Прошлое — не будущее

      Спустя несколько часов, когда весеннее солнце уже высоко поднялось над белыми кучерявыми облаками, Дин Винчестер услышал голодное урчание в собственном желудке. Ещё бы, ведь он даже не завтракал, а ехали они уже довольно-таки долго. Вдобавок ко всему у Дина слипались глаза, клонило в сон, он чувствовал надвигающуюся усталость, но боялся заснуть. Если заснёт, может всё проспать, отец, глядишь, его ещё в машине оставит, а сам на охоту один отправится, хотя Дин и не был уверен, что они приедут скоро. Музыка в машине уже не поднимала настроение Дину, а мелькающие в окнах фермы, луга и леса даже начинали раздражать. Дин очень хотел есть. И спать. Хотя есть, пожалуй, больше.       Дин осторожно поглядывал на отца, который не отрывал взгляда от дороги. За время их пути, Джон не сказал ни слова, а Дин и сам не решался нарушить молчание. И даже не смел пожаловаться папе, что проголодался. Не для этого же Джон Винчестер взял сына с собой, чтобы тот жаловался ему! Дину оставалось лишь молиться, чтобы отец остановился у какой-нибудь придорожной забегаловки.       К счастью, так и случилось пол-одиннадцатого утра: Джон заехал на заправку, возле которой находилось придорожное кафе. Наконец-то, мысленно возликовал Дин. Отец заглушил мотор и кивком головы указал в сторону кафе.       – Пора перекусить, тебе не кажется?       – Да, конечно! – обрадовался Дин.       – Иди, выбирай, что хочешь, а я заправлю машину и подойду.       Выбирай, что хочешь, как же соблазнительно прозвучали эти слова из уст отца! Соблазнительно и непривычно, учитывая, что он уже столько лет не вывозил Дина из Школы, собственно говоря, с самого его основания. Ничего кроме школьной еды Дин и в глаза не видел, хотя и не жаловался: в Школе кормили вкусно, но сейчас, вдруг представив, сколько изысканных яств будет в меню, у Дина потекли слюнки. Он чуть ли не вприпрыжку побежал в кафе, запыхавшись от нахлынувших радостных эмоций. Джон Винчестер, глядя сыну в след, лишь усмехнулся, и пошёл расплачиваться за бензин.       Горячий, только что из духовки… нежный и хрустящий, тающий во рту! Пирог. Дин сейчас мечтал только о пироге, и неважно с чем! С мясом, с рыбой, с капустой или с ягодой. Лишь бы в меню оказался пирог! Как в детстве, такой, как готовила мама, когда Дину было ещё четыре года. В Школе Охотников иногда пекли пирожки и подавали их на полдник, но всё равно это всё было не то…       Но войдя в придорожную забегаловку и взяв в руки с неубранного и единственного свободного столика потрёпанное меню, у Дина ёкнуло сердце. Пирога не было. Ничего не было! Кроме бургеров, салата, картофеля фри, газировки, чая и кофе! Впрочем, по бургерам Дин тоже очень соскучился, не так сильно, конечно, как по пирогу, и тем не менее. Когда пришёл Джон, Дин уже выбрал, что закажет себе.       – Ну, Дин, выбрал?       – Я буду двойной чизбургер с беконом, картошку с сырным соусом, и большую колу, если можно.       – Разумеется, можно! Я тогда закажу себе то же самое, – улыбнулся Джон.       К ним подошла молоденькая официантка, с одним наушником в ухе и блокнотом, торчащим из кармана короткого клетчатого платья. В руке она держала пустой поднос, куда поспешно стала складывать салфетки и пустые стаканчики из-под газировки. Дин залюбовался её быстрыми, но плавными движениями, её длинными и стройными ногами и пышной грудью. Сколько её было? Двадцать? Двадцать два? В Школе Охотников, увы, ему не доводилось даже видеться с представительницами прекрасного пола.       – Что закажете? – осведомилась она, даже не достав блокнота – руки её были заняты тяжело нагруженными подносом.       Дин хотел сказать, что они выбрали, но не мог вымолвить ни слова, потеряв отчего-то дар речи. От… смущения? Ох, попросить бы у неё номер телефона! Спросить бы до какого часа она работает! Или просто улыбнуться ей, подмигнуть – Дин был наслышан, что девушкам всегда это нравилось. Одиноким девушкам. А что, если у неё уже есть парень?       Но всё это было не важно, потому что мышцы лица Дина словно парализовало, он не мог ни моргнуть, не улыбнуться. Джон, краем глаза посмотрев на сына, заказал у официантки два чизбургера с беконом, две картошки с сырным соусом и две колы, та лишь кивнула и ушла, даже не взглянув на Дина, лицо которого стала заливать краска, а лоб которого взмок от волнения. А ещё в горле совсем пересохло. Дин явно был в ступоре, но когда молоденькая официантка скрылась из виду, Дин очнулся, заметив на себе пытливый взгляд отца.       – Дин…       – Я… прости, отец.       – За что?       – Что не смог сделать заказ.       – Господи, сынок, ты увидел красивую девушку, вот и растерялся! Ведь в Школе тебе, увы, не доводилось с ними общаться. Девушки-охотники – крайняя редкость, да и не нужно им лезть в эти дебри. А ещё, – хмыкнул в бороду Джон, откинувшись на спинку стула. – Как же знакомиться с девушкой, когда рядом сидит твой отец?       От этих слов Дин смутился ещё больше. А ведь, в самом деле, у Дина просто-напросто не было опыта общения с девушками! Он погряз в Школе Охотников, как в трясине, безвылазно сидел там, впитывая в себя те знания, которые пригодятся ему в будущем, которые помогут ему спасать людей, истреблять нечисть, продолжать дело отца. Семейный бизнес…       В обмен на другую нормальную жизнь. С обычной школой, с девушками, с друзьями, с игрой в бейсбол и прогулками по парку. С поступлением в колледж…       – Дин?       – Прости, пап. Всё нормально, правда.       Но разве мог Дин обмануть папу! Ничего не нормально! У Дина все его чувства были написаны на лице, и Джон с лёгкостью прочёл их, как раскрытую книгу.       – Мне жаль, что ты оказался лишён нормальной жизни, что тебе никогда не приходилось знакомиться с девушками.       Это говорил Джон Винчестер? На самом деле? Дин посмотрел в глаза отцу, и увидел в них едва различимую боль и искреннее сожаление. Отцу действительно было жаль, и он желал сыну лучшей жизни. Хотя и Дин, и Джон – оба знали, что эта жизнь сгорела в пламени, в том самом, что забрало жизнь Мэри.       У них не оставалось выбора. Столкнувшись раз со сверхъестественным, испытав на себе боль утраты, никогда, никогда не остановишься! Джону Винчестеру суждено было стать охотником, и в поисках убийцы жены и похитителя сына истребить как можно больше злобных монстров, основать Школу, приют, для таких же детей, как Дин. Для будущих охотников, лишившихся… всего. Дину Винчестеру же суждено продолжать дело. Учиться, помогать отцу, когда придёт время.       – Прости, сын.       – За что?       – Что запер тебя в Школе Охотников, не оставив никакого выбора.       – Ничего, – Дин в смущении опустил глаза, уставившись на подставку с салфетками.       Отчего-то ему стало не по себе. Отец не должен был извиняться, хотя и Дину, чего греха таить, в коей-то мере были приятны его извинения. Пять лет Джон и Дин вообще не разговаривали, их отношения стали сугубо деловыми, как у школьного директора и его ученика. Они ограничивались лишь краткими диалогами, и то, если придётся. И так продолжалось вплоть до вчерашнего вечера, когда Джон вызвал Дина в свой кабинет.       Теперь же они были вне стен Школы, и если бы не охота, если бы не истинная цель их поездки, тогда можно было представить, что Джон и Дин были самой обычной семьёй.       – Я мечтал о другой жизни для тебя, сын, но после смерти Мэри… – в горле Джона пересохло, а дыхание на миг перехватило. – Я лишь хотел… уберечь тебя. Подготовить.       К чему отец говорил всё это? Почему сейчас, именно когда они вырвались наружу, выбрались из Школы? И Дин вдруг понял. Сейчас, в эту самую минуту, он действительно разговаривал со своим отцом, не с учителем, не с директором, не с армейским инструктором. А с папой.       – Я знаю, папа, – выдохнул Дин. – Но я клянусь тебе, я сделаю всё, что в моих силах, и больше! Я оправдаю твои ожидания, вот увидишь!       – Я знаю, Дин, я знаю…       Джон улыбнулся, а в глазах его блеснули слёзы. И никаких слов больше не требовалось. Дин знал, что отец гордился им. Уже. И пускай, когда они вернутся в Школу, то уже никогда не вернутся к этому разговору, пускай всё снова будет как прежде… это неважно. Важно то, что отец сказал сейчас.       Когда официантка поставила на их столик поднос с едой, Дин даже почувствовал облегчение. Как и Джон. Обстановка разрядилась, а от вида бургеров и картошки Дин вспомнил, как сильно он проголодался. Они набросились на еду, устроив себе настоящий пир, и молоденькая официантка наморщила нос, оглянувшись на них.       – Нифево вкуфнее я в фызни не ел! – с набитым ртом проговорил Дин.       – Дин, не говори с набитым ртом, – сделал ему замечание Джон, проглотив картошку.       Дин лишь кивнул, продолжив жевать свой бургер и блаженно прикрыв глаза. О, как бы ему хотелось, чтобы этот ланч никогда не заканчивался! Но их тарелки неумолимо пустели, как и стаканы, и вскоре из трубочки, к которой прильнул Дин, послышались противные пузырьки, извещающие о том, что кола закончилась. Пора было ехать, они и так уже почти полчаса просидели в кафе.       – Я, пожалуй, ещё возьму нам в дорогу кофе, – сказал Джон. – Ты будешь?       – Да, пап, спасибо, – кивнул Дин, благодарно улыбнувшись.       Они оставили деньги на столе, так как не дождались официантку, а Джон ещё подошёл к кофейному автомату и купил для себя эспрессо и капучино для Дина. И они поехали дальше.       Подкрепившись, подзарядившись новыми силами и попивая кофеёк на переднем сидении Импалы, Дину чувствовал, будто у него открылось второе дыхание. Усталость как рукой сняло. Его совсем не пугала предстоящая дорога, напротив, Дину не терпелось приехать, не терпелось узнать, что же за дело их ждёт! Дин жаждал приключений. Всё же он слишком уж засиделся в Школе.       Джон, притормозив на повороте, вывернув руль и снова набирая скорость на шоссе, взглянул на сына и заботливо произнёс:       – Поспи, сынок, нам ещё ехать часа три, не меньше.       – Я уже не хочу, – помотал головой Дин. – А куда мы едем?       Дин пытливо посмотрел на отца, и тот нехотя ответил:       – К моей старой знакомой, она… помогает мне.       – С чем?       – С поисками.       – Дело касается… того, что убило маму и похитило Сэмми?       – А ты, гляжу, стал слишком любопытным, – усмехнувшись, подметил Джон. – Отдыхай, Дин, пока есть возможность. Скоро ты всё узнаешь, правда.       Дин пожал плечами и откинулся на сидение, поудобнее устроившись на переднем сидении. Отец не хотел открывать Дину истинную цель их путешествия, но тогда зачем он взял Дина с собой, если это действительно было так? Ох, неважно! Дин узнает! Правда, очень скоро узнает!       А усталость, всё же, взяла вверх. С полным животом, утомлённый дорогой, Дин быстро задремал, вырубившись под одну из песен Оззи Осборна. И Дину даже приснился сон, про то, как он ползёт на ловушках, под раскаты грома и страшный ливень, а далеко впереди стоит отец, поджидает его, но не дожидается, садится в машину и уезжает, а Дин вдруг попадает в ловушку, его тянет вверх тяжёлыми скользкими верёвками, и он вдруг оказывается на потолке детской, вместе… с мамой. И сгорает в страшном пламени… и лишь слышит отдаляющийся прочь детский плач его младшего брата, Сэмми…       Дин вздрогнул и проснулся. По крыше и стёклам Импалы колотил ливень, началась гроза. Джон Винчестер нервно барабанил пальцами по рулю, он остановил машину перед красным сигналом светофора. Дин выдохнул и вытер ладонью пот со лба. Это всего лишь сон! Страшный кошмар…       – Дин? Всё в порядке?       – Да-да, отец. Где мы? Мы уже приехали?       – Почти. Мы в Лоуренсе, Дин. Гроза, чтоб её! Хорошо, что мы уже почти приехали.       – В… Лоуренсе?       Дин не верил своим ушам. Они вернулись домой! Вернее в тот город, который когда-то им был домом. Дома у них больше не было, если не считать Школы, конечно же. Но зачем отец приехал сюда, в место, где всё началось? Посмотреть их старый дом, поискать следы там? Но не поздно ли, четырнадцать лет спустя?..       – Да, Дин. По счастливому совпадению здесь и живёт моя знакомая Миссури, и сейчас мы её навестим.