Один на двоих

Капли дождя медленно стекали по стеклу, оставляя после себя мутную дорожку. Дождь шел с самого утра, поэтому на улицу Питер так и не пошел. В этот день ему по необходимости пришлось сидеть дома и любоваться ненастной погодой из окна своей комнаты. Снизу доносились различные звуки, то лязг посуды, то стук по дереву. Его отцы занимались каждый своими делами. Питер провел пухлым пальчиком по стеклу. Капля, будто заметила руку малыша, чуть задержалась на одном месте, а затем следом за движущимся пальцем покатилась дальше вниз. Малыш Паркер был совсем недавно усыновлен парой мужчин. Других детей тоже забирали из приюта, но, в основном, это были традиционные семьи, где присутствовали мама и папа. Питеру, собственно, было все равно. В свои шесть лет он просто хотел жить дома, как и раньше, когда были живы его родители. Но с тех пор, как они погибли в катастрофе, прошло два года. Мальчик мало что понимал в столь юном возрасте, но приют его совершенно не прельстил. Друзей он так и не приобрел, а холодная спальня, рассчитанная на семь человек, оказалась совершенно неуютной. Питер видел, как практически ежедневно кого-то из детей забирали в семьи. Этим малышам пока везло больше, чем Паркеру. Но в один солнечный день наконец пришла и его очередь. Старшая воспитательница вошла в игровую комнату, наполненную малышами, и громко назвала его имя. Питер нехотя повернулся, не желая расставаться с любимой игрушкой, и вопросительно уставился маленькими глазенками на женщину. Она позвала его легким мановением руки, и мальчик, прижав к себе плюшевого красно-синего паука, который пользовался интересом лишь у него одного, быстро и послушно подбежал к воспитателю. Спускаясь по лестнице, строгая женщина наскоро объяснила малышу, что за ним пришли его приемные родители. В душе Питера все затрепетало. Он мгновенно представил в своей детской головке женщину и мужчину с приятными улыбками и простирающими к нему руки для объятий. Малыш шел молча, предвкушая встречу с будущими родителями. Он успел прокрутить в своих мыслях десяток образов, но был слегка ошеломлен, когда перед его взором предстала пара мужчин. Тот, что оказался повыше, сразу присел и вытянул руки вперед, как и представлял себе Питер. Его голубые глаза лучились добром, а широкая улыбка дарила искреннюю радость. А тот, что был поменьше ростом, с маленькой бородкой и карими, как у Питера, глазами, сразу потребовал бумаги у воспитательницы и начал их тщательно проверять, перечитывая несколько раз. — Питер, — произнес голубоглазый мужчина, — не бойся, иди ко мне. Меня зовут Стив Роджерс. А моего… мужа — Тони Старк. Он серьезный только с виду. — Я и не боюсь, — неожиданно смело для себя, ответил мальчик. Он подошел поближе к Стиву и протянул пухлую ручонку. — Я — Питер. Питер Паркер. — Я знаю, малыш, — кивнул Роджерс и нежно пожал ладошку Паркера. — Мы хотим усыновить тебя, если ты не против. — Почему вы спрашиваете меня об этом? — малыш показался Стиву развитым не по годам. — У нас необычная семья. У тебя будут два папы, — Роджерс обернулся и указал взглядом на все еще внимательно изучающего документы Тони. — Это и правда необычно, — ответил малыш, вытягивая вперед паука. — Но и у меня необычные интересы. Я люблю пауков. — Это замечательно, — наконец оторвался от бумаг Старк и обратил внимание на мальчика. — Ты у нас великолепный. Едем домой? Твоя комната ждет тебя.

***

Спальня в новом доме показалась Питеру огромной. Она, как и другие комнаты, располагалась на втором этаже дома. Кроватка, шкаф для вещей, стол для учебы и множество игрушек попали под любопытный взор мальчика. Его интересовало все, все было новым, в головке роилось множество вопросов, но прежде всего ему хотелось кушать. Оба отца тут же привели его в кухню, спустившись на первый этаж, и накормили Питера превосходным обедом. Закончилось это чревоугодие роскошным тортом с шоколадным кремом. Паркер немного устал и от переезда, и от волнения, его клонило в сон, и один из отцов отвел его обратно в спальню. Так началась жизнь бывшего сироты в доме ученого и его мужа — военного. Паркер понемногу привык, что ему предстоит жизнь без мамы. Но и Тони, и Стив всем сердцем старались выразить ему свою любовь и заботу. Мужчины многое ему позволяли, но самым главным было их предупреждение юного Паркера о будущем. На третий вечер его жизни в доме Стив позвал Питера в гостиную сразу после ужина. Тони уже находился там, сидя в волнении и ожидании. Роджерс всегда выглядел бодро, в футболке или майках и джинсах он отличался от своего мужа. Старк предпочитал костюмы, рубашки, дорогие запонки на рукавах сорочек, чем немного напоминал сноба. Когда малыш уютно устроился на диванчике в гостиной, к нему подошли сразу два отца. Они изначально договорились, что Питер будет называть их по именам, предоставив мальчику хранить добрую память о родных родителях. Никто и никогда не сможет заменить родственные души. Стив присел перед малышом на корточки и показал ему свое запястье. На нем черными буквами красовалось имя Тони Старка. Вены будто сами написали эти слова. Настолько красиво это выглядело. — Смотри, Питер, — начал тихо объяснять Роджерс, — это называется соулмейт. Имя моего будущего мужа появилось на левом запястье в мои шестнадцать лет. Но должно проявиться еще одно имя на правом запястье. Никто не знает, когда я его обнаружу. Судьба дает нам шанс выбрать свое будущее, предоставляя два имени. Возможно, после того, как я нашел Тони, второго имени и вовсе не появится… Кто знает. — Питер, — перебил романтическую речь мужа Тони, — Стив хочет тебе сказать, что у тебя тоже появится имя на руке, когда тебе исполнится шестнадцать. Главное, не напугайся и доверься нам. Мы должны будем помочь разыскать твоего соулмейта, чтобы вы соединились. — Я не боюсь, — снова уверенно пролепетал мальчик, широко открытыми глазками поглядывая на Старка. И спросил у ученого: — У тебя тоже есть имя? — Да, это имя Стива, — Тони показал свое левое запястье. — Видишь, мы нашли друг друга. Наши правые руки чистые до сих пор, возможно, из-за того, что мы уже счастливы. Питер внимательно рассмотрел кисти отцов и многозначительно покачал головой. Он все прекрасно понял. Понял, что его жизнь принадлежит какому-то будущему. Понял, что надо ждать еще десять лет, чтобы узнать, кто станет его женой или мужем. Понял, что правая рука может оказаться чистой до конца жизни. Мужчины смотрели на сына все время, пока мальчик упорно усваивал полученную информацию. После еще раз объяснили ему, что ждет Паркера, и уж тогда разошлись по комнатам. Питер тогда мало что принял из взрослой жизни, запомнив только лишь три вещи. Он осознал, что пока он может жить спокойно. Играть с игрушками, кушать и развлекаться. Будущее придет еще совсем не скоро. Еще целых десять лет впереди.

***

Прошло девять лет. Стив раскрыл глаза от настойчивого солнечного лучика, ползающего по его лицу. Взглянув на часы, Роджерс догадался, что еще совсем рано. Пять утра. Рядом тихо сопел Тони. Он и во сне выглядел так, будто прямо сейчас может отправляться на важную встречу. Волосы были тщательно уложены, небольшая бородка, словно аккуратно расчесана. Стив удивлялся, как можно так спокойно и ровно спать, не испортив прическу. Ведь он сам просыпался по утрам с примятой где-то сбоку шевелюрой, глаза слипшиеся, на лице или шее отлежанные подушкой складки. Тони же всегда выглядел безупречно. Вот и сейчас Стив смотрел на спящего мужа, облокотившись на согнутую в локте руку, и вдруг что-то кольнуло его в правое запястье. Роджерс интуитивно дернулся, почесал руку, и тут уже его глаза расширились от удивления. На запястье, бывшим пустым все его годы жизни, медленно вырисовывались буквы. Они, словно роспись, кисточкой и красками выписывали новое имя. Стив неотрывно глазел на руку, боясь моргнуть. Неужели в его жизнь должен войти кто-то еще? Именно сейчас. Но ведь он любит Тони, и у них прекрасная семья? Зачем ему некто чужой, новый, незнакомый? Но сделать с этим Роджерс ничего не мог. Он вспомнил свое шестнадцатилетие, когда впервые узрел имя чужого и тоже абсолютно незнакомого ему человека. И вот уже прошло столько лет, и теперь на его правой руке были написаны новые слова. Стиву чуть не сделалось плохо, когда он разглядел наконец имя своего второго соулмейта. Поднеся руку поближе к глазам, Роджерс повторно прочитал: «Питер Паркер».