«Джеред Баклер. Разыскивается Лордом Кроу. Вознаграждение за поимку — два пуда ноктиса и одна любая магическая сила на выбор».
Поманив листок пальцем, тот самостоятельно слетел со стены, и подлетел к руке мужчины. — Я похож на этого типа? — улыбаясь, спросил он у работника заведения, показав ему лицо разыскиваемого. Сначала, глянув на Джера, а затем всмотревшись в давно немолодое, покрытое морщинами лицо шестидесятилетнего собеседника, с перечёркивающим левый глаз шрамом, слегка сгорбленным носом и седеющей щетиной, почти что бородой, бармен нехотя изрёк: — Вроде бы нет. В ответ на это, Ричард Терриан допил шнапс, приподнял поля своей шляпы, и отправил листовку назад к стене, на которую та, сразу же приклеилась. — В таком случае, обсуждать мою персону, смысла не имеет. Хотя, я весьма польщён, что смог заинтересовать тебя, — сказал он в спокойной и выдержанной для себя манере. — Однако, отмечу мой друг, что в одном ты оказался прав. Я действительно кое-кого ищу. Но не того парня с вывески, — вытащив из внутреннего кармана пальто, фотографию, школьный учитель положил её на столешницу, и задал закономерный вопрос: — Вот, мне нужен этот мальчик. Не видал ли ты его случаем? Подобрав фотку, коренастый толстячок увидел тощего подростка, с пшенично-светлыми волосами, тонкими губами, высоко поднятыми скулами и довольно крупными оловянно-серыми глазами. Недолго поразмыслив о чём-то своём, он положил фотографию обратно, и дал чёткий ответ: — Нет, не видел. Терриан отнёсся к этому скептично. Спрятав фотку внутрь кармана, он вынул из-за пазухи увесистый мешочек и звучно им звякнул. — А если освежить память? — проникновенно намекнул ведьмак, и вытащив ещё пять монет, добавил их к ранее брошенным, в уплату шнапса. Изучив подаяние чутким взором, бармен, предпочёл поторговаться. — Что-то в последнее время мигрень нахлынула. Одним аспирином, делу не поможешь. Очумев от такой жадности, Ричард состроил кислую мину, но всё же взял, да и положил на столешницу весь мешок. Самодовольно улыбнувшись, толстяк загрёб рукой полученное богатство и высыпал в ящик под стойкой. Теперь-то, ничто ему не мешало выполнить договорённость, и поведать информацию. — Несколько завсегдатых этого бара, как-то поговаривали, что видели белокурого пацана, неподалёку от вампирской обители. На границе наших царств. — Серьёзно? — удивился преподаватель. — Видели у вампиров? Протирая тряпкой грязные стаканы, бармен вскользь изрёк: — Говорю, то, что слышал, не больше, — а затем, в его тембре проснулись нотки нервозности. — Думаешь мне больше нечего делать, чем помогать искать каждому встречному поперечному, его друзей и знакомых. Поверь, ко мне такие, как ты, заходят чуть ли не ежедневно. Недоверие пока что не покинуло Ричарда. Посидев на месте ещё немного, он просканировал окружающее пространство с помощью эмпатии, но в итоге свыкся с безуспешностью. — Ладно, спасибо за сведения, — поблагодарил маг бармена, но напоследок, предостерёг от ошибок: — Только учти вот что. Тот кого я ищу далеко не славный мальчонка. Он беспринципный социопат, и представляет опасность, как для себя, так и для всех кто его окружает. Если на него наткнёшься, вот... — передал он ему крохотный листик с написанными шариковой ручкой числами. — Это мой номер. Перезвони, я говорю на полном серьёзе. Поглядев некоторое время на бумажку, бармен вложил её в карман своего фартука, и сказал: — Хорошо, если увижу, позвоню. На этом и порешив, последний продолжил мыть стаканы, и Ричард, встав со стула, развернулся вспять и... понял, что так просто, уйти не получится. Хотя, подобное было весьма ожидаемым. Его, плотной стеной, окружили сразу четверо угрожающего вида бугаёв. Все как на подбор: первый — бритоголовый с вытянутой мордой, в ком прослеживались обезьяньи черты. Второй — наоборот лохматый, с желтоватой кожей в мелкую чешуйку и выпученными зелёными глазами, сродни хамелеонам. А вот кожа третьего, хоть и обычного цвета, но её покрывали трещины, как на высохшей земле, а глаза были огненно-рыжими. Последний же, мог похвастаться только длиннющим красным ирокезом над своей головой. — Эй, Хан Фелсинг, задержись-ка на минутку, — нагло отчебучил самый массивный из этого квартета, тот, кого уродовали кожные трещины. Не растерявшись, Ричард сделал замечание: — Вообще-то — Ван Хельсинг. — Чего? — скривился демон. — Ван Хельсинг, написанный Брэмом Стокером, — уточнил ведьмак, и нежданно-негаданно для наехавших на него бычар, приступил к подробному просвещению: — Однако если вас, уважаемые господа, на эту ассоциацию, натолкнул мой внешний вид, то посмею вставить правку. Сложившийся образ с плащом и широкополой шляпой был придуман только для фильма две тысячи четвёртого года, а вернее позаимствован у Соломона Кейна, персонажа другой повести, авторства Роберта Ирвина Говарда. В то время как настоящий книжный Абрахам Ван Хельсинг был пожилым профессором, что одевался вполне обычно, и никакой широкополой шляпы не нос... — Заткнись! — грубо перебил его потресканный демон. — Давай сюда золото, и можешь отправляться домой, читать лекции своим внучатам. — А мне было интересно, — внезапно высунулся демон с красным ирокезом, чем поверг своих дружков в недоумение. — Я наоборот, всегда думал, что Соломона Кейна сплагиатили с Ван Хельсинга. Уловив его энтузиазм, Терриан возобновил разъяснительную работу: — Не переживай, ты не один такой. Многие кто не знаком с первоисточником, думали также при просмотре этих двух фильмов. Если хочешь, могу ещё многое рассказать об отличиях известных кинолент с их книжными оригиналами. — Я только за! — откликнулся тот, но не побрезговал, и вытащил из-за спины кинжал. — Но сперва, мы тебя немножечко ограбим. Опечалено вздохнув, Ричард низко надвинул шляпу и спросил: — И что же вы намерены у меня отнять? — Ты глухой что ли? — гаркнул тот, что обезьяноподобный. — Горбин ясно сказал, что хочет получить золото! — У меня его больше нет, — развёл старый маг руками. — Всё что было, я отдал тому пухляшу за стойкой. — Пургу загоняешь, дедуля! — саданул лохматый рептилоид. — Отдал бы ты ему всё без остатка, как же. За лохов нас держишь? Не терпится коньки отбросить? — Ни в коем случае, — отведя сие предположение, Терриан, тщательней оглядел потенциальных противников, и сделал устный отчёт: — И знаете, та драка, к которой вы так упорно стремитесь, не нужна ни мне, ни вам. Спору нет, вы ребята боевые, но сейчас явно не в форме. От каждого из вас разит алкоголем за милю, стало быть, исход битвы уже известен. Поэтому давайте разойдёмся и не будем создавать друг другу проблем. Первые десять секунд демоны молчали, пока по истечению времени, дружно не захохотали, а тот что потресканный, по имени Горбин, шмыгнул носом, и смачно харкнул прямо под ноги Ричарда. — Ты кажется совсем не понимаешь, куда попал? — оскалился он, и переглянулся с братюнями. — Здесь тебе не клуб для джентльменов. — Приятель, да ты мне льстишь, — улыбнулся ведьмак. — Приравнивать меня к джентльменам, это многого стоит. Трещины, на коже демона вздулись, а она сама, будто бы побагровела. — Ну всё! — взревел тот, и материализовав клинок, накинулся на Ричарда. Преподаватель ловко перехватил клешню напавшего, надломил её, из-за чего кинжал слетел с его пальцев, а затем, используя свою вторую руку, а вернее боковую сторону ладони, заехал сопернику прямо под подбородок. Будто бы чем-то подавившись, Горбин закряхтел, схватился за горло, и упал на пол, пытаясь вдохнуть в себя хоть частичку воздуха. К этому моменту, многие из тех кто находился в баре, заметили начавшуюся потасовку. Всеобъемлющий гул затих, а вместе с этим, на Ричарда и трёх оцепивших его демонов, полетели полсотни заинтригованных взглядов. Даже бармен за своей стойкой, оказался в их числе. Терриан же, не придал этому значения, так как был нацелен на общение со своими новыми знакомыми. — Я бил не в полную силу, поэтому не беспокойтесь за него. Полежит и очухается, если конечно не продолжит делать глупости, — оповестил он их, как всегда, мирно и невозмутимо. — Тоже касается и вас. Внимайте голосу разума и уходите. Я не приветствую насилие, и мне совсем не хочется вас убивать, но если потребуется, я это сделаю. Ничего для себя не усвоив, что не удивительно, на место павшего товарища, пришли рептилоид и обезьяномордый. Сформировав по огненному шару, они запустили их во врага, и не дождавшись результата, бросились следом с кинжалами наперевес. Отшагнув назад, Ричард сделал пару плавных жестов руками, и файерболы погасли в полуметре от своей цели. Что же касается обладателей развеянных чар, то их судьба тоже не наградила удачей. Ещё один неуловимый жест, и приготовившиеся атаковать демоны, запрокинули орудия... и застряли. Как? Для них это тоже было непостижимо. Но только первое время. Потом, оглядевшись, они поняли, что промеж их тел, завис тонкий прямоугольный барьер из серебристой энергии, в котором они увязли, как в болоте. Пошевелить конечностями они не могли, чего правда не сказать о рте и языке. — Твою мать, что это такое? — опешил один из них. — Обычная манипуляция магической энергией, — объяснил Терриан, и как прирождённый учитель, всё детально разжевал: — Способность нейтральная, и ей могут пользоваться все, от демонов, и до светлых магов. Ну по крайней мере те, чей уровень силы, не меньше среднего. Для вас же господа, это пока что недоступно. Судя по моему анализу, вы самые низшие представители Подземного мира. — Сука! — рявкнул оскорблённый рептилоид, а обезьяномордый, его в этом поддержал: — Дай только выбратьс... К счастью, поток сквернословия на этом иссяк. Серебристая энергия, что плоским квадратом пересекала их туловища, в одночасье отделилась от них, и обратилась в две круглые сферы. Демоны не успели и опомниться, как их головы вместе с плечами, оказались погружёны внутрь этих мерцающих пузырей, от чего голоса, моментально стихли, как приостановился и доступ к кислороду. Немного поёжившись, и попытавшись сорвать эти чёртовы сферы, они так или иначе проиграли, и лишившись сознания рухнули наземь. А сферы тут же и исчезли. Когда же от четвёрки грабителей, остался только типок с ирокезом, то дрожащей рукой удерживая кинжал, и поджимая колени, он пялился на дедка в шляпе, что меньше, чем за минуту, уделал всех его друганов. Ричард же, поймав этот взгляд, нацелил на него свой собственный, и впервые за весь срок пребывания в этом заведения, сурово нахмурился. Этого взгляда хватило, чтобы в сжатой пятерне панка блеснула серебряная искра, и тот, от испуга, выронил кинжал на пол. А потом, дабы и этого не показалось мало, постаревший ведьмак приподнял свою правую ладонь и зажёг в ней ярко-голубую пылающую сферу с долькой сиреневатости. Этот шар состоял не совсем из обычного огня. Больше походил на газовый. На увеличенный в размере синеватый лепесток, что вырывался из множества дырочек на конфорке кухонной плиты. * — А теперь мой юный друг, обойдёмся без предисловий, — прямолинейно выговорил ведьмак, и на секунду показалось, что стёкла его очков сверкнули. — В отличие от твоих корешей, я не промахнусь, — поводил он пальцами по парящей над ладонью тепловой сфере. — Поэтому рекомендую удалиться, как можно скорее, время пошло... Демон с ирокезом закивал своей дурной башкой, и отыскав выход из бара, такого дал дёру, что только его и видели. Участь валяющихся на полу друзей, его явно не волновала. Ну, а сам Ричард, порадовавшись, что получил хоть какую-то наводку, последовал примеру удравшего панка, и потушив раскалённый до синевы тепловой шар, тоже покинул заведение. Он по-прежнему был намерен отыскать Грегори, даже если придётся силой его вырывать из лап вампиров, окажись он у них взаправду. Как-никак, тот толстяк мог ему и солгать. Но ничего, расплата за жадность уже проведена. В общем, спустя немного времени, привычная атмосфера вернулась. Громкая музыка, крики, ругань, всё что так любо каждому посетителю этой шарашки. Правда веселиться пришлось, всё-таки не всем... — Какого хрена?! — выругался бармен, обнаружив, что всё подаренное ему золото в мешке, превратилось в груду ржавчины. — Узнаю почерк старого хитреца, — послышалось из подсобного помещения. — Что? — возмущённо брякнул жирдяй, и перевёл взор к открывающейся двери, откуда вышел блондинистый, сероглазый паренёк с длинной чёлкой, одетый в чёрную толстовку со спортивными штанами. Но помимо этих каждодневных элементов одеяния, на его хилой шее висел некий амулет в форме бронзового загнутого когтя. Подойдя поближе к работнику заведения, Грегори выложил всё подчистую: — Это же такой банальный развод. Неужели, ты не слышал о фальшивом лепреконском золоте? Оно или исчезает спустя сутки после изготовления, или превращается в требуху. Своё настоящее золото, ни один лепрекон по доброй воле, не отдаст, а вот всякую дрянь всучить, как пить дать. И судя по всему, у моего старого учителя, есть друзья среди этих полуросликов, что согласились поделиться с ним своими фальшивками. — Вот же старый мудак, — проворчал бармен и небрежно отбросил набитый хламом мешок за стойку. — Перезвонить ещё попросил, ага, как же... Правильно, что я ему навешал лапши. Даже не жалею. Налюбовавшись негодованием этого убогого куска сала, который впрочем, за весьма скромную оплату согласился его укрыть, пирокинетик подошёл к пухляку поближе и выполнил свою часть сделки. — Я рад, что наши мнения о нём сошлись. Кстати, на мой счёт, можешь не волноваться, — подлизался он и, вытащив из кармана связанную резинкой стопку стодолларовых купюр, кинул её прямо в руки бармена. — Они настоящие. Пришлось, конечно, грохнуть троих дурачков, вышедших погулять в ночное время, но вряд ли кто-то из мира смертных, будет меня искать, хе-хе-хе... — просмеялся он в конце. Насчитав целую тысячу долларов, бармен, однако призадумался над словами Терриана — "жестокий социопат представляющий опасность". Это точно... у него молоко ещё на губах не обсохло, а говоря об убийстве трёх людей, он даже глазом не моргнул. С другой стороны, деньги вроде подлинные, стало быть, в отличие от лживого шляпника, он его не обманул. Ладно, пока что рано о чём-то задумываться. Время всё расставит по местам. — А что же он не почувствовал твоего присутствия, если ты был настолько близко к нему? — поинтересовался работник бара. Указав пальцев на талисман, висящий на своей шее, Грег пояснил: — Благодаря вот этой цацке. Нашёл её в заброшенном логове, что раньше принадлежало клану «Красных Скорпионов». Я, знаешь ли многое узнал, покуда странствовал по Подземному миру. Включая то, что не стоит раскрывать свои тайны каждому встречному. Так что большего ты от меня не дождёшься. Всё, спасибо за оказанную услугу, — заключил подросток, а обойдя стройку, залез на высокий стул с обратной стороны. — А теперь, если не возражаешь, налей-ка мне чего покрепче. Пусть на оплату уйдёт, часть моего косарика. Немного оторопев, бармен тихо прокашлялся. — А не маловат ли ты ещё для этого? В качестве ответа, Грегори саркастично ухмыльнулся. — Для тройного убийства, вероятно уже не мал, а для синьки, да... ещё расти и расти. — Тоже верно, — согласился эксперт в наливании выпивки, и подал несовершеннолетнему клиенту бокал с Мартини-Бьянко. И пока он пил, то даже не заметил... хотя собственно не только он, а все кто находился в этом заведении, что неподалёку от барной стойки, за столом, сидел некто, чьё азиатское лицо с узкими карими глазами, тонкими усами и косичкой тёмных волос, на одно мгновение дало сбой. Оно вернулось к своему истинному облику — к европеоидным чертам с рыжевато-русыми волосами, малым пучком бородки и к серым глазам. К счастью, это было мимолётной накладкой, и спустя секунду, вместо Джера, за столом снова сидел узкоглазый азиат и потягивал пиво, а меж тем, слушал о чём болтает с барменом, тот белобрысый сопляк.***
Подземный мир Демоническая темница — НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА!!! УМОЛЯ... — вопил худощавый, темноволосый юноша, прокованный цепями к столу, ровно до тех пор, пока железные щипцы, не вцепились ему в язык, и оттянули, а раскалённый докрасна нож, безжалостно его отрезал, вместе с тем, сразу же прижгя. Оголённый бедолага, разве что одетый в рваные джинсы, был полностью покрыт ушибами, ожогами и синяками, а лишившись инструмента своей речи, глухо заревел. Ему, только и пришлось видеть, через затуманенный взор, как жуткого вида пыточник, подбирает со стола его запечённый обрубленный язык, и затолкав себе в рот, демонстративно пожирает. — Пикантненько, — хрипло донеслось из уст бледнокожего, лишённого бровей и волос мучителя, после чего, рванув пятерню вперёд, он закрыл пленнику его орущий рот. Несчастному, только и пришлось, сквозь пелену невообразимой боли во рту, лицезреть мерзко скалящуюся рожу с бешеными, розовато-красными глазами, чей зрачок, был даже не чёрным, а под стать радужке — багровым. В центре лба изувера красовалась татуировка в виде пунцового паука с кривыми загнутыми лапками. Кожу лысой головы, щёк и подбородка, исполосовывали длинные искусственно выведенные шрамы. Его зубы — металлические и острые, все до одного, звонко клацали. В ноздри, между перегородкой, вставлялось кольцо, а в мочки ушей — чёрные двухсторонние шипы. Сама внешность, имела характерные признаки африканской расы: пухлые, мясистые, вывернутые губы, широкий нос и покатый лоб, но ввиду блеклой кожи и красных глаз, всё указывало на принадлежность к альбиносам. Одеянием данного субъекта, помимо потёртых чёрных штанов, являлся замызганный фартук-передник из бурой кожи, накинутый прямо поверх голого торса, который, как и лицо, а также руки, был испещрён многочисленными, но главное — аккуратными шрамами. Складывалось впечатление, что эти порезы были нанесены с особой любовью. Вполне вероятно, что он нанёс их себе сам. — Итак... — мягко продолжил истязатель, не снимая ладони со рта измученного парня. — Я надеюсь, ты понимаешь, что заслужил эту боль? — облизнул он свои пухлые губы. — Лорд Кроу тебя принял, дал работу, обул, накормил, а ты... — нарочно не договорив, пыточник опустил палец второй руки на хилую грудь бедняги, а точнее на один из его сосков, и спалил, обратив в маленькое обуглившееся, источающее дым месиво. Болевой стон узника мог бы огласить всю темницу, но крепкая рука инквизитора, сдержала вопль. — Ты дезертировал. Трусливо сбежал, даже не попрощавшись. Ты очень плохой мальчик, — поцокал садист ртом. — А знаешь, что бывает с плохими мальчиками, которые расстраивают Лорда Кроу? — напеваюче растягивая слога, альбинос приблизил к "собеседнику" свою харю, и свистяще прошептал ему в ухо: — Их подают к столу дядюшке Ракшасу, — в доказательство сказанного, демон-каннибал раскрыл зубастую пасть, и за раз откусил жертве ухо, став его потом, под сдерживаемый ладонью вопль паренька, как следует пережёвывать. — Что, вкусно? — послышалось сзади. Так и не убрав руки со скулящего рта своей добычи, Ракшас обернулся и увидел прямого начальника — надзирателя Гаала. Не узнать его искривлённую переносицу, осыпанную пигментным налётом кожу, гнилые залитые кровью глаза с голубой радужкой, и тонкую эспаньолку, он не мог. — Пикантно, но как-то пресно, — оценил он вкус ранее испробованной плоти. — Я бы подсолил и поперчил. Как обычно облачённый в полурасстегнутую чёрную рубашку и брюки с цепочкой свисающей с ремня, Гаал хоть и потешно усмехнулся, но к теме своего визита подошёл со всей серьёзностью. — Придётся тебе повременить с обедом, есть более важная работа. — Интересно какая? — улыбнулся альбинос. — Нужно допросить одного обсоса, — сказал голубоглазый брюнет. — Он был замечен с самым разыскиваемым нами сбежавшим заключённым. Ракшас сощурился и ещё раз облизнувшись, спросил: — Речь идёт случайно не о Джереде? — О нём родимом, — подтвердил Гаал. Зная не по наслышке об этом подхалимном слизне, сбежавшим отсюда благодаря отпрыску Зачарованных, людоед был всеми руками за его поимку. Но всё же, один момент, он хотел прояснить. — А что насчёт него? — кивнул демон на погрызанного им пленника. Бросив на истерзанного юношу косой взгляд, надзиратель поморщился, и вернулся к подчинённому. — Никуда не денется. Закончишь с увальнем, которого я тебе привёл, можешь потом возвращаться к этому и нажираться до отвала. С вытаращенных и круглых глаз обречённого парня ручьём полились слёзы, и скатившись вниз по лицу, окропили ладонь Ракшаса, что до сих пор сжимала ему рот. Ощутив это, альбинос оскалился во все тридцать два металлических зуба и, поднеся к ним руку, слизнул содержащуюся там лужицу слёз. — Вот они... — произнёс он полушёпотом, обращаясь к Гаалу. — Слёзы безмерного горя. Ты когда-нибудь их пробовал? В который раз отметив насколько его помощник шизанут и кровожаден, заместитель начальника тюрьмы, ответил: — Я способствовал их возникновению, но пробовать не приходилось. Для Ракшаса это было соизмеримо преступлению. — Да как же ты мог упустить такое блаженство? — театрально вымолвил он. — Они же так вкусны и сладки! Вот... — резко схватив прикованного парня за тёмную шевелюру, демон с силой потянул её на себя, чем вызвал очередной приступ боли, а из глаз страдальца брызнула новая порция слёз. — Ну давай, слизывай, они свеженькие, я тебе их уступаю, — учтиво преподнёс он нему. Это уже выходило за рамки допустимого. — Заканчивай с этой хернёй, Ракшас! — возмутился Гаал. — Устроил цирк с конями, понимаешь... — Моё дело предложить, — пожал тот плечами. — А так, мне же больше достанется, — изверг склонился над беднягой и, снова вылизал его мокрые щёки, но на этот раз пошёл ещё дальше, и, скользнув языком до самого кровоточащего огрызка правого уха, сладострастно изрёк: — Никуда не уходи мой птенчик, я скоро вернусь. Отпустив руку с его волос и вытерев о свой кожаный передник, Ракшас последовал за Гаалом, и вместе с ним покинул пыточную камеру, захлопнув громоздкую железную дверь. А истекающий кровью из уха узник остался лежать на столе и мечтать о смерти.***
Дым и жар исходили из печи, расположенной в глубокой стенной выемки. Смотря на то, как яростное пламя ласкает своими языками каменную кладку, можно было невольно подумать, что она вот-вот расплавится. Поодаль от печи, на той же стене висели разнообразные крюки, серпы, кинжалы, пилы, иглы, шипы и колья. Сверху комнаты, в стеклянной клетке ползали шипящие змеи, а с другой стороны, параллельно предыдущей — такая же клетка, но с жужжащими насекомыми величиной со сливу. В самом же центре помещения располагался длинный деревянный стол. Как и в случае с "кормом" Ракшаса, на нём тоже лежал прикованным по рукам и ногам оголённый мужчина сорока лет, со взъерошенными, пепельно-русыми волосами, и неопрятной щетиной. Подойдя к новому пленнику, Гаал и Ракшас переглянулись, и первый подал зрительную команду второму. Тот, схватив с подноса наиболее устрашающий кинжал с зазубренным лезвием, бережно провёл им по левой ладони. — Это ж как надо было разозлить нашего горячо-любимого надзирателя... — кивнул альбинос на Гаала. — Что он был вынужден обратиться ко мне, — окончив распевать, демон опустил клинок и уколол им живот своей новой игрушки, сделав у пупка небольшой надрез. Кровь, естественно хлынула, но пленник, это перенёс. — Я ничего не знаю, — сцедил он сквозь сцепленные пожелтевшие зубы. — Не знаешь? — мнимо удивился Ракшас и повернувшись лицом к начальнику, продолжил дурачиться: — Это получается, ты меня обманул? — прижал он ладонь к сердцу и всхлипнул носом. — А я думал мы друзья. Тихо отсмеявшись, Гаал навёл холодный взгляд на пленника, и негромко провещал: — У тебя был шанс, Вирт, ты мог честно ответить на все мои вопросы и уйти, но теперь... — криво ухмыльнулся он. — Теперь, тебе придётся познакомиться со знатоком своего дела. Одним из тех, кто работает не за вознаграждение, а за идею, я прав? — Скорее за еду, — шепнул каннибал, изучая поблескивающим взглядом хищника своё будущее блюдо. — За много вкусненькой еды, — из его чуток приоткрытой пасти текли густые слюни, и капали на пол. Клокочущее сердце мужчины готово было проломить его грудную клетку. Специально не смотря на этого маньяка, прикованный пленник с дрожью прогорланил: — Да не знаю я, чёрт побери! Он был там всего пару дней, мы с ним толком и не общались! Откуда мне вообще знать, где он сейчас прячется? Гаалу нашлось, чем на это ответить: — А у меня другая информация. Вы с ним прекрасно общались; пиво распивали, тёлок кадрили, чуть ли в сортир вместе не ходили. А учитывая болтливость этого ишака, я сомневаюсь, что он ни разу не заикнулся о том, что намерен делать дальше. — Ни хрена, я не знаю! — не сдавался Вирт. — Отпустите меня, я всего-навсего низший демон лжи, и... — и на последнем слове, он замкнулся, ибо понял, что ляпнул лишнее. Что касается коллег-тюремщиков, то оценив иронию ситуации, они насмешливо заулыбались. — Чёрт... — тихо вякнул Вирт. — С этого, надо было и начинать, голубчик, — мягко произнёс Ракшас и ухватившись рукой за правый сосок узника, больно оттянул его, и тут же срезал с помощью зазубренного кинжала. Как и следовало ожидать, окровавленная частичка тела, сразу полетела в ненасытный рот альбиноса. Вирт заныл и прерывисто задышал. В принципе, даже такую рану, он смог бы стерпеть, но... разве главный инквизитор темницы Кроу, ограничивался бы только одним соском?.. Ну уж нет. Отложив оружие обратно на поднос, изверг потянулся к связанной руке демона лжи, и одним ловким движением, сорвал ноготь с его указательного пальца. Вот теперь, боль для Вирта показалась по истине адской. Он закричал во всё горло, но... тут же утих из-за серовато-грязной корки льда, покрывшей его рот. Наслаждаясь страданиями пленника, Ракшас облизывался, а его, воспользовавшийся криокинезом начальник, возобновил речь: — Мне нужно узнать местоположение Джереда. И сколь долго ты собираешься упрямиться, столь же долго, мой друг Ракшас... — указал он на него, — будет лакомиться твоими телесами. Ты этого хочешь? — жест ладонью, и корка льда, закрывающая рот пленника, мигом растаяла. Знал ли Вирт правду, не знал, или он по определению не мог сказать истину, учитывая принадлежность к демонам лжи — так или иначе, всё, что он смог сделать, так это, сотрясаясь от ужаса, слабо промямлить: — Я-я-я... я не знаю, ну не знаю я... Гаалу надоели бессмысленные ожидания, и умыв руки, он освободил своего помощника от ментального барьера. — Приятного аппетита Ракш. Не успел Вирт что-либо сообразить, как бледноликий каннибал ринулся к его привязанной руке, с которой ранее сорвал ноготь, и распахнув пасть, оттяпал почти всю ладонь, окромя большого пальца. Видя, как плещется кровь из культи, как невыносимо жжётся и горит рана, а так же, как этот дикарь с хрустом перемалывает во рту его отгрызанные пальцы, узник снова хотел было издать вопль, но повторная заморозка рта слоем льда, этому помешала. И то, что ранее было сопоставимым с визгом свиньи на скотобойне, теперь стало напоминать глухое коровье мычание. Меж тем, выплюнув косточки, Ракшас нацелил внимание на левую ногу горемыки. Пригнувшись, он обхватил её руками и жадно впился в голень острыми, как бритва, металлическими зубами. На пол, пролилась новая порция горячей крови. Гаал с упоением наблюдал за этим отвратительным зрелищем, чего уж говорить о самом людоеде, что вожделенно и неотрывисто, обгладывал каждый кусочек свежего мясца. Казалось ещё чуть-чуть, и даже лёд, надо ртом Вирта, расколотится под действием вложенного в него крика. Решив тоже принять участие в истязании, надзиратель вытащил из печи раскалённую кочергу, и без зазрения совести, вдавил её в живот несчастному, став ей там понемногу елозить влево-вправо, тем самым расширяя для страдальца границу болевого порога. Не только чувствуя, но даже слыша шипение, издаваемое его плотью от встречи с ярко-красной железякой, Вирт трясся, как под разрядом тока, мычал и судорожно хрипел, но из-за кляпа, не мог извергнуть, что-то более громкое. На самом деле, будь на его месте обычный человек, то он бы уже давно помер от болевого шока, но будучи демоном, его жизнь, назло ему же, всё никак не угасала. Впрочем, к тому времени, Галл утолил свою жажду крови и отвёл кочергу от изувеченного, дымящегося и обуглившегося живота мученика, после чего, положил её обратно в каменную печь. Также, он отогнал и Ракшаса от приёма пищи, хотя уже было поздно, ведь от голени Вирта не осталось почти ничего, кроме редких обволакивающих кость лоскутков мяса. С омерзительным причмокиванием слизывая алую кровь с подбородка, губ и щёк, и даже со своих пальцев, афро-альбинос будто бы находился в состоянии сексуального экстаза. Его начальник же, подойдя поближе к пленнику, впихнул тому свои татуированные пальцы, прямо в горло, и жестокосердно прохрипел: — Не надейся истечь кровью, или умереть от боли, — ещё один взмах второй руки, и страшный ожог на животе Вирта зарос холодной коркой льда, и то же самое случилось, с его правой культёй и левой голенью. — А теперь начнём сначала... Где прячется Джеред Баклер? Вирт скулил, как побитая собачонка, и лишь что-то невнятно бормотал. Терпение Гаала было на исходе. Происходящее стало его выматывать. — Твою мать, поганый выблядок, тебе что ли мало? — загнул голубоглазый демон, и повернул кисть той же руки по часовой стрелке. В ту же секунду, правую — ещё целую ногу Вирта, сковало льдом, но на этот раз — наиболее холодным, чем до этого. От столь резкого обжигающего мороза проникнувшего в самую глубь ноги и кости, пленник застонал, как умалишённый... Однако, это было только начало. Раздраконившийся Гаал, оттянул назад собственную ногу, обутую в прочную туфлю, и с силой шандарахнул ей, прямо по замороженной коленной чашечки Вирта, тем самым, разбив её в кровавые осколки, из-за чего, нижняя часть ноги повисла на тонкой ниточке кожи с обратной стороны коленного углубления. — Привет Гаал, что, развлекаемся? Обернувшись вместе с Ракшасом, они совместно бросили пренебрежительные взгляды на внезапно явившегося Кейна. Чёрный жилет, бордовая тесьма, кольчуга, латунная бляха — всё, как обычно, разве что теперь, на его руках красовались длинные кожаные перчатки. Правда, этому они внимание не уделили. А касаемо лысого пыточника, то помимо нахмуренной мины, он ещё и приглушённо зарычал. Можно сказать, что оба демона были солидарны друг с другом, в своём отношении к новому "сослуживцу". Ведь с момента перебега этого хмыря от Холливела к Кроу, не прошло и недели, а он уже распоясался, и ходит так свободно, будто жил в этой темнице отродясь. — Тебе чо надо? — метнул в него Гаал, и ещё раз заморозил визжащий рот Вирта, дабы тот не мешал им. — Хочешь, чтобы твои бывшие дружки что-то заподозрили? Вали обратно в храм Хозяина! Отмахнувшись от брюнета, и даже не обратив внимания на рычащего альбиноса, напомнившего ему белого бультерьера, Кейн проговорил: — Да ладно, к чему эти страсти. Напыщенный юнец на троне уже давно к нам не заглядывал. В последний раз приказал выковать оружие из ноктиса и контрэмиса, для будущего похода на Забрагов. И с тех пор, его ни сном, ни духом не сыскать. Но оно собственно мне только на руку. Гораздо больше времени, чтобы обдумать парочку моих идей. Красный взгляд Ракшаса ещё больше насытился багрянцем, а из-за сомкнутых зубов, и морщин на скорчившейся физиономии, он без преувеличения, казался больше похожим на собаку, чем на человекоподобного демона. — Не нравится он мне, — с неприкрытой враждебностью хрипнул людоед, адресуя своё мнение Гаалу. — Приторный какой-то. Так и спешит понравиться новым властям, а в остальное время куражится и наглеет. В ус не дую, с чего бы Лорд Кроу стал доверять такому, как он. Услышав комментарий о себе, Кейн не остался в стороне. — Ну надо же, зверьё решило включить аналитику, — позлорадствовал первый командир и чуть подался лицом вперёд. — А с каких пор, цепные псы обсуждают веления своих хозяев? Насмешка вызвала в инквизиторе дикую злобу. Хрипло зашипев, он щёлкнул зубами, сверкнул алым огнём в глазах, и выдал: — Дай только застать тебя врасплох, и мои зубы прогрызут путь к твоему сердцу. Кейн ничего не ответил, а только безбоязненно посмеялся. Это раззадорило Ракшаса ещё больше, но кинуться на врага он не успел, так как дорогу ему преградила рука Гаала. — Не ерепенься, Ракшас, всему своё время, — обозначил тот, плавно переводя взор от инквизитора, до непрошеного гостя. — А если Лорд Кроу даст добро, то поверь, ты первый, кому я позволю сожрать этого смутьяна. От количества брошенной в него ненависти, Кейн поморщился и скрестил руки на груди. — Да что за муха вас укусила? Ничего я вам плохого не желаю, просто пришёл проведать, или вас так и распирает с кем-то посраться? Ракшас так и не перестал сверлить того колючим взглядом, а вот Гаал, всё же перешёл к дипломатии. — Ладно, но я всё равно буду приглядывать за тобой. Кстати, ты так и не сказал, что там у тебя за идея? Готовый поддержать разговор, бывший командующий, криво улыбнулся и приступил к этому: — Такая, с помощью которой, наш бравый Хозяин получит своё сполна. А вот это было действительно интересно. — А Кроу об этом знает? — подошёл Гаал поближе к собеседнику. — Не препятствуют ли твои милые идейки, замыслу нашего повелителя? Тем временем, слой льда облепляющий рот прокованного к столу узника оттаял, и несмотря на жесточайшие увечья, он смог выкряхтеть: — От... пустите... меня... Проигнорировав это, Галл попытался продолжить диалог: — Так ты говорил об этом с Кроу, или пренебр... — ОТПУСТИТЕ! УБЛЮДКИ, БУДЬТЕ ПРОКЛЯТЫ!!! С непонятно откуда взявшимися силами, Вирт заорал так громко, что снова заглушил надзирателя, а сам, заизвивался подобно пойманной змее, от чего, затрясся и находящийся под ним деревянный стол. Раздражённо насупившись, Галл взглянул на своего помощника и подал знак, легонько качнув головой. Всё поняв, Ракшас подскочил к замученному демону лжи, и без всякой манерной аффектации, нанёс ему удар по лицу. — Ты бы не соблаговолил заткнуться? — сердито фыркнул он. — Тут пытаются поговорить! — Уйди прочь... тварь, — слетело с трепещущих и рассечённых до крови губ Вирта. Ярость пробрала инквизитора до мозга костей. Схватив с подноса ранее отложенный им кинжал, он вонзил его прямо в локтевую ямку своей жертвы. Но не остановившись на этом, демон повёл клинок вниз, вдоль всей руки, разрезая её словно бумагу. Кровь лилась ручьём, замученный пленник задыхался от собственных воплей, схожих с рокочущим скрежетом, но спасения так и дождался. Когда же зазубренное лезвие упёрлось в кистевую вену, пыточник вынул кинжал, отбросил... и впихнул свои пальцы, прямо внутрь линии разреза, откуда потом вытащил наружу, а вернее выдрал, целую связку кровавых сухожилий. Поднявшийся крик, в очередной раз охватил помещение, но продлился не очень-то долго, и вскоре затих. Вирт перестал двигаться, его голова откинулась набок, и на этом всё кончилось. — В чём дело? — недопонял Гаал, искоса взглянув на прикованного к столу мученика. Скинув выдранные сухожилия на пол, Ракшас приблизился к онемевшему телу, и хорошенько обнюхал его, втягивая воздух в свои широкие ноздри. — Походу он сдох, — недовольно буркнул людоед по итогу. От такого заявления, Кейн не сдержал курьёзную улыбку. А вот заместителю начальника тюрьмы было не до смеха. — Проклятье! — чертыхнулся Гаал, и подошёл к своему помощнику. — Какого хрена, ты его грохнул? И если так, почему он до сих пор не сгорел в огне? — Я не собирался его убивать! — пробухтел Ракшас. — Откуда мне было знать, что он такой неженка? Лишился ноги, руки, колена, и всё равно выжил. Что же такого кардинально разного, в потери сухожилия? — сдержав паузу, демон переключился на другой заданный ему вопрос. — А что до огня, то знай, коль не в курсе: своим укусом я впрыскиваю особый яд в тело жертвы, который не позволяет ему раствориться после гибели. С людьми понятно, но как бы я тогда поедал других магических существ, которым не свойственно превращаться в трупы. Выслушав оправдания, Гаал злостно поджал губу, приблизился к коллеге, и жёстко вцепившись пальцами за его бурый фартук, потянул к себе. — Слушай меня шизоид... — холодно выговорил он. — Сгорел Вирт, не сгорел, он должен был остаться жив. Если у нас ничего не вышло при допросе, то тогда, мы бы его доставили к Кроу. Он просмотрел бы все его воспоминания и узнал правду. Да, возможно мы получили бы по шапке, за некомпетентную работу, раз посмели потревожить милорда, но теперь, за целых две допущенные оплошности, он с нас десять шкур сдерёт! Ты вообще, осознаёшь, во что вляпался? — Да этот хлюпик, видать, и вправду, ни хрена не знал! — протестовал каннибал. — Смог бы он иначе выдержать такие муки, и не сдать засранца, с которым знаком, от силы один день. Голубые радужки, под заплывшими кровавой плёнкой глазами, зажглись ярче обычного, и это же отразилось на пигментном налёте кожи надзирателя. Мраморные завитки будто потемнели, став выглядеть гораздо отчётливее. — Объяснишь это Кроу лично, когда он потребует отчёта, тебе ясно? — с оттенком угрозы процедил он. Помрачневший альбинос, провёл языком по окровавленным зубам, и кратко ответил: — Предельно... — Чудно, — кивнул Гаал, и материализовав в руке синий энергетический шар, тут же запустил к прикованному к столу трупу. Вспыхнув подобно чиркнутой о бок коробка спичке, Вирт, спустя мгновение, навсегда сгинул в огненном облаке. — Ты зачем это сделал?! — взвинтился Ракшас, увидев, как сгорает дотла его ужин. — Небольшая санкция от меня, за твой промах, — безудержно сказал заместитель Кроу. — К тому же, у тебя и так есть одна свежая, да ещё и живая туша, забыл что ли? Прекрасно помня о парне, с которым развлекался до визита Гаала, людоед тем не менее, надеялся на двойное блюдо. — Нет, не забыл, — желчь так и сочилась, от каждого произнесённого им слова. — Тогда в путь дорогу, — указал надзиратель на выход из пыточной. — Если понадобишься, я тебя вызову, и, пожалуйста... — специально приглушил он свой голос, — в следующий раз, не натвори ошибок. Люто взирая, то на Гаала, то на Кейна, что до сих пор стоял в стороне, и с любопытством наблюдал за происходящим, как зритель перед экраном телевизора, Ракшас издал тихий рык, и вышел прочь из душного помещения, закрыв за собой тяжёлую железную дверь. Как бы унизительно его не отчитали, набить брюхо ещё было чем, и именно к объекту своей трапезы, белокожий демон и направился. Проводив того взглядом, Кейн свободно так, развёл руками. — И где же ты такого молодца, откопал? — Его откопали задолго до меня, — просветил того Гаал и почесал пальцем свою правую, обколотую пирсингом бровь. — Ещё когда надзирателем здесь служил Сирих. — А что же с ним стало? — Он проворонил побег важного заключённого, проиграл в схватке сопливому ведьмаку и проворонил магический хлыст, что смастерил сам Кроу. За это, тот его самолично и казнил. — Я смотрю, Кроу жёсткий тип, — подметил Кейн. — А ты думал иначе? — вытащив из кармана пачку сигарет с зажигалкой, Галл подпалил одну из них, а коробок с остальными протянул собеседнику. — Будешь? — предложил он. — Спасибо, но нет, — отказался бывший командующий. — Предпочитаю курить трубки и кальяны. Не имея ничего против, мраморнокожий демон спрятал коробок обратно, и раскурил ранее взятую сигарету. — Так что ты там базарил об идее, о которой до сих пор не знает Кроу? Кейн ответил легко и непринуждённо: — Да так, сущий пустяк. Я просто хочу, чтобы сам знаешь кто, лишился своей силы немного позднее, задуманного ранее. Тогда, он успеет сделать хоть что-то полезное, перед тем, как слиться в канаву. Затея пришлась Гаалу по вкусу, но кое-что другое, ему показалось странным. — А почему ты говоришь о Холливеле, в таком ключе — сам знаешь кто? Закатив глаза, Кейну пришлось в тридцатый раз, заново растолковывать одно и тоже: — Потому что этот сукин сын, наложил на меня и всех приближённых ему демонов, табуированное заклятье, что не позволяет упоминать его имя или фамилию. Вернее, оно-то позволяет, только закончиться это может очень плохо для того, кто посмел рискнуть. — А как насчёт титула — «Избранного»? — подсказал ему надзиратель, выдувая клубы дыма. В голове медноглазого демона что-то щёлкнуло. А ведь, правда, его всеми известный титул, не является фамилией или именем. — Блин, как же я не догнал до этого раньше, — осенило его. Сосредоточившись, он попробовал озвучить задуманное, несмотря на то, что окажись он неправ, то смерть не за горами: — Та-а-а-к... Избранный! — Ништяк! — оставил свою оценку Гаал, при виде удачного результата. Кейн оказался доволен, не в меньшей степени, хотя некая боязливость, ещё осталась. — Ага, а ведь мог сгореть, взорваться или что-то в этом вроде. — За то представь, как было бы напряжно, всё время называть его "сам знаешь кто", — резонно указал Гаал, в чём его новый приятель, не мог, не согласиться. На самом деле, неясно, к чему мы пришло их дальнейшее общение, если бы скрип отворившейся двери. Обернулись на звук, оба демона встретили трёх вошедших стражников, нагромождённых шипастыми доспехами, и вооружённых копьями. Двое из них остались рядом с дверью, а тот что центральный, подступил к Кейну, и передал послание: — Лорд Кроу ожидает вас, господин Кейн! Озадачившись, брюнет навёл взгляд на Гаала, а затем вернул его на вестника. — Ты ничего не перепутал? Именно меня? — указал демон на себя большим пальцем правой руки, а заодно подумал, каким образом, тот вообще узнал, что он находится в чертогах темницы. Стражник настоятельно ответил: — Именно вас, господин Кейн. Его превосходительство требует аудиенции, причём в немедленном порядке. Пройдёмте, — развернувшись, он присоединился к товарищам у двери, и стал дожидаться. Судя по ехидной ухмылке на лице Гаала, а также визиту этих дуболомов, ничего хорошего Кейна не ждало. Собственно, зачем он понадобился Кроу? А вдруг, тот каким-то образом пронюхал о случившемся в доме Зачарованных? Авось прознал, что именно он натравил на них Забрага? Хотя даже если так, что в этом плохого? Или быть может, дело вовсе в другом. Ладно, чего гадать, пора идти на ковёр. Гаал же, любуясь этим вполне тривиальным положением вещей, не постеснялся, и ещё раз втянув сигаретку, едко промолвил: — Как только Кроу с тобой закончит... — зыркнул он на Кейна, и выдохнул дым. — Советую вернуться в родные пенаты, и продолжать играть заданную роль, по тебе и так вероятно, заскучали. Ничего не ответив, командир первого отряда, лишь посмурел, и лёгким кивком, дал понять стражникам, о готовности пойти с ними. Принципиально не попрощавшись с "приятелем", он вышел из пыточной, а присланные за ним стражники, закрыли дверь. Ну, а Гаал, кривя рот в ядовитой ухмылке, тихо послал ему вдогонку: — Небось думал, что сбежав от старого Хозяина, новый примет тебя со всеми почестями? Хе-хе... — издал он лёгкий смешок и выкинул окурок на пол. — Не туда ты попал, петушок.