forty-two

      Стефани и Фрэнсис Хоггарт — мои бывшие одноклассницы — прошли трудный путь от подчинения отвратительному и скупому хозяину клининговой компании до владельцев своей прибыльной и грамотно устроенной фирмы, которая в действительности приносила хорошие деньги как поощрение за их хорошую работу в течение трёх или четырёх лет.       Первую половину своего дня я потратила на то, чтобы решиться и позвонить Тому с самой унизительной для меня просьбой, вторая половина дня прошла в поиске офиса клининговой компании сестёр Хоггарт и я уже было начала жалеть о том, что решилась попробовать работать на одноклассниц.       Идея действительно была дерьмовой, но мне нужна была стабильная работа со стабильной заработной платой, а найти таковую без образования — тяжело. Обойдя салоны красоты, удостоверившись, что везде свои устоявшиеся коллективы и никто им, в общем-то, особо не нужен, я всё же позвонила Фрэнсис.       Со школьных времён мы поддерживали общение, а её младшая сестра — Стефани — регулярно выгораживала нас перед родителями всякий раз, когда мы пили с друзьями. В общем-то, если не смотреть на перспективу работы на одноклассниц, всё было замечательно. Мне нравилось убираться и это было действительно мне по душе в отличие от работы официанткой в ресторане, или простой уборщицей в торговом центре, или, что ещё хуже — продавцом в каком-нибудь забытом Боге магазине.       — Боже мой, Данна, а я-то уж было подумала, что ты где-то заблудилась! — радостно проговорила младшая Хоггарт и поднялась с места в порыве обнять меня. — Ты присаживайся, рассказывай, что тебя к нам привело? Я и не думала, что ты вспомнишь предложение Фрэнси…       — Спасибо, — поблагодарив девушку, я крепко обняла её и села напротив её рабочего места. — Честно говоря, я сама не думала, что приду, но обстоятельства — такая себе вещь.       — Если ты действительно готова работать на нас, то у нас как раз одна девочка осталась без напарницы. Тут, конечно, на золотые горы не заработаешь, но, сама понимаешь, мы платим столько, сколько можем, — Хоггарт поджала губы и внимательно взглянула на меня так, словно я должна сейчас встать и уйти после этого высказывания. У нас фиксированная плата — восемь фунтов в час, работа постоянная, обычно в день не больше двух-трёх объектов, клиенты у нас тоже свои и их много, так что без денег не останешься.       Мысленно прикинув, что это приблизительно столько же, сколько платят уборщицам в торговых центрах и меньше, чем платили бы официантке, я призадумалась о том, сколько получала раскрашивая лица супергероев и злодеев — скудно. Последний раз на эти деньги я жила лет пять назад и, стоило вылезти из этой дыры, опять туда же, однако звонить Файги не хотелось — чувство гордости намертво засело где-то в груди и несколько секунд я пыталась перебороть его, но как только вспомнила, что работа у них уже идёт и, если меня не пригласили, то я наверняка там и не особо-то нужна, а просить Тома помочь с работой было ещё смешнее: приюти, накорми, устрой на работу — всё это напоминало цирк несамостоятельного ребёнка. Неуверенность выбора поглощала с головой и я, твёрдо решив, что буду справляться хотя бы с трудоустройством сама, взглянула на когда-то одноклассницу и молча кивнула.       Стефани лучезарно улыбнулась; она всегда была красавицей, а когда улыбалась, то, вероятно, сражала и мужчин, и женщин наповал. Я до сих пор не могу понять, почему она, имея такую потрясающую внешность, занимается управлением какой-то клининговой компании, пусть и достаточно известной в Лондоне и его округе. Хоггарт действительно была очень красива и умна, и, конечно, пользовалась этим, ведь как иначе объяснить, что она выиграла тендер на уборку огромной компании без особых усилий у одной из ведущих клининговых фирм?       — Смотри, — Хоггарт протянула мне несколько листов, исписанных полностью, — расписывайся вот тут, тут и тут, ещё не забудь заполнить все личные данные и перепроверить, ещё мне нужен номер твоей карты.       — Спасибо, — тихо поблагодарив Стефани, я немедля заполнила все нужные поля и поставила роспись в нужных местах — если жизнь действительно начала меняться, то в совершенно не ту сторону.