Прошлое — не будущее

      На следующее утро Дин Винчестер проснулся ещё до будильника – до утреннего звонка, раздающегося по всей Школе и поднимающего всех учеников и учителей. В Школе Охотников всё было по расписанию, нарушать которое строго-настрого запрещалось. И всё же Дин сегодня нарушил распорядок и встал раньше звонка, но ведь самое главное, что не позже.       Всё тело ломило от вчерашних ловушек, и как же приятно было лежать в постели! Так бы остаться здесь и нежиться, сколько душе угодно, как будто сегодня воскресенье, как будто не надо никуда идти! Но Дин отбросил грёзы и заставил себя бесшумно встать, наскоро одевшись и прошмыгнув в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Все его товарищи спали. Мельком Дин взглянул на часы, которые показывали полшестого утра. Отлично! Он может успеть потренироваться до завтрака и до занятий, пока все не проснутся. У него в запасе чуть больше часа.       Коридоры Школы были пустынны, как и полагалось в столь раннее время. Школа Охотников ещё спала, отдыхала и набиралась сил перед предстоящим тяжёлым днём. Дин неслышно, почти не дыша, проследовал к выходу и вышел на тренировочное поле, пошёл к турникам и стал разминаться. Отец хотел, чтобы Дин больше тренировался? Что ж, Дин будет тренироваться, до упаду, в ущерб своему сну и свободному времени! Дин докажет Джону Винчестеру, что может всё, так, как больше никто не сможет доказать!       Только бы не сбить дыхание, только не прекращать – как заклинание пульсировала в голове Дина одна-единственная мысль, сопровождаясь учащённым биением сердца и тяжёлым дыханием, когда он начал тренировку в ударном режиме. Его мышцы вяло отзывались глухой болью, сопротивляясь упражнениям, но упрямый Дин не сдавался и не останавливался, висел и подтягивался на турниках, отжимался, качал пресс, прыгал и думал уже о том, чтобы побежать пять километров, как вдруг, подтянувшись в очередной раз на турнике и чувствуя, как у него дрожат и отнимаются руки, Дин услышал:       – Тренируешься? Очень хорошо.       От неожиданности Дин ослабил пальцы и спрыгнул, неуклюже приземлившись на асфальт и чуть не вывихнув лодыжку. Сустав неприятно заныл, но Дин, превозмогая боль, выпрямился и обернулся. Отец…       Джон Винчестер был снаряжён для охоты, Дин понял это по его спортивной сумке, перекинутой через плечо, куда отец наверняка спрятал оружие, соль, святую воду и мало ли что ещё. Эту сумку Дин знал с детства – отец всегда брал её на охоту, а ещё Дин знал старую потрёпанную кожанку, спортивные чёрные штаны, удобные испытанные годами ботинки – всё это Джон тоже надевал на охоту. Сейчас отец сядет в машину и уедет, но ни куда, ни зачем – конечно же, никому не скажет, особенно собственному сыну.       Дин сглотнул непрошеный горький ком, вдруг почувствовав жгучую обиду. Отец никогда ему ничего не говорил, только требовал слепого подчинения. И на охоту почти и не брал, всё отмахивался, мол Дин ещё не готов, и заставлял учиться в Школе Охотников. Вот уже шесть лет… Дин был самым первым учеником Школы, ещё с её основания, и считал, что уже пора бы и закончить обучение и заняться настоящей работёнкой! Но отец считал иначе, и Дина это бесило.       – Дин, – Джон сделал шаг вперёд, и Дин подпрыгнул, снова ухватившись за турник и тяжело выдохнув:       – Да, сэр, я тренируюсь, вы же мне приказали.       – И это правильно, сын, но не забывай про ловушки.       – Я помню.       – Хорошо, – Джон улыбнулся. – Я поеду. До свидания, сын.       Джон развернулся и пошёл к машине, парковка находилась у главных ворот Школы, метрах в трёхстах от тренировочной площадки, на выезде на просёлочную дорогу. Дин снова спрыгнул с турника, чувствуя, как гулко бьётся сердце об рёбра, то ли от тяжёлого упражнения, то ли от ужасного чувства несправедливости, если не унижения! Отец опять оставляет его, в этой Школе, ничего не объяснив!       – И это всё?! – выкрикнул Дин, словно позабыв о статусе Джона Винчестера, потеряв былой уважительный тон. – Всё что ты мне скажешь? Опять уезжаешь на охоту, а мне ни слова!       Крик сына был настолько неожиданным, что Джон тут же остановился. Дин не сомневался, что ещё пожалеет о своих горячих словах, но сейчас чувствовал, что одержал победу не только над отцом, поскольку тот, по крайней мере, остановился, но и прежде всего над самим собой, ведь Дин никогда прежде не осмеливался повысить голос на отца, на своего учителя и директора, на своего командира, на старшего по званию. На человека, который уже давно перестал быть Дину отцом.       Взглянув Дину в лицо, Джон вздохнул. На него из под взъерошенной чёлки из-подо лба, сверкающего от пота, с вызовом взирали зелёные глаза, точно такие же, как у Мэри. Укоризненно, бесстрашно, прямо. Джон знал, чего хотел Дин. И возможно, Дин даже имел полное право знать о настоящей цели отъезда Джона, да вот только Джон боялся пока что говорить о чём-то Дину. Если ничего не получится, то поездка будет бессмысленной и всё будет зря.       Какое-то время Джон думал, а Дин ждал ответа, обессиленно сжимая и разжимая вспотевшие ладони в кулаки. Он устал, смертельно устал. Всю свою жизнь Дин только и делал, что слушал и беспрекословно выполнял приказы Джона, никогда не жалуясь и ничего не требуя взамен, ни разу не возразив. Возразив только теперь. А ещё осмелившись дерзить вчера, в кабинете. Что случилось с Дином?       – Дин, я тебя совсем не узнаю и я совсем не в восторге от твоего нового тона, – наконец вкрадчиво произнёс Джон, слегка нахмурившись, что не понравилось Дину, но, тем не менее, не утихомирило его пыл.       – Прости, но я… я имею право знать, отец. Я так считаю. Я уже взрослый.       – Взрослый, но ты ещё не готов.       – А когда я буду готов?!       – Я думал, что ты всё понял вчера, – глухо отозвался Джон, и у Дина по коже пробежались мурашки. Он тут же мысленно перенёсся во вчерашний вечер и вспомнил то, о чём ему говорил отец, что боится его потерять, как потерял жену и младшего сына. Маму и Сэмми…       В Школе безопаснее. Джон так считал, поэтому не хотел прекращать обучение сына, даже если все вокруг думали, что Дин уже готов. Все вокруг кроме самого Джона.       И в груди Дина всё оборвалось, а плечи поникли. Он понял, что проиграл в этот раз. Не выиграл, проиграл. Он так и не смог найти аргументов, не смог отстоять свою точку зрения. Отец оказался прав. Пора было прекращать эти бессмысленные пререкания, Дин и без того уже задержал его.       – Я понял тебя вчера, пап. Прости меня. Я… я пойду дальше тренироваться, а тебе… в общем, удачи на охоте. Ты только обязательно возвращайся, ладно?       К глазам подступили слёзы, но никто не должен был их видеть, а особенно отец. Позор будет, если он их увидит! Поэтому Дин мигом отвернулся и поспешил обратно на площадку, но вдруг чуть не споткнулся об развязанный шнурок и присел, чтобы завязать его. Сейчас отец уедет, а Дин возьмёт себя в руки и успокоится. Пробежит километр-другой быстрым бегом в лесу… лучшее лекарство от горя! Пробежит так, что сил останется только на прерывистое дыхание, не то что там на слёзы! Но почему отец так и продолжал стоять, не двигаясь с места, почему Дин не слышал его удаляющихся шагов?       – Я даю тебе ровно десять минут, чтобы ты собрал вещи, только самое необходимое, и живо к машине. Задержишься хоть на минуту, пеняй на себя, уеду один, ты меня понял?       Дин подумал, что ослышался. Отец только что… позвал его с собой на охоту?! Это… невероятно! Не может быть!       Но Джон Винчестер выглядел серьёзно и решительно, а увидев замешательство сына, усмехнулся и сурово нахмурился:       – Мне повторить?       – Нет, сэр, не надо, я всё понял, уже бегу!       И Дин со всех ног побежал обратно в Школу, чтобы наскоро побросать в рюкзак свои вещи и не опоздать ни на минуту. По пути Дин размышлял, что ему взять. Он мчался так быстро и своим топотом теперь уже не боялся никого разбудить. Внутри него всё радостно подпрыгивало и переворачивалось от радостного предвкушения поездки, от настоящей охоты! Отец решил взять его с собой, как это было волнительно, как неожиданно!       Влетев в свою спальню, Дин тут же бросился к шкафу и тут же принялся тормошить все полки в поисках удобной одежды. Его возня разбудила Эша, который просыпался от малейшего шороха.       – Эй, Дин, что ты там делаешь с утра пораньше?       – Я уезжаю, отец берёт меня на охоту! – воодушевлённо ответил Дин, бросая в рюкзак джинсы и носки.       – Что? Тебе, должно быть, это приснилось, Дин! – рассмеялся Эш, окончательно проснувшись и разбудив своим смехом Билли на соседней кровати.       – Эй, вы чего?       – А вот и не приснилось! – воскликнул Дин и положил в рюкзак пару футболок и трусов. – Не отвлекайте меня! Отец ждёт…       – Что такое?       Но Дин уже выбежал из спальни и стал судорожно метаться в гостиной. Так получилось, что он уже много лет никуда не собирался, и просто-напросто забыл, что надо взять с собой. Что обычно берут на охоту и вообще в любую поездку? Конечно, зубную щётку, как же Дин сразу не сообразил! Дин влетел в ванную, а через секунду уже выбежал из неё, с зубной щёткой в руке, по пути чуть не сбив своих зевающих соседей по комнате, всё ещё не верящих в происходящее, но всё же вышедших проводить Дина.       – Нет, Дин, и всё же… – открыл было рот Роб, но Дин лишь помахал им вслед.       – Пока, ребята!       – Дин! – крикнул ему вдогонку Эш. – Расскажи нам всё потом!       – Обязательно!       Теперь уже, с рюкзаком за спиной, снова мчась по Школе, перед глазами Дина всё всплывали не верившие и чуть ли не завистливые лица Билли, Роба и Эша. Ха, кто бы мог подумать! Они были ошарашены вестью о том, что сам Джон Винчестер решил взять Дина с собой на охоту. И Дин был уверен, что ещё до завтрака эта весть разнесётся по всей Школе. А ещё до будильника: в это время Дин уже будет мчаться с отцом на Импале прочь отсюда! Невероятно! Просто какой-то сказочный сон!       Как же хорошо, что Дин решил проснуться ни свет ни заря и отправиться тренироваться на турниках. Как же хорошо, что отец именно в это время проходил мимо! Проснись Дин и выйди на пару минут позже – они бы не пересеклись, и папа уехал бы один, а теперь они едут вместе! Дину хотелось прыгать от радости и кричать, точно маленький ребёнок, но вместо этого он побежал ещё быстрее и у входа затормозил, увидев отца, выходившего из кабинета, кажется, охотника Харвелла, но Дин не был уверен точно. Он резко замедлил бег и остановился. По коридорам Школы Охотников нельзя было бегать, это было одним из основных школьных правил. Ох, как бы сейчас директор не разозлился и передумал бы взять Дина с собой! Если Дину придётся снова возвращаться назад и разбирать рюкзак, он этого просто не вынесет! А ещё не сможет посмотреть в глаза своим соседям по комнате, которые наверняка уже всех перебудили и всем растрепали, что Дин уезжает! Нет, только не это…       – Бегаем по коридорам? – осведомился Джон, приподняв брови вверх.       – Прости, отец, этого больше не повторится, – клятвенно пообещал Дин, молясь про себя, чтобы Джон сжалился.       – Так или иначе, сын, – хмыкнул Джон и посмотрел на часы. – А у тебя ещё есть целых три минуты, чтобы добежать до машины.       И Дин облегчённо выдохнул, чувствуя, будто у него гора с плеч свалилась. Пронесло! Даже не верится! Как же Дину хотелось сейчас броситься к отцу и крепко обнять его, но вместо этого он скороговоркой проговорил:       – Да, сэр, спасибо, сэр.       – Я предупредил Вильяма Энтони Харвелла, что увожу тебя с собой, а он передаст всем остальным, но, полагаю, это уже не новость, по крайней мере, для твоих соседей по комнате?       Дин улыбнулся и кивнул – отец видел его насквозь.       – Ты все вещи собрал?       – Да, сэр.       – Тогда не вижу смысла больше задерживаться. Нам пора!       Через несколько минут, удобно расположившись на переднем сидении и всё ещё не веря в своё счастье, Дин радостно смотрел на дорогу, предвкушая невероятное приключение, которое уже началось. Отец поставил кассету с песнями группы Led Zeppelin, музыка поглотила и очаровала Дина, Школа Охотников всё отдалялась от них, впереди была лишь трасса, а в окнах с оглушительной скоростью проносились лесные пейзажи и луга. На языке у Дина вертелось столько вопросов, но он не смел отвлекать отца от дороги. Придёт время, отец сам всё расскажет, а если нет, то Дин сам всё увидит, в этот раз точно! И от счастья Дину хотелось смеяться…