Март наступил в Санкт-Петербурге и принес с собой неожиданный дождь под смену крупным снегопадам. Это, конечно, не добавляло энтузиазма во всеобщую картину, но было приятным дополнением со своей плюсовой температурой. Солнечные лучи иногда сквозь облака освещали отдельные окна в домах, но тотчас исчезали за тяжелыми тучами. Весна наступила по календарю, а в людях все еще играла зимняя сухость и морозность.
Чтобы хоть как-то развеять эти томные дни и наполнить их красками, самые разные дамы и господа назначали роскошные балы, пуская на них буквально всех. Денег было абсолютно не жалко никому – здесь не Москва со своими дорогими салонами.
На очередное такое празднество Даниилу Алексеевича вытащила госпожа Жданова – давняя и близкая подруга. Как только они познакомились, Поперечный надумал себе непременно просить ее руки, но позже и он охладел к этой мысли, и Регина нашла себе кавалера.
И вот они вдвоем под болтовню Регины въезжают в недорогую, но хорошо обустроенную усадьбу, объявляют о своем приезде и моментально расходятся: девушка встречает подруг и под громкий хохот скрывается в толпе, а Даниил уже готов найти себе тихое место на этом празднике жизни и просидеть там весь бал. Как минимум он не танцор, да и от него юные мадемуазели никогда не ждали активных действий.
Он не надеялся увидеть никого из своих знакомых здесь и завязать с ними беседу. Кшиштовского вызвали в Москву еще две недели назад, с Усачевым, к большому сожалению, они больше не виделись , семья Прусикиных еще до Рождества Христова уехала в свое имение в Ольгово.
Но случайности не случайны, когда в одном из углов большого зала он видит знакомое лицо. Пробраться сквозь людей не составило труда, потому что до официального времени начала бала еще было где-то около получаса. Поперечный ярко улыбается, когда оказывается рядом.
— Евгений Владимирович, ни слуху ни духу от Вас, — Даня кладет на плечо друга свою руку с легким прищуром глаз, — а оказывается достаточно было просто посетить бал у незнакомой мне персоны.
Евгений Владимирович Баженов — серьезный господин, старше Поперечного на пару годков и почти всегда носит строгое и сдержанное выражение лица, отчего невольно создается ощущение властного и очень рассудительного человека. Но все это продолжается до тех пор, пока на тебя не будет направлена небольшая и даже мягкая улыбка — она дарилась только тем, кого Евгений Владимирович считал достойным ее увидеть, хотя немало женских сердец были покорены ею.
Баженов сидел в канцелярии уже не первый год и, кажется, достиг там определенных высот. Он был уважаем и любим именно за то, что относился к своей работе с особой педантичностью. Когда он появлялся на светских вечерах, дамы не упускали возможности поговорить с ним, потому что и в финансовом плане он не уступал. На фамилию его семьи было записано порядка трех-четырех крупных имений, приносящих значительную прибыль. Одним словом, он был идеальной партией для незамужних мадмуазелей, но почему-то все ещё сторонился брака.
— Так, так, так. Кого я вижу. — Евгений насмешливо протянул руку, незаметно оценивая внешний вид оппонента. — Господин Поперечный вылез из своих драгоценных апартаментов и решил уже заняться делом? Извольте. Хоть бы прикупили себе новый пиджак.
— Будете много паясничать, и между нами случится много недомолвок.
Мужчины ненадолго замолчали, тут же разрываясь смехом. Все-таки приятно находить знакомых людей в людном месте, где чувствуешь себя кардинально некомфортно.
— Ну так с кем ты пришел? Или, может, решил все-таки обзавестись семьей (хотя не мне о таком говорить) и теперь ищешь для этого спутницу?
— Скорее уж ищу тех, кто посетит мои похороны, налаживаю для этого контакты, а то помирать одному как-то не очень хочется.
— Узнаю твой пессимистичный настрой истинного творца.
Пока оба друга вели свою беседу, на фоне заиграл вальс, отчего места в центре стало больше. Юные девушки, расположившись близко к стенам, томно ждали приглашения от статных мужчин. Завсегдатаи светских балов усаживались в удобные кресла, как всегда беседуя о политике, интригах и сплетнях. В Питере всегда торжества проходили в достаточно свободной и расслабляющей атмосфере. Даже сравнивая с московскими салонами, всегда можно было заметить разницу. Да и из-за своего размеренного темпа жизни в людях не было суеты и вечного движения. Даниил Алексеевич, наверное, именно поэтому без особого энтузиазма выслушивал предложения пойти учителем в другие города. Деньги не помогут наполнить душу относительным спокойствием, которое достигалось благодаря проживанию в Санкт-Петербурге.
Когда танец был завершен, в зале снова разразились громкие разговоры и шуршание юбок роскошных дам утихло, Поперечный с Баженовым, дабы успеть к следующему танцу (на том настоял Евгений, ведь не вечно им оставаться в тени), прошли на один из балконов выкурить по сигарете.
— Все ещё губишь свое здоровье тяжёлыми? — Баженов был не особо заядлым курильщиком, затягивался только в компаниях и то часто отказывал. Потому никогда не поощрял эту страсть и идеологию Дани насчёт действительно тяжёлых сигарет. Курить дешёвые и совсем уж лёгкие он тоже не любил, искал всегда что-то среднее.
После нескольких затяжек Поперечный прохрипел:
— Пробовал я что-то легче, но ощущения не те. Перейти на другие не так просто, как ты думаешь.
— Прямо как с девушками.
Они одновременно замолчали, каждый думая о своем. Ветер был все ещё морозный, но в воздухе можно было уже ощутить запах той настоящей весны. От матери приходили письма достаточно часто. Даниил Алексеевич знал, что в Киеве уже потеплело: дамы сменили свой гардероб — ходили в лёгких плащах, а некоторые даже покрывали голову от солнца шляпками; мужчины все ещё хмурились при виде облаков, но уже не прятали руки в карманах от холодного ветра; экипажи все чаще начали застревать у выезда из города в грязи. Поперечный бы съездил к матери непременно, но на душе все ещё было тяжело и его что-то камнями держало в хмуром городе.
От раздумий обоих мужчин вывела музыка, что доносилась из главного зала.
— Что ж нам пора поддерживать статус закоренелых холостяков, Даниил Алексеевич. — Баженов похлопал друга по спине и размеренными шагами направился в сторону людей. Поперечный следовал за ним.
***
В этот раз зазвучала яркая мазурка, и значительная часть пришедших уже танцевала. Баженов с ему свойственной лёгкостью нашел партнёршу и уже вовсю влился в ритм танца, что-то шепча на ухо юной девушке. Поперечный пока не решался проявлять инициативу, но, кажется, кто-то сверху решил иначе.
— Екатерина Романовна Трофимова. Прошу прощения за дерзость, но не могли бы Вы оказать мне услугу, став моим партнёром. — Перед ним стояла девушка, младше, если не ошибиться, всего на пару лет, с черными смольными волосами и голубо-серыми глазами. В голове у Даниила промелькнула мысль, что где-то он уже их видел, да и сама внешность незнакомки странно кого-то напоминала.
— Даниил Алексеевич Поперечный. Всегда буду рад помочь.
В детстве Поперечного пытались учить танцам, но тот категорично отнёсся к этой идее, удобно усаживаясь за фортепиано. Из тех тщетных попыток Даниил Алексеевич помнил только, что в мазурке вести должен мужчина.
— Прошу прощения, — Катя крепко сжимала плечо своего оппонента, — на светских балах Вам не обязательно настойчиво властвовать над женщиной. Светская мазурка позволяет равенство.
— Уж равенства нам только и не хватает. — Даня неоднозначно хмыкнул, но все же позволил и партнёрше проявлять некоторую инициативу. К большому удивлению это дало возможность более свободно двигаться, разговаривать на отвлеченные темы и иногда оглядываться на соседние пары. Мужчина даже краем глаза заметил Евгения Владимировича, увлеченного своей дамой, на другом конце зала.
Что уж говорить, Екатерина Романовна оказалась совсем неглупой девочкой, имела свои новые взгляды на жизнь, не любила старое поколение, сбивчиво высказывала свои размышления и очаровательно улыбалась. Но ощущение чего-то знакомого в Трофимовой все ещё не отпускало Поперечного.
Когда мазурка окончилась, Даниил даже как-то разочаровано вздохнул.
— Не волнуйтесь, господин Поперечный. Вы должны мне ещё беседу на любую интересующую и меня, и Вас тему, как и полагается интеллигентному мужчине. Уж чего говорить о котильоне под конец вечера.
— Ваше общество ничуть не обременяет, так что я даже буду рад провести с Вами, Екатерина Романовна, вечер. — Даниил поклонился девушке, благодаря за танец.
***
Поперечный ненадолго расстался с Катей, обещая вернуться к их теме разговора, и направлялся обратно к балкону. Курить хотелось неимоверно. Одинаково с этим хотелось и бросить эту вредную привычку, которая уже не прибавляла особого шарма к образу петербужца
Но от очередного табачного 'рая' его спасла Жданова, неожиданно появившаяся перед Поперечным.
— Если посвятишь мне потом пару часиков своего времени, я расскажу тебе многое из того, что узнала. — Она кокетливо подмигнула ему, но, заметив в руках сигарету, тут же поморщилась.
— Ещё немного этой дряни, уж извини за такие слова, и ты, не то что жену никогда не заведешь, всех друзей растеряешь.
— Жену просто так не заводят. Она ж не животное какое-то. — Даниил Алексеевич улыбнулся, надеясь, что закончит на этом разговор.
— Ты понял, о чем я говорю.
— Более чем.
Покурить мужчине все же не удалось. Хмурый и тяжёлый взгляд Регины возымел эффект.
— Никакой свободы в этой стране. Женщины уже курить запрещают.
— Лучше расскажи, как тебе эта Трофимова. — Жданова всегда была падка на сплетни и интриги, поэтому не могла не спросить Поперечного после того, как увидела его, кружащегося в танце с Катей.
Поперечный же удивился такому вопросу.
— Девушка как девушка. Не без своих причуд, но так даже интереснее.
— О, причуды у них это семейное. — Поперечный вопросительно повел бровью. — Ну как. Что она яро агитирует за равенство...
— Это я уже понял.
— ...что брат ее двоюродный писатель, ходящий на грани.
А вот от этого становилось интереснее.
— Что ещё за брат?
— Как? Ты не знаешь его? — Регина как всегда рассчитывала на ознакомленность Поперечного, но на это даже надеяться не надо было. — Ой как у тебя все запущено, — театрально развела руками девушка. — Усачев Руслан. Печатает свои произведения в независимых изданиях и тоже "просвещает" народ. В руки возьмёшь, и как будто про другую страну читаешь. Столько негатива в сторону правительства. Я поражаюсь тому, что кто-то продолжает его спонсировать. Хотя как человек он очень приятный. Со стороны так и не скажешь, что у него такие мысли водятся. Уж не знаю, чем он закончит такой деятельностью, но он многим девицам заприметился после своей статьи... Дай бог сейчас вспомнить...
— "Предвзятость и коренной застой в обществе"?
— Точно. — Регина с сомнением во взгляде посмотрела на Даню. — Ты что, ознакомлен? Говорил же, что не знаешь его.
— Да вот пришлось однажды. Только давай потом расскажу, там, кажется, снова танцуют.
Поперечный в полном смятении от взвалившейся на него информации хотел побыстрее отделаться от обещанного танца и подумать над всем в полной тишине, ещё лучше в полном одиночестве.
"Побыстрее бы домой" — единственное, что как фонарный столб, освещало голову мужчины.
