Не вернусь

Двумя неделями раннее

В воздухе веяло нотками терпкого жасмина и сладкой вишни. Плотные темные, почти чёрные, занавески с ламбрекеном, украшенным подвесками в виде кисточек, совсем не пропускали в комнату света, из-за чего Шерил в выходные дни часто просыпалась поздно, ибо ночь не покидала её даже с восходом солнца. Если учитывать пылкий нрав её матери и строгое отношение отца к выработке в себе такого качества, как пунктуальность, то девушка по сути должна была бы просыпаться как минимум в шесть утра, чтобы успеть подготовить себя к утренней разминке, которая совсем бы не помешала её и без того идеальной фигуре, а также проведению мероприятий личной гигиены и выходу к завтраку. Однако Шерил была не любителем семейных сборищ и показушного проявления желания к здоровому образу жизни. Неужели родители действительно думают, что она не знает о бутылке красного в шкафу на верхней полке, спрятанной в аккуратно сложенных вещах? Или об откровенном выкуривании по меньшей мере семи сигарет отцом? Они не святоши, чтобы указывать ей на недостатки. Да и тех она считала недостойными того, ибо это её недостатки, и если она до сих пор ничего не изменила, значит её всё устраивает. Её всё устраивает — проблема исчерпана. Однако родители не трогали Шерил совсем не из-за того, что их дочурка выросла из пелёнок и была непослушным, иногда даже проблемным подростком. Все дело в том, что она не одна. Точнее она половинка целого. И пока Шерил отдыхает, другая половина в виде её брата-близнеца Джейсона отдувается за всё. Он никогда не жаловался на принятые порядки в готическом особняке Блоссомов, которому позавидовал бы даже мистер Рочестер. Всё-таки Джейсон в отличие от Шерил являлся наследником старинного семейного дела — выпуска кленового сиропа. Неотъемлемая часть каждого дома Ривердэйла. Хотел ли он заниматься фабриками, документациями и содержанием целого особняка? Его никто не спрашивал. Кроме, конечно же, Шерил, понимающей, что за учтивой улыбкой брата кроется жуткая усталость. Помимо семейных хлопот на нем ещё и лежала ответственность за школьную команду по баскетболу, ведь он был её капитаном. Правда если дома ему некуда было бежать, то в школе его порой подменял Арчи Эндрюс. Не сказать что они были друзьями, скорее товарищами, сведенными из-за обстоятельств. Хотя в этом суждении присутствует нотка иронии. Согласно обстоятельствам, в которых они росли, Арчи и Джейсон должны были быть заклятыми врагами, ведь их семьи враждуют за титул главенствующих в Ривердэйле уже на протяжении долгих лет. Кленовый сироп или стройматериалы? Сладость, являющаяся важной составляющей рациона жителей, или то, благодаря чему этот город всё ещё стоит на плаву, сохранив свою красоту? Возможно, подобное предположение имело место быть, пока всё тот же проблемный подросток Шерил Блоссом не пошла против правил, влюбившись в сына врага её семьи. А так как она одна половина целого, то другая должна принимать её решения, иначе целое разорвётся на части, о чем Шерил не хотелось думать даже в самых страшных снах. Ведь её любимый, добрый и внимательный брат всегда будет рядом, верно? Шерил вздрогнула, когда шторы в её комнате с раздражающим скрипом были раздвинуты, впустив за собой в помещение тусклый свет. Девушка накрыла голову одеялом, что-то простонав в ответ на бесцеремонное вмешательство в её обитель. В постели было так тепло, словно чей-то сохранившийся образ до сих пор согревал её своими объятиями. Она вдохнула аромат его тела, оставшийся на простынях и воскресивший приятные воспоминания, от которых шла кругом голова. Но стоило Шерил сильнее уткнуться носом в подушку, как кто-то с той же бесцеремонностью сбросил с неё одеяло, обнажив сморщенное личико. — Где он?! — взревела Пенелопа. Сердце Шерил в миг сжалось от страха перед матерью. Неужели этот запах чувствовала не только она? Нет, нет, нет. Она никак не могла узнать о нём и том, что произошло в стенах этой комнаты. — Мне ещё раз повторить вопрос? — лицо Пенелопы побагровело. И теперь, широко раскрыв глаза, Шерил заметила, что мать вот-вот расплачется. Ещё чуть-чуть и тихий шепот Джейсона в голове девушки заставил бы её поддаться эмоциям и сказать матери все как есть. Но она подведёт не только себя. Пострадает и кто-то другой. Поэтому вместо честного признания Шерил выбирает сарказм. — Может соизволишь уточнить кто именно тебя интересует? — присев на кровати, ответила девушка, после поняв, что её фраза прозвучала двойственно. Она ахнула, когда Пенелопа схватила её за запястье и привлекла к себе. Шерил всегда задевало то, что мать была груба исключительно с ней. Белоснежная кожа тут же покрылась красными пятнами. И почему же в этом доме подобным образом позволяют себя вести так только с ней? Почему ее и за пустое место никто не считает? Шерил свела брови на переносице. Их лица с матерью находились настолько близко, что она чувствовала на себе с какой глубиной и частотой дышит Пенелопа. Безумные глаза женщины ввели Шерил в недоумение. Она попыталась вырваться, но Пенелопа оказалась сильнее. — Вы были вместе весь вечер, — сдерживая крик, прошипела миссис Блоссом, — но домой вернулась только ты. Только ты! — с ещё более пущей горечью произнесла та. — Я ещё раз спрашиваю где он?! Речь явно не шла о том, кого так рьяно пыталась защитить девушка. — Джейсон? — хриплым голосом ответила Шерил. В глазах начало щипать, когда Пенелопа вцепилась ногтями в плечи дочери, защищённые только тонким шёлком пижамы, и стала трясти с такой силой, будто пыталась вызволить из тела Шерил демона Азраила. — Ты долго собираешься притворяться дурой? Где твой брат? Какого дьявола его до сих пор нет дома, когда ты, лентяйка с синдромом нарцисса, валяешься здесь на подушках, словно богиня Афродита? Пенелопа ударила дочь по лицу с такой яростью, что та врезалась головой о спинку кровати. Карие глаза Шерил округлились в немом страхе. Кожу жгло так, будто по ней хлестнули кожаным хлыстом. Но она не столько боялась разъяренной матери, сколько того, что маленькая Блоссом совершила грубейшую ошибку в своей жизни этим вечером. — Я не знаю, — прозвучал сдавленный шепот девушки, — не знаю... Не знаю! Пенелопа схватила подушку. Предвидев для чего она это сделала, Шерил тут же выставила руки вперёд, уварачиваясь от ударов. — Почему ты такая идиотка?! Неуравновешенная анорексичка! Глупая несовершеннолетка! Девушка закрыла уши руками, не желая больше выслушивать оскорблений в свой адрес. Где сейчас Джейсон? Почему он не вернулся домой? Неужели она, поставив свои желания выше родного брата, приняла решение, за которое ей придётся жестоко поплатиться? Может быть он со своей девушкой Полли? В таком случае он взял бы телефон, а родители точно пытались ему дозвониться. Где же Джейсон? Пожалуйста, просто скажите, что с ним все в порядке, что он в безопасности. Ради этого малышка Блоссом готова вытерпеть любые выпады Пенелопы в ее сторону. Шерил стиснула зубы, стараясь подавить в себе жалобные стоны, жаждущие вырваться из груди. Её щёки покрылись тонким слоем слёз, оставляющих после себя неприятный липкий осадок. Она уже не знала в который раз Пенелопа ударяет её подушкой. Больно ли Шерил? Не особо. Лишь ноющая тяжесть отдаётся в нижней области живота. И Шерил кажется что её вот-вот стошнит. На секунду в комнате стало тихо. Все тело девушки дрожало, а от кома в горле перехватывало дыхание. Она не знала почему вдруг Пенелопа перестала кричать и бить её. Выдохлась? Это навряд ли. Её выдержке позавидовали бы чемпионы. Лишь досчитав про себя до тридцати, Шерил открыла глаза. Вначале всё было мутным от слёз. Она аккуратно присела на кровати, вытирая последние остатки солёной жидкости с румяных щёк. Дверь в комнату была раскрыта нараспашку. Пенелопы нигде не было. Сквозь тюль проникал всё тот же тусклый свет, говоривший сам за себя. День ожидался быть дождливым, пасмурным и лишенным красок, как измученная душа девушки в этот момент. Шерил попыталась выровнять дыхание. Может быть вернулся Джейсон? Или он дал о себе знать? В глубине души Блоссом надеялась, что всё обстоит именно так. Но стоило ей убедить себя в том, что все хорошо и её половинка в порядке, как в комнату, подобно ночной фурии, влетела мать. Она направилась к гардеробу дочери, достала оттуда чёрное платье и пальто и кинула их на кровать, даже не удосужив Шерил взглядом. — Куда мы едем? — спросила девушка. Пенелопа остановилась в дверном проёме. Шерил заметила, что кончики пальцев матери дрожат, после чего та сжимает руки в кулаки и, вздохнув, отвечает: — Через 10 минут чтобы спустилась вниз. И в этот момент сердце Шерил скатилось по наклонной в область солнечного сплетения.