Я измучен, на этот раз это от всего сердца. Открой свой разум, и, может быть, у нас получится начать всё сначала. Я не могу просто повернуть время вспять? Прости мне мои грехи. Я просто хочу засучить рукава И начать всё заново. Я знаю, что я всё испортил, Я делал это снова и снова. Я просто хочу засучить рукава И начать всё заново. OneRepublic — Start Again
***
Услышав звук, я обернулся. В темноте, куда не доставал свет фонарей, стоял Саймон. Он испуганно смотрел на меня. Кажется, я совершил ужасную ошибку… Встретившись с Норт, мы поехали к отцу. Было уже около восьми вечера. Дворецкий встретил нас у входа и повел за собой в столовую. Большой дом в стиле Викторианской эпохи всегда мне казался холодным и неуютным. После несчастного случая с моими родителями меня взял к себе брат моего отца. Вначале мне было тяжело, но мудрость Карла помогла справиться. Сейчас я родителей даже не помню. Здесь я вырос. Здесь я учился. Карл оплатил мне учёбу, нанимал прекрасных преподавателей. Я поступил в театральный. Но мне казалось, что всё это не для меня. Навязчивое чувство неправильности заставило бросить обучение. Отец рассердился, он не думал, что мне может не нравиться, ведь выходило у меня прекрасно. Я ушел из дому. Денег не было. Устроился на работу в автосалон. Там проработал год, увлекся мотоциклами. Купив свой первый байк, я начал участвовать в гонках на деньги. И как-то так получилось, что залез в долги, делая ставки. Просить у отца было стыдно. Я был потерян, не знал, что делать. Пока однажды не встретил Кая, богатого парня, которому я понравился. Я и не предполагал к чему это всё могло привести. Они сменяли друг друга, я не помню их имена. Каждый пытался меня ублажить. Чем-то я привлекал их, но не был против. Ведь благодаря их деньгам, я мог заниматься тем, что мне нравится. Где-то в подсознании понимал, что это мерзко. Это ужасно и отвратительно, но мне казалось, другого выхода не было. Однажды я встретил Норт: красивую, умную. Она любила жить в роскоши, любила дорогую одежду и отдых за границей. Но для всего этого ей нужен тот, кто мог бы позволить ей это. Она сказала, что влюбилась в меня. Но все это — такая же фальшь, как мои отношения с теми парнями. Норт ничем не лучше меня. Я богатый наследник, выйти за меня замуж — её цель. Осталось только помирить с отцом. Что она и пыталась сделать. С Карлом она нашла общий язык и часто проводила время в нашем особняке. Отец постоянно упрекал меня в легких отношениях и намекал, что пора прекратить этот спектакль и вернуться домой. Но я не могу подавить гордость, почему-то казалось, что тогда я предстану слабаком. Вскоре я сделал Норт предложение. Она знала о моих «увлечениях». Ей было всё равно. Норт понимала, что я к ним ничего не чувствую, а лишь использую ради денег. Всё-таки каждый зарабатывает, как может, тем более, я её обеспечивал. Свободное время я проводил рисуя. Карл научил меня чувствовать цвета. Я мог выражать эмоции с помощью красок. Мне удавалось передать душевные терзания, но эти картины я никому не показывал. Слишком личное. В основном рисовал городские пейзажи на продажу, но мне хотелось большего. Как-то я сбил парня. Думал, это очередной богач, который сделает ради меня всё, что угодно. Вначале его одежда меня обманула — выглядел бедно, но оказалось, он остановился в дорогом отеле. В тот день я проиграл крупную сумму и, разозленный, решил проветриться. Возле аэропорта есть пустошь, где я на высокой скорости мог спокойно подумать. На обратном пути волей судьбы, я встретился с глазами цвета летнего неба. Он был так невинен. И первое, что он сказал мне: " Как ты?». Он беспокоился не о себе, ведь у него была кровь на виске, а обо мне. Любой на его месте начал скандал, осыпал бы оскорблениями и угрозами, или заставил выплатить определённую сумму. Но он был другим. Трудно описать его одним словом. Саймон незаметно изменил меня. Своей ненавязчивостью, взглядом, который, казалось, знает больше других, но скрывает это. Лишь печально смотрит, иногда улыбается. И я имею ввиду не знания, что можно вычитать в книгах, а что-то высокое, что трудно познать самому. Он ничего не требовал взамен. Слушал меня, казалось, понимал с полуслова. Вначале я не догадывался, какую большую ошибку совершил, обманув его. Я не придал этому значения, ведь это было так просто — сыграть роль несчастного человека. Саймон быстро разобрался с проблемой. Я и не думал, что окажется так легко. В знак благодарности я решил немного побыть с ним. Обычно этого хватало тем парням, кто был до… Они быстро насыщались и вскоре уходили. С Саймоном всё было иначе. Позже меня начало мучить странное чувство. За пару дней этот парень будто проник в каждую частичку моего существования. Я не заметил, как стал нуждаться в нём. Я не знал, как описать это чувство, даже краски молчали, а изображения предавали лишь «копию реальности». Мы сидели за столом. Дворецкие расставляли еду. Карл недовольно смотрел на меня. Я отвел взгляд. — Так значит, ты решил свои проблемы? — начал он. — Да, я завязал с этим. — И как же ты с этим справился? — спросил отец. Норт быстро взглянула на меня. Лео тоже внимательно следил за нашим разговором. Он приехал после репетиции в театре, сразу после нас. В разговор они не вступали. — Мне кое-кто помог. — Да? — намекая на продолжение, Карл чуть приподнял бровь. — Да. Давай я тебе потом расскажу. Отец согласился, в этом плане он был лоялен. Если человек не хотел говорить при свидетелях, Карл не настаивал. — Дата свадьбы назначена, дорогая? — он всегда так обращался к Норт, в начале это смущало, но вскоре все привыкли. — Мы ещё не выбрали. Да, Маркус? — девушка положила свою руку на мою. Я кивнул. Разговор продолжался без моего участия. Я молча ел, но мысленно был далеко. Там, где он. «Когда это произошло? Когда я стал беспокоиться о нём? Он такой рассеянный, добрый и наивный, как ребенок. Для себя я решил, что скоро признаюсь ему, что соврал. Но я надеюсь, что он простит меня. Конечно, простит. Это ведь… Саймон». Думая о нем, я сам не заметил, как начал улыбаться. Вспомнилось, как он засмущался, когда я вышел из душа в одном полотенце. Его лицо выражало бурю эмоций. И то, как он отреагировал, кинув в меня полотенцем, мне показалось… милым. — Маркус, чему ты улыбаешься? — отец удивленно смотрел на меня, как и Лео с Норт. — Да так, — мы уже закончили есть. — Пап, может, пойдем, поговорим? Я встал и помог отцу с коляской. Карл в молодости совершил поступок, о котором в дальнейшем жалел. Поступок, который приковал его к инвалидной коляске. Он сел за руль мотоцикла. Вот почему он так разозлился, когда узнал, чем я занимаюсь. — Так что произошло, Маркус? — мы были в студии, где Карл писал картины. Я облокотился о стол, тот жалобно скрипнул, а кисточки и краски, стоящие на нем, покачнулись. — Я стал снова рисовать и скоро у меня встреча с самим Камски, — отец удивленно вздохнул. — О! И как это произошло? Неужели сам договорился? — Нет, — покачал я головой и улыбнулся.- У меня смелости не хватило бы. Мне помог один парень. — Он мне уже нравится. Помог тебе с долгом, теперь и это… Кто он? — Мне кажется тот, кто изменил меня и мою жизнь. Прости, папа. Мне не следовало так уходить и оставлять тебя. Я был не прав, но под давлением, мне казалось… что я делал все правильно. Карл внимательно смотрел, молчал. Мне стало неловко. Я виновато взглянул на отца. — Подойди ко мне, — велел он. Я подошел, Карл взял меня за руку и притянул к себя, крепко обняв.- Я рад, что ты вернулся. Ты осознал свою ошибку и извинился — это поступок достойного человека. Теперь я могу гордиться тобой. Я видел, что тебе не нравилось быть актёром, но я хотел, чтоб ты сам сделал выбор. Чтоб ты решил, кем хочешь стать. — Папа, — выдохнул я, всё так же крепко обнимая его. — Спасибо. — Ты должен познакомить меня с этим человеком. Хочу взглянуть в глаза тому, кто изменил тебя… — Его зовут Саймон, он замечательный. Добрый и очень заботливый. — Что ж, пригласи его как-нибудь в гости. — Хорошо, но он скоро уезжает, и мы вряд ли встретимся вновь, — от этой мысли стало грустно. — Знаешь, судьба — забавная штука, иногда она любит удивлять, — отец снова заговорил загадками, я лишь улыбнулся. Мы шли с Норт по аллее к воротам. — Ты меня любишь? — она повернулась и посмотрела в глаза. — Ты ведь всегда будешь рядом? Мне стало неловко. Что нужно ответить? Расстраивать её не хотелось. Она слишком много сделала для меня. Всё-таки она стала мне другом. — Конечно, — улыбнулся я. — Я рада, что вы наконец помирились с Карлом. Как тебе это удалось? — спросила девушка, когда мы остановились у ограды, на нас падал свет от фонаря. — Я просто рассказал одну новость, которая заставила его вновь поверить в меня, — я улыбнулся. Увидев, как Норт повела плечами от холода, я снял пиджак и набросил его ей на плечи. — О картинах? — Ага. — Слушай, а что насчет Саймона? — вдруг сменила тему Норт, мельком взглянув мне за плечо, но я не придал этому особого внимания. — У нас ведь скоро свадьба… — А что с ним? — меня насторожил этот разговор. Я удивился, зачем она спрашивает о нём? Разве я не даю всё, что она от меня требует? — Ну… он ведь тебе не безразличен? — «так, а это её уже не касается». — Разве? Не волнуйся, никто тебя не затмит, — я притянул к себе девушку и поцеловал в уголок губ, почему-то её поцелуи мне больше не приносили удовольствия. — Ты это и так знаешь. Он скоро уедет и всё будет покончено. Мне просто надо вернуть долг, — говорить эти слова мне было неприятно. Хотя в них не было лжи. Саймон скоро уедет. А Норт действительно прекрасна… среди девушек ей нет равных. — И ты решил это сделать натурой? — неужели это смотрится так? Я потрясен её словами.- Но это выглядит наоборот. Будто он тебе отдается полностью… — Нет, конечно! Для меня он никто. Он и сам, скорее всего, это понимает, — я со злобой начал говорить. Её слова неприятно ранили. Для меня он никто, как и я для Саймона. Эта мысль терзала. Слова, которые я говорил, казались ужасными. — Мы знакомы не больше четырех дней. В первый из которых я его сбил. И что ты так пристала? С Саймоном я разберусь сам. Всё, давай закроем эту тему, — я пытался прекратить этот разговор. «Зачем она вынудила меня это сказать?». Я неосознанно начал лгать. Лгать, говоря правду… " — Нет, конечно! — мы не заходили так далеко. — Для меня он никто, — пока, но я надеюсь, в будущем это изменить. — Он и сам, скорее всего, это понимает, — мне кажется, что он вскоре перестанет так думать. — Мы знакомы не больше четырех дней, — а точнее 85 часов (почему я их посчитал?). — В первый из которых я его сбил, — и благодаря этому мы познакомились.» — Ты останешься тут? — спросил я Норт, меняя тему. — Да, я должна подождать. За мной должен Джош заехать, он постоянно меня раздражает… Услышав звук, я обернулся. В темноте, куда не доставал свет фонарей, стоял Саймон. Он испуганно смотрел на меня. До меня начало доходить…***
— Саймон! Стой! — я звал Саймона. Я был охвачен страхом. Не зная, что делать, я подбежал к нему и взял за руку, останавливая. — Саймон, посмотри на меня.- мне казалось, я сделал что-то ужасное. — Я ненавижу тебя! — Саймон посмотрел. С ненавистью. Я никогда не видел его таким. Взгляд полный боли. Он отвел глаза в сторону. — Ты использовал меня! — Подожди, дай объяснить, — я вспомнил, как Норт посмотрела мне за плечо. Она его видела. -Прекрати! Не утруждайся. И так всё ясно, — Саймон говорил с трудом, он посмотрел на небо, в его глазах блеснули слезы. — … я тебе не нужен. «Нет, что я наделал… Норт! Она подставила меня. Зачем?!». — Саймон, я… — Оставь его, Маркус, — Норт догнала нас, она вцепилась мне в руку, заставляя повернуться к ней. Я посмотрел и понял. Она всё рассказала Саймону! Она заставила его меня возненавидеть! Я раздраженно вырвался. — Саймон, не уходи, — я умолял его. Он забежал в автобус и увидел, как Норт снова взяла меня за руку. Я не знал, что мне делать. Лишь смотрел, как он уезжал. Почему я не побежал за ним? Не знаю. Но с каждой секундой в груди нарастала злая пустота. И что больше всего меня испугало — свет, что минуту назад светился желтым, стал тускнеть. Я заворожено и непонимающе смотрел на происходящее. Автобус исчез из виду. Внутри что-то порвалось. Мир, что всё это время был цветным, стал черно-белым.***
-ЗАЧЕМ?! Зачем ты ему рассказала, — я кричал на Норт. Я не мог себе признаться, что сам во всем виноват. Легче было всё свалить на других. Я ходил из стороны в сторону, изредка бросая на девушку полный ненависти взгляд. Мне хотелось кричать, бить, сделать хоть что-то, чтоб избавиться от всех чувств. Это были гнев и злость. Я ругался и проклинал. Говорил, как ненавижу её, и обвинил во всем. Я не заметил, как она начала плакать. Норт подошла, прося, чтоб я успокоился, но я приказал не приближаться ко мне. А когда она попыталась до меня дотронуться, толкнул её. Девушка упала, со стороны послышались быстрые шаги. Меня сильно ударили, я отшатнулся и непонимающе взглянул, это был Джош: — Ты совсем с ума сошел? — он подошел к Норт и взял её на руки. — Прости, Норт… — хотел извиниться я. — Убирайся! — Джош ответил за неё. Норт не смотрела на меня, она была напугана. Он понес её в дом. Я услышал тихий звон. К моим ногам прикатилось обручальное кольцо.***
До своего дома я добрался на такси, ещё не осознавая всей проблемы. Сидя на полу, смотрел, как лунный свет, до этого комнату освещавший голубым, был белым. Я внимательно всматривался: на руку, вертел её перед собой; на одежду; на картины. Всё было черно-белым. Нет больше красного, синего, зеленого. Я думал о том, что произошло. О том, как это всё увидел Саймон. Он, наверняка, считает меня предателем и обманщиком. Я возненавидел себя за то, что он узнал правду не от меня. Просидев так ещё некоторое время, я поднялся. На часах было 2:37. Я пошел на кухню и достал виски из шкафчика. Вышел на балкон. Открыв бутылку, я сделал пару глотков. Горло обожгло. Так странно смотреть на мир в таких тонах. Сколько есть оттенков черного и белого. Как они сливаются и перетекают друг в друга. Я не мог понять, почему начал так видеть. Допив бутылку, я почувствовал, как меня зашатало. Я завалился в комнату, упав лицом вниз, ноги не держали. Дополз до дивана и прислонился к нему, рядом стояла кружка. Кружка с недопитым чаем со вкусом маракуйи. Я улыбнулся, вспомнив утро. Мне казалось, это были лучшие часы в моей жизни. Я вспомнил, как Саймон сидел у меня на коленях на этом самом месте, как он стеснялся поцелуев, но всё равно отвечал. Вспомнил его пшеничного цвета волосы, то, как я в них запускал руку, перебирая мягкие пряди, пахнущие моим яблочным шампунем. Его голос, произносящий моё имя, пробирающий до мурашек. Неловкие касания, словно думал, будто я их не замечал. Вспомнил его взгляд голубых глаз, которые с нежностью на меня смотрели. Я вспомнил его взгляд, полный ненависти, и громкое: " Я ненавижу тебя!». Я надеялся, что он вернется, зайдет хотя бы забрать вещи, но он не появлялся. Уже рассвело. Меня начало трясти, роняя телефон, набирал номер: " Сай! Мой!». Не знаю, почему я его так записал в телефоне. — Саймон… ответь мне, — шептал я в тишину квартиры. — Ответь… Будто это могло помочь. Лишь долгие гудки. Я позвонил снова, потом ещё раз и ещё. На 28 раз — абонент стал недоступен или находился вне зоны действия сети. Я со злобой швырнул телефон об стену. Он разбился. — Саймон…- выдохнул я, по щекам текло что-то горячее. Я дотронулся рукой. Слёзы — удивленно смотрел на поблескивающие капли. Перед глазами всё размылось, горло сжалось до боли. Я прикрыл рукой лицо. Тело пробило дрожью. Попытался встать, но не смог. Я был слишком пьян. Положив голову на диван, я смотрел в окно. На то, как серый рассвет сменяется не менее серым днем. Глаза начали закрываться. — Саймон, почему ты меня бросил…? — сказал, а может, подумал я, прежде чем заснул. Проснулся я ближе к вечеру, голова раскалывалась. Меня подташнивало и хотелось пить. Я неловко поднялся на ноги и направился на кухню. Открыл кран и с жадностью начал пить воду. Стало легче. Стоя в дверях комнаты, я увидел разбитый телефон, валяющуюся бутылку и смятое постельное белье. На стуле в коридоре лежали аккуратно сложенные вещи. Саймон так и не вернулся. Я хотел, чтоб всё это закончилось. Чтоб цвета вернулись, а чувство пустоты исчезло. Я не мог найти логичное объяснение всему происходящему. Будто находясь вне времени, я существовал пять дней, пока в дверь не стали звонить и стучать, угрожая выломать её. Раньше они тоже приходили. И на следующий день, и после него, но я не открывал дверь. В коридоре звучали знакомые голоса. Они просили их впустить. Теперь передо мной стояли Норт и Джош, они вызвали мастера, чтоб тот взломал замок. — Боже! Маркус, что здесь произошло…- Норт потрясенно осмотрела комнату. Был бардак, картины разбросаны, некоторые уничтожены. Повсюду валялись стеклянные банки. Я выпил весь алкоголь, что был у меня дома. Я пожал плечами, сидя на полу у дивана, в руках крутил несчастную «ту самую» кружку. -Ладно, Джош, поднимай его.- Джош с неприязнью подошел ко мне. Попытался приподнять меня. Я его оттолкнул. — Ужас! Ну и запах, — с отвращением сказал парень, зажимая нос рукой, — как от пьяницы… Через пару часов борьбы, меня усадили в машину, я всё также молчал. Странно было видеть накрашенную Норт, но без красок. Будто и нет макияжа. Меня везли к Карлу, надеялись, что он сможет мне помочь. Я смотрел на проносящийся мимо город, Норт на переднем сидении рядом с водителем постоянно оглядывалась на меня. «Неужели она думала, что я выпрыгну из машины?». — Боже…- произнес Карл, когда увидел меня. «Словарным запасом они явно ограничены», — промелькнула мысль. Проходя в комнату мимо зеркала, я взглянул в отражение: «Боже…?». «Где они увидели это?». Вид ужасный, но не настолько. Скулы сильно заострились, помятый и неухоженный вид… ну и запах алкоголя в придачу. Приняв душ и переодевшись, я сидел в комнате. На столе стояла еда. Аппетита не было. Карл, Норт, Джош и Лео сидели вокруг меня и пристально наблюдали. Я заметил, что отношения между Джошем и Норт изменились. Их колени соприкасались, когда они сидели рядом. Невидимые касания и взгляды. Они противоположности друг друга. Норт — агрессивная и властная, а Джош — мягкий. Он позволял Норт манипулировать собой. Джош — это друг детства Лео. Со мной он плохо общался, а после того, как я начал встречаться с Норт, и вовсе возненавидел. Он говорил, что я не заслуживаю её. Влюбившись, он постоянно вертелся вокруг, пытаясь привлечь внимание девушки. Но она его не замечала, ведь он не был богатым. Лишь доставлял пиццу. Сейчас всё по-другому. Возможно ли, это из-за того случая, когда я её толкнул? Неужели он их сблизил? — Поешь, Маркус, — Карл так произнес, будто я пятилетний ребенок. — Он хоть что-то сказал? — это уже не мне. — Нет, ни слова. Только хмыкает да плечами пожимает, — ответила Норт. — Ясно…- и тишина. «Что они хотят от меня? С чего вдруг такая забота?». — Скоро должен прийти психолог, — сказал Лео. Норт шикнула, а Джош, сидевший рядом с ним, толкнул его локтем. Видимо это была тайна. Я почесал за ухом. К отцу подошел дворецкий: — Джерри приехал. Его впустить? — он шептал, но слышали все. Карл кивнул. Напротив меня сидел молодой парень и широко улыбался, в руках он держал блокнот с ручкой. Все остальные вышли, но дверь была приоткрыта. Они подслушивали. — Здравствуй, я — Джерри. А как тебя зовут? — как будто он не знает. «Они все будут со мной так общаться?». Мы смотрели друг на друга. Он ждал. — Маркус. — Приятно познакомиться, Маркус, — он лучезарно улыбнулся и что-то записал в блокнот. — Не взаимно. Он взглянул на меня, но я лишь смотрел в окно и крутил в руках «ту самую» кружку, которую прихватил из дома, когда меня забрали. — О чем ты думаешь, Маркус? Я молчал. — Расскажи, что тебя мучает. -… — Хорошо. Чего ты хочешь? — Чтоб вы убрались отсюда и оставили меня в покое, — я встал и направился к дверям. — Ты не хочешь поговорить о Саймоне? Я остановился. Он уже всё знает. Ему всё рассказали. — Нет. — Ты уверен? — Да… — Кто такой этот Саймон? Я обернулся. — Давай, присядь, — Джерри говорил доброжелательным голосом, которому хотелось верить. Я вернулся. — Что он тебе сделал? Можешь рассказать? Я молчал. Постукивал пальцем по чашке. — Он забрал мои цвета… — Что? Что он сделал? — Он. Забрал. Мои. Цвета, — произнес я грубо. — Что это значит? — Лишь то, что теперь я смотрю черно-белый фильм… Джерри молчал, он явно был не готов к такому. Но быстро собрался. Он улыбнулся: — Если бы была возможность, чтобы ты сказал Саймону при встрече? — и внимательный взгляд на меня. Я посмотрел на него и тоже улыбнулся: — Я бы сказал: " Я ненавижу тебя!». За дверью послышался звон, кажется, что-то уронили… Продолжение следует…