***
В отсутствие Ганнибала и при солнечном свете Уилл вполне мог поверить, что всё произошедшее было яркой игрой его воображения. По внешним показателям он вернулся в норму — снова со своей стаей в Вулф Трап, и всё вроде бы как прежде, вот только грань между этой нормальностью и грядущим сумасшествием настолько тонка, что не хватит никаких нервных клеток. Он заварил кофе, выпустил собак на прогулку и покормил их, прежде чем с неохотой приняться за поиски еды для себя самого. Даже со стаей он не мог обрести былой лёгкости. Они снова воссоединились после месяцев разлуки, а ведь находясь в клинике, Уилл даже не надеялся увидеть их снова. И пусть он был счастлив видеть собак здоровыми и счастливыми, но близость с ними не ощущалась как возвращение домой, скорее как затянувшееся прощание. Уилл понятия не имел, что случится с ним самим, с Эбигейл, с Ганнибалом, приходилось выбирать между вариантами кровавой бойни, побега из страны или тюремного заключения. Влиться назад в свою привычную жизнь в Вулф Трап представлялось самым неправдоподобным развитием событий. На протяжении многих лет Уилл наслаждался добродушным теплом своих псов, уделяя им то внимание и терпение, которого у него никогда не хватало на людей, помогая им адаптироваться из уличной жизни в уютную домашнюю. Они были и его воспитанниками, и его товарищами одновременно. Уилл приютил их всех, когда они были никому не нужны, и они оставались рядом, когда никому не нужен был он сам. Сердце разрывалось от этого признания, но сейчас стае было бы лучше жить с кем-нибудь другим. На данный момент они все были хорошо выдрессированы, так что не составит труда найти им хороший дом. Это была целая затея, но чёрт побери Уилла, если он улетит за моря со своим любовником-каннибалом, не пристроив собак должным образом. Появившаяся таким образом проблема осветила полнейшую абсурдность происходящего. Он ведь действительно думал сбежать с Ганнибалом и Эбигейл. И как бы ни было больно оставлять собак, но если Ганнибал скажет, что нужно уходить прямо сейчас… Уилл наконец включил телефон, и его завалило пропущенными звонками и сообщениями. Джек звонил и оставил голосовое с просьбой перезвонить, Алана просто справлялась, как дела, даже из Бюро беспокоили с просьбой забрать вещи. Уилл проигнорировал все звонки, разве что отправил Алане сообщение, что он всё ещё жив. Зои свернулась у него на коленях. — Представляешь? — спросил у неё Уилл. — Стоило достать меня из мусорного бака, как все снова хотят со мной говорить. В ответ Зои только радостно повиляла хвостом. Уилл не особо хотел общаться с Джеком. В случае нового тела прислали бы машину. Но тело было, и машину прислали. За рулём оказалась Беверли. Она выглядела не просто переутомлённой, а полностью истощённой. Одного взгляда на неё Уиллу было достаточно, чтобы понять: это то самое дело с детьми, из-за которого она тогда пришла в клинику. Беверли не умоляла его, умоляли её глаза. В результате Уилл всё же сел в машину, где его уже ждали файлы. А ещё Бев привезла пакет с вещами, которые были на Уилле в момент госпитализации. В нём же находилась и различная амуниция для вязания мушек. — Подумала, вдруг ты захочешь забрать, — прокомментировала она. Уилл надел очки. Он чувствовал себя почти нормальным. Были только одни подтверждённые человеческие останки, а ещё целая мастерская, набитая не всегда удавшимися чучелами животных. По косвенным признакам, в помещении присутствовало ещё трое пропавших детей — нашли их волосы и одежду. Если они были похоронены, то могилы не удалось обнаружить в окружавшем мастерскую национальном парке. Если же тела сожгли, то сжигавший был достаточно умён, чтобы избавиться от костей и зубов. Было вполне объяснимо, почему дело передали Беверли. Убийства с подобными отклонениями часто переходят в их отдел, тем более детям было совсем ещё мало лет, а увечья на девочке выглядели тошнотворными, даже если предположить, что они были нанесены посмертно. Уилл по кругу просматривал фотографии тела, а ещё гору улик, обнаруженных в помещении. Заметки Ганнибала находились в отдельном файле, конечно же, написанные каллиграфическим почерком. В списке найденного оказалась залитая самодельной смолой кошка с пересаженными человеческими волосами и ещё куча подобных жутких диковинок. — Ганнибала до сих пор не нашли? — поинтересовался Уилл. Беверли бросила на него странный взгляд. — Нет. — Сбежал за границу с любовником, — саркастично прокомментировал он. — Как-то чертовски подозрительно, — огрызнулась Беверли. — Что это ты сменил пластинку? — Надоело быть постоянным проигрывателем. — Ганнибал пропал, и в то же время активничает Потрошитель. — Чесапикский Потрошитель прячется на самом видном месте, — продолжил Уилл. — Ему не нужно бросать работу, чтобы начать партию. — Прежде у тебя не было и тени сомнений, — тихо проговорила Беверли. — Доктор Лектер соответствует профилю, — согласился Уилл. — Возможно, соответствует не он один. Всё долгое время поездки было потрачено на работу с файлом. Когда они наконец прибыли на место преступления, полная картина уже сложилась у Уилла в голове. Временами убийцы забирают с собой гораздо больше, чем оставляют, к тому же этот убийца так отчаянно жаждал недостижимого. Уилл чувствовал, как внутри уже начала наклёвываться паника. Само место преступления оказалось полосой между двумя автомагистралями, поросшей высоким бурьяном. Когда Уилл с Беверли приблизились к рабочей группе, криминалисты как раз отгоняли ворон от трупа. Присутствующие расступались перед Уиллом, признавая его присутствие неизбежным, ведь даже после подозрений и заключения его снова привлекли к работе над новым местом преступления и новым телом, оставленным очередным монстром. Джек знал, что так будет. Они все даже и не удивились особо, увидев, как Уилл пробирается среди жёлтой травы. Ему были рады. — Уилл! — поприветствовал его Прайс, не отрываясь от тела. — Рад, что ты вернулся. И вообще прости за все эти вдруг-он-серийный-убийца-мысли. В ответ Уилл только пожал плечами. Зеллер одарил его неловкой улыбкой. А затем внимание полностью сконцентрировалось на жертве. — Вы знаете, что делать, — обратился Джек к группе. — Освободите немного пространства. Все копошащиеся на месте преступления отступили, и Уилл смог сфокусироваться. С мальчика содрали скальп и вырвали глаза, но это было ещё не всё. Содержимое брюшной полости было удалено, но не аккуратно, а будто в отчаянии. В зияющей кровавой впадине лежала залитая смолой кукла, отвернувшаяся от летнего солнца. Я беременен смертью. Уилл погрузился в свою внутреннюю эхокамеру, где прошлое проявляло себя оставленными на карте метками. Скорбь и неудовлетворение убийцы сыпались на него ударами, разливались янтарём, накатывали волной. На какой-то ужасающий момент Уилл залип в этом состоянии. Не меняйся. Останься со мной. Можешь ли ты остановить время? Затем смола треснула и осыпалась. Он отступил назад в солнечный свет и позволил себе выйти из фокуса видений. Потянул шею в одну сторону, затем в противоположную, и обернулся на стоящих за спиной. — Он расстроен тем, что части, которыми он пытается заменить отсутствующие, им не подходят, — пояснил Уилл. — Это не хладнокровный серийный убийца, а подверженный бреду и иллюзиям человек, который пытается сохранить нечто безнадёжно утраченное. — Что именно он утратил? — спросил Джек. Уилл облизал губы. — Несколько лет назад он похитил ребёнка. Идеального ребёнка. Возможно, это был его собственный. Опекал его, держал взаперти, пытаясь сохранить навсегда в состоянии детства. Но ребёнок умер, и он начал искать способ, чтобы сохранить тело. Это… — Уилл указал на труп. — Это отчаяние. Он не знает, как повернуть время вспять. — Поэтому он путешествует по округе с чучелом ребёнка? — в ужасе спросила Беверли. — Наш убийца не способен влиться в общество, — сообщил Уилл Джеку. — Если он в пути, он не останется незамеченным. На него должны обращать внимание в придорожных кафе и трейлерных парках. Ему сложно взаимодействовать с людьми. Не говоря уже о запахе. Джек прищурился. — Он живёт в доме на колёсах в компании наполовину забальзамированного трупа. Эту вонь не смыть. Уилл задумался над тем, идёт ли от него самого какой-нибудь смрад. Люди отстранялись от него на месте преступления, расступались как трава под ногами. Он видел, как Джек и Беверли говорили вполголоса, но очень напряжённо, а ещё поглядывали в его сторону. Беверли сопротивлялась, но Джек шёл напролом, как всегда. — Ты нужен мне в деле Потрошителя, — начал он, будто Уилл и не отказывался от этого дела после визита к Мириам. — Беверли сказала, что твоя уверенность в виновности Ганнибала ослабевает. Уилл нахмурился. — Я просто предположил, что не он один соответствует профилю. Джек отвёл их с Бев от основной толпы. — Кого ещё ты подозреваешь? — надавил он. — Мы знаем, что у Подражателя был доступ к делам Хоббса и Баджа. — Садист и нарцисс с медицинским образованием, — сказала Беверли. — Дотошный и педантичный. Уиллу был неведом план Ганнибала, но он мог чувствовать его намерения, словно призраком зависшие на периферии зрения. Призраком в пошитом на заказ костюме-тройке. Мириам Ласс ещё не узнала тебя, но узнает. Она узнает не меня. Тогда кого же? Ты испортил все мои планы, невыносимый ты мальчик. — Чесапикский Потрошитель знал, где Мэттью удерживал меня, — сказал Уилл, будто только-только собирая части в единое целое. — Он знал, кем являлся Мэттью. И к слову: как именно Мэттью похитил меня из клиники? — У него был доступ к камерам, — ответила Беверли. Губы Уилла дрогнули. Самозванец на троне. Чёрт тебя побери, Ганнибал. — А кто дал ему доступ? Джек и Беверли синхронно раскрыли глаза в удивлении.***
Доктор Чилтон шёл к себе домой пружинящей походкой, раскручивая на пальце связку ключей. Он напевал под нос, пока заходил в дом, обустроенный в стиле баухауз, с широкими панорамными окнами. Затем последовала привычная рутина: ключи в миску, расстегнуть пиджак, провальсировать на кухню за предобеденным коктейлем. На мраморной стойке уже была открытая бутылка и два стакана… Два… — Здравствуйте, доктор Чилтон, — последовал знакомый голос из-за спины. Чилтон обернулся настолько резко, что чуть не выпрыгнул из обуви, ладонью придержав готовое выпрыгнуть из груди сердце. Он судорожно ахнул, удивившись нежданному гостю. — Доктор Лектер?! — воскликнул Чилтон в смятении. Он едва ли узнал стоящего перед ним мужчину. Ганнибал Лектер был одет в безымянный больничный халат, а волосы растрёпаны в разные стороны. — Какого чёрта ты делаешь здесь? — спросил Чилтон, вспоминая. — Ты ведь пропал. Ты… Тёмный, хищный блеск в глазах Ганнибала. Чилтон подумал, что никогда прежде не встречал человека с настолько откровенной улыбкой. — Это ты, — сказал почти приглушённо. — О мой бог. Это ты. Снаружи подъехали две машины. Ганнибал с удовлетворённым видом выглянул в окно. — Как по часам, — произнёс он. — Должно быть, из ФБР. С присущей большому коту грацией и скоростью Ганнибал сделал шаг вперёд и схватил ладонь Чилтона. Прежде, чем тот сообразил, что случилось, в руке оказался шприц, а потом Ганнибал поднёс его к собственной шее. Чилтон в ужасе наблюдал, как нажимается поршень, рассматривая многочисленные точки на шее Ганнибала, будто его кололи уже много-много раз. — Что ты делаешь? — воскликнул он, выпуская шприц из разжавшейся ладони. — Ты захочешь бежать, Фредерик, — игриво проговорил Ганнибал, скрываясь по ступенькам вниз. В дверь звонили.***
Какое-то время Уилл ждал в машине, рассматривая дом Чилтона через стекло. Внутри копошилась полиция и ФБР. Появилась группа медиков с носилками, и Уилл скорее почувствовал, чем увидел, кто на них. Он чуть ли не выпрыгнул из машины и подбежал к носилкам. Ганнибал смотрел на него замутнённым взглядом, на лице была кислородная маска. — Здравствуй, Уилл, — сказал он заплетающимся языком. — Он под седативами, — пояснил один из медиков Уиллу, приняв того за агента ФБР. Уилл видел следы от уколов на шее, которых не было прошлой ночью. — Повторяем перформанс, доктор Лектер? — спросил он. В глубине затуманенного взгляда появился огонёк веселья. Уилл пояснил медикам, что ему нужно опросить Ганнибала и проверить наличие улик. Те настаивали на немедленной госпитализации, но Уилл выиграл время. После поверхностного допроса и такого же поверхностного снятия проб Уилл с Ганнибалом сидели у открытой двери скорой помощи. Ганнибал был закутан в одеяло и вдыхал кислород из баллона. — Тебе нравится разыгрывать из себя жертву, не так ли? — достаточно тихо произнёс Уилл. — Меня переполняет ирония, — ответил Ганнибал, прикрывая улыбку кислородной маской. — Когда поймают Чилтона, Мириам должна будет опознать его. Ты тоже. — Она опознает Чесапикского Потрошителя. — По её словам, Потрошитель сообщил ей, что оставил её напоследок, — добавил Уилл. — Она думала, что он собирался прийти за ней и убить её. Но сейчас я не могу быть настолько уверен. Губы Ганнибала шевельнулись, словно тот смаковал слова на кончике языка. — Потрошитель удалился от дел. Джек наблюдал за ними через всю локацию. Уилл приобнял Ганнибала со спины рукой в латексной перчатке и подался ближе. Для достоверности. Так было правильно. — В этом сюжете полно чёрных дыр. У тебя не получится вечно держать его козлом отпущения. Ганнибал обернулся, чтобы взглянуть на него. Застенчиво, позабавленно. Уилл ощущал себя лучше, чем за все прошедшие месяцы, наконец-то он плотно стоял ногами в текущей реальности. Никаких осколков, никаких искривлённых отражений. Их общая реальность, доступная видению лишь двоих и далёкая от мелких беспокойств простых смертных. Нелепая шутка, уморительно смешная именно потому, что никто другой её не поймёт. — Уедем со мной, Уилл, — промурлыкал Ганнибал ему в ухо.