Совместное проживание

*** Я почти не спал. Просыпался раза два или три, по часу ворочался в постели, ходил на кухню, притормаживая в дверях Сашкиной комнаты и прислушиваясь к его тяжелому дыханию. Неспокойному, прерывистому. Осматривал внимательным взглядом усталое лицо, с темными кругами под глазами. Смотрел на него, трусливо отступив в темноту коридора, потому что внутри у меня все дрожало, сжималось от волнения, и я ничего не мог с этим сделать. По этой причине не мог спать. И не выспался. Выполз из постели в половину девятого, позже обычного, пришел в кухню и застал там Сашку, более или менее бодрого, пытающегося отрезать от целого противня запеканки один маленький кусочек. – Ты чего вскочил? – лениво осведомился я, присаживаясь на табуретку, спросонья не слишком понимая происходящее вокруг, – как самочувствие? – Лучше, спасибо, – улыбнулся тот смущенно и поставил передо мной тарелку с едой, – а ты чего полночи бродил туда-сюда? Я покраснел, как только позволил мне мой организм. Если Санька в курсе, что я бродил ночью, то он конечно заметил, как я простаивал в дверях его комнаты и смотрел на него, как какой-то озабоченный извращенец. – Не спалось, – выдавил я тихо, спохватился и перевел тему: – я Иру в садик отведу, не парься. Не напрягайся тут, все чисто и вкусно, лучше лежи и лечись, пойдет? – Пойдет, – улыбнулся он легко в ответ, ловко подхватил со стола грязную посуду, отправил сестру умываться и включил воду. Я смотрел как его тонкие, сильные руки быстро перекладывают посуду в раковину и оттуда в чистую стопку и не мог насмотреться. Его присутствие на моей кухне казалось самым естественным на свете и его легкие шаги были самыми привычными во всем мире. – Дэн, ты опоздаешь на работу, – напомнил друг, вырвав меня из состояния задумчивости. Пришлось идти одеваться, собирать Ирку и ехать в офис. В два часа я позвонил домой и вздрогнул, услышав в трубке его теплый голос. Внутри все замерло, заболело от волнения, словно я не взрослый мужчина, а четырнадцатилетний подросток, объясняющийся по телефону в любви. Я попытался отогнать эти мысли. Навязчивые, медленно въедающиеся в мозг, словно выжженные в моей голове. Мысли о том, что я несу за него ответственность, что должен его оберегать и заботиться, что не должен оставлять одного. Мысли о том, что он вдруг становится для меня кем-то большим, чем просто лучшим другом детства и эти мысли едва не сводили меня с ума, потому что так не должно быть. Я закрыл лицо руками и глухо поинтересовался: – Сань, ты как там? – Хорошо, – донесся его насмешливый голос в ответ, – температура спала окончательно. Дэн, поедешь домой, купишь продукты? Я приготовлю ужин. – Было бы отлично, – улыбнулся я тепло. Перспектива горячего ужина меня значительно порадовала и даже отодвинула на задний план печальные думы. – Хочешь приеду пораньше домой? – предложил я, когда друг закончил диктовать список покупок, – потом вместе за Иркой сходим. Выгуляю тебя хоть. – Хорошо, – рассмеялся Сашка весело и, попрощавшись, отсоединился. У меня в груди словно что-то сломалось и по телу разлилось пьянящее облегчение. Я радовался так, будто только что обезвредил бомбу. Мне почему-то было одновременно и приятно и страшно слышать его голос, хотя, конечно же, мне нечего было бояться. Я взялся было за работу, но мысли так путались, что это начало казаться бессмысленным делом. Свернув документы, я прихватил пиджак и направился вниз, к машине. Вряд ли без меня здесь что-то случится, а мне нужно передохнуть. Мне нужен отпуск, я слишком устал работать сутками. Домой, поскорее готовить ужин вместе с Сашкой. Давно я не готовил, а с ним вообще ни разу. После его переезда ко мне, кухня стала для меня чужой территорией, потому что он полностью взвалил готовку на себя. А я еще и принимал это как должное. До какого-то переломного момента. Почему так произошло? Почему мое отношение к нему изменилось? Что вдруг стало настолько цеплять меня в нем? То, как много нового я о нем узнал? Увидел, как он укладывает Ирку спать, как бреется по утрам? Может, как заваривает чай или встречает меня в прихожей? Или то, что всегда спит на боку, кусает губы когда нервничает, как копирует жесты героев из любимого сериала? И еще, и еще, много всего другого, чего я не знал о человеке, с которым знаком всю жизнь. О моем Сашке. – Привет, – улыбнулся я бодро, когда увидел его, выходящего из подъезда. Мы договорились встретиться у нашего дома, чтобы потом вместе сходить за продуктами, Сашке нельзя таскать тяжелое. Затем занести пакеты домой и сходить за Иркой в детский сад. Почти семейная прогулка. В душе по этому поводу боролись двоякие чувства. Приятно и необычно одновременно, но негатива не вызывало. Может я привык к этому, или еще что-то, может просто остепенился и перестал нуждаться во всех этих девушках, стал спешить домой, в уют, спокойствие, к горячей еде, чистым вещам. К своеобразной семье. – Здорово, – улыбнулся мягко Сашка, подходя ближе, – планируешь ехать на машине? До магазина то метров двести. – Прогуляемся пешком, – покачал я головой, – пошли. – Пошли, – кивнул Сашка. Мы направились вперед по тротуару, изредка задевая друг друга локтями, отстранялись, Сашка краснел, понурив голову, словно рассматривая асфальт, я тоже смущался. Приятная, будоражащая кровь недосказанность, разогревающаяся жарким, палящим солнцем. Июнь. – Сахара мешок надо взять, – тихо сказал он, когда мы зашли в магазин и прихватили пластиковую корзинку. – Возьму, – ответил я так же тихо. Спокойным шагом мы двинулись вдоль полок, забитых продуктами, среди которых Сашка выбирал нужное, бросал в корзинку, и это было привычным, естественным явлением. – Как день на работе прошел? – спросил он доброжелательно. – В мыслях, – отозвался я задумчиво, покраснел, едва не выдав себя и дополнил: – поставщики договор принесли, на достаточно крупную сумму, поэтому надо отметить. Где тут вино? – Алкаш, – резюмировал Сашка, цокнул языком и засмеялся. – Иди нахуй, – ласково отозвался я. – Тебе того же, – отозвался друг, довольно щурясь, – сходи за сахаром, ладно? Мне не утащить. – Без проблем, – улыбнулся я, легко подтолкнул его в бок и свернул в один из рядов, заполненных консервами и всякими приправами. Отыскал сахар, прихватил по дороге пакет муки, вдруг пригодится, вернулся обратно к холодильникам, где мы с другом разошлись, а Сашки там уже не было. Вряд ли ему стало бы плохо в магазине, здесь не жарко и он не бегал вроде, где тогда застрял? Я прихватил корзинку и двинулся к полкам с бутылками, проплутав между рядами. Сашка разговаривал с какой-то девушкой, привалившись боком к полкам, худой и растрепанный, хрупкий, невысокий, со смущенной, но искренней улыбкой. Я засмотрелся на него на мгновение, но эти мимолетные ноты нежности к нему захлестнула нездоровая ревность. Я тут его ищу, а он познакомился с какой-то девушкой? Когда успел вообще? – Сань, – позвал я, подбегая к нему, он повернулся резко, виновато улыбнулся, отступил от девушки, едва не врезавшись в меня и опустил голову, уставившись в пол. Девушка в синем платье откинула с лица длинную челку, перехватила поудобнее маленькую сумочку и сдержанно мне улыбнулась. – Какие люди! – процедил я сердито, инстинктивно прикрыв собой Сашку, – а ты чего хочешь? – Ничуть не изменился, – хмыкнула презрительно бывшая девушка Сашки, скривила пухлые губы, – героя из себя корчишь? Я тоже очень рада тебя видеть. – Это не взаимно, – холодно ответил я, бросив мимолетный взгляд на притихшего Сашку. – Мне все равно, – дернула она плечом, – я не с тобой говорю, да и не собиралась. Встретила Сашу, вот. Решила поинтересоваться, как дела. – Все отлично, – пожал я плечами, – как видишь, Саня жив, бодр. И нам уже пора, Ирку из садика забирать. Сань, идем? – Идем, – отозвался друг мягко, бросив в мою корзину пакетики с корицей, – пока, Света. – Пока, – улыбнулась она в ответ, вложила в его ладонь визитку и подмигнула на прощание: – созвонимся. – Да, созвонимся, – добродушно улыбнулся Сашка и у меня внутри взвился ураган удушающей злобы. Он так улыбается ей, мягко, привычно, тепло, словно не помнит, какие слова летели в его адрес, сколько он отходил от этого идиотского расставания, как переживал и мучился. И как я был рядом с ним, поддерживая. И сейчас он обещает ей перезвонить? – Дэн, – позвал Сашка мягко, тронув меня за руку, я вздрогнул под его прикосновением, взглянул на него, напряженного, какого-то виноватого, сжимающего в руке визитку с номером телефона, которая меня так неожиданно взбесила и резко сказал, почти прошипев ему в лицо: – Никакого созвонимся, ясно? – Что? – удивился друг, не понимая о чем речь, отступил от меня на шаг, упершись спиной в полки. Зазвенели бутылки с вином. Я грохнул корзинку с продуктами на пол, схватил его за руку, крепко пережав кисть, выдрал из пальцев ненавистную визитку и, смяв её в ладони, процедил: – Никакого созвонимся. Нашел с кем общаться! – Дэн, ты ебанулся? – искренне возмутился друг, высвобождая руку, – не психуй, не собираюсь я с ней встречаться больше. – Никакого общения, – приказал я сердито, вжимая его в полку, а Сашка поджал губы, оттолкнул меня и, резко побледнев, сказал: – Отъебись. Как ревнивая баба себя ведешь, – он покрутил пальцем у виска. – Отойди. На работе перетрудился? – Какого хера ты с ней разговаривать начал вообще? – вспылил я, под сердцем противно заныло, от смущения после его слов. – Забыл, как ныл, когда она тебя послала, а сейчас перезванивать собрался? – Замолкни, – фыркнул Сашка сердито, отступая, – я сам разберусь, не только тебе с девочками зависать. Я по-твоему не имею права встречаться с кем-то? – Нет, – повысил я голос, спасовал, смутился, что он поймет. Догадается, хотя это невозможно и дополнил: – только не с этой стервой, вообще с ней не разговаривай... – Ты охуел, – прервал меня Сашка резко, как отрезал, – может мне у тебя разрешения спросить потрахаться ещё? Он опустил голову, привалившись спиной к полкам, слегка пригнулся, обхватив себя за плечи руками, словно в ознобе. Под бледной кожей рук выступили разветвления вен. Его потряхивало. Ему стало плохо от волнения, и это была полностью моя вина. Мои, захлестнувшие меня эмоции, которые привели к ссоре и мои злые слова. Я отшатнулся. – Прости, – пробормотал нерешительно, не в состоянии коснуться его плеча, чтобы утешить. Он был настолько близко, на расстоянии вытянутой руки, но у меня сложилось впечатление, что мне никогда до него не дотянуться, сколько бы я не пытался. – Прости, Сань. Я за Иркой пойду, ладно? Ты сам до дома доберешься? Возьми деньги, можешь поймать такси... – Дэн, – позвал он сбивчиво, медленно распрямляясь. Я осторожно похлопал его по плечу, стараясь не смотреть на него из чувства стыда, спешно достал деньги и вложил в его ладонь: – За Иркой пора, садик уже закрылся. Я быстро, а ты пока домой иди, приду, помогу готовить ужин. Прости. – Да ты охуел, – вяло возразил друг, но я, потоптавшись пару мгновений на месте поспешил к выходу из магазина, проигнорировав его возмущенный голос. Мне было стыдно, и мне нужно было побыть одному. Нужно было понять, что я вдруг почувствовал к нему. И как от этого избавиться.