forty-two

      В Джорджии гораздо теплее, чем в Лондоне.       Я заметил это как только вышел из самолёта и направился к такси. Вчерашним днём, во время разговора с Крисом, я лишь укрепил свою уверенность в друге — он и впрямь ничего не говорил журналистам, даже подумывал обидеться на меня за озвученные вопросы, но, поняв и приняв всю серьёзность ситуации, лишь похлопал по плечу и посоветовал не опускать руки.       Руки-то я действительно никогда не опускал, а вот сложившуюся ситуацию отпустить было очень трудно. Время, некогда казавшееся быстротечным, заставляло забывать о некоторых словах и действиях, а осознание собственной зрелости шептало на ухо о собственной глупости. Я был не маленьким мальчиком и попросту не мог позволить себе страдать из-за Данны, от которой за всё время получил одно единственное сообщение — и всё, наступила прежняя, уже относительно привычная, тишина. Более я не рисковал с выпивкой и написанием глупых слов о тоске, окончательно удалив её номер из телефонной книги, только вот один единственный диалог удалять побоялся — во всяком случае, мессенджер уже неоднократно напоминал, что через месяц все диалоги почистятся и мне не придётся прикладывать к этому руку.       Тейлор продолжала появляться в моей жизни едва ли не каждый день: услышав моё заявление журналистам, девушка слишком взбодрилась; теперь же мои сообщения были завалены фотографиями свадебных платьев — ей обязательно нужен был совет! Кроме того, регулярно она звонила, советовалась насчёт обстановки, в которой будет проходить празднование и, в конце концов, я начал думать, что всё не так плохо, как могло сложиться. Даже если ребёнок не от меня или ребёнка нет совсем — Эмма и Сара давно твердили, что мне пора завести семью, а сейчас это было как нельзя самой простой задачей. Относительно простой.       «Свет! Камера!»       В помещении гораздо холоднее — несколько ребят из массовки за спиной Джереми скидывают тёплые пледы с плеч и под предводительством Реннера следуют ко мне. Костюм Локи — персонажа, которого я всё же успел прочувствовать гораздо лучше — сидит идеально, а посох, к которому позже добавят спецэффекты одного из камней, холодит ладонь. Я отчётливо помню сцену, когда Локи подчинил Хоукая, но теперь всё должно пойти по-другому.       Скарлетт, ещё с рыжими волосами — чертовски хороший парик — подходит сзади и приставляет к моему затылку пистолет. Файги, недовольный в раз так тринадцатый, останавливает съёмку сцены. Вчера мы не могли отснять её из-за жуткого похмелья Реннера, сегодня из-за «напряжённого Тома» и «слишком возбуждённой Скарлетт». Каждый раз что-то повторялось и никогда — практически никогда — ни одна сцена не выходила с первого дубля. Я отчётливо осознавал, что со мной и как я должен это исправить, но раз за разом находились новые и новые проблемы — слишком много за последнее время.       — Может быть, перекусим? — на выдохе поинтересовалась Скарлетт и раз во второй, за нашу совместную съёмку, я согласился с ней, а Реннер, конечно же, тоже поддержал. Кевин махнул рукой, надел кепку и резко поднялся со стула, выйдя из студии.       Последние сцены, которые параллельно снимали и в Джорджии, и в Атланте, выходили самыми долгими из съёмочных дней. Не то мы устали, не то были какие-то другие причины, но я понимал все недовольства Кевина. На плечах коллектива оставалась ещё тонна работы, которую они должны были закончить к марту следующего года, а актёрский состав неплохо задерживал свою работу.       — Сегодня все по домам, завтра продолжим, — тихо, едва слышно произнёс Энтони и мы дружно выдохнули. — Если вы нормально не отдохнёте и не сделаете завтра всё с первого раза, то, клянусь, мы ничего не успеем. Давайте ребята, быстрее по своим номерам и завтра к шести утра как штык доснимать!

***

      — Да, Крис, именно этого я и хотел, — рассмеялся я, когда Хэмсворт воспринял просьбу о мороженом буквально и принёс два мороженых-коктейля на двоих.       Вторая бутылка шотландского виски заходила как вода — я мог поклясться Богом, что был практически трезв. Не то виски был разбавленный, не то мой организм под давлением работы и прессы отказывался расслабляться.       — Знаешь, друг, — серьёзно начал он. — Не так уж сильно я хотел мороженое, тем более клубничное я не очень люблю, а ты, надеюсь, любишь.       Резким движением руки всё его мороженое буквально растеклось по моему лицу — холодное и липкое каплями спадало на голубую рубашку, под неё — растёгнутые верхние пуговицы были поистине злом — и я, не растерявшись, проделал то же самое, но уже со своей порцией, которую действительно захотел съесть. Дружба была превыше и теперь я оплатил Хэмсворту сполна.       — А теперь, — облизнулся я, — смею удалиться в свой номер. Нам вставать через семь часов, не проспи.       Крис лишь засмеялся в ответ и упал на мягкий матрас большой кровати. Я искренне, но мысленно, благодарил Люка за то, что он взял номер для меня рядом с номером Криса — слишком хотелось спать, а бродить по коридорам гостиницы, упорно разыскивая нужное число на двери, да ещё и с таким гримом! Наверное, это худшее, что могло произойти сегодняшним вечером.       Не успел я захлопнуть за собой дверь и взять бумажные салфетки со стола, как раздался стук — довольно громкий и отчётливый для того, чтобы не услышать. Протерев одну щёку, я слишком резко отворил дверь и окончательно протрезвел:       — Я поговорила с Люком, — быстро проговорила Данна, смотря в упор, а позже крепко обняла меня за шею и уткнулась носом в холодную от мороженого щёку. — Прости меня.