Пособие отношений с Ким Ханбином

      Ожидание тянулось тонкой ниточкой, накаливая нервы, и обращалось в одно большое и жуткое состояние нервозности. Казалось бы, это всего лишь выступление перед одногруппниками, такими же студентами, как и ты сам, перед преподавательским составом и администрацией. Но Ханбин всё равно продолжал нервничать, словно впервые выступает на сцене, словно он вновь вернулся в детство и сейчас его ожидает тупое выступление с каким-то не менее тупым стихотворением на одном из многочисленных утренников. В его голове сумбурно крутились слова песни, паника дошла до того, что он начал забывать их вовсе. А ведь как такое можно было не помнить: он сам написал эту песню, сам пропевал её сотни раз.       — Кофе? — до жути знакомый голос потревожил самокопания Ханбина.       Изначально он повернулся, приоткрывая рот, лишь затем, чтобы что-то сказать, но слова иссякли.       — Ким Ханбин, ты волнуешься? — посмеялась девушка, мягко улыбаясь. — Ну подумаешь, всего лишь пару минут позора, сегодня можно всё, — заправила Юна за ухо каштановую прядь, глядя так пронзительно, но тепло.       — Пару минут позора…       — Разве золотой мальчик, золотой парень может себя так накручивать? Скажи себе, что ты лучший, и всё.       — Это мне не поможет, — вздохнул он, смотря на несчастный стаканчик, протянутый Юной.       — Тогда, чисто по секрету, чтобы никто не узнал, — шатенка посмотрела по сторонам, и её длинные волосы взлетали при каждом повороте головы. — Я буду за тебя болеть больше, чем за Чжинхвана и Чжунхэ, — прошептала она Ханбину на ухо, хихикнув. — Если тебе так станет легче, — уже серьёзно добавила.       Ханбин лишь хмыкнул, облизывая пересохшие губы, что не ускользнуло от цепких тёмных глаз Юны. После он слабо улыбнулся, опять смотря на стакан.       — Этого чертовски мало.       — Ах, раз уж и этого мало… Хм, — Юна приложила указательный и большой палец к подбородку, словно о чём-то задумавшись, поднимая глаза к потолку. — Тогда если ты пойдёшь на эту сцену, хитрая ты задница, хорошо выступишь и не оплошаешь, бросишь все эти волнения, я тебя поцелую, — кивнула она, закусив губу. — В щёчку, — добавила Ку, озаряясь широкой улыбкой.       — Если только сама Ку Юна подарит мне свой поцелуй, — ухмыльнулся Ханбин, наконец отпив кофе. Она лишь улыбнулась как-то загадочно, чуть прищурившись, и подняла в воздух и свой стакан, словно произнося немой тост. Развернувшись, Юна собиралась уйти, как Бин задал ей вопрос:       — Это же кофе? — ухмыльнулся он, подмигивая, на что девушка лишь вновь загадочно улыбнулась, шагая к выходу.       — Это что за тёлочка? — подкрался сзади Бобби, набрасываясь на друга. — Всё же у Бина есть поклонницы? — хохотнул парень, получая по рукам.       — Хватит нести чушь, пошли лучше готовиться. Ты волнуешься?       — Ух, даже ладони вспотели, — улыбнулся Чживон своей кроличьей улыбкой, потирая оные.       И ведь правда: всё сказанное Юной немного мотивировало парня, в нём родились интерес и вполне себе даже азарт.       Как только Ханбин вышел на сцену перед многочисленной публикой, он растерялся, не зная, куда смотреть. Он не сразу приметил знакомую низенькую фигурку, которая пыталась протиснуться между людьми, пробираться к самой сцене, чтобы лучше видеть всех парней. И едва она это сделала, поднимая свой взгляд и ловя на себе растерянный Кима, то тут же широко улыбнулась, подмигивая. Теперь он знал, к чему стремиться, чего добиваться.       — Поприветствуем новую музыкальную группу университета. «IKON» с дебютной песней «My type», — проговорила ведущая.       Группу встретили громкими криками и аплодисментами. Конечно же, в основном кричала женская часть университетского состава, оглушая своими голосами. Адреналин ударил в кровь, растекаясь по венам, бурля и заставляя двигаться дальше, действовать. Группа просто взорвала сцену своим выступлением, поднимая возгласы и овации, пускай песня не была такая взрывная — простая, обычная мелодия с лёгким рэпом и прекрасными голосами вокалистов. Песня, которая могла донести до каждой девушки то, что чувствует парень. Студенты спонтанно начали обниматься, поднимать руки вверх, раскачиваться из стороны в сторону в такт музыке, вызывая радостные и восторженные улыбки на лицах участников группы. Став в одну линию, они обняли друг друга за плечи, глубоко кланяясь. Первое и яркое выступление, принёсшее уйму эмоций и счастья. Именно этого всегда желал Ханбин, именно адреналина, криков, счастья, а не рутинной работы изо дня в день.       Но он же хороший и золотой мальчик, который всегда слушается своих родителей. До какого момента он будет убеждать сам себя, что это всего лишь хобби?       — Поздравляю! — пожал руку Ван, после крепко обнимая Бина. — Вы очень круто выступили!       — Сейчас закончится концерт, и пойдём отмечать, — сказал Чживон, широко улыбаясь и тоже потянувшись за рукопожатием.       — Будет вечеринка в честь посвящения первокурсников, — радовался как ребёнок Чжунхэ.       — Будем бухать, так и скажи, мелкий, — хохотнул Бобби, забросив свою руку на плечо младшего. — Переросток какой-то, — Ким оценивающе посмотрел на него, исследуя взглядом от ног до самой макушки, на что тот всё так же горделиво лыбился.       — Хён, ты же с нами будешь? — спросил Донхёк, смотря на Чжинхвана.       — Куда я от вас денусь… — улыбнулся старший.

***

      Толпы студентов, сгруппировавшихся в небольшие кружочки, через которые пробраться было просто невозможно, общались между собой. Чуть ли не оглушающая музыка била по ушам и лёгким. Тем, кто не привык к подобным тусовкам, очень сложно сориентироваться и выдержать такой натиск пьяных тел и басов клубной музыки. Кто-то уже изрядно выпил: некоторые девушки вовсю флиртовали с парнями, некоторые даже позволяли себе излишнего, порываясь залезть на стол. Отдельные парочки открыто показывали, так сказать, свои истинные чувства и не стеснялись никого, откровенно целуясь и лапая друг друга. Становилось от этого тошно и как-то отвратительно с одной стороны и пусто и тоскливо — с другой.       Ханбин одиноко стоял на втором этаже, смотря, как в холле танцуют и выпивают студенты, иначе говоря, отдыхают и отмечают. Сам он держал в руке цветной стакан с каким-то алкогольным напитком. Сейчас было не столь важно его содержимое. Лишь изредка его губы касались края, чуть отпивая обжигающую жидкость. Ему было некуда спешить и напиваться было незачем. Ким только смотрел на лица, жесты людей, изучая и читая. Ведь это любимое времяпрепровождение. И, конечно же, ему сразу бросилась в глаза девушка, что так нещадно пыталась пробиться сквозь толпу студентов. Слабо улыбнувшись, Ханбин медленно пошёл к лестнице, так, словно невзначай, оказываясь прямо перед Ку Юной, которая собиралась только подниматься наверх. Она подняла взгляд, сталкиваясь с Ханбином, который как-то слабо улыбался ей, преграждая путь.       — Ой, даже золотой мальчик на тусовке? — рассмеялась шатенка, поправляя на себе тонкую кофточку.       Впервые БиАй видел, чтобы Ку Юна так выглядела: лёгкий, но весьма заметный макияж, чуть уложенные волосы, облегающие чёрные джинсы с облегающей кофточкой персикового цвета, подчёркивающей стройную фигуру хозяйки.       — Не думал, что и тебя увижу, — улыбнулся Ханбин, всё ещё исследуя Юну.       Она как-то робко заправила вьющуюся прядь за ушко и улыбнулась в ответ, демонстрируя еле заметные ямочки.       — Ты сегодня очень красивая, — выпалил Ким, не в состоянии сдержать своих эмоций. Хоть он и совсем чуть-чуть выпил, это всё же дало о себе знать.       — Только сегодня, Ким Ханбин? — усмехнулась Ку, приподнимая изящно бровь.       — Всегда, — ухмыльнулся он, подмигивая. Плевать уже на всё.       — Пошли праздновать твой дебют, лидер БиАй? — схватив парня за руку, она потащила его в толпу студентов.       — А как же твоё обещание и моя награда?       — Сначала ты меня угостишь, а потом награда, — крикнула через плечо девушка, направляясь к бару.       И Ханбин готов был поспорить, что впервые видит вот такую вот сторону Юны. Вот такую Юну, которая готова спокойно выпить. И он был уверен, что до этого момента она никогда не пила, если только по праздникам и то под строгим надзором родственников. Его забавляла эта ситуация, наблюдение за Ку, за её напускной уверенностью, какую с потрохами выдавали дрожащие пальцы.       — Если ты не хочешь пить, зачем тогда это делать? — Ханбин залпом выпил весь стакан, кривясь.       — Когда-нибудь же надо давать слабину, надо иногда расслабляться, а не ныть, — рассмеялась Юна, потянув из трубочки цветной коктейль.       Ким наблюдал за тем, как она медленно глотает, рассматривая девичье лицо в тусклом свете, её руки, пальцы, шелковистые волосы, перекинутые за спину. Кажется, он выглядел жутко глупо, улыбаясь, словно довольный кот. Похоже, алкоголь уже хорошо ударил по голове, отключая самообладание. Парень подпёр голову ладонью, продолжая наблюдения за девушкой, которая приятно щурилась от вкуса коктейля.       — Вкусно?       — Слишком. Не думала, что алкоголь может быть таким вкусным, — улыбнулась она, поставив пустой стакан на барную стойку.       Она пододвинулась ближе, и это было так смешно и как-то нелепо, странными кривыми рывками, что Ханбин засмеялся в голос. Она сама залилась громким смехом, приковывая к их компании излишнее внимание. БиАй вновь взглянул на свою подругу, замечая, как она смеётся, какой красивый и заливистый у неё смех. Он повернул лицо, поднял вверх указательный палец, а потом указал на свою щёку, улыбаясь. Юна положила свою ладонь ему на коленку, опираясь, чтобы всё же выполнить своё обещание. Наклонившись, она примкнула своими мягкими губами к гладкой щеке Бина, всё же поцеловав. Так легко, вовсе невинно, с неким трепетом и дрожью. А по телу Кима пробежались тысячи мурашек, вызывая доселе невиданные чувства. Юна засмеялась, громко чмокнула парня в щёку и отстранилась, но не так далеко, как стоило бы.       — Это было бомбезное выступление! По правде говоря, только тсс, не говори Чжунхэ и Чжинхвану, ты был лучшим, — прошептала Юна, приложив к губам указательный пальчик.       — Ты уже пьяна, — засмеялся Ханбин.       — Ты тоже, — хихикнула Юна.       — А ты не умеешь пить, — констатировал факт БиАй, наблюдая за тем, как щёчки девушки окрашиваются в розовый цвет.       — Говорит тот, кто уже пьян.       — Я больше тебя выпил. Намного больше, — протянул Ханбин.       — А давай ещё?       И они пили, пили, пили. Смеялись, шутили друг над другом, раскрывались совсем с другой стороны. И для них вокруг никого не существовало. Музыка, чужие голоса, смех растворились, словно вокруг Ханбина и Юны был эдакий волшебный барьер, где они могли насладиться моментами, проведёнными вместе. Кто бы мог подумать… И возникал вопрос: существует ли дружба между парнем и девушкой? Во что это может превратиться?       — Ты мне нравишься, — серьёзно сказал Ханбин, но его взгляд был слишком пьяным и затуманенным, чтобы это звучало достаточно серьёзно. — Ну, в смысле, ты очень красивая девушка… Нет… Ты мне нравишься… — посмеялся он, путаясь в собственных мыслях.       — Ты дурак, чёртов дурак, Ким Ханбин! — Юна, хихикая, пыталась ровно встать с высокого барного стула, чтобы ненароком не упасть.       Однако её ноги стали ватными, вовсе не слушались. Коленки опасно подкосились, но БиАй, который-то и сам не очень ровно стоял, вовремя словил её. Лишь чёрт знал, куда он потащил свою подругу. Они продолжали смеяться, что-то друг другу невнятно рассказывать, подшучивать над тем, что они жутко пьяны. Ханбин одним только чудом дотащил девушку до своей комнаты и прижал к двери, пытаясь оную открыть, точнее, попасть ключом в скважину. Юна в это время хихикала, уперевшись головой куда-то ему в бок или грудь. Она буквально чуть не упала, когда дверь спонтанно открылась, но Ханбин вновь вовремя поймал подругу за талию, хотя чуть сам не свалился вместе с ней на твёрдый пол. А они всё смеялись.       Дверь закрылась, и смех и веселье словно улетучились. Ханбин стоял напротив Юны, в полумраке пристально смотря в её тёмные глаза. Они оба не знали и боялись. Все чувства разом покинули тело, а алкоголь, кажется, то ли притупил сознание, то ли тоже отпустил. Ханбин поднял ладонь, заправляя забавно торчащие волосы Ку за ушки, еле дотрагиваясь подушечками пальцев до её кожи. В какой-то момент он всё же не удержался и погладил её мягкую щёку, из-за чего она блаженно прикрыла глаза, а её ресницы, кажется, затрепетали. Пухлые губы чуть приоткрылись, создавая такую манящую картину. Ким боялся нарушить всю эту чарующую атмосферу, однако решился медленно и вовсе ненавязчиво наклониться, чтобы впервые и, наверное, единожды дотронуться, почувствовать сладость коктейлей, выпитых Юной. Почувствовать, каковы её губы. Это должен был быть невинный, целомудренный поцелуй. Но Ханбину оказалось мало. Алкоголь хлынул в голову снова, срывая все преграды, грани и заплатки, которые только мог ставить юноша на своё самообладание. Сознание отключилось, дав возможность действовать чувствам и желаниям.       Ханбин осторожно обхватил личико шатенки своими ладонями, зарываясь пальцами в мягкие волосы, пробуя её губы. Она такая сладкая, такая нежная и хрупкая, но единственная. Больше никого и никогда Ханбин не встретит, кто будет похож на эту чарующую Ку Юну.       А кто он для Юны, кто такой золотой мальчик Ким Ханбин? Просто именно этот золотой мальчик? Или же… Просто идеальный парень, в которого хочется влюбляться, в которого влюблены многие девчонки университета. Она даже была готова поспорить, что он был весьма популярен и в школе, хоть и носил, возможно, очки. Да, наверное, он не самый сильный, наверное, не самый красивый кореец, который может быть. Но он Ким Ханбин, просто парень, который очаровывает своей улыбкой, своими манерами, своим голосом, движениями и запахом. Он пахнет кофе, он пахнет свежестью и тем глотком воздуха, в котором так нуждаешься, когда задыхаешься, когда не знаешь, как найти путь из этой сплошной рутины. Он просто Ким Ханбин, а она просто Ку Юна, просто два студента, просто два человека. Они простые, как и все, со своими заморочками и проблемами, со своими чувствами и желаниями. И сейчас их не волнует, что они ведь друзья, а наутро? Что же будет наутро…

***

      Тяжёлый спёртый воздух давил на лёгкие, в горле пересохло, а вокруг стало неимоверно жарко. Резко очнувшись, Юна почмокала губами, понимая, что во рту жутко сухо и уже ничего не поможет, кроме спасительной воды. Она тяжело выдохнула и недоуменно посмотрела в потолок, вообще не припоминая, что вчера было, что сейчас происходит, а главное — где она. Покашляв, она скинула с себя лёгкое, но такое, кажется, удушающее своим теплом одеяло. Хорошо было бы встать с постели и открыть окно, чтобы проветрить: в комнате невыносимо несло перегаром. Девушка сонно потёрла глаза и осознала, что не смыла вчера косметику, а значит, выглядела так, словно была сбежавшей из зоопарка пандой. Плевать, думалось, сейчас бы попить, а дальше уже можно было решать и все остальные насущные дела. Повернув голову, Юна сначала замерла. Рядом с ней лежал Ким Ханбин, приоткрыв рот и мирно посапывая. Ким Ханбин? Ким, мать его, Ханбин?! Что она делает с ним в одной постели?! Голова тут же загудела от нахлынувших эмоций и отчаянных попыток хотя бы что-то вспомнить из вчерашнего. А возможно, что-то и стереть. Медленно повернувшись к Ханбину, шатенка посмотрела на его лицо, изучая острые скулы, чуть с горбинкой, но в то же время ровный нос, густые тёмные брови, красивые губы, которые… Но нет, всё же такой момент надо нарушить: Ханбин начал похрапывать, вызывая странную реакцию на лице девушки. Она удивилась, чуть отстраняясь и вмиг немного краснея. Юна легонько пихнула парня в плечо. Тот что-то промямлил, приоткрыв один глаз, а затем и другой.       — Ой, ё! Юна, это ты?! — удивился Бин, чуть ли не подскакивая на постели. Ку промолчала, приподнимая одну бровь. — Выглядишь, скажем так, не лучшим образом, — прохрипел он, переворачиваясь на спину и потерев ладонями лицо.       — Будто ты принц, — съязвила девушка, тоже повернувшись на спину. — Почему мы в одной постели? И… Похоже, это твоя комната, — прошептала Юна.       Слава Богам, что она была в одежде, впрочем, Ханбин, вроде тоже. Значит, ничего постыдного не случалось за эту сумасшедшую ночь. Юна поймала себя на мысли, что больше никогда не будет пить.       — Думаю, мы пришли сюда вчера… — снова прохрипел парень.       — Ты ничего не помнишь?       — Нет, а ты?       — Не особо, — лучше бы действительно ничего не помнить, как же стыдно. — Почему у тебя двуспальная кровать? И с кем ты делишь комнату?       — Это столь важно сейчас? — усмехнулся Ким. — Нам с Бобби не хватило комнат с двумя кроватями, вот и дали эту. Одна фигня, он почти не ночует или спит днём. Ну, есть ещё один вариант: иногда он засыпает в комнатах парней, — посмеялся Ханбин, вспоминая, как заставал его на постели Донхёка. — А ты с кем делишь комнату?       — Я? А, с девочками своими, соседками из общежития, — как-то запнулась Юна, а ведь она соврала.       Она давно уговорила девчонок поменяться комнатами и теперь жила вместе с Чжинхваном и Чжунхэ. Эти двое уломали её, хотя она вовсе не хотела этого. Что очень странно, больше всех этого желал Чжунхэ, ссылаясь на то, что надо больше времени проводить вместе, что она совсем их не любит. И так ещё скулил, что аж противно стало — пришлось согласиться.       — Давай примем душ? — спросил Ханбин, повернув голову в сторону Юны.       — Что? — удивилась она, нахмурившись.       — Ну, ты сначала пойдёшь в душ, а я тебе дам что-нибудь из своих вещей. Ты же не хочешь вернуться в таком вот виде. Думаю, сейчас весь отель, все студенты словно вымерли, — посмеялся Ким.       — Хорошая идея, — выдохнула Юна.       Ханбин любезно одолжил Ку свою широкую чистую футболку и шорты, чтобы та могла ничего не стесняться.       — В общем, что хочешь, то и бери, — проговорил Ханбин, держась за голову и указывая рукой в сторону ванной.       Сейчас он старался не думать о том, что в его комнате, номере девушка, она будет голой, в его ванной. Она будет пользоваться его гелем, шампунем, его полотенцем и наденет его одежду. Нет, нет, нет… Ожидание было жутким, давило на и так больную голову. Юне же вовсе не хотелось выходить из этой чёртовой ванной. Вода очищала, забирала головную боль и все ненужные мысли и воспоминания. Эту назойливую проблему не стереть и не смыть, но на какое-то мгновение можно было и забыть и не вспоминать о том, что случилось между этими двумя. Они всего лишь друзья, ничего больше. Ничего…       Дверь тихо открылась, пар устремился в комнату, а из ванной вышла расслабленная и свежая Ку Юна, потирая волосы полотенцем. Шорты и майка ожидаемо были огромными и смотрелись на её маленьком теле крайне мило. Она неловко переминалась с ноги на ногу, чуть ли не ступая на самих носочках. На тумбочке стоял стакан с водой, в котором приятно шипела таблетка от похмелья. Ханбин проводил девушку взглядом, быстро встал и скрылся за дверью ванной.       Тяжело, всё это жутко тяжело. Как же он иногда ненавидит, что родился парнем, что вообще так легко поддаётся чувствам, что так легко поддаётся этим волшебным чарам Ку Юны, которая атаковала собой его больной мозг. И, может, всё-таки сказать напрямую о том, что чувствуешь, не увиливать, быть мужчиной и признавать свою сущность. Но нужно ли это Юне? К тому же Ханбин не совсем был уверен в том, что чувствует: он запутался. Тупо запутался. Ощущал себя каким-то глупым, прыщавым подростком, который без мамочки не справится. Нет, он просто чувствовал себя маленьким мальчиком…       Кинув на голову полотенце, Ханбин вышел из ванной комнаты, потирая концами полотенца голую грудь. Из-за спешки и суеты он позабыл взять и себе вещи, ну, точнее, чёртову футболку. На тумбочке стоял стакан, полный воды, а в нём шипела новая таблетка. Накрывшись мягким и большим одеялом, зажав его между руками, Юна мирно посапывала, заснув и забывшись. Её мокрые волосы прилипли к лицу, некоторые были разбросаны по подушке, а с плеча спала футболка, приоткрывая чуть загорелую кожу. Улыбнувшись, Ханбин присел напротив её, осторожно убрал прилипшие волосы с её личика и поправил рукав той футболки. Просто забота, просто друзья. Всего лишь друзья. Ким прилёг с другой стороны на самый край постели, сразу же погружаясь в сон.

***

      — Где ты была? — встревожено спросил Чжинхван, обходя большую кровать.       На постели подскочил Чжунхэ, сонно потирая лицо.       Весь такой опухший, красный и уставший, но свой и родной. Юна лишь улыбнулась, ответив:       — С Ханбином.       — Что? С кем? — удивился Чжинхван. — С Ханбином? — округлил он глаза, нахмурившись. Осталось только упереть руки в бока — будет точная копия мамы.       — О, у кого-то была бурная и весёлая ночка, — хохотнул младший, намекая на что-то достаточно пошлое.       — Нет, мелкий извращенец, Ку Чжунэ, я просто была в комнате у Ханбина, просто там ночевала, спала, и не более, — пожала Юна плечами, скидывая спутанные волосы. — А вы, я смотрю, опять спали в обнимку?       — НЕТ! — в унисон крикнули парни, но ведь это была правда.       Юна прыгнула на постель, укладывая голову на мощную и широкую грудь младшего, уткнулась в неё лицом и крепко обняла. А он лишь положил свою большую ладонь ей на голову, поглаживая по волосам. Да, иногда и Чжунхэ был милым и достаточно ласковым.       — Мы просто друзья, — выдохнула Юна, посмотрев в глаза старшего. — Друзья…