Один на двоих

Роджерс вглядывался в появившуюся на руке надпись несколько секунд. Он никак не мог понять, почему именно это имя? Может быть, это другой Питер Паркер? В конце концов, не один же их сын носит такое имя. Стив очнулся от раздумий, отвел взор от запястья и начал осторожно расталкивать мужа. — Эй, не так настойчиво, — недовольно бурчал спросонья Старк. Он отказывался раскрывать глаза, догадываясь, в какую рань будит его Стив. — Я знаю, что сегодня нашему Питеру исполняется пятнадцать, но это не повод, чтобы толкать меня с первыми лучами солнца. — Тони, открой глаза, — взбудораженный Роджерс повторно слегка толкнул мужа в плечо. — Открой глаза сейчас же и взгляни! Старк, делая измученное и недовольное лицо, наконец распахнул веки. На него глядел изумленный Стив. Но что-то странное было в его взгляде. Глаза горели, выражая удивление или даже… шок. — Ну что стряслось, Стиви? — хрипловатый сонный голос звучал не менее раздраженно. — Сейчас наверняка еще пять утра. Это только ты у нас можешь подняться ни свет ни заря и блуждать по дому. Тем более сегодня — выходной. Роджерс подставил под полусонный взор мужа свою правую руку. Запястье еще немного саднило, но надпись виднелась отлично. Тони проморгался. Поначалу ему показалось, что это глуповатая шутка Стива, что он написал имя сына на руке и теперь решил пошутить над Старком. Но когда Тони поднялся на подушке на локтях и повнимательней рассмотрел буквы, то его будто пронзило волной мурашек, лоб покрылся испариной. — Как такое может быть? — он прокашлялся и взял кисть мужа в свою ладонь. Черные буквы имени, имени их сына, красовались на правой руке. Тони завороженно смотрел на них, не в силах отвести взгляд. — Что мне делать, Тони? Может, это другой человек? Может, это не наш малыш? — казалось, Стива начинает охватывать необъяснимая паника. — Да мне и не нужен никто другой, кроме вас с Питером. Я не хочу, я отказываюсь от второго соулмейта. Я вас люблю… — Стиви, без надрыва, ладно? — подколол мужа Старк. — Не становись истеричкой. Никто еще ничего не сделал. Кроме нашего Питера, мы никого не знаем под этим именем. — Тем хуже для нас! Если это наш сын, что тогда делать? — Роджерс уже слез с кровати и теперь расхаживал по комнате, меряя ее широкими шагами. — Подождем еще год, у него должна проявиться надпись, — трезво рассуждал Старк. — Тогда и будем думать, что делать дальше. А пока тебе придется заматывать руку или рубашки надевать. Не нужно, чтобы мальчик был преждевременно шокирован. — А почему, собственно, шокирован? — пришла очередь возмущаться, и Роджерс даже немного обиделся на то, что, по словам мужа, он не может стать достойным соулмейтом кому-то иному, кроме Тони. — Потому что у него сегодня день рождения, потому что ему только пятнадцать, потому что ты — его отец, — приводил довод за доводом ученый. Тони поднялся следом за Стивом. Сон как рукой сняло. — Хорошо, — согласно кивнул Роджерс. — Надо сделать вид, что ничего не случилось, и продолжать жить, как и раньше. Возможно, это и правда вовсе не наш Питер, а до остальных мне нет дела. Мужчины к семи утра уже сделали завтрак и принесли в кухню подарки для сына. Питер же просыпался только по будильнику. Его крепкий юный сон всегда был продолжительным. Услышав звуки музыки на мобильном, Паркер открыл глаза и выключил будильник. — Ну что ж, Питер, — обратился он к самому себе, стоя перед зеркалом в ванной. — Сегодня твой очередной денек рождения. Юноша подмигнул своему отражению, словно заигрывая сам с собой, затем взъерошил волосы и умылся. Из маленького немного пухленького малыша Паркер вырос в крепко сложенного подростка. Симпатичный молодой человек занимался спортом по наставлению Стива и любил науку, как его второй отец. Паркер пользовался уважением преподавателей в школе за отличное поведение и великолепное обучение, имел лишь одного преданного друга и пока ждал надписи на запястье, ни на кого не обращал внимания. Он хорошо запомнил давнее наставление родителей и неукоснительно следовал ему, ожидая своего суженого. Сегодня его пятнадцатый день рождения. Отцы наверняка уже ждут его внизу. Так было последние восемь лет, значит, и сегодня ничего не изменилось. Питер быстро оделся и спустился вниз. Несмотря на выходные дни, все семейство вставало в одно и то же время, чтобы не расхолаживать организм. Юноша услышал доносившиеся из кухни разговоры и с улыбкой на лице сбежал вниз по лестнице. Тони и Стив, заметив сына, тут же встали рядышком и приготовились поздравить мальчика. В руках обоих находились подарки, на лицах играли открытые улыбки. Они обожали своего сына. — Поздравляем! — в унисон раздались голоса отцов. Питер подскочил к обоим и двумя руками обнял их. — Я люблю вас, — от души признался мальчик. — Спасибо вам огромное. Вы сделали мою жизнь прекрасной, я рад, что вы — мои отцы. Вы лучшие! Не прослезиться удалось лишь Стиву. Тони отвернулся и наскоро смахнул непрошеную слезу, затем, поцеловав сына в макушку и отдал сверток. Праздничный завтрак прошел в прекрасном расположении духа, и лишь под его конец Питер заметил некоторую отличительную деталь в одежде Стива. — Стив, ты решил одеваться как Тони? — голубая рубашка с длинными рукавами смотрелась на Роджерсе великолепно. — Да, малыш, — Стив немного замялся, но, заметив строгий взгляд Старка, тут же взял себя в руки. — У тебя же день рождения сегодня. Ты стал почти взрослым. Я решил тоже немного измениться и соответствовать имиджу нашего Тони. Ты должен гордиться нами обоими. — Да я и так горжусь, — продолжил жевать Паркер. — Зря, футболки тебе хорошо подходили. — Ну и ладно, Питер, — вступился за Роджерса муж. — Пусть немного походит в сорочках, хоть выглядеть будет действительно шикарно.

***

День начался великолепно, так бы он продолжался и дальше, если бы не произошло очередное странное происшествие. Как только Питер пошел прогуляться со своим школьным другом, Тони решил заняться делами в своем рабочем кабинете. Стив разбирался с продуктами в кухне, придумывая праздничный ужин, и вдруг услышал грохот в кабинете мужа. Роджерс выпрямился, продолжая держать в руках пару пакетов с замороженными продуктами, и прислушался. Тишина. Ни движения, ни шороха. — Тони? — решил поинтересоваться Роджерс, подходя все с теми же пакетами к лестнице и задирая голову наверх. — Тони, ты в порядке? До слуха Стива донесся звук открываемой двери и последующие неторопливые шаги мужа. Когда Старк появился в поле зрения Роджерса, Стив заметил его довольно бледный вид. — Да что случилось-то? Не молчи, ты меня пугаешь, — голос Стива дрогнул. Таким необычным он еще Тони не видел. Его пространственный взгляд блуждал. Казалось, он увидел привидение. Роджерс положил пакеты на пол и в один миг оказался наверху лестницы, рядом со Старком. — Стив, что нам делать? — только и произнес Тони, затем посмотрел мужу в глаза и пробормотал: — Это какая-то нелепость, Стиви. Это полная чушь. — Да что произошло? — Роджерс слегка встряхнул мужа, схватив за плечи. Тони засучил рукав сорочки и показал правое запястье. Перед изумленным взором Стива предстала надпись, до боли напоминавшая его собственную. На кисти Старка красовалось имя их сына. Питер Паркер был их вторым соулмейтом. Их соулмейтом — одним на двоих. Стив присвистнул и, взявшись за поручень лестницы, присел на ступени рядом с ученым. В глазах все помутнело, мысли разбрелись. Все казалось нереальным. Это какая-то напасть, невозможная, нереальная, неправильная, ошибочная. Первым пришел в себя Тони, несмотря на то, что был шокирован не меньше мужа: — Так, давай пока не будем паниковать, — он опустил рукав и застегнул запонку. — Еще целый год впереди. Подождем, что высветится у Питера. Рано начинать истерить, Стиви. Еще слишком рано поддаваться панике. Я и сам не прав, что позволил ввести себя в почти истерику. И он молча вернулся обратно в кабинет. Роджерс до сих пор никак не мог понять, как Старку удается держать себя в рамках в любых ситуациях. Стив посидел на лестнице еще минут пятнадцать, осознавая произошедшее и, как можно ближе и полнее, принимая возможное будущее. Как теперь смотреть на Питера? Это же их сын. Их малыш. Их мальчик. И их же возможный соулмейт.