О чём думает Тейлор Свифт Перед рождением ребёнка?
Лицо мужчины — его поступки. Судя по всему, у Тома Хиддлстона его просто нет! — Эд Ширан
Самый «завидный жених» Англии и его провал 15 фактов о том, почему Том Хиддлстон не оправдывает это звание
«Любовь Тома Хиддлстона красива лишь на экране» Что думает о романе Тома Хиддлстона и его нового агента Крис Хэмсворт?
Не притронувшись к пятому бумажному экземпляру, от которого до сих пор пахло типографией, я поднял глаза на Люка. Подумать только! Я и не думал, что Тейлор зайдёт так далеко. Она, как никто другой, прекрасно знала моё отношение к прессе; знала, что я терпеть не мог сплетни второсортного глянца и едва ли с презрением относился ко всей чуши, которую еженедельно печатают огромными тиражами. Вероятнее всего, именно из-за знания ситуации, она решила сделать ход конём. Свифт наверняка понимала и то, что у меня не выйдет заявить журналистам о бесплодности — Виндзор бы банально не позволил нанести такой удар по личности, которую он буквально своими руками — трепетно, годами — создавал, налаживая контакты с самыми популярными шоу на телеканалах, с журналами — хоть мне это не нравилось — и, главное, с режиссёрами и продюсерами. Всё было ничего за исключением последнего заголовка, который просто шокировал — я точно знал, что Крис не мог принять журналистов, рассказать хоть что-то о несуществующих отношениях с Берч и, в принципе, без моего ведома разговаривать обо мне же. За эти годы работы и дружбы с австралийцем я убедился, что он не был человеком, говорящим за спиной правды и неправды, но это, чёрт возьми, ни в какие ворота! Либо этому изданию здорово не повезёт, либо мне действительно придётся звонить Крису и выпытывать всё, что он мог сказать — в последнем я искренне сомневался, но эта история с беременностью Тейлор, которую она умудрилась рассказать всем, кому можно, выбивала из колеи. Она не могла быть беременна. Я думал об этом все несколько дней, боялся появится у своего врача, откладывал, пытался хоть как-то убедить самого себя в том, что чушь; в конце концов, в этом у меня попытался убедить и мой врач, который повторно взял все нужные анализы, буквально за день (и за билет на одну из новых постановок Файнса, покуда его жена очень любила театры) выдал результат, который успокоил меня. Мы, конечно, спали с ней, что вызывало панику, но врачу, который был проверен годами, я верил гораздо больше, чем неподтверждённой беременности — доктор Смитт подтверждал моё не состояние завести детей. Это было грустно, но в сложившейся ситуации хотя бы подтверждало мою непричастность к положению этой леди. Во всяком случае, я надеялся на это. — Я звонил агенту Криса и он напрочь отрицает любую причастность Хэмсворта к интервью в «Entertainment Weekly». Я был уверен в этом издании и теперь понятия не имею, кто лжёт. В любом случае, Том, мне звонили несколько журналистов из известных изданий и они хотят поговорить с тобой, а я не могу этого допустить хотя бы потому, что сам ничего не понимаю, — Люк тяжело вздохнул и я, внимательно слушая его, откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу — этот разговор заслуживал удобств. — Ты знаешь обо мне всё, что только можно знать, — я тяжело вздохнул, вспоминая Джона Смитта, о котором Виндзор точно так же знал. — Я понятия не имею, что творится и, знаешь, вся эта ерунда действительно кажется странной. Что мне говорить? Что я бесплоден? Я сам боялся это признать несколько лет, а сейчас об этом напишут все, кому не лень? — Мы можем оспорить эту информацию через суд, но придётся привлекать твоего доктора, сам понимаешь, — он развёл руками и на мгновение прикрыл глаза — кажется, влюбленность в эту певицу была самой большой ошибкой в моей жизни. — За эти полгода мы заключили три долгосрочных контракта и если эта информация уже дошла до нужных людей, то мы в полной жопе, потому что у тебя висит ещё контракт с Марвел и я понятия не имею, как отреагируют студии на того, кто якобы бросил беременную женщину. Беременную женщину-знаменитость, понимаешь? Если бы ты видел хотя бы часть того, что выкладывают её фанаты… — Что ты можешь предложить кроме суда? Мне нравилось то, что происходило, но ещё больше не нравилась идея явится в суд, заявить о ложной информации, судится, чёрт возьми, с женщиной, которая когда-то была важна для меня. Я не мог позволить себе такую роскошь, как обвинение в клевете — это было бы глупо и низко, но и Тейлор я не мог понять. К чему весь этот цирк? Очередная рекламная акция или просто желание отомстить? Если отомстить, то за что? Вопросов было чертовски много и я в буквальном смысле не понимал, что теперь должен делать. Переживания о Данне, которая так славно улыбалась с утра, отошли на задний план и я всерьёз задумался о том, что вся эта ерунда — наступившая так не вовремя — могла здорово повредить работе. — Можешь жениться, — пожал плечами Люк и я вздрогнул — только свадеб не хватало. — Тогда мы точно отмоем твою репутацию. Или попытаться поговорить с ней, но вряд ли она скажет стольким изданиям, что это была ложь — я бы на месте её агента просто отказался работать с таким человеком. Ещё мы можем заявить, что это ложь, но опять же потребуются доказательства, а светить результатами анализов на бумажке я бы не советовал, да и ты не хочешь. Мы обсуждали это с Данной буквально с утра и она посчитала идею женитьбы самым оптимальным вариантом для тебя, но выбор, Том, всё равно за тобой. — Вы обсуждали с ней это? — удивлённо переспросил я, не поверив сказанному; во-первых, я до последнего думал, что она не желала и вспоминать меня, а во-вторых — почему она поддержала эту глупую затею? — Да. Я, вообще-то, думал, что она первая сказала тебе о газетах, но, вижу, нет. Я бы, конечно, мог посоветовать тебе обговорить это с Берч, но время… — Я согласен на свадьбу. Мысли в голове окончательно запутались в шерстяной клубок, не принимая информацию о Данне; не принимая то, как она могла поддержать подобное, ведь, чёрт подери, вряд ли ей действительно нравилась эта идея. Я был эгоистом и не хотел отбрасывать слова Эльзы о влюблённости Берч. Не признавал, но и не забывал о том, что меня могут любить и ревновать — вероятно, супруга Криса была неправа в своём утверждении и я, по своей глупости, внушил себе какую-то ерунду, которая маленьким огоньком внутри трепетала до последнего. Люк кивнул и пообещал, что скоро вернётся — вышел из кабинета и так аккуратно, не присуще мне, открыл тяжёлую дверь. Я внимательно взглянул на рабочий стол Данны, который был завален самым разным хламом — она любила порядок и я слишком хорошо знал об этом, однако сейчас её рабочее место было завалено тонкими папками, бумагами, даже какими-то ярко-розовыми фантиками, а ноутбук и вовсе остался включённым. На самой яркой папке был виден не приклеенный кусок скотча и белая бумажка, на которой кривым почерком — да, чёрт возьми, я практически залез в её работу — было выведено «Джереми Ли Реннер». — Не очень хорошо копаться в чужих документах, Том, — тихо и серьёзно вслух заметила Данна, так же бесшумно, как и Люк, открыв дверь кабинета. Она права, как обычно права.