Хорошо то, что хорошо кончается

На разработку плана по «обольщению» Соколиного Глаза Анна и Локи потратили, ни много ни мало, три дня. Благо, стараниями Фьюри, отстранившего девушку от срочной работы, Лойс могла себе это позволить. Первым этапом, как уже можно было догадаться, стало создание «сыворотки правды» и ее испытание на одном из «поклонников» Анны, охотно откликнувшемся на приглашение выпить чашечку кофе у нее в лаборатории на обеденном перерыве. — Что ж, проверка прошла успешно, — признал асгардец, когда озадаченного «кавалера» бесцеремонно выдворили за дверь. — Я даже не рассчитывал, что все окажется настолько хорошо… — Спасибо за комплимент профессионалу, — откликнулась Лойс. — Но, извини, я не понимаю, к чему было твое внезапное появление, да и вопрос об их с отцом любовницах тоже был явно лишним. Даже больше, неприличным. — Но только что-то наподобие него могло точно означать, что действует «сыворотка правды», а не «влюбленности», — резонно возразил бог. — Согласись, подобный вопрос с предметом страсти не станет обсуждать ни один влюбленный олух. — Только поэтому я и позволила тебе выслушать ответ, — кивнула Анна и передернулась. — Хоть мне до сих пор еще не по себе… Но зато теперь мы можем вычеркнуть одно, пусть и второстепенное, имя из нашего «списка подозреваемых». Все же мои вопросы были больше по сути… Начало второго этапа, заключающегося в создании требуемого образа обольстительницы, ознаменовалось тем, что Анна Лойс испытала, в некотором роде, «культурный шок» — асгардский завоеватель-неудачник оказался гораздо лучше подкован в особенностях современной земной жизни, чем можно было рассчитывать. И вряд ли дело было в том, как объяснил сам Локи, что «нужно же как-то убивать время, пока сидишь за решеткой, почему бы не познакомиться поближе с мидгардскими порядками». — Что-то я не припомню у тебя в руках справочника начинающего интернет-пользователя или модных журналов… — недоверчиво прищурилась Анна. — Откуда такие познания в области женской одежды и опыт покупок в онлайн-магазинах? — Просто радуйся, что они есть, — Локи не стал вдаваться в подробности, наблюдая за придирчиво рассматривающей себя в зеркале девушкой. — Если бы мы полагались на твой опыт, проиграли бы сражение до его начала. — О, ну в этом ты точно специалист, — машинально огрызнулась Лойс. — Нет, чтобы сказать что-нибудь позитивное… Как-нибудь поддержать… Ты не представляешь, как я боюсь! — Того, что, увидев тебя, Бартон сбежит? — не остался в долгу асгардец. — Боюсь, что я сама сбегу! — ответила Анна, безуспешно пытающаяся одернуть подол легкомысленно-коротенького платьица, безусловно, отлично подчеркивающего все достоинства женской фигуры. Прежде всего, за счет того, что прикрывало их по минимуму. — Думай о чем-нибудь другом, — Локи с видом знатока в очередной раз пристально оглядел Лойс. — Например, о том, что мы не ошиблись, выбрав синий. Он подходит к твоим волосам. Но от красного ты отказалась все-таки зря. Думаю, этот цвет как никакой другой угодил бы примитивным вкусам твоего друга… — Ничего Клинт не примитивный! — Анна послала асгардцу воинственный взгляд, обидевшись за приятеля. — Тебе видней, — неожиданно покладисто согласился бог и сделал неопределенный жест рукой. — Ну-ка, повернись!.. С макияжем ты, конечно, поскромничала… На голове тоже навертела невесть что… А у тебя, оказывается, есть талия?.. Определенно, рабочий халат — твой враг. Хотя… шмотки от «Бёрберри» и обувь от «Маноло Бланик» и йотуна превратят в красавицу. — Мог бы и промолчать, — воодушевленная Анна снова как-то прижухла. — Мало того, что провокационный наряд — твоя идея, так она еще и солидно опустошила мой счет. — Дела обстояли бы гораздо хуже, если бы мы связались с оригинальными брендами, а не фальшивками. Я узнавал, — асгардец, наконец, оторвался от созерцания девичьей фигуры и посмотрел Анне в глаза. — Так, теперь о главном. Что ты вообще знаешь о женских приемчиках, способных заставить мужчину потерять голову и пойти на поводу у твоих желаний? — Ну… я читала несколько любовных романов… — щеки Лойс порозовели, а Локи закатил глаза: — Если в них написано то же, что в наших трактатах, я тебе сочувствую. Они так же далеки от реальности, как… Даже не знаю, с чем сравнить. Поэтому, несколько советов… — Все, хватит! — терпение Анны имело свой предел. — Только твоих советов мне не хватало! Сама разберусь! Еще одно слово, и ты идешь сам. Причем вот в этих самых платье и туфлях! — Спокойно, — асгардец примирительно развел руками. — Я и так иду в качестве прикрытия. И того, кто будет сторожить твои тапочки, пока ты будешь на задании. Если ты сразу отправишься к Бартону под стук каблуков, весь штаб переполошится, и единственное, что мы узнаем, будет то, как быстро ты умеешь бегать от своих «кавалеров» в не подходящей для этого обуви… Все. Лучше выглядеть ты уже не будешь, а потому — пора! Готова? — Нет! — решительно ответила Лойс и обреченно поплелась за богом коварства. Проскользнув в казарму и отыскав нужную комнату, Локи и Анна переглянулись. — Давай, действуй! Он один и ждет, — асгардец впихнул туфли в руки девушке. — Откуда ты знаешь? — суетливо переобуваясь, с неприкрытым волнением спросила та. — Я еще утром от твоего имени предупредил парня о вечерней гостье… — пояснил асгардец, откровенно гордый собой. — Ах, ты ж!.. — глаза девушки опасно заблестели, а рука взлетела с намерением отвесить самоуправцу… что-нибудь. Хотя бы подзатыльник. — Вот! То, что надо! А то снулая рыба какая-то, — Локи с удовлетворенным видом подтолкнул спутницу в нужном направлении. — Держи настрой! Я в тебя верю! — Дожилась, — сделав глубокий вдох, Анна шагнула к ничем не примечательной двери. — Все верят в бога, а бог — в меня… Дождавшись, пока спутник скроется в заранее присмотренном укромном месте, Анна еще раз перевела дыхание и постучала. По тому, как поспешно Клинт открыл дверь, можно было судить, что асгардец не обманывал: Бартон был предупрежден о ее визите и ждал. — Привет! — на лице Соколиного Глаза расцвела счастливая улыбка. — Отлично выглядишь! — Привет, — нерешительно ответила Анна, нащупав в кармане платья миниатюрный флакон с сывороткой. Ее снова захлестнули сомнения в разумности и необходимости спланированной операции, а прохладное стекло придало уверенности, напомнив, ради какой благородной цели все затевалось. — Спасибо… Судя по тому, как оба, поприветствовав друг друга, застыли в молчании, первый раунд был закончен вничью, начался перерыв. И сколько бы он продолжался, если бы в коридоре кто-то не зашумел (Анна сильно подозревала, что это ее наблюдающий за развитием событий сопровождающий), никто не смог бы предположить, а так Лойс буквально впрыгнула внутрь, едва не зацепившись каблуком за порог. Пока Клинт закрывал дверь, девушка получила возможность оглядеться, все-таки не каждый день ей выпадала возможность очутиться в штабной «холостяцкой берлоге». Несмотря на то, что агенты «Щ.И.Т.» были приятелями, «дружеские посиделки» они предпочитали устраивать за пределами казенных личных комнат. Что ж, беглый осмотр позволял утверждать, что жилище Соколиного Глаза от ее комнаты в лабораторном крыле в «базовой комплектации» ничем не отличалось: минимум унифицированной, продуманно расставленной мебели и некоторое количество «своих» вещей, придающих помещению какой-никакой налет индивидуальности. Более пристальное обозревание вызвало у Анны искреннее недоумение: что не так было с теми романами, которые высмеял Локи? Судя по приглушенному свету, негромкой фоновой лирической мелодии и по занимающим значительную часть стола вазе с фруктами, паре бокалов, бутылке вина и вычурному подсвечнику с зажженными свечами (слава Богу, не ароматическими), либо в части соответствия реальности с ними все было в порядке… Либо Бартон — да неужели? — тоже их читал. — Анна, дорогая! Было таким приятным сюрпризом получить твою записку, — тем временем Клинт настойчиво попытался перетянуть внимание девушки с интерьера на его хозяина, а Анна постаралась кокетливо улыбнуться, мысленно взывая к тем, кто сейчас вместо нее работал над антидотом, понукая их действовать быстрее. Глупо-довольный вид товарища, напоминающего ребенка, которого на ночь заперли в кондитерской, в обычное время выглядящего и ведущего себя совсем по-другому, действовал на нее удручающе. — Не поверишь, для меня это тоже было сюрпризом, — ответила она и, чтобы между ними снова не повисло молчание, уподобившись другу, задала идиотский вопрос. — Мы одни? — на что получила не менее идиотский кивок в ответ. — Вот и славно… На этом «домашние заготовки», придуманные по пути, закончились. Что делать дальше, а именно: как влить в Клинта ту жидкость, куда до этого она добавит «сыворотку правды» — Лойс не представляла. А вот выбор напитков был невелик: мозолившее глаза вино или обычная вода. И тут Анна еле сдержалась, чтобы не застонать от собственной рассеянности — ей в голову пришло, что на эффективность они-то с Локи сыворотку проверили, но прочие характеристики не тестировали. В кофе ее присутствие было незаметно. А как быть с водой? Условная прозрачность жидкости во флаконе не означает, что, добавленная в воду, она останется невидимой. Анне Лойс, как химику, это было ясно, как было ясно и то, что сейчас не время для экспериментов, а, следовательно, из двух зол придется выбирать непрозрачное. Девушка вздохнула: хоть вино и было непременным атрибутом романтических эпизодов в прочитанных любовных романах, да и в сегодняшнем вечере, по мнению Бартона, должно было сыграть определенную роль, в ее планы пить его не входило. А теперь придется, потому как вряд ли Соколиный Глаз согласится пить в одиночку. Что ж, значит, так тому и быть. — Клинт, — преисполненная решимости не затягивать с претворением в жизнь внезапно появившейся идеи, девушка положила руку на плечо «влюбленному» другу. — Нам надо поговорить… — Я тебя внимательно слушаю, — откликнулся Бартон, искренне постаравшийся придать довольной физиономии подобие серьезности. — Я хотела… — начала Анна, и дальше ей даже не пришлось притворяться, от волнения в горле запершило, и она, судорожно сглотнув, прокашлялась. — Уф… От волнения во рту пересохло… — Так, может, воды? — по-хозяйски гостеприимно предложил Клинт. — Лучше вина, — выпалила Анна и мысленно зажмурилась: как ни пыталась она произнести эту фразу естественно и непринужденно, реально она прозвучала, как призыв к сабельной атаке. Хорошо, что Бартон в его нынешнем состоянии не обратил на это никакого внимания. Оставалось надеяться, что и после, когда все — совсем все, не только нынешнее свидание — закончится, Соколиный Глаз поймет ее правильно. Жаль, что рассчитывать на то, что он вообще забудет о сегодняшнем вечере, не приходилось. Заполучив бокал с рубиновой жидкостью, девушка огляделась и решительно направилась к кровати, опять же мысленно надеясь, что Бартон не расценит это, как нечто недостойное. Просто теперь ей предстояло подлить сыворотку в бокал, который Клинт взял для себя, а сделать это удобнее, когда сидишь рядом. Увы, но другого места, удовлетворяющего предъявленным требованиям, не было. — Не возражаешь, я присяду? — это был риторический вопрос. И не потому, что Бартон вряд ли отказал бы ей в такой мелочи. Просто Лойс уселась бы, даже если бы мужчина отказал. — Конечно, не возражаю, — предсказуемо ответил Клинт и без дополнительных ухищрений, хотя Анна была к ним готова, присел рядом. — Ты хочешь поговорить о нас с тобой? — Э-э-э… Не совсем… — на этом вопросе девушка все же растерялась. — Но это очень важно. Я просто не знаю, с чего начать… — Готов ждать вечно, пока ты не решишь, — Бартон был настроен категорично, но Анну перспектива длительного ожидания не устраивала. Но и что сказать, она не знала. То «важное», что подразумевал Клинт, она говорить и не собиралась, а то, что подразумевала она, обсуждать было рано. И тут Анну осенило. И даже стало немного обидно за собственную сообразительность, ведь неожиданно появившееся решение буквально лежало на поверхности и совершенно не требовало каких-то особенных приготовлений. Только уверенности в себе и спокойствия, без излишней суетливости. Пожалуй, сейчас, когда выход из ситуации обрел реальные черты, именно так Лойс себя и чувствовала. — А можно мне еще и яблоко? — мило улыбнувшись Клинту, проговорила она, после чего произнесла ключевую фразу, отражающую весь глубокий смысл внезапно придуманного плана. — Давай бокал, я подержу! Какой бы уверенной и спокойной Анна не была, все же она не могла не признать, что цепочка дальнейших успешных действий была чистой удачей. И то, что свой бокал она поставила прямо на пол и ухитрилась не опрокинуть его. И то, что смогла за считанные секунды ловко достать из кармана флакон, открыть его, вылить содержимое в бокал Клинта, и спрятать флакон обратно. И то, что получилось уложиться вовремя, как ни в чем не бывало подхватив с пола свой фужер. И главное, что она умудрилась в конце не перепутать бокалы. — Спасибо, — Лойс с очередной улыбкой приняла совершенно ненужный ей плод. — Выпьем? — и первая сделала глоток. Бартон последовал ее примеру. — Так о чем ты хотела поговорить? — спросил он затем, а Анна вместо ответа опустила глаза. Выглядело так, будто она в нерешительности и смущении. На самом деле девушка лихорадочно отсчитывала девяносто секунд, через которые сыворотка должна была подействовать. Это были самые долгие полторы минуты в ее жизни. Но переждав их, Анна могла больше не притворяться и не тянуть время. — Клинт, — она прямо посмотрела в глаза другу и, наконец, задала волнующий вопрос. — Это ты обрушил в моей подсобке контейнеры, из-за которых я попала в больницу? И замерла в ожидании ответа. Оставшись один, Локи внезапно поймал себя на мысли, что без Анны чувствует себя как-то странно. Что ему не все равно, где она и с кем. И ему не нравится больше половины вещей, которыми эти двое могут заниматься за закрытой дверью и без свидетелей. Да, Анне не приглянулась его идея, но внутренним чутьем он ощущал, что девушка прониклась важностью проблемы и в получении нужной информации готова наступить себе на горло и пойти до конца. Оставалось только надеяться, что узнать правду и придумать повод для экстренного отступления удастся раньше, чем этот «конец» реально замаячит. Поэтому его совсем не удивили радость и облегчение, которые он почувствовал, когда и часа не прошло, как дверь комнаты Бартона снова открылась, и Лойс выпорхнула оттуда под аккомпанемент бурных извинений. — За что он извинялся? — хмуро поинтересовался асгардец, пока Анна меняла изящные лодочки на удобные тапки. — За испорченное платье, — Анна чуть ли не с гордостью продемонстрировала темное пятно на подоле. — Бартон пролил на него красное вино. Оно, как ты знаешь, плохо отстирывается. Но я-то химик… — К черту химию! — асгардец был неприятно удивлен мгновенно выстроившейся в его голове логической цепочке действий, которые могли привести к показанному результату, но больше — своему отношению к этим действиям со стороны агента Бартона. — С чего он вздумал поливать тебя вином? — Потому что я его толкнула, — Анна не смотрела на Локи, а потому не заметила смены выражений на его лице, иначе очень удивилась бы сердитому раздражению, сменившемуся вполне узнаваемым облегчением. — Мавр сделал свое дело — мавр должен был уйти… Локи озадаченно хмыкнул: — Понятия не имею, о каком мавре ты говоришь… Но смутно догадываюсь: ты узнала интересующие нас вещи. — Узнала, — Анна посерьезнела и отрывисто произнесла. — Клинт не предатель. Он не был в подсобке. Он не ищет тессеракт. И никого другого от своего или чужого имени искать не заставляет. Поскольку больше необходимости находиться в казарменном корпусе не было, Лойс и Локи, соблюдая осторожность, направились к себе. Шли молча, думая каждый о своем. Анна радовалась, что ее друг оказался ни при чем. Локи недоумевал, с чего бы так близко к сердцу воспринял практическую реализацию им же предложенного плана. Кроме того, асгардцу вдруг стало совестно — надо же! Совесть! Вот уж о существовании чего он у себя и не подозревал! — за то, что он буквально впихнул девушку в чужие объятия. Лойс не распространялась о подробностях приключившегося с нею в комнате приятеля, но Локи мог представить, что там могло произойти. — Надеюсь, полученные сведения стоили разыгранного спектакля, и ты больше на меня не сердишься? — неожиданно даже для самого себя произнес асгардец, когда они уже почти добрались до лабораторного крыла. — Не сержусь, — с полминуты подумав, усмехнулась Анна, но тут же предупреждающе прищурилась. — Но я никогда не прощу тебе то, через что мне пришлось пройти, если Клинт это запомнил и потом по какой-либо причине напомнит об этом мне!