Мята и тёмный шоколад

POV Влад. Со своей квартирой прощаться не хотелось. Однако добираться от неё до нового места работы часа два как минимум, так что богатое убранство и привычную обстановку пришлось променять на менее приличную однушку, но в довольно близком расположении к университету. Собрав немногочисленные пожитки на первое время, я поехал на встречу с хозяином квартиры, чтобы "посмотреть друг другу в лицо и пообщаться, чтобы понять, что вы за человек". На месте меня ожидал мужчина с добрыми глазами и сединой, перекрасившей его виски из натурального цвета волос в серый. Беседа длилась не долго, и по её завершении доверие домовладельца было заполучено вместе с ключами от нового жилища. Ближе уже часам к девяти я подъехал к нужной мне девятиэтажке. Райончик вполне себе приятный, здание на первый взгляд казалось не особо надёжным, но как только я попал внутрь, сомнения исчезли. Нужен 7 этаж, и лифт, слава Богу, работает. Это уже хорошо – не придётся тащить чемодан (хоть и не большой, но чемодан) по лестнице. Квартира, в которой мне предстояло жить, выглядела даже лучше, чем при первичном осмотре. Кухня была снабжена всей необходимой техникой и посудой, обеденный стол мог уместить за собой четырёх голодных жителей разом. Интерьер жилой комнаты был очень даже неплох – вся мебель гармонировала друг с другом, создавала ощущение уюта и комфорта. Ванная разделена с туалетом, в ней находилась душевая кабина, большое зеркало, за которым скрывались шкафчики для мыльно-пузырных принадлежностей, коврик с длинным мягким ворсом и прочие прелести. Соседнее помещение описывать смысла нет – туалет, как туалет. Застеклённый балкон, внутри стояли стульчик и маленький круглый столик, столешница которого диаметром была не больше 30 сантиметров. Подводим итог: здесь в ноздри не бил запах дороговизны, но уровень однозначно выше среднего. Даже удивительно, что в таком доме, очевидно, что не новом, имелись квартиры с такой отделкой. Откупорив заранее купленную бутылку пива, я облокотился на барную стойку и окунулся в раздумия. Днём особо времени для анализа не наблюдалось, теперь же его предостаточно. Произошедшее сегодня в универе можно объяснить только тремя вещами: 1. Недотрах. 2. Потеря адекватного состояния из-за выходки отца. 3. Я просто сошёл с ума. Спермотоксикозом я не страдал никогда, по крайней мере, у меня в голове не вертелась и не вертится 24/7 мысля, как бы мне кого-нибудь трахнуть. Так что первый пункт выбыл сразу. Потеря самоконтроля была возможна, но это не особо подходило, ведь ещё в кабинете ректора я усмирил разбушевавшуюся гордость, да и при новой встрече всё было нормально. Так что этот вариант тоже отпал. Я сошёл с ума? Вполне возможно, наверное. Рутинная работа в офисе, вечная нервотрёпка и минимум отдыха тому плодородная почва. Третья цифра подходила больше всего, но и то звучала не слишком убедительно и попахивала наебаловом, поэтому на ней я останавливаться тоже не собирался. Усталый вздох разнёсся эхом по пустой квартире, глаза зажмурились, и руки легли поверх них, бережно помассировали, затем несильно потёрли виски, проследовали ниже, остановились у подбородка и остались там, чтобы подпереть голову. Слишком сложно. Одно ясно точно: моя бисексуальность в полном восторге от этого парня, и я сам от этого в полнейшем ахуе. Пиво выпито, все дела переделаны, мысли передуманы, новая жилплощадь исхожена вдоль и поперёк. Переодевшись в домашние шорты и драную майку, я завалился на кровать и моментально вырубился. Царство Морфея приняло моё искалеченное сознание с распростёртыми объятиями, видимо, намереваясь измучить его ещё больше. Образы мятноволосого юноши сменялись со скоростью падения моей челюсти при первой с ним встрече, и каждый был то ли прекраснее, то ли ужаснее предыдущего. В одном из этих сновидений я грубо брал его сзади в той треклятой кабинке университетского туалета, оттягивая за волосы и оставляя на почти белой шее следы от укусов. Я бы не удивился, если по пробуждении обнаружился бы стояк. Из камеры сладких пыток меня выдернул шум, донёсшийся из прихожей. Так, это ещё что за нахрен? Глаза распахнулись моментально, брови сошлись у переносицы, в комнате царила полная темнота, на моей голове – птичье гнездо, на лице – гримаса недовольства и категоричного неодобрения прерывания моего заслуженного отдыха вперемешку с явным желанием убивать. Наглец, потревоживший мой отдых, нащупал выключатель, свет озарил помещение, и мои глаза первым делом из всей кучи-малы выхватили макушку мятного цвета, владелец которой воевал со шнурками на кедах, пытаясь их развязать. Я сидел, точно молнией поражённый, не способный выговорить ни слова, беззвучно открывая и закрывая рот, словно рыба. Плюнув на шнурки почти в прямом смысле, он поднял голову и наши взгляды встретились, чего мне вполне себе хватило, чтобы понять – он нажрался в слюни. — Мася нашёл себе ёбыря? — настала его очередь хмурить брови и удивляться, — а мне не сказал.. латентный пидор, — коротенький смешок, больше похожий на хрюканье. На смену шока пришло любопытство вперемешку с недовольством. Как этот алкашик попал в мою квартиру и кто такой Мася? В этот момент он выронил связку ключей – почти копия моих, после чего тут же подобрал их и засунул в карман. Вот оно что. С одним вопросом разделались, появилось ещё несколько: как у него оказались эти ключи и какого всё-таки хрена он сюда припёрся? Мятноволосый встал с пола, неловко подперев стену, в то время как я поднялся с кровати и подошёл к нему ближе. — Знаешь, ты уж-ж-асно похож на моего нового препода, — он сделал акцент на слове "ужасно" и коротко растянул "ж", чтобы выразить степень нашей "похожести". Он подошёл ко мне и пощупал руки, перебрался на плечи, затем на шею, плавно проскользил пальцами по торсу. Благо не за яйца схватился, ей Богу! Если бы не ошеломляющие обстоятельства нашей встречи – я бы уже разложил его прямо на полу прихожей. — Саня – коз-з-з-ёл, — еле выговорил заплетающимся языком, — такую соску отхватил, — неловко попятился и снова оглядел меня, — и сука полностью в моём вкусе.. — выглядел он при этом весьма раздосадованно. От такого заявления хотелось взобраться на крышу дома и что есть мо́чи проорать: "Я В ЕГО ВКУСЕ, МАТЬ ВАШУ!!!", но для этого нужно было хотя бы перестать изображать памятник. — Что ты здесь делаешь? — не то сказал, не то прохрипел я. — Ты умеешь разговаривать? Мне нужно в туалет.. — выражение его лица за секунды претерпело изменение от лёгкого удивления до "меня сейчас вырвет". Без лишних слов я схватил его под руки и буквально потащил в сторону туалета, ибо заблёванный пол меня никак не устраивал. Он свалился на колени перед белым финским парнем, то бишь унитазом, и начал без особого стеснения опорожнять свой желудок. Какую только херню он дальше не творил. Ползал, размахивая руками, под свои же крики "Я бабочка!", разглядывал интерьер и бубнил что-то похожее на "Что ты сделал с нашей квартирой?", выхватил из кармана зажигалку, без конца щёлкал ей, извлекая искры и пламя, пытался изобразить какие-то боевые приёмы и горланил "Но потом народ огня развязал войну!", некоторое время вёл себя подозрительно тихо, а в глазах чуть не светилась надпись "Выполняется сложный мыслительный процесс", и только когда время на электронных часах неоново-зелёным светилось 4:38 он вырубился. Ни о каком сне, разумеется, речи быть не могло. Нужно было прибрать весь срач, который этот бунтарь тут развёл. И хотя бы выйти в магазин за продуктами, потому что в холодильнике даже мыши повесившейся не оказалось. Застелив постель, я уложил на неё Сашу. Он был в уличной одежде, так что на разобранную кровать я бы его не пустил. Можно было бы его раздеть, конечно, но я хоть и молодец с титановыми нервами и выдержкой, но практика показала, что когда этот парниша рядом – я за себя не отвечаю вообще. Расставив по местам мелкие элементы декора, приведя в порядок прихожую, где по обуви будто ураган прошёлся, я вышел из квартиры, попутно пытаясь вспомнить путь к ближайшему круглосуточному магазину.