на голове, едва держал их — множество тёмных, перекрашенных в тёмно-русый цвет прядей, ниспадали на смуглую шею и острые плечики, — её очки для чтения в чёрной прямоугольной оправе выделяли и без того выразительные и большие медовые глаза, залившиеся лёгким румянцем щеки, на коих выступали прелестные ямочки, её слегка искусанные от переживания пухлые губы — Милли всегда отличалась особой эмпатичностью, будь то во время совместных просмотров фильмов, либо же во время чтения, — на ней — огромная коричневая футболка, что скрывала стройную фигуру и немного прикрывала домашние светло-голубые шорты, что, в свою очередь, открывали его взору красивые изящные ножки в хлопковых белых носочках. — Всё в порядке, проходи. Ты же что-то хотел обсудить? Или… Финн перебил её. — Да, я хотел поговорить с тобой. Браун вновь улыбнулась и, отложив книгу в сторону, на прикроватную тумбу, освещённую неярким светом торшера, поднялась с кровати, жестом руки приглашая парня войти. — Будешь чай или, может быть, воду? Она лёгкой походкой прошла на мини-кухню, сопровождаемая его взглядом, и, остановившись у стола, посмотрела на Вулфарда, повернув голову через правое плечо. Гулко сглотнув, он кивнул. — Воду, пожалуйста. Милли коротко улыбнулась и, повернувшись, подошла к небольшому холодильнику, словно специально медленно подалась вперёд, поспешно открыв дверцу, но при этом поддразнивая Вулфарда своими ягодицами, что слегка приоткрылись из-под задравшихся шортов. «Куда ты смотришь, идиот! Она же всё чувствует!» — отругал самого себя юноша и немного дёрнулся вбок, прикрывая глаза. Пульс отчаянно забился где-то в черепной коробке. Она, разогнувшись, круто обернулась, захлопнула холодильник, взяла полуторалитровую бутылку с водой и налила её, отвинтив крышку, в стоящий на столе стакан. Вода с шумом и специфическим клокотанием наполнила посудину, что первоначально покрылась конденсатом. Финн чисто рефлекторно облизал губы, наблюдая за действиями Милли, и сглотнул, дабы немного снять дискомфорт с напрягшихся связок. — Держи. — Браун обаятельно улыбнулась и, подняв стакан, поднесла его к подрагивающим рукам парня, который явно волновался. — Спасибо. Вулфард практически выхватил воду из её рук и жадно — его кадык не успевал опускаться и подниматься из-за быстрых глотков — залпом осушил стакан, запрокинув голову. Браун же ошарашенно уставилась на него, принимая обратно посудину. — Может, ты хочешь ещё воды? — уточнила она, смотря как Финн ожесточенно вытер губы, громко отдышавшись через рот. — Ты как? Всё в порядке? Её лицо выражало сильное беспокойство: тонкие бровки сошлись на переносице, глаза с переживанием вглядывались в его нечитаемое лицо, а уголки пухлых губ опустились. Молодой человек перевёл дух, вздыхая. — Я в норме. Просто... жарко немного. Он для пущей наглядности оттянул ворот серой огромной однотонной футболки. Сердце ухнуло вниз, после чего поднялось к горлу. — Воды? — Нет, спасибо. Я хотел с тобой поговорить. Милли кивнула и, поставив бутылку и стакан на небольшой кухонный столик, покинула свою кухню, сокращая расстояние, что разделяло её и Вулфарда, которого заметно передёрнуло. — Чего ты стоишь? Проходи, присаживайся на кровать, — пролепетала девушка, обойдя парня, и, подойдя к своей односпальной кровати, бухнулась на неё, подобрав ноги под себя. Финн снова сглотнул, проходя вглубь небольшой комнаты, и, глубоко выдохнув скопившийся в лёгких тягучий воздух, присел на край кровати. — Ты видела, какую сцену нам предстоит играть на днях? — тихо-тихо спросил он, обратив неспокойный взгляд карих глаз на приподнявшую левую бровь девушку. Несложно было догадаться, о чём шла речь, по слегка покрасневшим щекам парня. — Ты про пятьдесят третью сцену? — изумилась Милли, вскидывая обе бровки; её щёки так же оккупировал румянец. — Именно. Вулфард сложил руки на груди, опустив кучерявую голову, и потупил взор о светло-серую атласную простынь. Девушка тяжко вздохнула. — Видела, конечно же. — И как ты к этому относишься? — резко подняв голову, задал вопрос он, озабоченно вглядываясь в её безмятежные черты лица. Его сердце забилось быстрее. Закусив губу, Браун перенесла взгляд в сторону. — Ну, как сказать… в принципе, ничего такого пошлого и запрещенного там нет, но содержание всё равно меня смущает и немного пугает, — задумчиво протянула она, наклонив голову — прядь волос выбилась из наспех сделанной причёски, небрежно падая ей в лицо, — и точно также сложила руки на груди. — Вот и я о том же! Я был так шокирован, когда узнал, что все: Дафферы и Леви, — работали над этой сценой, — возбуждённо, в ярости начал Вулфард, но затем сбавил тон: — Сегодня я пришёл к Дафферам и просто раскричался. Мы повздорили немного с Мэттом из-за этого эпизода в сериале, и я ушёл, хлопнув дверью. Я пытался доказать им, что для Милэвен нечто подобное — кощунство, но кто меня слушать стал?.. — Последнее предложение он проговорил неспешно, после чего поджал губы, понуро опуская голову. — Прости. Браун внезапно выровнялась, переведя взгляд на поникшего юношу. — За что ты извиняешься? Ты же ни в чём не виноват, — удивилась она, часто моргая. — Я тоже приходила к Дафферам, но… — Пауза. — Бесполезно. — Тем не менее, я мог быть убедительнее. Возможно, тогда они прислушались бы ко мне. К нашей просьбе, — продолжал Вулфард. Тяжко вздохнув, он остался неподвижным; крепко вжав пальцы во внутреннюю сторону ладоней, он сглотнул, медленно покачивая головой. Браун поднесла свою правую руку чуть ближе к молодому человеку, но всё же не решилась. Между ними повисла тишина. Она давила, душила, убивала, нагнетала обстановку. — Это прозвучит очень странно… — вдруг неуверенно сказала Милли. Финн поднял голову, встречаясь с ней взглядом, и заметил, как её щёки налились лёгким румянцем; она резко отвела глаза. — Но, может, нам всё-таки стоит отрепетировать эту сценку? Хотя бы попробовать. Если ты готов и хочешь, конечно, — пробормотала она, лёгонько покусывая нижнюю губу. От услышанных слов Вулфард едва не задохнулся. Сердцебиение в разы ускорилось, и он, шокировано распахнув глаза, приоткрыл рот, чтобы что-то возразить, однако лишь кивнул и, расплывшись в странной улыбке, вновь кивнул, словно убеждая себя, не взирая на противоречивые чувства, пока в голове эхом отдавались её слова. — Ладно. Давай попробуем. Браун в смятении глянула на него, после чего, слабо улыбнувшись, кивнула, вскакивая на ноги прямо на кровати. — Помнишь текст и локацию? Я должна подойди к тебе, когда ты… Она запнулась. — Когда я буду сидеть на кровати и читать книгу. В очках. Я помню, Миллс. Только я не знал, что нужен реквизит, поэтому ничего не взял. Я могу одолжить твои очки? — попросил парень, усаживаясь поудобнее, и, вытянув ноги, улыбнулся. — Заодно и книгу. — Конечно. Бери. Девушка сняла с себя очки и спрыгнула с кровати, прежде чем протянуть тому их. Водрузив очки на нос, Финн, поморщившись и поморгав, потянулся за детективом, хватаясь длинными пальцами за толстый переплёт, забрал книжку с тумбы. — О'кей, ты готов? — услышал отдалённый голос Милли — она отошла от кровати к самой двери — Финн, вздрогнув. «Готов ли я? Вряд ли…» — сглотнул он, открывая перевёрнутую вверх тормашками книгу на середине. — Думаю, да. — Тогда… Три. Два. Один. Милли произвела хлопок. — Начали! Парень поправил сползшие очки и опять вздохнул, пытаясь вглядеться в перевёрнутые буквы текста, что стремительно плыл перед его взором; он сильно сжал своими цепкими пальцами шершавые страницы и твёрдый переплёт — что-то душило его. Следующий новый вдох давался с титаническим усилием. Сердце медленно, неспокойно отплясывало ритм, вымещая в кровь адреналин. Финн ощутил лёгкую стягивающую и немного пульсирующую боль в висках, когда матрац прогнулся под чужим весом — Браун залезла на кровать, неспешно подползая. Рвано выдохнув углекислый газ из лёгких через рот, что, казалось, именно и душил его минутой ранее, Вулфард сглотнул, морально настраиваясь на продолжение сцены. «Дальше она…» Все его мыслительные процессы вмиг прервались, стоило Милли проворно, без особого труда, выхватить книжку из его рук, улыбаясь, от чего Финн практически окаменел, задохнувшись, и завороженно наблюдал, как она быстро захлопнула её одной рукой, небрежно откладывая на противоположную сторону кровати, и медленно подползла ближе, на четвереньках, тяжело дыша, из-за чего её грудь, скрытая за ненавистной футболкой — хоть и немного приспустившейся из-за удачной позы — мерно поднималась и опускалась в такт её срывающемуся дыханию. — Майки, ты тако-о-ой... — пропела Браун елейным голоском, выпячивая нижнюю губу, полностью вникая в роль Одиннадцатой. Их взгляды столкнулись. Вулфард почувствовал, как ошалело застучало сердце о грудную клетку. Девушка подлезла ещё ближе и, забравшись ему на ноги, перенесла свои небольшие ладони с гладкой простыни ему на лицо, накрывая его покрасневшие щёки. «Проклятье… чёрт бы тебя побрал, Браун!» — ругался про себя юноша, заглатывая столь необходимый воздух ртом. Милли стянула с переносицы парня очки, отбросила их, не глядя, куда-то вбок и подалась вперёд, чуть не соприкасаясь с кончиком его носа своим. Её щёки отливали слабым пурпурным цветом. — Майки, ты у меня такой красивый, — пролепетала на дыхании девушка, вглядываясь в его потемневшие карие глаза, что привлекали её пленительностью. Сердце у обоих забилось быстрее. Она была настолько близка к нему, что видела все его веснушки и без труда могла их пересчитать. Он был настолько близок к ней, что, немного направившись вперёд, мог её поцеловать в приоткрытые в томном дыхании губы, только как Финн, а не Майк, но… Вулфард априори ненавидел это всё. Он ненавидел и одновременно восхищался невероятной игрой девушки. Он ненавидел себя и её за то, что подобного никогда не случилось бы с ними. Он ненавидел себя и её за то, что между ними эта чёртова стена. Нелюбовь. Он ненавидел себя за неспособность быть настолько важным в жизни Милли Бобби Браун, как Майк нужен Элевен, а она нужна ему. Он ненавидел. Ненавидел. Ненавидел! Он ненавидел эту бестию, которая сводила его с ума каждый Божий день, и безумно любил, потому что никого лучше в своей жизни не встречал. Сладковатый привкус клубники со сливками на губах вынудил его вернуться к реальности. Вздрогнув, Финн перенёс тревожный взгляд на Милли, которая, прикрыв глаза, нежно вжалась в его губы, окончательно забравшись ему на бёдра. Его сердце просто остановилось. Один вопрос крутился без остановки у него в голове: почему? Почему она так целует его, но воображает перед собою Майкла, который даже реальным человеком не является, лишь персонажем? Почему она отдаёт всю себя для того, чтобы сыграть роль? Почему она может показать неземную влюблённость в кого-то, а любить по-настоящему — например его — не может? Нехватка воздуха. Они отстранились друг от друга, одновременно жадно заглатывая воздух ртом. — Какая же ты красивая, Миллс, — прошептал Финн, прикоснувшись своим лбом к её, немного отдышавшись. Он загляделся на неё. Прошла секунда, прежде чем девушка успела что-либо сообразить отуманенным поцелуем рассудком, и их губы вновь соединились. Никому не нужный сценарий выветрился из голов обоих. И лишь сейчас каждый остро ощутил, что этот поцелуй не был наполнен любовью и невинностью, как в прошлый раз; он был — буквально — отчаянием. Таким диким, безудержным, сумасшедшим, нуждающимся друг в друге отчаяньем. Милли, всё ещё не различая разницу между мирами, обознавшись, позвала Финна тихим, неуверенным «Майки...», что лишь приглушённо отбилось от губ парня, пробуя отвлечь его, и мгновенно пожалела об этом: охватившая того с головой ревность к Уилеру наполнила его кровь злостью, и он бездумно, грубо укусил девушку за нижнюю губу, оттягивая её, от чего она захныкала, чувствуя волну боли и жжения на губах, извиваясь в его руках. Вулфард всегда завидовал Майклу Уилеру и дико ревновал. Не только из-за того, что тот мог без всякого угрызения совести или предупреждения поцеловать Милли — формально же Элевен, — но и по причине того, что у Уилера была она, и они любили друг друга, не боясь никаких последствий. Навсегда-всегда. Прикрыв глаза, Вулфард просто продолжал целовать Милли, думая лишь о ней и не обращая внимания на сорвавшиеся с цепи здравомыслия чувства. Его язык выскользнул изо рта и беспрепятственно проник в рот девушки, сплетаясь воедино с её языком, устраивал безумные танцы. Та ошеломлённо раскрыла до этого прикрытые глаза и выдохнула Вулфарду прямиком в распухшие губы, вырываясь, однако его длинные ручищи схватили её за запястья и привлекли к себе ещё ближе. Финн отстранился от раскрасневшегося лица девушки — она зла и взволнованна — и спустя пару секунд вновь припал к горячим и распухшим губам. Он мягко, но весьма требовательно целовал её — Милли уже совсем не сопротивлялась, напротив, она положила высвободившиеся руки ему на шею, массируя его кожу, что моментально покрылась мурашками, — и немного погодя перешёл, не отрывая губ, на её щёку, десну и шею. Его по-хозяйски расположившиеся на её тонкой талии руки резко стиснулись, и Браун, по инерции откинув голову назад, прикрыла глаза, мягко простонав, и с упоением ощутила, что сердце забилось скорее, почти прорываясь из грудной клетки, отдавая пульсацией в кончики пальцев на руках и на ногах, а так же в виски. Вулфард ожесточённо выцеловывал каждый миллиметр её бархатной кожи, что пьянила клубничным ароматом, оставляя на её шее мокрые следы, в то время как сама девушка мелко подрагивала в его руках. Он закусил немного смуглой кожицы, блаженно вдыхая её аромат, словно насыщаясь им, и наградив Милли крупной лиловой меткой на шее, где-то ближе к её изгибу, потрясённо замер. Сорвавшийся с её раскрасневшихся губ мягкий, протяжный стон «Фи-и-инни-и-и» у него над ухом привёл парня в чувство. Ощущение того, что это действительно происходит с ними и происходит наяву. Часто задышав, юноша, улыбнувшись, вновь принялся усеивать поцелуями её шею. Браун же в свою очередь забралась пальчиками ему в пышные волосы, массируя кожу головы, от чего Финн начал щекотать сбившимся дыханием через нос ее шею, пока его руки отчаянно бродили по её телу, оглаживая его и властно стискивая; она таяла и млела от его прикосновений. Милли было абсолютно наплевать — как, в общем-то, и Финну, — что ей нет ещё шестнадцати — без трёх месяцев, — а Вулфарду — семнадцати, — хотя ему совсем не за горами — а они едва ли — по сути своей — занимались сексом, только через одежду. Ей было действительно плевать, потому что с ним всё казалось таким правильным и естественным, потому что сердце сжималось, сокращая все мышцы горящего тела, от столь уверенных и страстных прикосновений длинных музыкальных пальцев повсюду, что оставляли червлёные следы… Она хотела полностью утонуть в нём, в его бездне, в их общих чувствах.Она просто не хотела, чтобы он останавливался. А он, на самом деле, и не думал останавливаться...