Дом для куклы

Тихое и спокойное лето подходило к концу, увядали цветы в саду, желтела листва. Юстас наблюдал за этими переменами с тоской, и даже ожидание рождения ребенка не приносило ему той радости, что прежде. Эльза то и дело хмурилась и вздыхала – ей предстояло лечь в клинику в начале сентября, и ей было обидно пропустить день, когда она поведет Клару в школу. Вот если бы у них в штате, как в Нью-Орегоне, занятия начинались в октябре! Вспоминая об обещанной возможности отправить дочь учиться так далеко от Верьера, она улыбалась, но ненадолго, возвращаясь к менее приятным хлопотам: - Джо пойдет в подготовительный класс, а я и это пропущу! Юстас, я на тебя надеюсь, будь добр, поговори с учителями. Ребенку нужно внимание. Если ему будут разрешать тихо сидеть и молчать, он начнет витать в облаках и пропустит всё на свете. Пусть спрашивают его почаще. - Да, конечно, милая, - кивал Юстас. О том, что Джозефа надо почаще тормошить, жена говорила ему не раз, и он предпочитал соглашаться, хотя ничего плохого в привычках сына не видел. Да, мальчик больше любит играть в одиночестве, чем с другими детьми – но в детском саду и на кружках на него не жаловались, наоборот, говорили, ребенок умный, просто стесняется и думает долго. - Дуглас пойдет в детский сад, я уже договорилась и плату за полгода внесла. Напомнишь папе или маме, чтобы его отвели на полный день. - А не рановато ли, на полный, в три года? – засомневался Юстас, не сразу осознав, что это решение прошло как-то мимо него. Или, может, Эльза говорила про садик и раньше, но Юстас, как часто в последнее время бывало, соглашался на автомате, лишь бы не спорить. - С этим ребенком можно сойти с ума! – раздраженно ответила Эльза. – Еще чуть-чуть, и твои родители с ним не справятся. Всюду лезет, всюду нос свой любопытный сунет, по сто вопросов в секунду задает – а почему то, а почему это… а одежда как на нем горит! Я достала старые вещи Джо, они же еще хорошие, будто их и не носили. Скажи, зачем новое покупать, если этот поросенок всё равно где-то вываляется в грязи. Пусть лучше в детском саду воспитательница думает, как за ним уследить и чем его занять. - Ты не волнуйся только. Просто возраст такой. Перерастет. Юстас отговаривался прописными истинами, будто через силу. Когда-то ему нравилось гулять с женой по саду, сейчас эти прогулки напоминали прогулки заключенного по тюремному двору. Они почти не говорили друг о друге, о нем, о мечтах… Иногда Юстас вдруг вспоминал, что говорили они всегда словно только о нем, словно Эльза.. играла роль его идеальной жены, а теперь просто устала, и роль хлопотливой матери теперь лишь ее новое амплуа. И его банальные ответы были как нельзя к месту. Вздохнув, Эльза успокоилась. - Наверно, ты прав… возраст трудный, ничего не скажешь. Но в этом году хорошо будет отдать Дугласа в садик. В той же группе будут самые младшие дети Мейсонов, и племянница доктора Фенвика, и сын миссис Хэмиш… - Понятно, - Юстас согласился с ней. Как всегда, Эльза заботилась, чтобы ее детей окружали только «избранные». Дети чиновников, врачей, прославленных военных. Семью Хэмиш Эльза недолюбливала, как, впрочем, многие дамы из благотворительного комитета: у военных манеры от идеала далеки. Но оба супруга получили немало наград, и с этим приходилось считаться. Эльза продолжала рассказывать ему еще какие-то важные вещи про местное общество, но он не слушал. Наблюдал за цветами и листвой, и думал: как же так вышло? Как из цветущей, светящейся невесты, его возлюбленной появилась эта женщина? Несомненно все такая же красивая, но настолько ненастоящая, словно наполненная пустой трухой и слухами. * - Ваше последнее выступление смотрели миллионы людей во всех штатах. Это безоговорочная победа, святой отец! – разглагольствовал мистер Мейсон с пылом азартного игрока, выигравшего главный приз. – Подумать только, даже католики о вас хорошо отзываются. Ну, разве вы не рады? - Конечно, рад. Просто переживаю за жену, она сейчас в клинике, - тихо ответил Юстас. Он не мог признать, что эти будто бы дружеские чаепития и эта показная роскошь ему противны, как противно всё, что он в последнее время говорит и делает. - Ах, да, вы ведь ожидаете пополнения в семье! Дети – это счастье. Не желаете ли рюмочку коньяка, за здоровье наших прекрасных дам и за пополнение в семействе? – Мейсон засмеялся. - Не откажусь. От крепкого, ароматного напитка по телу разливалось тепло, заглушая противный холод, в последнее время прочно поселившийся внутри. Юстас молчал и задумчиво улыбался, слушая, как Мейсон с одной темы переходит на другую. - Наши войска побеждают северян… вы видели последнюю трансляцию, отец Юстас? Полковник Хатчинсон привел за собой неплохую команду. Сам-то он как военачальник так себе, зато умеет найти стоящих людей и добиться, чтобы они пахали до победного конца. Какие ребята, а! Цвет военных династий страны. - Хм. Что-то я слышал, но я от этих дел далек… в войнах я не разбираюсь, да и не вижу я ничего хорошего в том, чтобы люди убивали друг друга. Если бы все, кому небеса подарили хоть малую искру таланта, трудились ради процветания ближних, человечество жило бы, как в раю, - сказал Юстас и сам загрустил от осознания, что подобное невозможно, а слова его звучат для этих людей лишь продолжением рекламной кампании. * Жизнь шла своим чередом. На исходе второй недели сентября Эльза вернулась из клиники с милым здоровым малышом, и, передав Томаса на руки няне, устало опустилась в кресло и включила телевизор. Происходящее на экране не вызывало у нее никакого энтузиазма, но и то было намного интереснее, чем дети и муж. А вечером, когда Юстас обнял ее и прошептал: - Я соскучился по тебе, любимая… Эльза отстранилась и со злостью сказала: - Даже не напоминай мне! Теперь я буду спать одна. Этот ребенок – последний, с меня уже хватит.