Дом для куклы

*Через несколько месяцев* - Боже, какой скандал! - Эта парочка потеряла всякий страх и стыд. В бою вместе, на всех вечеринках вместе, вдвоем дают журналистам интервью… а ведь майор Мюррей женат! Неужели мисс Бейкер не понимает, что ее, с такой славой, ни в один порядочный дом в гости не пригласят? Она так никогда не выйдет замуж… - А ведь она родом с Нью-Виргинии… так позорить родной штат! Эльза, рассеянно улыбаясь, слушала, как дамы из комитета обсуждают свежие новости – победы майора Мюррея в миротворческой миссии и роман с девицей из армии. Конечно, этой чахлой селедке миссис Питерс только и остается, что вздыхать о падении нравов и осуждать молодых, ярких и наглых девчонок: на нее-то саму и муж смотрит с отвращением, а красивый молодой военный не взглянет никогда. Ах, как хотела бы Эльза сейчас быть в самом центре событий, быть там, где кипит настоящая жизнь! Она завидовала всем – молодежи, воюющей далеко от дома, журналистам с популярных телеканалов… ей казалось, что кто угодно живет лучше, чем она сама. Унылые будни, разговоры с одними и теми же людьми об одном и том же, дети и их проблемы. Кларе написал записку мальчишка из группы на танцах… хороший мальчик, но родители у него – простые рабочие и живут небогато, так что лучше, чтобы из этой дружбы ничего не вышло. Пусть Клара танцует, хотя бы, с сыном хозяина ресторана… Джо жалуется, что устает на занятиях. А в школе как ему будет? А в семинарии? Нет уж, пусть попьет витамины, на каникулы съездит в хороший санаторий – но ни одной посредственной оценки Эльза не допустит! Ее удивляло, правда, что все воспитательницы в садике хвалили Дугласа – подумать только, хвалили ребенка, на которого она уже махнула рукой. «Матушка Эльза, ваш мальчик просто чудо! Такой веселый, так улыбается, с ним и другие дети смеяться начинают. Шумный немного, но это ничего. Зато, вы знаете, хватает всё на лету». И уж вовсе нежданным сюрпризом для нее стало то, что жена депутата Мейсона наконец-то заговорила с ней, дружелюбно ей улыбнулась… просто потому, что маленькие Робби и Энни играют с Дугласом. «Энни у нас такая робкая, всего боится, я переживала, что она ни с кем из деток не подружится. А с вашим мальчиком она даже до кабинета медсестры дошла без капризов и слёз». Всего лишь, такая мелочь – и невидимая стена рухнула. Эльза так долго злилась, что Мейсоны зовут к себе в гости только Юстаса, и вот, наконец-то, пригласили и ее! Но радость ее длилась недолго. На смену восторгу пришли мысли – а ведь родители еще не нашли Энни жениха, еще не решили, с кем бы хотели породниться в будущем. Что, если поддерживать дружбу детей, а потом… раз уж Тому Мейсону не понравилась Клара, может, получится сосватать Дугласа и Энни? Вряд ли робкая девочка, которая шарахается от собственной тени, станет смелее с годами. В другом окружении – может быть, но уж точно не в верьерском болоте! А тут будет рядом и Эльза с поддержкой и добрыми словами, и друг, знакомый с детства. Привычка, как известно, иногда заменяет счастье. …План был хорош, с какой стороны ни посмотри. Пока Эльза рукодельничала в компании супруги депутата, дети играли под присмотром бабушки Мейсон. Только через пару недель после таких прекрасных выходных Эльза услышала, как Дуглас просит у нее купить чипсы и рассердилась: - Никаких чипсов! Где ты вообще услышал про такую гадость? Ребенок смотрел на нее невинным взглядом. - Баба Лора угощала. Ну мааам. - Чтоб я от тебя больше никогда не слышала этого «баба Лора»! Для тебя бабушка Энни – миссис Мейсон, и не иначе. У себя дома Эльза ни за что не допустила бы, чтобы дети ели вредную еду или смотрели такой бред, который разрешала им смотреть «бабушка Лора». Но старуха Мейсон покупала детям чипсы, сухарики и газировку, разрешала им шуметь и драться подушками, и даже – о ужас! – не мешала им часами играть в машинки или космический бой на голографической игровой приставке. А еще она обожала дурацкие комедии и не гнала малышню от телевизора. И в один прекрасный день, заглянув в альбом сына, Эльза увидела кривовато нарисованные, но вполне узнаваемые по волосам ненатурально ярких оттенков фигурки персонажей из «Семейки Дельгадо». Как можно разрешать детям даже проходить мимо экрана, когда идет сериал, в котором так плоско шутят?! Не будь эта старая кляча матерью депутата, Эльза бы сказала, что думает о ее «методах воспитания»! А так она даже боялась тонко намекнуть. Вечно одни и те же хлопоты, одни и те же заботы… и постоянный страх – как бы люди ничего не подумали, как бы ничего не вышло. Эльза с тоской понимала, что, пусть отдалилась от матери после смерти отца, пусть виделась с ней редко и только играла при людях роль заботливой дочери, сама теперь повторяет ту же судьбу. Не знает ничего, кроме уроков, родительских собраний в школе и садике и посиделок с такими же домохозяйками. Как всё это мелко и глупо! Этот Верьер – гиблое место, трясина, которая засасывает людей, лишая их сил. Дни шли, похожие один на другой. Миновала спокойная и теплая осень, наступила зима. Юстас всё чаще уезжал из дома – на съемки, выступления, собрания политических партий. Эльза спокойно и равнодушно ждала его, встречала из поездок, с благосклонной улыбкой принимала дорогие подарки... хвасталась успехами детей, хоть уже сейчас втайне переживала: получится ли младших удачно пристроить? О Кларе можно не беспокоиться, она девочка умная и слушает, что ей говорят, с плохой компанией не свяжется и в сказки о райской жизни в шалаше не поверит. Джо после школы пойдет в семинарию, и будет продолжать семейное дело. А с Дугласом придется потрудиться, характер у ребенка – тот еще. Бабушка с дедушкой его разбаловали, воспитательницы захвалили…. И хоть бы с Томми никаких проблем не было, няня пока не жалуется, но как знать. Зато на фотографиях для журналов их семья выглядела просто идеальной. Юстас казался образцом пастыря и духовного отца, Эльза выглядела, словно мадонна, с маленьким Томми на руках… все журналисты писали, какое у нее прекрасное лицо, какой неземной взгляд, сияющий любовью и искренней тревогой о детях всего мира. На самом деле в тот момент Эльза больше всего беспокоилась, как бы Томми, потянувшийся к ее великолепному жемчужному ожерелью, не порвал нить, и как бы фотограф не нажал на кнопку в тот неловкий момент, когда Дуглас поставил пальцы «рожками» над головой Джозефа. Увы, среди неудачных кадров оказался тот, на котором Джо дернул нахального братца за волосы. Но Эльза уговорила фотографа удалить изображение. Что поделаешь, в каждой семье есть своя паршивая овца. А еще во время той фотосессии она думала о том, что ей долго придется сидеть на диете, ведь ее лучшее белое платье было ей тесновато. Не настолько, чтобы это заметили другие, но сама-то она чувствовала. И всё-таки, создавать видимость у нее получалось. Подруги говорили: «Твои дети – ангелочки самые настоящие», и вздыхали, что их собственные дети далеки от идеала. Ангелочки… да, трое старших внешностью пошли в Юстаса – те же золотистые локоны и серо-голубые глаза. Разве что, о Кларе многие говорили, что она и лицом, и походкой, и манерами похожа на маму. Каким вырастет Томми, пока оставалось только угадывать. Но Эльзе очень хотелось, чтобы хотя бы младшенький вырос похожим на нее. Это было бы справедливо! Ведь она и так всё время живет в тени мужа, всё время в тени… * Так же тихо и однообразно прошла весна, и лишь в начале лета сонную верьерскую глушь всколыхнула весть. Городской праздник в честь окончания миротворческой миссии почтит своим присутствием молодой герой войны, майор Мюррей, который так отличился в битвах на границе Севера и Юга Хайтэ и чуть не погиб во время штурма аэропорта. Знаменитость государственного уровня! Человек, который далеко пойдет… Эльза интересовалась политикой постольку поскольку, но о нем-то слышала, ведь майор не просто прославился своими подвигами, а еще и молод, красив, происходит из старинной семьи – Мюрреи были одними из первых колонизаторов Нью-Техаса, женат на девушке из такого же известного, богатого и влиятельного рода. О таких везде говорят. К приему она готовилась с таким вдохновением, какого не испытывала даже перед собственной свадьбой. Заказала платье из столичного бутика, выбрала колье и серьги в тон – всё просто и строго, но это именно та дорогая простота, которую знающий человек оценит. Прическу и макияж ей делали в лучшем городском салоне красоты. И, глянув на себя в зеркало перед тем, как вместе с мужем выйти из дома к поджидающему их такси, Эльза осталась довольна собой. Никто бы не дал ей ее лет, и по ее фигуре не заметно, что она мать четверых детей. …В мэрии почти ничего не изменилось за столько лет, и эта провинциальная роскошь, должно быть, выглядела смешно в глазах людей, видевших кое-что получше. Хотя молодые военные, прибывшие вместе с Мюрреем, даже здесь просто радовались мирной жизни, пили шампанское, флиртовали с дамами, казалось, вовсе не оценивая, насколько их наряды соответствуют столичной моде. - Позвольте представить вам матушку Эльзу. Супруга патера Юстаса для нашей скромной общины воистину бесценный бриллиант, - мэр заливался соловьем. – Без нее наш благотворительный комитет не сделал бы и половины того, чем мы гордимся сейчас. - О, мистер Гордон, вы слишком добры ко мне, - Эльза изобразила смущение, украдкой, из-под ресниц, глядя на майора Мюррея. Какой мужчина! Обычно фото в глянцевых журналах врут, программа обработки может из любого среднестатистического парня сделать звезду модельного бизнеса – но это был не тот случай. Мюррей в реальности выглядел еще более впечатляюще, чем на фото. Униформа подчеркивала стройную подтянутую фигуру, походка и жесты напоминали о грации хищника. Седина в темных волосах, загадочный зеленый взгляд… романтический герой, о котором мечтают все женщины. И этот герой улыбался Эльзе, говорил ей комплименты… он оценил ее стиль, он сказал, что завидует ее супругу, встретившему идеал женщины на этой грешной земле… Словно девчонка, как во времена Джимми, она таяла от его слов, не задумываясь, что это лишь слова, мишура, которой и она сама привыкла осыпать всех вокруг. И осыпала бы майора, если бы его зеленые глаза, так и остались произведением программ обработки журнальных фото. Ей казалось – вот миг ее триумфа! Она-то постарается, чтобы такой человек о ней не забыл. Пусть сейчас у майора нет детей – но ему еще нет тридцати и он, говорят, женился не так давно. Если поддерживать приятную и необременительную дружбу семьями, и если у майора родится девочка, была бы прекрасная партия для Томми. Протестанты и нео-квакеры не так уж расходятся в верованиях… в крайнем случае, жена может принять веру мужа. Эльза уже парила в облаках, представляя, что когда-нибудь будет блистать и в высшем обществе Нью-Техаса… Совсем как раньше она мечтала о собственном блеске, теперь она видела в сиянии своих детей: их успехи, достижения, восторги о них… Она почти слышала этот шепот: «А это мать того самого…» Но как же больно было падать с этих вершин, как обидно ей было, когда чуть позже она услышала, что Юстас говорит с Мюрреем холодно и неприветливо, и, похоже, не намерен уступать в том деле, с которым майор к нему обратился. О чем именно они говорили, Эльза не особенно прислушивалась… кажется, о разрешении похоронить на Нью-Виргинии капсулы с телами уроженцев штата, погибших на войне… Губернатор будет советоваться об этом с Юстасом, а тот считает, что война была несправедливой и разрешения на похорон давать не стоит. Это было непохоже на Юстаса. Эльза хорошо знала своего мужа, обычно он шел людям навстречу, жалел их. А теперь он не соглашался! И мало того – этим разрушал ее мечты! Как странно было для него отказывать в такой малости, как странно было так снисходительно говорить с таким важным человеком… При людях она продолжала играть роль до самого конца вечера, но дома, наедине с мужем, дала волю чувствам. Юстас заглянул к ней, когда она сидела у зеркала в своей комнате, расплетая праздничную прическу и расчесывая волосы. - Эльза, котенок, ты очень устала? Или тебя кто-то обидел? - Разве ты не понимаешь?! – со злостью выкрикнула она. – Почему ты отказал майору Мюррею? Всё-таки он просил за людей, которые родились в нашем штате… что вы с губернатором скажете семьям погибших, почему нельзя отслужить поминальную службу здесь, в Верьере? - Пойми, у нас в штате никто не одобрял этой войны. Это политика, котенок. И решаем всё не мы с тобой, - растерянно ответил Юстас. - Но ты бы мог быть деликатнее с таким важным человеком! Как же деньги, как же связи… будущее наших детей… мы бы могли породниться с кем-нибудь известным и богатым на Нью-Техасе… Юстас вдруг поморщился, – он отчего-то терпеть не мог ее рассуждений о будущем детей. - Я больше не хочу говорить на эту тему, - с неожиданной холодностью сказал Юстас и ушел. Эльза, чувствуя себя несправедливо обиженной, и не попыталась пойти за ним. На секунду ей даже как будто вправду стало жалко мальчишек, которые погибли и которых не похоронят дома, рядом с родными и любимыми. Но потом ей снова стало гораздо жальче саму себя с ее разбитыми мечтами. Юстас так и не признался Эльзе, почему на самом деле отказал майору Эшли Мюррею… Воспоминания о сегодняшнем вечере, казались Юстасу каким-то кошмаром, от которого он никак не мог проснуться. Эльза, его любовь, его счастье, смотрела на какого-то приезжего выскочку так, как на него самого не смотрела никогда. И впервые за последние несколько лет радовалась жизни, будто проснулась ото сна – а всё потому, что молодой и нахальный военный ей улыбался и говорил ей комплименты. Да что, по сути, такое этот «герой миротворческой миссии»? Сейчас он знаменитость, а кто знает, будут ли о нем говорить лет через пять-шесть… Правда, теперь Юстас жалел, что позволил ревности и обиде взять верх над прочими чувствами. Эльза ведь права, люди, о которых майор просил, ни в чем не виноваты. Но тогда, на приеме… когда он видел Эльзу вместе с этим… этим… она была так скромна, говорила тихо и сдержанно, опустив взгляд, ни на секунду не забывая о роли благочестивой христианки и идеальной супруги… но Юстаса эта маска уже не могла обмануть! Он будто вернулся в то далекое время, когда Эльза тайком виделась с Джимми Коулом. И больно становилось точно так же, как в детстве. Юстас утешал себя: всё пройдет, всё забудется. Мюррей долго в Верьере не задержится, у него своя жизнь, у него карьера и семья. И Эльза быстро забудет все радужные мечты, продолжит играть роль идеальной матери, для которой главное – дать детям образование и сосватать им хорошую пару. Как бы его ни раздражали разговоры о женитьбе сыновей, которым до той поры еще расти и расти – лучше пусть Эльза живет этой мечтой, чем флиртует со всякими обаятельными негодяями. Казалось, он отогнал тяжелые мысли прочь. Но позже, когда он вспоминал о том вечере, на душе снова становилось невыносимо больно и грустно.