Дело без тела. Часть II

VIII -Однако туман все гуще, - отметил Яков, недовольно вглядываясь в белесую пелену, затягивающую округу. — Еще чуть-чуть - и невозможно будет что-либо увидеть, так что пора разыскивать жену и убираться восвояси. - Но прежде, чем уйти, он замешкался и прислушался не ради любопытства, а ради возможных последствий.       Хмелин являлся личностью горячей, несдержанной и поэтому взрывоопасной. Однако скандал, бушующий внутри, сбавлял обороты. И уже не слышалось истерических криков и судорожных женских всхлипов, лишь только рассерженно гудел бас Михаила Ивановича. — Дар убеждения - великая сила, - усмехнулся сыщик. И почти уверившись, что старику удастся убедить зятя с повинной головой прийти в полицию, зашагал вперед, ориентируясь на серое строение, еще видневшееся среди тумана.       -Господин Штол-ма-ан! Гос-по-ди-н Што-ль-ма-н! - Глухой, словно через вату, до сыщика долетел чей-то вой.       Яков сбавил ход и, приглядевшись, обнаружил сквозь завесу человека в форменной ливрее, стоявшего неподалеку. Он, задрав голову кверху, голосил дурниной, взывая к нему. -Я-ков Платонови-ич! Черт, да отзовись же ты? – выругался официант.       -Что вам угодно? - Яков приблизился к страдальцу. — Зачем вы меня разыскиваете?       -Вам срочно нужно бежать, - повернувшись лицом к сыщику, затараторил парень. — Вашу жену украли! Они экскурсию смотрели. И потом, потом! - Он захлебнулся от потока собственных слов и, сглотнув, продолжил, - прямо из корпуса санатория умыкнули по тайному ходу.       -Кто?! Куда?! - Страх за Анну сдавил сердце Штольмана. В глазах на секунду померк свет, но сыщик, взяв себя в руки, спокойно посмотрел на официанта, ожидая пояснения.       -Не могу знать-с, - пожал тот плечами. — Меня снарядили лишь разыскать Вас, оповестить и привести-с.       -Так веди же, болван! - выдержка все-таки подвела, и Яков сорвался на крик.       -Нам прямо в корпус. Они Вас там все ждут: господин Бобаев-с и ро…       Штольман рванул вперёд, не вслушиваясь в дальнейшие подробности. Ему было все одно, кто там его ждет, главное, чтобы те смогли объяснить происшедшее. И как они могли допустить подобное! А тот, кто все это устроил, получит свое. — Разорву, - стучала мысль, в его голове. — Найду и порву, чего бы мне это не стоило! - Вбежав в коридор, он обнаружил толпу, собравшуюся рядом с какой-то дверью.       -О, Яков Платонович! - От группы тут же отделилась теща и, как каравелла, на всех парусах приблизившись к нему, припала к груди, сотрясаясь от плача. — Я никак не могла предположить, что он на такое способен! – прорыдала Мария Тимофеевна. — Титул - это же, это же.… Как я наказана! Яков Платонович, разыщите их.       -Ну, ну, не плачьте, - Штольман неловко похлопал ее по спине. — Я обязательно разыщу Анну, только скажите, кто увел ее и как это совершилось?       Однако женщина после этого еще горше разрыдалась и не могла вымолвить ни слова.       -Полно, Машенька, полно. Сейчас нужно исключить эмоции и целиком отдаться рассудку, - произнес тесть, подвигая к себе жену. — Яков Платонович, ее увел Разгуляев через тайный ход. Мы обнаружили распахнутую дверь кладовой, а это на полу…. - И указал на кружевной зонт в своих руках.             Сыщик узнал его. Эту вещицу он сам привез в подарок Анне из командировки в Петербург. Сколько же радости и восторга она тогда вызвала у Анны! Как она прыгала, ликуя, получив его в подарок, словно в ее руках оказались все сокровища мира, а не палка, обтянутая кружевами. Не устояв под напором нахлынувших воспоминаний, он протянул руку и, забрав у тестя зонт, ласково провел по сложенным кружевам. — Убью за нее, - мысленно поклялся он.       Входная дверь хлопнула, и в коридоре показался запыхавшийся доктор Милц, - Яков Платонович, Хмелена убили! Решительно, в мои годы противопоказано так бегать, - отметил он и, приблизившись, достал платок из кармана и обтер покрасневшее лицо. — Вы не представляете, но это почти случилось на моих глазах! Мы с Михаилом Ивановичем встретились возле беседки, когда он выходил из нее. Я окликнул его, и мы разговорились. Яков Платонович, я рассказывал Вам, что в практике Хмелена был прелюбопытнейший случай. Он наблюдал паренька…       -Доктор, мне кажется, Вы отходите от главного, - одернул Милца сыщик, нетерпеливо поглядывая на дверь кладовки. Он очень хотел войти в неё и пуститься по следу, разыскать Анну и разобраться с Разгуляевым.       -Ах, ну да, ну да, - опомнился Александр Францевич. — Мы стояли, разговаривали, а потом мне что-то почудилось. Я сделал буквально несколько шагов в сторону, а вернувшись, увидел Хмелена лежавшим на траве с ножом в спине. Сейчас с телом я оставил молодого человека, а сам поспешил к Вам, благо подсказали, где разыскать.       -Вы осмотрели тело?       -Да, конечно, это пока все приблизительно. Удар произведен человеком весьма невысокого роста, так как нож вошел в тело параллельно земле. Но рукой сильной - лезвие погрузилось под лопатки Михаила Ивановича по самую рукоять. И еще, возле трупа я обнаружил мужской шарф, - и Милц достал из кармана кусок шелка и показал сыщику. Яков, приняв его, развернул и оглядел со всех сторон. Некогда эта вещь являла свету свой белый цвет, а сейчас из-за неаккуратности хозяина превратилась в замызганную тряпку, особенно посередине. Черные разводы и тонкие линии, похожие на волосинки, вырисовывались на ткани.       -Сдается, что хозяин шарфа увлекается покраской головы, - продолжил доктор доклад. — Такие же рисунки я видел у нашего парикмахера на покрывалах при бритье, - и он, сняв котелок, провел ладонью по лысине. — И еще, Вы понюхайте его и убедитесь в моей правоте.       Сыщик поднес ткань и сразу почувствовал резкий химический запах. — М-да, Вы правы, - протянул он.       -Яков Платонович, а как же моя дочь?! – взвизгнула Мария Тимофеевна, почувствовав в разговоре увлеченность зятя. — Вы что, уже не собираетесь ее искать? - Она отстранилась от мужа и вперилась в зятя гневным взглядом.       -Маша права, - тут же добавил Виктор Иванович, складывая на груди руки. — Я, конечно, понимаю, долг и все прочее, но Анна - Ваша жена! Для нее должны иметься исключения! Или Вы решили профессиональным долгом отгородиться от обязанностей, беречь и защищать супругу?! В таком случае я сам немедленно отправлюсь вслед за дочерью! У меня хватит слов и сил объяснить князьку, что его титул не дает права нарушать все на свете.       -Прошу прощения, а что, собственно, случилось? – поинтересовался Милц, растерянно переводя глаза с адвоката Миронова на сыщика, вставших друг напротив друга. Атмосфера меж ними накалилась, что казалось, еще немного, и от их переглядываний вспыхнет огонь.       -Александр Францевич, - оставив вопрос без ответа, произнес Яков и глянул на доктора. Посвящать его в семейные дела ему не хотелось. Мироновы, если сочтут нужным, скажут. А по нему, чем меньше людей ведают об инциденте, тем легче втайне сохранить его последствия. Кто его знает, как выйдет с Разгуляевым. — Будьте любезны, пошлите за Антоном Андреевичем и городовыми из участка, - и он отдал ему шарф. — Пусть Коробейников начнет следствие, я позже постараюсь присоединиться к группе. -А Вас, Виктор Иванович, - Яков вернул внимание тестю. В душе он понимал его беспокойство за дочь, но все равно такое обвинение сыщик спустить не мог, — я прошу не делать выводов на пустом месте и следить за тем, что Вы изволите произносить. - Потом, не очень любезно отодвинув седого старика, прошел в каморку. — Дальше куда? – обернулся Штольман к оставшимся в коридоре.       - Проведите рукой по стене слева от Вас, на уровне глаз. Нащупайте выпуклость, надавите на неё, проход откроется, - последовали инструкции от вошедшего за ним Бабаева. — Вот, возьмите спички, - и коробок лег в ладонь сыщика. — Лишними не станут.       Поблагодарив Бабаева, Яков осуществил указанное, ужом ввинтился в чуть-чуть отъехавшую в сторону стену. При слабом свете от еще не закрывшегося хода зажёг спичку и ,подняв ее над головой, огляделся. Он попал в узкий туннель, уходящий вперед на неизвестное ему расстояние. По крайней мере, на ближайшем ярде, который освещал огонь, коридор не заканчивался.       Тряхнув головой, Яков сделал шаг и, тут же остановившись, зашипел от боли. Пальцы обожгло. Оранжевое пламя, поглотив деревяшку, лизнуло кожу.       -Черт, - ругнулся он, тряся пострадавшей конечностью в полной темноте. Мрак обступил со всех сторон, давя на нервы. Он запалил другую спичку и смог свободно различить стены, потолок и пол, состоящий из отесанных булыжников, плотно прилегавших друг к другу. Держась стены, пошёл идти дальше по пологому полу, который ярдов через десять перешёл в горизонтальную плоскость, а еще через пять ноги почувствовали подъем. И Штольман неожиданно для себя оказался на поверхности. — И что дальше? – спросил он сам у себя, разглядывая запутанные в клубах тумана кусты и деревья. Он явно оказался в лесу. — Аня! Аня! Отзовись, Аня! – слетело с его губ с надеждой услышать отклик жены. Однако вместо него прозвучал то ли собачий, то ли волчий вой. И, посолировав с минуту, смолк. Тишина вновь затопила собой ночь. — Ладно, пойдем другим путем. - Сломав с куста самую толстую ветку, обернув ее шейным платком, оглядел. Факел из этого сооружения, конечно, оставлял желать лучшего, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Подпалил его и водрузил над головой.       Местность окрасилась неровным желтым цветом, который, будто бы в тысячах зеркалах одновременно отразился в воздухе, образуя коридор, указывающий влево, в самую гущу леса.             -М-да, - протянул сыщик, наблюдая цепочку огоньков, теряющихся меж деревьев. — Я, конечно, слышал о болотных огоньках, заводящих людей в трясину, но о таком, - дивился он и внезапно почувствовал, как темечка коснулся холод, и тут же возникла стойкая уверенность, что ему кто-то только что отвесил подзатыльник - несмотря на надетый на голову котелок он ощутил его. А дальше от его импровизированного факела отлетело несколько искр, и он прочел сложившуюся надпись: "Хватит глазеть. Иди уже!" Покладистым нравом Штольман не обладал от рождения, однако здесь подчинился безоговорочно и пошел туда, куда его вели огоньки.       -Ну что глазищами сверкаешь? Еще надеешься, что тебя кто-то здесь найдет и спасет? Наивная.       Услышал Яков мужской голос, раздавшийся из-за деревьев. Замерев на месте, он потушил факел. Затем крадучись стал подбираться к говорившему. И первое, что нашел его взгляд, это Анну. Она сидела, связанная, прислоненная спиной к дубу, но ничуть не испуганная. Весь ее вид показывал презрение к Разгуляеву, стоявшему возле костра и курившего трубку. Он картинно встряхивал белобрысой шевелюрой, одновременно бросая страстные взоры. Все его ужимки напоминали павлина, соблазнявшего самку.       -Если ваш муж умен, то сложив два и два, поймет, что …       -Что вы человек недалекий? Так это и так ясно без всякой математики, - произнес Штольман, выйдя на свет.       - Вы кто?! – истерично выкрикнул Аполлон, взглянув на незнакомца, вынырнувшего из темноты. Его лицо свела судорога, ему без слов стало ясно, что это муж Анны, хотя тот и разительно отличался от воображаемого им портрета. Вместо рыхлого увальня перед ним находился мужчина, способный постоять за себя и жену.       -Вижу, вы и так поняли, кто я, - откликнулся сыщик, уловив момент озарения Разгуляева. Яков неспешно перешёл поляну, присел возле расплакавшейся Анны, занялся узлами на ее запястья. Похоже, всё ее спокойствие являлось только бравадой, а на самом деле она была напугана и даже очень. Слезы потоком текли по щекам, а губы беспрерывно шептали его имя. — Успокойся, моя родная, все уже позади.       Ты, ты.… Да ты… - Больше слов Аполлон подобрать не мог, его перемкнуло при виде, как уводят у него ту, которую он возжелал. А подобного быть не могло, пока он не утратил к ней интереса. Таков закон его желаний! Ослепленный гневом, Разгуляев отбросил в сторону трубку, подхватил с земли толстый сук и ринулся вперед, намереваясь приложиться им к голове Штольмана. Но громкий вопль Анны все испортил.       Крушитель всех его мечтаний, не оборачиваясь, кувырком ушел в сторону, и мгновение спустя уже стоял на ногах, лицом к нему, приняв стойку боксера и готовый в любой момент ударом ответить на удар.             От упущенного шанса Разгуляев почернел лицом. Оголив зубы, со свистом втянул в себя воздух. Его планы разбивались на глазах, такого у него еще никогда не было. -Что же ты не сидишь смирно? – откинув ставшую бесполезной дубину, сквозь зубы прорычал Аполлон. — Сколько бы сил мне сэкономил, да нервов своей жене. Вон смотри, как она взволновалась. Сидит ни жива ни мертва. Бела, словно снег. А близких людей надобно жалеть, господин Штольман, - он цокнул языком. — А так ей придется наблюдать, как я буду бить тебя, пока дух из тебя не вышибу.       -Это мы еще посмотрим, кто кого. Ты, сиятельство, за мою Анну кровью умоешься. -Не ты, а Вы, плебей! - Разгуляев расстегнул пуговицы на белом фраке и небрежно скинул его на траву. Повторил стойку оппонента. — Учтивей надо быть с высокородными.       -Хочу тебя разочаровать, но сдается мне, никакой ты не высокородный, а скорей всего подкидыш или байстрюк, пошедший повадками в холопскую породу. Нет в тебе ничего от дворянина.       -Что?! – взревев, Аполлон, словно бык, кинулся вперед, надеясь с первого удара поразить противника.       Штольман этого и добивался, он специально выводил его из себя, а иначе ему не справиться с ним из-за разницы в росте и длине рук. Пользуясь этими преимуществами, Разгуляев не подпустил бы его к себе на короткую дистанцию и, измотав, победил бы. А так, растеряв хладнокровие, князек начал руководствоваться инстинктами, а не умом, хаотично тыча кулаками как попало и куда придется, при этом открываясь и предоставляя Якову возможность удара.       Сыщик пользовался этим без зазрения совести. Он, вертясь волчком, подныривал и уворачивался от рук. Бил расчетливо и экономно, целясь в самые уязвленные узлы на теле противника. От боли Разгуляев еще больше злился и делался доступней, да так, что Яков, исхитрившись, смог атаковать его прямым в челюсть, надеясь поставить точку. Но увы! Аполлон, дернув головой, все же выдержал удар и, отступив на несколько шагов, сплюнул кровавый сгусток. А затем удивленно вперился взглядом в Штольмана. Яков понял, игры кончились, сейчас его начнут убивать.       -Шпашибо за преподанный урок. Ушту, ваши вошмошности, - прошамкал Разгуляев и, вернувшись в стойку, сделал приглашающий жест к нападению.       Якову ничего не оставалось, как пойти в атаку и тут же ощутить на себе тяжесть кулаков противника. Чего он опасался, то и произошло. Утратив ярость, Аполлон превратился в машину, бьющую точно по цели. Каждый его замах, каждый выпад достигал своего назначения, и сыщику стоило немалых усилий, превозмогая боль, продолжать бой. Хотя со стороны, это уже выглядело не как драка, а как пошлое избиение. Изменить это положение можно было, только если ему удастся повалить князька на землю, тогда тот станет уязвлен.       - Оставался вопрос, как этого добиться? – пронеслось в голове Штольмана, когда он вновь согнулся от очередного удара. И тут, словно сама вселенная сжалилась над ним, Аполлон ни с того ни сего начал спотыкаться на ровном месте, и ему требовалось время, чтобы вернуть себе равновесие. И этими секундами Яков решил воспользоваться. В очередной раз, когда Разгуляев переставлял ноги, он, не теряясь, подскочил к противнику и удачной подсечкой перевалил его через бедро. Тот, опрокидываясь навзничь, ударился о твердую землю и на мгновение замер. Этого было достаточно. Штольман со всей силы обрушил свой кулак на него, метя под дых. Разгуляев затих.       -Яков, - прошелестел напуганный голосок Анны. — Что с ним? Ты убил его?       -Нет, дорогая, - ответил, Яков брезгливо посмотрев на слабо дышащего Разгуляева, валявшегося на земле. — Я только лишил его сознания, - и, подавив желание пнуть того по ребрам, приблизился к жене. — Но ничего, он еще пожалеет, что остался живой, я добьюсь, он предстанет перед законом и сполна ответит за все твои страдания, милая. - Сыщик присел перед женой на корточки и разделался с путами, перетягивающие ее конечности.       И как только руки Анны стали свободны, она потянулась к супругу. — Тебе очень больно? – сострадающе спросила девушка и, взяв в ладони лицо мужа, легонько стала прикасаться к кровавым ссадинам, украсившим лоб, глаза, скулы и челюсть.       -Все хорошо, милая, все хорошо, - ласково соврал Яков и, мягко высвободившись и поцеловав ее пальчики, вернулся к поверженному. Подобрал безвольные руки и от души замотал запястья его же подтяжками. — Гад.       -Я понимаю, что это Вы ему помогли, но Яков все равно не в состоянии увидеть Вас и последовать за Вами. Я?             -Анна, ты с кем беседуешь? – оборотившись, осведомился Штольман у разговаривавшей с пустотой жены. Удивления на это у него не было, было только предчувствие новых неприятностей от этой болтовни. — И что дух хочет от нас на сей раз? -Крейс намеревается тебе что-то показать, - Анна отвела взгляд от сучка дерева, где расположилась бесплотная фигура, будто нанизанная на ветку и болтавшая ногами с грустной улыбкой на прозрачном лице.       -Крейс?       - Илья Максимович утверждает, что его убийца закопал вещи, принадлежавшие ему, и хочет показать, где это.       - Далеко нужно идти?       Анна опустила глаза. Ей не хотелось передавать мужу услышанное от духа, так как беспокойство, граничащее с ужасом, охватывало ее, лишь только она смотрела в сторону юга. Хотя на первый взгляд, ничего страшного там не наблюдалось. Все те же кусты, деревья и трава с лесными цветами, точно как рядом с ними.       -Так что же ты?       -Не могу. Мне отчего-то жутко, - призналась она. — Точно скажу вслух, и тут же произойдет нечто страшное, непоправимое.       -А просто направление места показать можешь?       -Я те покажу! Я тебе кивну! – в уши девушки иглами впился чей-то гневный голос, а вслед за тем она увидела, как слетела пелена, укрывавшая южною сторону поляны, и за ней открылась дорожка. А сама дымка преобразовалась в Сеньку Кривого. — Пошли все вон от седого, а иначе насмерть запугаю, - и зло сверкнул единственным глазом.       -Здесь мой талисман закопан - II солид. Римская монетка, она мне всегда силу и удачу приносила, - зарокотал Крейс, слетев с ветки и зависая над пустыми плечами Сеньки. — И ты с этим не можешь ничего поделать.       -Хочешь попробовать?! – взвился косой и стал раздаваться вширь и расти ввысь. -Ладно, все одно она вернется, - махнул прозрачной рукой Крейс и подлетел к Анне. — Пойдем. Я другой схрон покажу. Хоть как-то, но насолю Г…       -Не посмеешь, - буркнул Сенька, перебивая.       И, как это было произнесено, Анна осознала, на этот раз его полномочий недостаточно, дабы им воспрепятствовать. Спокойно взяла ничего не понимающего мужа за руку и пошла за Ильей Максимовичем, парящим в сгустивших сумерках. Дорога оказалась недолгой. Им пришлось одолеть буквально несколько локтей, прежде чем Крейс показал на куст, обсыпанный красными цветами. Трава под ним была совершенно нетронутой, и догадаться, что под ним зарыт клад, невозможно.       -Тут, - дух спикировал вниз. — Копайте.       -Яков Платонович! Анна Викторовна! Ау! – людское многоголосье разнеслось со стороны потайного хода. — Отзовитесь!